Какое-то время ничего видно не было, а потом – как-то сразу, резко – вынырнул, зачернел впереди низенький борт татарского челна.

– Берем тихо! – схватив саблю, предупредил своих атаман. – Никакого шума, крику. Пошли!

И сам – первым – перепрыгнул на вражье судно. За ним тихо, как смерть, бросились и остальные ватажники: Линь Окунев, Иван Карбасов, Федька… и все бывшие пленники во главе с широкогрудым Тимофеем по прозвищу Гнилой Зуб.

Отбив чужой клинок, Егор ударил саблей наотмашь, чувствуя, как лезвие скользнуло по вражьему шлему вниз, в плечо. Плохой удар, зряшный, только клинок тупить! Татарин – невысокий, но юркий, с красивым лицом и злобным взглядом черных, как совесть тирана, глаз – с ухмылкой ринулся в атаку…

Ринулся бы, да вот только не успел – челнок качнулся, и оба – Вожников и его соперник – тяжело ухнули в воду.

Ах, черт! Как же неудобно купаться в доспехах. Обмененный на байдану (малость жала) у Окунева Линя бахтерец – по сути, короткая куртка из скрепленных кольцами продолговатых металлических пластинок, – хоть и весил чуть больше десяти килограммов, а все же ощутимо тянул вниз. Хорошо, мелковато было, всего-то метра два с половиной, три – но утонуть и этого вполне хватит.

Вынырнув, Егор, бросив бесполезную саблю, что есть силы заработал руками. Можно, конечно, было бы попытаться сбросить бахтерец, так ведь отмель-то – вот она! И вражина – Вожников скосил глаза – тоже ведь туда же плыл. Ну-ну… поглядим, кто быстрее. Оп-па! Молодой атаман коснулся ногами дна! Встал, сделал пару шагов – крепкое дно, не илистое… чуть пройти – шага три, вот так, больше некогда, ордынец-то – вот он. Хорошая отмель, воды уже только по грудь… Чу! Мокрая, с черными, заплетенными в мелкие косички волосами, голова татарина показалась совсем рядом. Враг тоже нащупал ногами дно и… резко оттолкнувшись, прыгнул, вытянув вперед руки. Саблю-то тоже выбросил – жизнь дороже – и теперь, похоже, надеялся задушить соперника, утопить в водице.

Ага, попробуй. Сам же и напросился… Н-на!!!

Егор встретил выскочившего из воды врага прямым в переносицу. Хороший такой вышел джеб, чистый, основательный, вовсе не суетливый – тренер бы одобрил. Бумм!!!

Отлетел вражина в воду, да так там и остался. Нокаут, нокдаун? Да какая разница? Все равно уж вряд ли всплывет… а тут и свои, ватажники, закричали, подплыли на захваченном челне. Молодцы, парни! И сколько времени прошло с момента второго выстрела? Вряд ли больше пары минут – вон, дым еще не развеялся.

– Давай, атамане! – Тимофей Гнилой Зуб – ого, он тоже в «десанте»! – протянул мускулистую руку.

– Хороший челн, – выбравшись из воды, заценил Вожников. – Низенький, быстрый. Кто поплывет?

– Могу я, – склонил голову Тимоха. – Грести умею добро.

– Да я видел, – сказал Егор. – Но одного мало, еще хотя б… Федька…

Подросток сразу скривился:

– Не, я с тобой, атамане. Да и рука.

– Ах, верно – рука. Тогда – ты, Осип!

– Добро, – кивнув, поплевал на ладони ватажник. – Сейчас вас – на ушкуй, а сами… Покуда вражины не опомнились. Кого там искать-то?

– Атаман сказал – своих. Понимайте, как хотите и… Бог вам в помощь!

На миг причаливший к ушкую челнок отчалил в клубах сизого порохового дыма. Ватажники – Тимоха и Осип – споро погнали суденышко вдоль берега, к камышам и дальше.

– Проберутся, уйдут, – посмотрев им вслед, тихо молвил Линь. – Вижу, эти парни дело свое знают. Э, атаман! А ловко ты того мурзеныша! Бац в морду – и корми рыб. Славно!

