Из донесений 8-го ОШБ (фонды ЦАМО РФ) можно представить тогдашний штрафной контингент. Например, за период со 2.10.1942 по 1.01.943 года в батальон поступил всего 331 человек: 154 осужденных военными трибуналами и 177 – по приказам комдивов и выше – за трусость, неустойчивость и другие прегрешения на поле боя. За это же время было 71 убитый и 138 раненых (209 человек или более 60 %!). Они, как говорят, искупили свою вину, кто кровью, а кто и жизнью. А вот еще один документ из Архива Минобороны, донесение начштаба 8 ОШБ начальнику Отдела укомплектования Донского фронта № ОУ/027:

Доношу, что рота, сформированная в количестве: старший и средний начсостав— 16, младший начсостав – 2, рядовых— 1, переменников – 111,

12 января 1943 года в 5.00 отправлена в распоряжение 252 сд 65 А для выполнения боевых задач.

НШ 8 ОШБ майор Лобань

Как видно, батальон едва успевал формировать полнокровные роты, а их уже ждали боевые задачи. Кстати сказать, 8-й штрафбат за свою боевую историю по крайней мере трижды передавался в 65-ю армию для выполнения боевых задач, но каждый раз штрафники чувствовали неприязненное отношение командарма Батова.

Читателю, безусловно, интересно, какая категория офицеров попадала в штрафники. Вот несколько цифр из другого донесения за период с первых дней существования 1-го ОШБ Донского фронта по 30 декабря 1942 года:

Начальники штабов дивизий, бригад и им равных – 6

Командиры полков, батальонов, дивизионов – 27

Командиров рот, батарей взводов, зам. ком. рот— 152

Штабных офицеров полка, батальона – 12

Политработников – 37

Офицеров военно-воздушных сил – 24

Начальников служб, складов, арт. и автотехников— 17

Работников райвоенкоматов, военторга – 2

Секретарь Военного трибунала – 1

Оперуполномоченный Особого отдела НКВД— 1

По воинским званиям:

Полковник и равные ему – 1

Подполковник и равные – 4

Майор и равные – 5

Капитан и равные – 26

Старший лейтенант и равные – 44

Лейтенант, младший лейтенант и равные – 199

Лейтенант госбезопасности – 1

Как видно из приведенных списков, «неприкасаемыми» не были ни политработники, ни сотрудники военных трибуналов, ни даже уполномоченные особых отделов. А вот бывших военнопленных тогда еще в штрафбате не было. Они в значительном количестве появятся позже, когда наши войска станут освобождать временно оккупированные территории.

Во исполнение приказа № 09/125 от 30.09.1942 года командующего войсками Донского фронта генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского, 1-й ОШБ переведен с временного на постоянный штат № 04/393. Этим же приказом личный состав расформированного 2-го ОШБ в количестве 36 человек передавался в состав 1-го ОШБ.

Было, значит, вначале сформировано в составе Донского фронта два штрафных батальона, в пределах норм, установленных приказом № 227, но, видимо, сам приказ уже сработал на укрепление дисциплины, и подходящего числа трусов и паникеров недоставало, чтобы заполнить всю предусмотренную емкость штрафбатов до 800 человек! И свели эти два штрафбата в единый. При этом переведенных из второго оказалось всего 36 человек вместе с командным составом!

Майор Бурков Д. Е.

Менее чем через 3 месяца, 3 ноября 1942 года произошла смена комбатов. В должность командира 1-го штрафбата на основании Приказа войскам Донского фронта № ОКФ/ЗОЮ вступил майор Бурков Дмитрий Ермолович. Но Бурков в свою очередь был заменен только более чем через 7 месяцев. Видимо, твердых норм здесь не существовало. Все диктовалось обстановкой.

Теперь еще раз о том, как штрафные офицеры освобождались от наказания и смывали кровью свою вину перед Родиной. Ходили упорные слухи о штрафниках как о «париях войны», то есть «отверженных, бесправных, жалких», как трактуется это слово в толковом словаре русского языка Д. И. Ушакова. Многие современные СМИ и теперь продолжают муссировать подобного рода «факты».

