В этот момент за дверью камеры раздались приближающиеся шаги. По шагам я угадал, что шли двое. Они остановились у двери камеры, послышался звук вставляемого в скважину ключа, потом ругань:

– Чёрт! Опять заело! Сколько раз говорил этому тупому начальству, что замки нужно менять! А они…

Голос мне показался знакомым, он был похож на голос вчерашнего скуластого полицая.

– Начальство всегда право, – ответил другой хриплым, явно прокуренным голосом.

– Вот пусть бы и отпирали сами, – сказал первый.

– Дай, я попробую, – сказал второй.

– Да на, пробуй, если хочешь. Заело замок намертво.

Короткая пауза, щелчки от ключа в замке, истошный крик:

– Ой! Чё-о-орррт!

Испуганный голос скуластого:

– Ты чего Стас?!

– Током шарахнуло!

– Ты чё?! Откуда там ток?!

У меня за спиной послышался смех. Будто смеялся какой-то мальчишка. Нет, не Денис. Голос был другой. Я оглянулся, Василий Филиппович тоже посмотрел в ту сторону. Позади нас никого не было. «Что за чертовщина?» – подумал я, и снова прислушался к возне за дверью.

Голос скуластого:

– Ну-ка дай ключи. Я ещё раз попробую.

– Попробуй. Я больше пробовать не стану. Наверное, эти арестанты подвели к двери ток.

– Не придумывай. Откуда они его подведут? Да и в наручниках они.

«Странно… Наручников же нет» – подумал я. Снова звук вставляемого в замок ключа, душераздирающий вопль скуластого. За дверью что-то грузно упало на пол. Снова смешок позади нас, а из-за двери испуганный голос:

– Ты чего, Фёдор?! Вставай! Что с тобой?!

– Там и правда, ток! Значит, эти гады провели провод от лампочки к двери! Убью, когда доберусь!

За дверью снова послышались шаги. Шаги были тяжёлыми, с пришлёпываниями. Слышалось тяжелое пыхтение. По этим звукам нетрудно было догадаться, что шёл кто-то грузный, страдающий одышкой.

– Ну что вы там возитесь? – недовольно произнёс фальцетом¹⁰ тот, кто только что подошёл.

Хриплый голос Стаса:

– Гадольф Бармалеевич, в замке ток.

– Ты чё офонарел?! Какой ток?!

– Я… мы… мы не знаем. Только нас ударило. Фёдор даже упал.

– Ну-ка, придурки! Отойдите от двери! Дайте ключ!

Мы с Василием Филипповичем стояли посреди камеры, затаив дыхание. В замке снова защёлкало, потом поворот ключа, дверь отворилась. В дверном проёме нарисовалось такое… Я, конечно, всяких повидал, но такое чудо-юдо лицезрел впервые.

У меня за спиной послышался удивлённый возглас:

– Ого! Вот это бегемот!

Голос был похож на голос Дениса. Второй мальчишеский голос, насмешливо:

– Снова на сцене Маски-шоу¹¹.

Мы с Василием Филипповичем оглянулись на голоса, но позади нас было пусто.

Я снова взглянул на вошедшего в камеру лысого брюхана. Шеи, как таковой, у него не было, потому что живот начинался прямо от подбородка. Щёки-дутыши плавно перетекали в плечи. На брюхане была форма полицая с погонами полковника. Китель был застёгнут только на две верхние пуговицы. Низ кителя просто не сходился на круглом, словно огромный школьный глобус, животе. Мало того, брюхо жирной складкой свисало ниже края кителя. Под кителем была рубашка, которая тоже не сходилась на животе, а под рубашкой была видна майка. На ногах у толстяка были раздавленные весом огромные домашние шлёпанцы на босу ногу (шестидесятый размер – не меньше).