Первый раунд был выигран ватажниками вчистую. Однако первый раунд это еще не весь бой – бывали случаи… и часто. Когда, наконец, рассеялся пороховой дым, Егор осмотрелся, прикидывая сложившуюся ситуацию. Вроде бы и неплохо: ладьи ушкуйников все так же ходко продвигались вверх по течению, маячившие далеко позади серо-зеленые ордынские насады казались безнадежно отставшими, поредевшие челны уже не рвались сломя голову в схватку, а опасливо жались к большим кораблям.

Впрочем, челны-то поредели по разным причинам… И что там ждало, за излучиной, мысом?

А ничего хорошего не ждало!

Едва ушкуи прошли излучину, ватажники сразу увидали врагов, все те же челны, выскочившие наперерез из засады. Просочились, сволочи, камышами да мелями… как бы и свои – Осип с Тимохой – так же.

Молодой атаман погладил ладонью теплую пушку:

– Ничего. Прорвемся! А, парни?

– Конечно, прорвемся, – радостно кивнул Федька. – Видали мы их челны… так ихнюю мать-перемать!

– Эй, эй, сильно-то не ругайся, юноша, – Вожников в шутку погрозил парню кулаком. – Да уж, кораблики эти нам не страшны… тут другое странно.

– Да чего странного-то? – переглянулись ватажники. – Сильно-то они нас не задержат.

– Держатся слишком смело, – Егор задумчиво посмотрел вдаль. – Нагло как-то. На спокойной воде встали, гляньте – там и совсем почти не видать течения. И там, справа – простор.

– Думаю, там мель, атаман, – не спуская с врагов внимательного взгляда, негромко заметил Окунев Линь. – А тут, где они столпились – проход.

– Ну, ушкуи-то наши не особо осадистые…

– Особо не особо – а полтора локтя есть! А там, вон, отсюда видать – камни, да еще, верно, песок – в нем и увязнем.

– Про песок, Линь – это пока твои только догадки. Проверить бы, да некогда. И все же – что-то не хочется мне по тому берегу пробираться.

– Атаман, – подергал за рукав Федька. – Вон, наши на совет зовут.

С головного ушкуя замахали руками, затрубили в трубу и чуть замедлили ход, дожидаясь ладейку Вожникова. Вот оба судна пошли рядом.

– Там, справа, мель, – предупредил Чугреев. – По колено и мельче. Ушкуй не пройдет – песок, камни.

– Что будем делать? – щурясь от солнца, Егор снова посмотрел вдаль, на вражеские челны, застывшие уже не черными точками, а этаким частым гребнем.

При более пристальном рассмотрении в гребне, впрочем, зияли прорехи – как сломанные зубья у расчески какого-нибудь неряхи.

Антип тоже это заметил:

– Там, верно, можно пройти. Токмо… не знаю даже… вдруг что? Предчувствия какие-то.

А вот у Егора, кстати, никаких таких предчувствий не было! Ни видений, ни чего прочего. Значит, и в самом деле можно пройти?

– Надо цугом, друг за дружкой, как гуси, – предложил чугреевский кормчий – Ондрей.

Его коллега, Кольша Дрема, тотчас сказал:

– Мы могем первыми. А что? Запросто.

Верховный атаман махнул рукой:

– Пусть так. Вы вперед, мы – за вами. В путь, братцы – нечего ждать уже! Только хуже будет.

Антип кивнул назад, на встававшие неодолимой стеною насады под зелеными флагами. Вот ведь перли – как танки Гудериана в сорок первом. Для стрел еще далековато было, однако уже начали громыхать пушки. Пока еще бесполезно. Пока еще…

– Вперед!

Егор с верным Федькой уже перебрались на нос, туда же перетащили и пушку, зарядили – громыхнуть, разнести вражин в клочья! Эх, жаль снаряды не разрывные, не осколочные. Каменное ядро, оно ядро и есть – дырку пробьет, ну, в щепки борт размочалит – всего-то. Да уж, не граната, нет.

Вражеские челны приближались… то есть – они-то стояли себе спокойно, чего-то выжидая, это ладьи ушкуйников двигались с все увеличивавшейся скоростью.

– Р-раз! Р-раз! – размахивая саблей, Вожников задавал темп гребли. – Р-раз!

