Глава шестая
«Край болот»

Следующие полдня прошли без приключений. Отряд беглых финикийцев в сопровождении двух спасенных сапотеков продвигался сквозь лес сначала вдоль течения большой реки, а потом отдалился от нее. Чайка, которому за это время попалось на пути несколько деревень, счел за благо держаться подальше от людей и, повстречав на своем пути небольшой приток, сменил направление. Двигаясь вдоль этой речушки, было меньше шансов повстречать людей и больше уйти от погони. Здесь обитали, похоже, только звери, а все «цивилизованные» индейцы предпочитали селиться на побережье крупной реки.

– Там, где легче пройти, – пояснил свое решение Леха Чайка, когда отряд, слегка передохнув у излучины, углубился в джунгли, – легче и нас отыскать.

– Оно понятно, – не стал спорить Леха, – да только понять бы, командир, куда мы теперь идем?

Федор помедлил с ответом, методично работая фалькатой. Впрочем, он понимал, что друг прав. Уже целый день они находились на свободе, пора было принимать какое-то осмысленное решение.

– Еще день, – объявил он, наконец, – Чтобы наверняка. Кто знает, как далеко протираются земли этого города. Встанем на ночлег. Отоспимся, а на утро решим, что делать.

– День так день, – согласился Леха, принимаясь яростно прорубать дорогу, – на сегодня план ясен.

Излучина реки сильно забирал вправо, словно поворачивая назад к побережью. Постепенно ландшафт стал меняться. Холмы почти сошли на нет, повсюду стали появляться заболоченные участки. Лес стал еще более влажным. Финикийцы медленно двигались дальше, перебираясь с одного лесистого холма, окруженного болотами, на другой. Живности здесь было множество. То и дело из под ног разбегались пушистые зверьки, а с деревьев срывались потревоженные птицы, каждый раз заставляя индейцев в страхе замирать. По их лицам явно читалось недовольство поведением своих спасителей, которые шли по джунглям, поднимая столько шума. Несколько раз с хрюканьем бросались наутек пестро раскрашенные свиньи. Ларин и Чайка с сожалением провожали голодным взглядом их упитанные тушки. Однако, все попытки поохотиться на это бегающее под ногами мясо, пока ни к чему ни привели. Лучники едва успевали натянуть тетиву, как зверь уже пропадал в высокой траве.

– На высоте было лучше, – проворчал Леха, когда они перебиралась через очередное болото, – а тут, небось, можно малярию какую подцепить. Или анаконду встретить.

– Ничего, – увещевал его Федор, поглядывая на своих спутников, чьи ноги утопали во влажной почве, – это временные трудности. Река заворачивает. Вон, видишь там на горизонте, опять холмы появляются, а за ними горы. Наверняка оттуда она и течет. К вечеру должно опять стать посуше.

– Скорей бы, – пробормотал Леха, хватаясь за корягу и с трудом выдирая ногу из черной жижи, – не могу дождаться.

Вскоре река почти растворилась в десятке мелких озер, которые мелькали на болотной глади. За весь день они не встретили никого, а ближе к вечеру, когда солнце начало опускаться за показавшиеся на горизонте горы, неожиданно наткнулись на следы деятельности человеческих рук. Выходя из-под полога очередного островка леса, карфагеняне вдруг увидели перед собой не очередное болото, а старательно возделанную плантацию, на которой, стебель к стеблю, росло явно культурное растение, отдаленно напоминавшее им нечто знакомое. Федор остановился в нерешительности на краю этой плантации, простиравшейся вперед метров на двести, и осмотрелся. Никакого жилья вблизи не было, лишь в нескольких километрах, на одном из холмов, что вновь стали появляться среди равнины, виднелось несколько утлых хижин.

Пока его друг занимался рекогносцировкой на местности, Ларин сделал несколько шагов вперед, наклонился и оторвал один из початков от толстого стебля. Развернул листья и просиял, увидев недозрелые желтые зерна.

– Старшой, – воскликнул он, – так это же кукуруза! Живем!