Но вот пока один из многих документов, донесение командира 1-го ОШБ за ноябрь 1942 года, где «переменниками» называются штрафные офицеры, ставшие на время пребывания в штрафбате «временными солдатами»:

21 ноября 1942 года пали в бою 3 замкомвзвода^[1] и 5 переменников, ранены 1 комроты, 2 комвзвода и 11 переменников. 22 ноября погибло 3, ранено 10 переменников, 27 ноября ранено 17 переменников. 29 ноября из батальона, по результатам предыдущих боев, отчислено: по ранениям – 18 чел.; досрочно, как проявивших себя в боях – 5 чел.; отбывших срок – 9 чел.

Этот документ ЦАМО РФ опровергает слухи о том, что штрафникам тогда было лишь два выхода: ранение или смерть. Как видно из этого донесения, были еще и третий, и даже четвертый выходы – проявить себя (как надо!) в бою и, наконец, по истечению «отмеренного» срока.

О звании штрафников. Я много раз слышал, будто в других штрафбатах просто к бывшему воинскому званию штрафника добавлялось слово «штрафной» (например, «штрафной майор») или вообще все именовались «штрафными рядовыми». Не знаю, было ли такое решение «местным», в каждом батальоне свое, но у нас в батальоне и, как мне удалось установить, в других штрафбатах, например в 9, 10, 14 и 16 ОШБ, был такой порядок: официально было принято название всех штрафников одинаково: «боец-переменник». Как говорили ветераны, видимо по инициативе генерала Рокоссовского К. К., чтобы лишний раз не травмировать психику «временных солдат», не подчеркивать их «штрафное» положение, едва ли способствующее их «перевоспитанию», было принято всех, относящихся к переменному составу батальона, называть именно «бойцами-переменниками», а не «штрафниками». К своим командирам они обращались, как обычно принято в армии, например «товарищ капитан», а не «гражданин начальник», как это демонстрировали киношники в телесериале «Штрафбат» Володарского-Досталя, или «гражданин капитан», как утверждают многие писаки, не знающие истинной правды о штрафбатах. Видимо, они полагают, что штрафные формирования – это не что иное, как военная тюрьма на фронте, со всеми тюремными или лагерными манерами. Бедная же у них фантазия!

Вскоре, когда формирование штрафбатов по фронтам и штрафных рот по армиям было приведено в порядок в масштабе всей Красной Армии, 1-й штрафбат Донского фронта, как и все другие на других фронтах, получили единую нумерацию. Приказом по батальону № 120 от 14.12.1942 года было объявлено, что «на основании Распоряжения начальника Оргштатного Управления Главного Управления Формирования Красной Армии № ОРГ/2/789500 от 25.11.1942 года, Отдельному Штрафному батальону Донского Фронта присвоен № 8».

Ко времени Курской битвы батальон состоял из штаба, трех стрелковых рот, роты автоматчиков, пулеметной, минометной и роты противотанковых ружей, взводов комендантского, хозяйственного, связи. Был в батальоне и медико-санитарный взвод с батальонным медпунктом. И, конечно же, представитель «Особого отдела СМЕРШ» (Смерть Шпионам). В мою бытность этим уполномоченным был старший лейтенант Глухов. Каково было его воинское звание «по линии госбезопасности», не помню, в чем состояла его работа, просто не вникал и с ним не контактировал.

Оклады денежного содержания офицерам постоянного состава были установлены штатным расписанием и составляли:

Командир батальона и его заместитель по политчасти…………………..1900 рублей^[2]

Заместители командира батальона по строевой части………………….1300 рублей

Начальник штаба батальона………………………………………………………………1200 рублей

Помощники начальника штаба (ПНШ)………………………………………….1000 рублей

Командиры рот, их заместители по политчасти……………………………..1000 рублей^*

Заместители командиров рот………………………………………………………………900 рублей

Командиры взводов в ротах, ком. санвзвода (врач), другие ПНШ…800 рублей

Фельдшер медпункта батальона…………………………………………………………750 рублей

Оклады наших ротных и взводных командиров были на 100 рублей выше, чем в стрелковых батальонах, то есть такие, как в гвардейских частях. Это и послужило поводом для шутки о том, что наш батальон – «почти гвардейский!». О штатной структуре батальона того времени написал мне в своих памятных записках и мой фронтовой друг по штрафбату Петр Загуменников, привлеченный к формированию батальона перед Курской битвой. Тогда, подтверждал он, в каждой роте и каждом взводе, кроме командиров, предусматривались офицерские должности заместителей по строевой части и комиссаров рот и политруков взводов. Вскоре офицерские должности комиссаров рот, заместителей командиров взводов и политруков этих подразделений упразднили.