Уже стали хорошо видны ощетинившиеся копьями челны, и солнечные лучи, отразившись в ордынских бронях и шлемах, ударили ватажникам по глазам, уже полетели стрелы…

И вдруг…

Что-то вспыхнуло впереди! Прикрыв челны, встало непреодолимой стеной мощное зеленоватое пламя! Да, мало того, что встало – еще и медленно пошло навстречу ушкуям!

– Что за черт?

– Господи-и-и!!!

– Огонь в воде горит – чудо! Ордынцы – они колдуны, что ли?

– То грецкий огонь, парни! – прищурившись, промолвил Линь Окунев. – Я про такой слыхал, только видеть не доводилось.

– Теперь вот довелось.

– Что ж мы, робяты, сгорим теперя?

Греческий огонь! Вожников закусил губу – откуда он здесь, каким образом? Могучее боевое средство, коим владела Византийская империя, когда еще сама была могучей – лет шестьсот назад примерно. Да, где-то так. И средство это – неугасимое, всепожирающее, пламя – секретили так, что… Впрочем, за полтысячи лет можно вызнать любые секреты. Особенно если щедро платить.

Греческий огонь… Что-то типа нефтяной пленки? Горит на воде… но ведь скоро должна бы и выгореть, только вот ждать уже…

А расплескать!

– Скорости не снижать! Федька, пушку к бою! Головной ладье передать – пусть идут за нами, как шли.

Ватажники тихо молились. Казавшаяся обреченной «Антилопа» неслась прямиком на адское пламя! Уже чувствовался жар.

– Пушка готова, мой атаман.

– Молодец… Так, сейчас направлю. Бери фитиль! Стрелять по моей команде.

– По воде бить будем?!

– По воде, по воде… Приготовился? Пли!

Бабах!!!

Влетело в объятую пламенем воду ядро, совсем небольшое, однако силы порохового заряда оказалось вполне достаточно, чтобы поднять волну и огненные брызги… в огненной стене появилась брешь! И туда, в брешь эту, нырнули, один за другим, ушкуи.

– Прошли!!! – радостно воскликнул Егор. – Ну вот, а вы говорили!

Следом, из стены пламени и черного дыма, вынырнул головной ушкуй, которому повезло меньше – уже дымилась корма, и ватажники Чугреева едва сбили пламя плащами.

– А огонь-то на татарские насады пойдет! – с усмешкой протянул Федька.

– И-и-и, паря! – охолонул его Линь. – Огонь-то этот нестойкий, покуда до насадов дойдет – выгорит весь, погаснет.

– Понятненько, – подросток часто закивал. – Теперь ясно, почему насады не торопились. Быстрей бы плыли – теперь бы вспыхнули. – Парнишка вдруг округлил глаза и удивленно присвистнул: – Ох, ты ж, боже мой, это что еще, а?

Егор и все остальные ватажники, повернув головы, посмотрели вдаль, на излучину, из-за которой величаво выплывали крупные боевые суда: насады и ушкуи-ладьи, некоторые с двумя и даже с тремя мачтами. Трепетали на поднявшемся ветру багряные, синие и золотистые стяги с вышитым изображением Богородицы.

– Наши! – облегченно перекрестился Линь.

– Наши, Господи!

– И откуда они здесь взялись?

– А челночники-то твои, Егорий, успели все ж таки! – со смехом выкрикнул со своей ладьи Антип. – То ушкуйники из Хлынова идут Орду грабить! Ватага знатного атамана Микифора Око! К ним мы и прибьемся!

– Так ты о нем знал! – воскликнул Вожников.

Что ж, молодой человек об этом догадывался давно – с чего бы было Антипу в ордынские земли стремиться, двумя-то ушкуями много не навоюешь, богатств особых не наживешь. Два ушкуя – ничто, а вот сотня – это мощь. Похоже, их столько и было сейчас, корабли атамана Микифора Око все никак не заканчивались, все выплывали из-за мыска, тянулись, словно товарный поезд.

Вот это силища! Вот это атаман – настоящий пиратский вождь, не хуже пресловутых Моргана или Флинта.