Федор, приглядевшись, действительно узнал кукурузу, знакомую только по прошлой жизни. Оторвав вслед за своим другом початок, он осторожно попробовал на вкус местный маис.

– Немного не дозрел, но есть можно, – одобрил Федор неожиданную находку, – надо собрать сколько унесем на ужин.

– Ну да, – подержал идею Леха, – все лучше, чем вообще на голодный желудок ночевать. А то мясо тут какое-то пугливое.

Сапотеки, увидев плантацию, тоже обрадовались знакомым продуктам, хотя и на их лицах Федору уловил настороженность, когда они вглядывались в далекую деревню. Пока финикийцы собирали кукурузу, – засовывая початки себе кто куда, под сохранившиеся остатки одежды или даже под амуницию, – сапотеки быстро связали из стеблей нечто среднее между небольшими носилками или корзиной и сложили туда добытую кукурузу. У них двоих получилось забрать с плантации гораздо больше, чем у всех финикийцев вместе взятых.

– Молодцы, – похвалил за находчивость новых бойцов своего отряда Чайка, – будет, чем перекусить.

Пока шел этот сбор чужого урожая, он вместе с Лехой, осматривал окрестности более пытливым взглядом. По всей видимости, отсюда дальше было два основных пути. Первый явно вел к деревне, но свидание с местными обитателями не входило в планы Чайки, который считал себя теперь начальником разведывательного отряда в тылу врага. Второй путь шел вдоль плантации и череды небольших озер к нарождавшимся на горизонте скалам.

– Идем туда, – решил Федор, – что-то мне надоело по болотам мотаться.

– И то дело, – кивнул Леха, соглашаясь, – если неприятностей не будет, к вечеру может, доберемся до возвышенности.

– Может, и доберемся, – не стал загадывать Федор, поднося ладонь ко лбу, – в любом случае, этой ночью уже можно будет спать. Погони не видно. Похоже, оторвались. Надо отдохнуть. Значит, надо искать хорошее место для ночлега. Одно мне только не понятно.

Ларин уставился на своего командира, ожидая объяснений.

– Если тут кругом такие болота, – продолжил развивать мысль Федор, – и камня нет вообще, то, откуда древние ваятели притащили эту огромную голову? Она ведь явно из цельного куска высеченная.

– Ну, там где мы ее нашли, из камней еще что-то имелось, – подумал вслух Леха, – Может, каменоломни какие недалеко от того места были, о чем мы не знали. А может по реке привезли издалека, в город же возили каменные блоки для строительства. Сам видел.

– Так она тонн двадцать весит, – даже присвистнул Федор, – это ж какую технику надо иметь чтобы ее туда затащить. Да еще издалека.

– Честно тебе сказать, – подвел итог Леха, – мне по барабану. Пойдем быстрее отсюда, пока крестьяне шум не подняли.

– Это верно, – сдержал свои исследовательские порывы Федор, – загадки археологии оставим на потом. А сейчас идем. Вдоль плантации к горам.

К счастью плантация была самой дальней от деревни из увиденных ими, – по дороге они наткнулись еще на несколько штук, – и никто из крестьян не успел их заметить. Во всяком случае, спустя полдня, прошедшие с тех пор, как они миновали эти слабозаселенные места, никто не увязался за ними следом. Хотя, как подозревал Федор, глядя на недовольные лица сапотеков, молча следовавших за ним, наследили они достаточно.

Когда солнце начало клониться к земле, они вышли из низины на край поросшего лесом плоскогорья. С тех пор их путь пошел вверх, в сторону настоящих гор, видневшихся впереди. Остановившись, Чайка объявил привал, а сам вышел на холм и посмотрел назад. С этой точки он мог оценить пройденный за день маршрут. К нему присоединился Леха и еще один из воинов, лучник по имени Цорбал, которого Чайка держал за своего главного помощника в отряде избежавших гибели финикийцев, не считая, конечно, самого Ларина.