Брюхан, пыхтя и грузно переступая своими толстенными, как у слона, ножищами, еле протиснулся в дверь камеры. За брюханом вошли ещё два полицая, которые тут же встали по стойке «смирно». Так и есть. Один из полицаев оказался тем самым скуластым, который участвовал в нашем захвате. Второй полицай, – тоже сержант, как и скуластый – был худющий жердяй с вытянутым тощим лицом и огромным клювоподобным носом.

Жердяй был настолько высок и худ, что для него тоже не нашлось подходящего обмундирования. Его тонкие локти наполовину высовывались из рукавов кителя. Тонюсенькие ножки торчали из брючин сантиметров на сорок. На ногах были самые, наверное, маленькие берцы, которые только сумели найти. Тонкие ноги жердяя, наверное, вошли бы в них даже без расшнуровки. В общем, вошедшие, за исключением скуластого, имели до предела анекдотический, клоунский вид. Точно – «Маски-шоу».

Итак, по их разговорам за дверью я узнал имена полицаев. Это потом очень пригодилось.

Протиснувшись в камеру, Брюхан, противно оттопырив толстые губы, произнёс тонюсеньким голосом:

– Ну-у-у?!

– Что ну? – спрашиваю его. А он пищит в ответ:

– Задавать вопросы буду я! Отвечай!

Я ему говорю:

– Нет, не ты будешь задавать вопросы! Сейчас я буду спрашивать, а ты отвечать! И только попробуй соврать! Отвечай: где Денис?!

Вот тут оказалось, что и полицаи не знают, куда пропал Денис. Когда до до брюхана дошло, что нас в камере только двое, он завизжал:

– Что такое?! Где щенок?! Отвечай!

Я ему:

– Это ты отвечай, пока я из тебя жир не выпустил! Где Денис?! – Я угрожающе двинулся на брюхана. Брюхан, пятясь, делает знак полицаям, и те бросаются ко мне. Ну что ж, мне как раз этого и не хватало. Очень хотелось отвести на них душу. Я уже предвкушал, как они нарвутся на мои кулаки и влипнут в стену. Но… отвести на них душу мне так и не удалось, потому что полицаи вдруг резко остановились, на их лицах появилось выражение неописуемого ужаса. Голос Дениса за спиной:

– Стоять и не дёргаться!

Все трое дружно закивали; щёки пузана, при этом, затрепыхались на плечах как желе. Я продолжаю двигаться на пузана. Второй мальчишеский голос за спиной:

– Александр Иванович, не трогайте их, не надо.

Я остановился. Обернувшись назад, я увидел Дениса и незнакомого мальчишку. «Чёрт знает что! Откуда они взялись?!»

Незнакомец был голубоглазый и светловолосый. Волосы, длинные, наполовину закрывающие уши. Лицо немного полноватое, но сам он нормального, даже крепкого, спортивного, сложения. На нём была красная футболка и тёмные джинсы. А вот Денис… был в знакомом по моим давним снам обмундировании бойца отряда Армии Света.

– Деда, Саня, давайте на выход! – крикнул нам Денис. – Там вас ждут!

Мы с Василием Филипповичем бросились к двери. Я, наступив босой ступнёй на какой-то камушек на полу, даже вскрикнул от боли. Отвык бегать босиком.

Остановившись, я увидел и услышал, как мальчишка, появившийся в камере вместе с Костровым младшим, стоя напротив брюхана, нарочито-ласковым, но не предвещающим ничего хорошего голосом говорил полицаям:

– Ты, жиртрест, и ты, мордоворот, и ты, чахлик. Вы, все трое, не вздумайте даже пикнуть, пока мы не исчезнем. А то колдону – из тебя, толстый, вытечет весь жир, а ты мордастый, вместе с задохликом, в нём утонешь. Ну, вы же меня знаете?

Все трое снова дружно закивали, боясь даже двинуться с места.

– Деда, Саня, идёмте, – сказал Денис и вместе с напарником направился к выходу. Мы с Василием Филипповичем, пошли следом за ними.