– Да-а-а, – чуть слышно протянул Егор. – Похоже, начинается одиссея капитана Блада. Не очень-то б и хотелось, честно сказать.

Да, лить людскую кровь – пусть даже татарскую – Вожников не желал, и предпочел бы заняться чем-нибудь менее кровавым, да вот только судьба пока распоряжалась иначе.

– Ой, а вот и Осип с Тимохой, – увидав быстро подваливающий к ладейкам челн, закричал Федька. – Здорово, братцы! Вижу – успели-таки!

– Успели, – пригладив бороду, Осип уцепился за борт. – Как проклятые гребли, потом вдруг увидели корабли, думали – татары, да Тимоха углядел Богородицу. Мы и – к ним. Так и так – самому главному атаману все объяснили. Вон он, главный-то, на насаде – наших атаманов к себе зовет – вас!

– Зовет – сходим, – пожал плечами Егор и, повернувшись к головной ладье, спросил: – Слышал, Антип?

– Да слыхал, – Чугреев уже набросил на плечи нарядный, богато разукрашенный плащ приятного василькового цвета. И где он его, кстати, взял?

Молодой человек присмотрелся, заметил шитую золотом по голубому изысканную арабскую вязь. Ясно – трофейный плащик. Небось, принадлежал какому-нибудь мурзе… или его супруге.

Антип махнул рукой:

– Скоро ты там, Егорий? Вот с ними, на этом челне, к атаманскому-то насаду и подадимся.

Пиратский вождь, атаман Микифор Око обликом своим вовсе не напоминал капитана Блада, до романтики сему яркому представителю разбойного люда было далеко. Что и говорить, внешность Микифор имел колоритную – здоровущий (на могучей груди едва сходился вызывающе-красный, украшенный золотыми пуговицами кафтан), с черной кудлатой бородищей, он больше напоминал не романтика океанских просторов, а черта. Смуглая обветренная кожа, жестокие складки у рта, через все лицо – рваный давнишний шрам. Правый глаз давно вытек, и пустую глазницу прикрывал роскошный, темный, с едва заметной проседью, чуб, зато левое око сверкало бриллиантом, отсюда, верно, и прозвище.

– Здоров будь, славный Микифор! – Поднявшись по узкой лестнице на высокую корму насада, Антип с Вожниковым поклонились. – Мы…

– Знаю, кто вы и откуда, – нетерпеливо перебил сидевший в роскошном позолоченном кресле вожак. – Ваши же люди мне и доложили. Просили побыстрей плыть – успел, – Микифор вдруг приподнялся и указал перстом на маячивший в отдалении флот ордынцев. – Я так мыслю – это флот Ильяс-бея. Он что же, бросил Жукотин?

Егор повел плечом:

– Выходит, так.

– Тогда некогда мне с вами больше лясы точить, – пиратский вождь махнул унизанной драгоценными перстнями рукой. – Ежели вы со мной – добро пожаловать на совет со всеми моими атаманами. Сейчас быстро решим, как и кто действовать будет. Как, согласны?

Ватажники переглянулись:

– Ага, – кивнул Антип.

– Мыслю – за тем и явились, – хмыкнув, атаман неожиданно подмигнул обоим. – Видел, как вы прошли – хваты! Мне такие люди нужны… Добро пожаловать, парни!

Совет много времени не занял, Микифор Око, похоже, был человеком действия и лишних слов не терпел. План нападения атаман обрисовал буквально минуты за две:

– Ты, Митря – туда, ты, Собчан, со своими парнями, слева, остальные – за мной, ну и вы, робяты – тоже. Всем все ясненько?

«Робяты» разом кивнули.

– Ну, тогда все – давайте-ка по своим ладейкам да ждите сигнала.

Условный сигнал – утробный звук огромного рога – настиг Вожникова неожиданно: Антип-то успел уже на свою ладейку, а вот Егор только что влез на корму. Перевел дух, да просто, без обиняков, объяснил ситуацию:

– Нападаем на ордынский флот, парни. Раздербаним его в клочья, как говорят футбольные фанаты – па-арвем!

Ватажники неожиданно обрадовались:

– С этими пойдем?! Вот то дело!

– С этими, с этими… Кольша, не спи!