Позади них теперь расстилалась почти бескрайняя долина сочно зеленого цвета, в центре которой протянулась цепь небольших озер, намечавших изгиб течения местных вод. Все озера-блюдца были соединены рекой, питавшей здешние болота и явно берущей начало с гор, в сторону которых они сейчас и направлялись. Над равниной то и дело вздымались лесистые холмы разной величины, некоторые из них были даже заселены, там виднелись какие-то рукотворные строения, но финикийцы, к счастью, обошли их стороной. Глядя на проделанный путь, Чайка мог почти точно указать направление, откуда они пришли сюда. А осмотр всей панорамы дал ему четкое понимание, что они ничуть не приблизились к побережью, хотя ему на некоторое время так показалось, а скорее удалялись от него и своего последнего корабля.

– Неплохо мы прогулялись, – подытожил Леха, напомнив об утреннем разговоре, – куда дальше направимся?

– Пока вверх по склону, – решил Федор, немного отдышавшись, – поищем защищенное место для ночлега. Отдохнем, а там и решать будем. Главное, чтобы нас никто не побеспокоил.

– Ну, отдыхать, не работать, – смирился Леха и направился к месту общего сбора, где индейцы, пользуясь отпущенным временем, латали свою корзину с кукурузой.

– Цорбал, – подозвал своего помощника Федор, – возьмешь себе в помощь Пирга, и пойдешь впереди отряда. Постарайтесь подстрелить что-нибудь на ужин. Места здесь вроде бы богатые живностью, а травы станет поменьше. Есть шанс поохотиться.

Цорбал, молча, кивнул и последовал за Лариным к остальным.

А Федор еще некоторое время рассматривал долину и соизмерял проделанный путь, решив, наконец, что с рассвета они пошли не меньше пятнадцати километров по этим лесам и болотам. Для джунглей это был неплохой результат. Впрочем, удивляться было нечему. Они спасали свои жизни. До ночи оставалось еще несколько часов, которые Чайка отвел на охоту и поиска места ночевки, решив сегодня не двигаться дальше предгорий. Люди были измотаны и, если случиться схватка или погоня, долго не протянут.

Цорбал, повинуясь приказу, взяв себе в помощь второго лучника, следовал впереди отряда метрах в ста. Вначале удача не слишком улыбалась ему. Но, на исходе второго часа движения по лесистым холмам, все вдруг услышали визг какого-то животного, пораженного стрелой Цорбала. А затем чуть в стороне раздался и второй крик.

– Удача! – воскликнул Федр и поспешил вперед, сквозь заросли.

На поляне он увидел дергавшееся в конвульсиях довольно большое животное, видом походившее на свинью. В отличие от увиденных утром, эта свинья была не пестрой, а скорее темно серой окраски. Цорбал выдернул из ее шеи стрелу, позволив крови свободно вытекать из смертельной раны.

– Надеюсь, она съедобна, – проговорил появившийся из-за его плеча Ларин.

Бесшумно возникшие из листвы сапотеки, одобрительно закивали головами, увидев добычу.

– Еще как, – подтвердил Федор, получив подтверждение от местных жителей, – настоящий кабан. Во всяком случае, на ужин хватит. Пойдем, посмотрим, что там подстрелил Пирг.

Второму лучнику повезло меньше, но тоже улыбнулась удача. На берегу ручья он застрелил какую-то огромную морскую свинку. Мясистое тельце, покрытое жесткими волосами, бездыханно лежало, уткнувшись мордой в воду и оскалив передние резцы.

– Это еще что? – удивился Федор, останавливаясь у ручья, – знатный грызун, капибара что ли?

– Не знаю, – честно признался Леха, отвечая вместо охотника, – но килограмм на тридцать чистого веса потянет. Давай уже становиться на ночлег, пока совсем не стемнело.

Федор Чайка устало оглянулся по сторонам и счел эту поляну у ручья вполне подходящим местом. Открытого пространства здесь было метров пятнадцать, вполне достаточно, чтобы всем разместиться. Большой валун, подпиравший ближайшее дерево мог служить рубежом обороны. Вода была. А что еще надо усталому беглецу?