Я никогда не имел личного представления об армейской штрафной роте, поэтому тут же расскажу и о ней с публикации полковника юстиции Андрея Мороза в «Красной звезде» 11 апр. 2007 года: «Штатом роты, кроме командира и его заместителя, предусматривались должности трех командиров взводов, трех их заместителей по строевой части, заведующего делопроизводством – казначея и фельдшера в офицерском звании. Предусматривался и внушительный состав политработников: военный комиссар, агитатор роты и три взводных политрука. В октябре, после восстановления в Красной Армии единоначалия, политработники начали поступать уже не военными комиссарами и политруками, а заместителями командиров по политчасти».

Видимо, такое значительное насыщение командного звена и политсостава штатными офицерами в штрафных подразделениях предполагалось исходя из того, что иначе управляться со штрафниками, а в штрафбате особенно, где все они в бывших офицерских званиях до полковника, будет невозможно. Однако, как оказалось, эта проблема была перестраховочной, и в ротах оставили по одному «строевому» заместителю, и то не всегда, во взводах же их вообще заменили двумя замкомвзводами из числа самих штрафников.

Правда, подобное сокращение такого количества намечавшихся ранее политработников в батальоне, оказывается, позволяло содержать сравнительно большой политаппарат при заместителе комбата по политчасти. За все время моей службы в штрафбате я так и не понял, чем же эта масса политработников, за исключением отдельных энтузиастов, бывавших в наших подразделениях в любой обстановке, занимается.

Вот в таком, уже «причесанном» по опыту боев, штрафном офицерском батальоне я и оказался в декабре 1943 года. Еще раз утверждаю, что не офицерских штрафбатов в те годы на фронте просто не могло быть, если только местное командование не шло на какое-нибудь упрощение, выгодное на данный момент! И попытки некоторых, с позволения сказать, «историков» навязать мысль о том, что из штрафных рот формировались штрафбаты, из них штрафные полки, а из последних даже штрафные дивизии и чуть ли не целые штрафные армии, не более чем бред психически нездоровых людей. А этими «откровениями», например, пытались убедить телезрителей авторы «документального» фильма «Воры в законе», кажется, еще в 2003 году.

Поскольку я находился в штрафбате только с конца 1943 года, то боевых действий батальона до этого времени буду касаться лишь по документам Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО РФ). Помогли мне в этом и воспоминания моих «одноштрафбатовцев», в том числе того же Петра Загуменникова, а также бывшего штрафника, полковника в отставке Семена Басова, угодившего в «переменники» нашего штрафбата под Курском, как и многие другие из числа бежавших из немецкого плена, или вышедшие из окружения не в составе подразделений, или длительно пребывавшие на оккупированной территории и не участвовавшие в партизанском движении.

Восьмой Отдельный штрафной (офицерский) батальон, как я уже говорил, начал свою «биографию» как 1-й ОШВ Сталинградского, а затем Донского и Центрального фронтов. На этом фронте ему предстояло принять участие в Курской битве уже не поротно, как прежде, а в составе батальона по полному штату, до 800 человек, как это было определено приказом № 227. Стал он таким в конце марта 1943 года в селе Змиевка, недалеко от города Орел. Постоянный состав управления батальона и его подразделений пополнялся в основном за счет офицеров, получивших боевой опыт в Сталинградской битве. А пополнение переменным составом шло обычным, «явочным» порядком, когда штрафники самостоятельно прибывали в батальон, и даже целыми подразделениями, сформированными при запасных полках. Так 26 апреля 1943 года комбат, тогда еще майор Бурков, в приказе по батальону № 115 записал: «Сформированную новую роту штрафников при фронтовом запасном полку, подчинить мне».