– Саня, знакомься, – сказал Денис, когда мы вышли из камеры. – Это Кирилл Муравкин. Он командир другого отряда и маг высшей категории.

– Александр… то есть Саша, – представился я.

– Я вас знаю, – ответил Кирилл.

– Откуда?! – удивился я.

– Долго объяснять. В общем, это сейчас и не важно. Сейчас надо торопиться, чтобы успеть к семи утра. Идёмте скорее, – и мы пошли по коридору к выходу из тюрьмы.

Итак, вот коридор, по которому нас ночью вели в камеру. Массивные железные двери камер по обе стороны. Впереди поворот направо, к лестничному маршу, ведущему из подвала… Нет, до поворота мы не дошли. Завыла сирена, и послышался топот бегущей по лестнице толпы.

Я остановился первым. Остановились и Василий Филиппович с Денисом и Кириллом. Я, честно признаюсь, испугался. Ну и Василий Филиппович, судя по его виду, испугался не меньше. А вот Денис и Кирилл оставались спокойны, как памятники. Денис даже чуть слышно хихикнул. Кирилл слишком спокойным для такой ситуации голосом сказал:

– Ну что ж, я их предупреждал, чтоб не дёргались. Пусть теперь со мной не встречаются, а то плохо им будет.

Из-за поворота коридора выбежало не меньше десятка человек, вооружённых чем-то похожим на автоматы. Именно похожим, потому что я видел такое оружие впервые. Они были в странном обмундировании, которого я раньше нигде не встречал.

– Всё, нам конец, – произнёс Василий Филиппович. – Это гвардейцы с Клефтиса. Они уничтожают всех, кто им неугоден. Пощады не будет.

– Не волнуйтесь, Василий Филиппович, – с усмешкой сказал Кирилл, и вышел вперёд. Дальнейшего я никак не ожидал. Я никогда ещё не видел выражения такого запредельного ужаса, которое было на лицах гвардейцев. Они остановились и у троих из них возникло «недержание мочи». Это я понял по быстро намокающим от развилки ног штанам гвардейцев. Денис тоже вышел вперёд и крикнул гвардейцам:

– Стоять! Бросить оружие!

Оружие они побросали без разговоров. Четверо, которые были дальше всего от нас, бросились назад к лестничному маршу. Кирилл крикнул им:

– Назад! – и Беглецы кубарем прокатились по полу, снова присоединившись к дрожащим от страха сослуживцам.

– Теперь всем упасть фейсами в пол, и не дёргаться! – крикнул Кирилл, и гвардейцы дружно заняли позу лёжа.

Я был в полном недоумении: «Почему полицаи и эти вооружённые… как их… гвардейцы, что ли? Почему они панически боятся двух безоружных мальчишек начального школьного возраста?»

Так или иначе, но гвардейцы смиренно лежали на полу, а Денис сказал нам:

– Саня, деда, вы идите, а мы тут с этими немного побеседуем.

– Но… как же… – заговорил Василий Филиппович, но Денис не дал ему договорить:

– Деда, мы тут ненадолго. На минуточку. Или на две.

– Но это же опасно!

– Это им опасно, Василий Филиппович, – усмехнувшись, сказал Кирилл. Вот, смотрите, – он провёл перед собой рукой, и с его пальцев сорвался и с оглушительным раскатом грома пронесся по подвалу шквал из огненных молний. Молнии ударили в дальнюю стену, и часть стены раскалённой лавой стекла на пол и застыла. Гвардейцы в ужасе вжались в пол.

– Пусть только дёрнутся, – сказал Кирилл.

«Нет, это всё ещё сон» – пронеслось в голове, а Денис говорит нам:

– Идите скорее, там вас встретят. Мы выйдем следом за вами.

– Кто встретит? – не унимался Василий Филиппович.

– Наши. Они принесли вашу одежду. И обувь. Давайте скорее, не задерживайтесь. Нам надо успеть до семи утра.