Глава 2. Пророческий сон

О тех событиях я помнил всё. Даже тот сон, будто пророческий, предупреждающий о беде. Как же порой мне хотелось забыть всё это, выкинуть из головы все тяжёлые воспоминания, но мне это так и не удалось. А вообще-то и хорошо, что не удалось. Ведь забыть это, значит забыть Кольку, предать память о нём.

Я часто вспоминал свои детские годы, школу, Кольку и… те странные сны, в которых Колька был командиром нашего отряда – отряда Армии Света. Это были не просто сны, а будто сны наяву. Я не мог отличить их от реальности и помнил их от начала до конца.

В тех снах наш отряд совершал походы в другие пространства, спасал от порабощения завоевателями загадочные миры. Были там и битвы с теми, кто пытался поработить нас, нашу страну. Да много всего было в тех снах, всего и не перечислишь. А в жизни всё было обыденно – Колька был просто моим одноклассником и другом.

В нашем классе Колька был самым младшим. Дело в том, что он родился в июне, почти за три месяца до первого сентября. Когда ему было семь лет без этих трёх месяцев, его согласились принять в школу. В виде исключения. И не пожалели об этом, потому что учился он лучше всех в нашей школе.

Учителя очень удивились, когда узнали, что второклассник Летов помогал решать задачки по математике, физике и химии ученикам старших классов. Удивились и зауважали Кольку.

Учителя ставили Кольку в пример, несмотря на то, что часто бывали у него «разногласия с педагогическим коллективом». Ага, разногласия… Это ещё мягко сказано. Правильнее назвать это конфликтами.

Нет, Колька никогда не грубил учителям, общался с ними уважительно, но свою правоту он отстаивал бескомпромиссно и до конца. Он умел приводить веские доводы, и учителя, в конце концов, вынуждены были соглашаться с его «железной логикой».

Да-да, это сами же учителя так говорили: «железная логика». Может, именно за эту «железную логику», отличную успеваемость и добрый отзывчивый характер он и пользовался у них таким уважением.

Кольке не суждено было окончить школу. Он умер. Внезапно. Это случилось, когда мы заканчивали четвёртый класс. Для всех его смерть так и осталась загадкой.

После школы я отслужил в армии, а после армии поступил в университет и окончил его. После университета я работал в институте физики космоса. С Оксаной я познакомился, когда уже закачивал учёбу. Она училась тогда в педагогическом институте, на третьем курсе. Не прошло и полугода, как мы поженились. Потом у нас родилась дочка.

В общем, жизнь шла своим чередом. У меня всё складывалось самым лучшим образом. Как говорят в таком случае, жизнь удалась. Да, удалась, но… мне очень не хватало Кольки. Иногда мне казалось, что Колька где-то рядом. Иду, бывало, по улице, и мне кажется, что вот-вот он окликнет меня, и дальше мы пойдём с ним вместе. Но… этого уже быть не могло. Не было больше Кольки.

Когда я увидел того мальчишку, так удивительно похожего на Кольку Летова, в моей памяти всплыл ТОТ СОН. Тогда мне снился трудный бой. По-настоящему трудный. Казалось, что мы терпели поражение. Впервые. Это из-за того, что враги отрезали нам путь к нашей «военной базе» в Сумеречном Мире. Мы никак не могли к ней прорваться, чтобы использовать танки, самолёты, ракеты. Бой шёл почти на границе Сумеречного Мира и нашей улицы. Мы были последним препятствием на их пути.

Они были не людьми, а походили на кошмарных ящеров с огромными перепончатыми крыльями за спиной. Их чёрные крылья и жуткие морды с горящими глазами потом долго стояли перед моим мысленным взором.

Мы отстреливались, укрывшись за высоким земляным валом. Они тоже стреляли в нас, но не пулями, а огненными лучами. Лучи с грохотом пронзали пространство, но никого пока не задели.

Мы не могли даже высунуться из-за укрытия, но и они не могли прорвать нашу оборону. Пока не могли, но так не могло продолжаться долго. Скоро у нас закончатся боеприпасы, и монстры, уничтожив нас, ворвутся в наш мир.

Неожиданно, я почувствовал жгучую боль, от которой чуть не проснулся. Одно из чудовищ всё-таки попало в меня. Огненный луч вскользь задел мой локоть. Я дал очередь из своего акаэма⁸, и сражённое чудовище рухнуло вниз.

Колька говорил, что у нас нет выхода, кроме победы. Вот и в том сне мы, несмотря ни на что, всё-таки победили. Победили, благодаря Кольке. Он первым взбежал на земляной вал и крикнул:

– Ребята! В атаку! – и ринулся на врагов, отвлекая их на себя. Он даже успел завалить трёх или четырёх монстров, прежде чем его пронзило множество огненных лучей. Колька упал замертво, но мы уже ринулись следом, и ужасные твари были повержены. Мы прорвались к базе, подняли самолёты, дали ракетный залп по удирающим в Мир Тьмы монстрам. Мы ворвались следом за чудовищами в Мир Тьмы и уничтожили их всех до одного.

Бой закончился. Мы принесли Кольку к границе между Сумеречным Миром и нашей улицей, уложили его на землю. Он лежал на земле будто живой. Казалось, что он просто спал, вот только не дышал и был очень бледен. На нём даже не было повреждено обмундирование бойца Армии Света. Хотя… это же сон.

Потом Колька исчез, а следом за ним стали исчезать остальные бойцы нашего отряда. Это было странное зрелище: они по одному уходили вдаль и, помахав мне рукой, просто исчезали. Вскоре я остался совершенно один.