Вот тогда, когда батальон был пополнен по полному штату до 800 человек и в нем было уже 7 полнокровных рот, у комбата (штатная категория «полковник») стало два общих заместителя, начальник штаба и замполит (по штатному расписанию «подполковники»), а также помощник по снабжению. У начальника штаба – уже четыре помощника (ПНШ-1, -2, -3, -4) – майоры. Можно только представить, сколько штабной, канцелярской работы по учету офицерских документов, личных дел, всякого рода аттестатов, приговоров, постановлений на почти тысячу офицеров с учетом текучести переменного состава… Поэтому и штат штаба такой, да еще много делопроизводителей, писарей.

В каждой роте могло быть до 200 бойцов, и роты эти по численному составу фактически приближались к обычному стрелковому батальону. Таким образом, штрафбат в полном составе скорее приближался к стрелковому полку, тем более что полки-то первого эшелона почти никогда не бывали укомплектованными полностью. Штатная должность командира роты – майор, его заместителей и командиров взводов – капитан, что на одну ступень выше, чем в обычных частях. И дисциплинарная власть всех командиров подразделений по отношению к штрафникам, которые на время пребывания в штрафбате приравнивались к рядовым, была также соответственно выше на ступень. Командир батальона по отношению к штрафникам имел власть командира дивизии, то есть мог за какие-нибудь провинности назначать новые или дополнительные сроки пребывания в штрафбате, предавать суду военного трибунала и т. д.

Батальон начал формировать по полному штату под Курском еще майор Бурков, но когда штрафбат стал приобретать вид самостоятельной боевой единицы, способной выполнять автономно боевые тактические задачи, командование Фронтом решило передать его в руки более опытного командира. Приказом войскам Центрального фронта № 0272 от 11.05.1943 года командиром 8-го Отдельного штрафного батальона назначается подполковник Осипов Аркадий Александрович.

К концу мая батальон был в основном сформирован и занял оборону в составе 7-й Литовской стрелковой дивизии на участке Малоархангельское (Орловской области) – Поныри (Курской области), где в начале Курской битвы и принял боевое крещение уже в полноштатном составе, как полнокровная самостоятельная боевая единица. Здесь, на Курской дуге, впервые штрафной батальон был введен в бой по штату № 04/393 и в упорных, жестоких боях в течение почти двух месяцев надежно держал оборону. Под командованием подполковника А. А. Осипова 8-й ОШ Б отстоял позиции, отведенные ему. Здесь приведу один приказ по батальону, которым буквально за три дня до перехода в наступление комбат Осипов поднял дух личного состава.

Подполковник Осипов А. А.

Фотокопия «Удостоверения за участие в героической обороне Сталинграда»

ПРИКАЗ

по 8 Отдельному штрафному батальону Центр, фронта

№ 160

12 июля 1943 г.

Д. Армия

Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 22 декабря 1942 г. за участие в героической обороне гор. Сталинграда награждены медалью «За оборону Сталинграда» бойцы, командиры и политработники 8 Отдельного штрафного батальона ЦФ.

Вручая высокую награду от имени Президиума Верховного Совета Союза ССВ выражаю полную уверенность, что личный состав батальона с коварным врагом всего человечества – немецким фашизмом покажет образцы мужества и отваги. (Медали «За оборону Сталинграда» вручаю согласно прилагаемого акта на выдачу таковых.)

Командир 8 ОШВ ЦФ подполковник Осипов

Начальник штаба капитан Рубилов

15 июля, прорвав вражескую оборону, батальон перешел в наступление на Тросну. Уже в первые дни наступления штрафбат понес существенные потери: погибло 88, пропало без вести 23, ранено 159.

Ранее, как уже говорилось выше, в бой отправлялись не только отдельные роты численностью 100 и более человек, как это было в первом бою в начале ноября 1942 года, но и малокомплектные роты численностью едва более 50 человек. Иногда вводились в бой и усиленные роты, в состав которых, кроме стрелковых взводов, входили, в зависимости от обстановки, пулеметный взвод, взвод ПТР и даже взвод от роты 82-мм минометов.