– Привал, ночуем здесь, – скомандовал Федор и ткнул пальцем в двух копьеносцев, – ты и ты, будет первым дозором, гуляйте вокруг стоянки, пока остальные будут собирать дрова и готовить ужин. Заодно, может еще кого подколете.

Бойцы, перехватив покрепче свои трофейные копья, отправились выполнять приказ. Цорбал, перетащив с помощью другого финикийца тушу свиньи неизвестной породы к месту нового ночлега, уже было принялся за ее разделку и всадил ей в брюхо свой кинжал, как к нему приблизился один из сапотеков. Индеец жестами пытался что-то показать, но Цорбал его не понимал.

– Что тебе нужно? – недоумевал охотник, – отойди, не мешай. Когда будет готово и тебе перепадет кусок.

– Кажется, ему не нравиться, как ты обращаешься с добычей, – решил Федор, понаблюдав некоторое время за жестикуляцией сапотека, – дай-ка ему попробовать.

– Да я и сам справлюсь, – попытался возразить Цорбал, но Федор настоял и тот нехотя подчинился, отодвинувшись от свиньи.

Сапотек просиял и, поклонившись Чайке, присел рядом. Он коротко произнес какое-то заклинание над телом свиньи, а затем вдруг извлек из своей набедренной повязки кусочек заточенного камня и приступил к свежеванию. Ловким движением полуголый индеец поддел и отсек щетину от туши, а затем быстро разделил ее на несколько частей.

– Ты смотри, – невольно усмехнулся Федор, вспомнив свое лезвие в подошве сандалий, спасшее жизнь всем присутствующим, – что творят эти камнерезы. И когда только успел наточить. Неплохо они тут наловчились туши свежевать.

Чайка вдруг вспомнил о жрецах, обладавших таким же мастерством в области препарирования человеческих тел, и невольно вздрогнул: слишком уж неприятными были сейчас эти свежие воспоминания. Отогнав их, он вновь сконцентрировался на работе сапотека, больше походившей на магические действия, чем на обычное приготовление мяса к ужину.

Вскоре удивленному взору карфагенян предстала идеально разрезанная тушка свиньи, где даже кости выглядели свободными от мяса. Один из лучших кусков, индеец, прошептав что-то, бросил в воду, а оставшуюся часть несъедобных обрезков положил рядом с будущим костровищем, ничего не выбросив в лес.

– Это еще что? – удивился Ларин, увидев кусок в ручье, – он что, собрался лучшее мясо выкинуть? Да я его сейчас сам разделаю, как эту свинью!

– Погоди, – остановил его Чайка, – парень, похоже, местных духов умасливает. Не будем гневить здешние божества.

Услышав о жертве, которую приносили все воины и охотники, Ларин сразу остыл. Как ни жаль было расставаться с лучшей частью мяса, а жертва, – дело серьезное. В их ситуации, даже необходимая.

– Разжигайте огонь, – приказал Федор, – пора все это зажарить.

И кивком головы дал согласие индейцу, немного оторопевшему при виде грозного Ларина, на раздел второй тушки. Сам же, оставив лагерь на попечение Лехи, раздававшего приказания, отошел чуть в сторону, где, еще по дороге, заметил очередное белесое возвышение.

Выбравшись на вершину довольно крутого холма, где лежал плоский камень, он остановился и вновь осмотрелся. Пришло время подумать. Его отряд уже находился в предгорьях, почти достигнув самих гор, которые виднелись буквально в нескольких километрах. Что там, за горами, неизвестно. Взглянув в сторону пройденной болотистой равнины, он немного успокоился. Солнце освещало ее сейчас под таким углом, что любое движение было заметно. Если бы ее пересекал крупный военный отряд, то Федор его непременно бы увидел. Однако, погони не было.

– Это хорошо, – невольно выдохнул Чайка, почесав бороду, и заговорив сам с собою, – от быстрой смерти ушли. Только вот что теперь делать? Если к побережью возвращаться, то какой дорогой? Эх, если бы эти сапотеки могли нам путь тайный к морю показать, вот это было бы вариант. Да только как им объяснить, куда нам надо. Пока уходим, как я погляжу, все дальше от него.