Я попытался пройти через грань между Сумеречным Миром и нашей улицей, но… у меня ничего не получилось. Я бесконечно шагал к нашему дому, но дом становился всё дальше и дальше. Мне было одиноко и страшно, и чем дольше я шагал, тем становилось страшнее.

Наша улица пропала. Я понял, что заблудился. Я остановился и стал кричать, звать на помощь. Кого? Ведь вокруг не было ни души. Но нет, живая душа всё-таки появилась. Это был… гигантский муравей.

Нет, на самом деле это был не муравей. Это было даже не насекомое. У насекомых должно быть шесть лап, а у этого было четыре. Просто я воспринял это странное существо, как муравья. Наверное, это из-за усов-антенн, как у насекомых. У «муравья» была продолговатая, сужающаяся ко рту голова, почти человеческие глаза, наполовину прикрытые круглыми веками. Вместо челюстей – обыкновенный рот. Даже на лапах были пальцы. «Муравей» стоял передо мной на задних лапах. В таком положении ростом он был почти с меня. Передней лапой он держал медный колокольчик.

Если бы в снах всё подчинялось логике, я должен был бы испугаться. Но нет, я не испугался. Совсем наоборот, мне стало хорошо и спокойно. «Муравей» забавно пошевелил усами и заговорил детским голосом.

– Саша, не печалься о Коле. Хоть вы никогда больше не увидитесь, он всегда будет помнить о тебе. Ты тоже никогда-никогда не забывай его.

– Где он? – спросил я с последней надеждой.

– Он далеко, – ответил «муравей». – Никто не сможет попасть туда, не зная секрета, но Коля волшебник и он смог.

– Я хочу, чтобы он вернулся!

– Это невозможно.

– Но почему?!

– Ты поймёшь это, когда проснёшься и придёшь в школу.

– А, так это сон!

– Сон, но не совсем сон. Не понимаю, почему ты не можешь проснуться. Наверное, твое сознание запуталось в пространствах. Ничего, я помогу тебе проснуться, но я хочу, чтобы ты взял вот это, – муравей протянул мне колокольчик. – Когда тебе будет трудно, просто позвони, и я приду на помощь. Ты не будешь меня видеть, но я всегда помогу тебе. Не теряй колокольчик. Он будет связывать нас, и тогда мы навсегда останемся друзьями.

– Спасибо, – сказал я, взял колокольчик и положил его в карман.

– А теперь прощай, – сказал «муравей» и исчез. Я проснулся.

«Как хорошо, что это только сон», – это была первая мысль после пробуждения. Потянувшись, я почувствовал боль в локте. Взглянув, увидел след от ожога. Удивился, конечно. Ожог был несильный, и я не придал этому значения, хотя и не понимал, где я мог обжечься. Ну не во сне же.

Когда я одевался, из кармана брюк… выпал медный колокольчик. Надо же! Точь-в-точь такой, какой подарил мне приснившийся муравей! Я попытался вспомнить, откуда у меня этот колокольчик. О том, что он из моего сна, у меня даже мысли не было. Может, мне его дал кто-то из друзей, а я забыл? Или просто где-то нашёл и положил в карман, а потом он мне приснился? Нет, как я ни старался, мне так и не удалось вспомнить, откуда он у меня.

На урок я чуть не опоздал. Вбежал в класс, когда уже звенел звонок. Вошла наша учительница Маргарита Анатольевна. Всё как обычно. Маргарита Анатольевна открыла классный журнал и спросила у дежурной по классу:

– Фахуртдинова, кто сегодня отсутствует?

Ленка Фахуртдинова встаёт и отвечает:

– Сегодня отсутствуют Красильников и Летов.

Я оглядел класс. Взглянул на парту в среднем ряду, где всегда сидел Колька. Действительно, Кольки там не было. У меня на душе стало неспокойно, появилось смутное предчувствие беды. И точно, в конце урока в класс пришла Светлана Александровна – наш директор – и сообщила ужасную новость. Она сказала, что этой ночью умер Коля Летов.

Это был шок. Весь наш четвертый «А» неестественно притих. У меня всё похолодело внутри. Это был ужас, от которого я долго не мог оправиться.

***

Похороны состоялись дней через десять, если не больше, потому что врачи никак не могли установить причину смерти. Было начато уголовное расследование, потому что подозревали, что это было убийство. Врачи искали следы ядов, скрытые повреждения, ещё черт знает что, но… так ничего и не нашли.

Кольку хоронили всей школой. Сколько же было пролито слёз на тех похоронах. Похоронили Кольку во втором ряду от ограды кладбища, около двух молодых берёзок. Я потом не раз приходил на могилу и подолгу там сидел на врытой в землю скамеечке, напротив маленького дощатого столика. Мне казалось, что и берёзки около Колиной могилы тоскуют вместе со мной.

С тех пор, как не стало Кольки, мне перестали сниться те загадочные сны. Вместе с ним исчез, ушёл из моих сновидений наш несуществующий отряд, но осталась память о нём. Остались воспоминания о школе, о Кольке, а ещё этот медный колокольчик.

В это трудно поверить, но колокольчик будто и правда помогал мне. Может, конечно, это были просто совпадения, но стоило просто позвонить, и вскоре все неприятности заканчивались, будто их и не было. С тех пор я никогда не расстаюсь с колокольчиком. Я приделал к нему цепочку, и ношу его на шее как оберег.