Неожиданно позади него раздался треск, – кто–то наступил на ветку метрах в десяти. Федор мгновенно вытащил из ножен за спиной фалькату и развернулся в направлении звука. Передвигался он все время в панцире, хоть и потрепанном, но еще сохранившем былую прочность.

– А ну, выходи! – приказал он, спрыгивая вниз с камня, чтобы слиться с землей, – кто там пожаловал?

На его голос из леса неслышно вышла невысокая фигура в набедренной повязке, и Чайка решил, что этот человек нарочно привлек его внимание, чтобы дать себя обнаружить.

– А, это ты, – узнал он второго индейца, немного опуская фалькату, – чего бродишь впотьмах?

И добавил, словно продолжая свои размышления.

– Ты путь отсюда к морю знаешь короткий?

Индеец остановился, словно задумавшись.

– Нам к морю надо, – пояснил ему Федор, как будто индеец его прекрасно понимал, и махнул рукой в сторону заката, – вот туда, куда-то.

Сапотек помолчал еще немного и, затем вдруг сам поднял руку, указав в сторону гор, что находились у них за спиной.

– Оа-хака!

– Ах, вот оно что, – кивнул Федор, – там твоя земля. За горами. Понятно. И ты рад, ясное дело, что мы туда идем.

Индеец кивнул, словно все так и было.

– А если мы завтра утром повернем обратно, что делать будешь? – уточнил Федор, ничуть не беспокоясь насчет перевода, – с нами пойдешь или сбежишь? Ясное дело, сбежишь. Зачем тебе к морю.

И не дожидаясь ответ, добавил.

– Ладно, пошли в лагерь. Утро вечера мудренее.

Индеец еще что-то попытался сказать ему, показывая на ночной лес, обступивший место их стоянки, но Федор больше не был расположен к разговорам. Усталость брала свое.

– Идем, идем, – повторил он, – есть пора.

Когда они вернулись, на поляне уже горел приличный костер, – карфагеняне научились высекать огонь подручными средствами. Костер был спрятан в ложбине так, чтобы его не было видно. Мало ли кто тут по ночам бродит. Да и сигналить о своем местоположении возможным преследователям в низине Федор считал верхом глупости. Однако, сейчас без огня было никак. И он разрешил соорудить костер, спрятав его, как подобает.

Запах жареного мяса разносился по всей поляне. Ужин получился питательным, – мясо с кукурузой. И хотя мяса было не так уж много почти на десяток пустых желудков, финикийцы поедали мясистые лапки неизвестного грызуна и ребра лесной свиньи с огромным удовольствием. Аж за ушами трещало.

– Это тебе не лапы ящериц и худосочная змейка, – нахваливал ужин Леха, вспоминая более чем скромный завтрак, – теперь есть чем желудок набить.

– Утром ты и ящериц нахваливал, – напомнил ему Федор, откусывая зубами от сочного куска мяса, казавшегося на вкус сладковатым.

– Так, то когда было, – отмахнулся Леха, отправляя в рот очередную порцию.

– Вот еще бы вина, – добавил мечтательно Цорбал.

– На корабле его было много, – неожиданно вспомнил Пирг, обсасывая косточку.

Услышав это замечание, Леха вопросительно посмотрел на командира. Но тот лишь проговорил в полголоса:

– Утром решать будем, на свежую голову. А сейчас всем есть и спать. Отдохнуть надо. И без вина весело.

Когда плотный, хотя и не слишком обильный ужин, показавшийся беглецам настоящим пиршеством, закончился, Федор еще раз приказал всем спать. Огонь решил не поддерживать, крупных хищников по дороге сюда им не встречалось, да и тепло было в здешних широтах. Несмотря на то, что оба сапотека пытались привлечь его внимание какими-то разговорами, Чайка ограничился простой охраной из двух дозорных, которые должны были сменять друг друга через равные промежутки.

– Утром поговорим, – объявил он недовольным сапотекам, устраиваясь прямо в панцире и в обнимку с фалькатой под развесистым деревом с толстыми ветками. Неподалеку от того места, где недавно горел костер и жарили мясо.