Глава 2. На службе тела

 
Лежу я в одиночестве
На человеке голом,
Ни мужском, ни женском,
Каком-то среднеполом.
 

Олег Григорьев

Как видите, уничтожать ландшафты наш вид начал еще в те далекие времена, когда представителей этого вида мы сами, зажав носы, с брезгливой миной отнесли бы скорее к животным, ибо дезодорантами наши далекие предки еще не пользовались, металлы плавить не научились и галстуков не носили.

Понятно, что мы, их потомки, овладев принципиально иными инструментальными возможностями, продолжили дело дикарей каменного века и варваров Средневековья совершенно другими темпами – нами с начала XVII века в одной только Северной Америке было вырублено лесов больше, чем за тысячелетие в Европе. Вот что значит интеллект!..

Наши предки изводили мегафауну столетиями, а белым колонистам в Америке, чтобы истребить многомиллионные стада бизонов, потребовались считанные десятилетия. Вот что значит инструментальные возможности!..

Когда-то на той территории, которая сейчас зовется Канадой и Соединенными Штатами Америки произрастало 170 миллионов га леса. Сейчас – 8 миллионов. В Китае, о котором я уже упоминал чуть выше, от прежнего лесного изобилия сохранилась десятая часть. В Греции, Италии и Испании – седьмая часть…

В общем, мы уже давно не живем в природных ландшафтах. Человечество, как улитка, обитает в собственном, построенном домике. Только у улитки этот домик раковина, а у нас – антропосфера, или техносфера, вне которой наш вид существовать уже не может. Мы живем в искусственно созданной среде.

Плохо это или хорошо?

Это не плохо и не хорошо. Это факт. Любой разумный вид во Вселенной существует именно так. Но что такое «разум»? И почему при его наличии мы порой ведем себя ужасно неразумно, рубя сук, на котором сидим, как это делали сначала охотники и собиратели, потом аграрные цивилизации, затем цивилизация промышленная?

Если в чашку Петри – широкое лабораторное блюдечко с питательным раствором – запустить колонию одноклеточных, они будут там весело размножаться, с удовольствием пожирая среду, в которой живут. И так будет до тех пор, пока бактерии не выжрут все и не начнут массово дохнуть от бескормицы и отравления продуктами собственных выделений. Абсолютно неразумное поведение!

И чем оно отличается от поведения человечества перед Неолитической революцией, когда из-за выжирания среды вымерло 90 % населения планеты? Чем это отличается от хищнического уничтожения среды аграрной цивилизацией? Или от загрязнения ее же (среды) продуктами выбросов промышленности уже в Новой и Новейшей истории?

Разум всего лишь инструмент экспансии. Конечно, развитый мозг предоставил нашему виду мощные конкурентные преимущества перед другими видами – из-за этого отрыва многие представители нашего вида наотрез отказываются становиться на одну доску с животными, порой с целью унизить называют друг друга животными, приписывая тем плохие черты, а себе возвышенные, и даже мифологизируют разум: ведь именно разительное отличие нашего вида от прочих позволило церковникам приписать нашему виду наличие у него некоей особой волшебной сущности – души. Которая есть как бы частичка Бога, то есть некоего Сверхразума, – вот насколько нами идеализируется наш разум, который мы в своих мифах превозносим над собой и природой!

Но ничего волшебного в разуме нет. Ничего сказочного и потустороннего. Напротив, наш разум глубоко животен по своему происхождению. И никаких мифологических сущностей для его постижения не нужно.

Разум есть просто гипертрофированная способность. У жирафа и лебедя гипертрофированная шея. У слона – длинный нос. У глубоководной рыбы-удильщика – светящаяся в темноте приманка на особом длинном отростке. А у нас – развитый мозг. И все перечисленные «удлинения» только приспособительный дар эволюции, которая у всех видов шла по-разному.

Мозг вовсе не предназначен для того, чтобы строить стальные мосты через реки и выходить в космос на ракете. Мозг – так же как печень или поджелудочная железа – всего лишь скопище клеток, возникшее для решения специфических задач тела. Каких?

Перемещения в пространстве!

Мы ведь не флора, мы фауна – говорю это с гордостью! Мы не торчим на одном месте, как растения. У растений мозга нет. Потому что им не нужно двигаться. А если и нужно, их несет ветер, как глупое перекатиполе. А вот для неслучайного (осмысленного!) движения нужны датчики и координация движений. То есть глаза, уши и мозги – то, что напрочь отсутствуюет у растений.

Сложную задачу по координации движений тела в пространстве и реагированию на внешние раздражители решает особое скопище нервных клеток под названием «нервная система с мозгом во главе». Эта система быстро анализирует поступающие сигналы и в обратку выдает управляющие сигналы – какие мышцы сокращать, то есть какие движения совершать (бежать, кусать, спариваться).

В результате эволюции часть клеток постепенно специализировалась именно на задаче приема и передачи электрохимического сигнала – точно так же как часть клеток специализировалась как клетки кожи, крови, печени и пр. У природы не было полупроводников с лампами, и она экспериментировала с тем, что оказалось «под рукой», – живыми клетками. И, кстати, не факт, что полупроводниковый мозг оказался бы лучше. Специализированные нервные клетки получили возможность отращивать длинные «провода» и «контактные площадки», получать, обрабатывать и передавать дальше химические и электрические сигналы, которые являли собой кодировку. Природе понадобилось счетно-решающее устройство, и она его создала.

Так возник новый клеточный орган – мозг.

Органов у движущихся биоконструкций было много. Печень специализировалась на очистке, складировании и производстве разного нужного добра и была похожа на депо. Кишечник работал на расщепление органики и был похож на трубку. А вот желеобразный мозг напоминал клубок или сеть проводов в виде отростков клеток, по которым постоянно бегали импульсы.

В этот особый орган, защищенный черепной коробкой, поступают электрохимические сигналы как изнутри тела, так и из окружающего пространства, находят там отражение в виде целой бури электрохимических реакций, а на выходе орган… чуть не написал «выделяет мысль». Нет, не мысль выделяет, а посылает отраженные и преобразованные электрохимические сигналы по проводам обратно. Управляя тем самым мышцами и другими обеспечивающими движение органами.

Клетки нервной системы и мозга называют нейронами. За сходство с клубком или сетью совокупность нейронов в мозгу называют нейронной сетью, или нейросетью. В ней происходит анализ информации и ее накопление (запоминание).

Нейросеть возникла в результате эволюции для ловли закономерностей. И она их честно ловит и фиксирует, чтобы использовать найденное в дальнейшем. Слепой отбор природы не создавал мозг для рисования Джоконды или разработки теории относительности. Задача была скромнее – координировать в пространстве движущееся создание и запоминать удачные ходы с целью повышения выживаемости модельного ряда (вида).

Что нужно для успешного выживания? Нужно, перемещаясь в пространстве, активно добывать энергию для перемещения, убегать от тех, кто хочет воспользоваться накопленной тобой энергией, и выполнять еще одну специфическую функцию – размножения, то есть согласно включившейся неодолимой программе искать половых партнеров и с ними скрещиваться. В принципе вся сокровищница мировой литературы этому и посвящена – борьбе с конкурентами да размножению. Ну и еще осмыслению смерти – «быть или не быть, вот в чем вопрос». Потому что все движущиеся и недвижущиеся создания созданы природой смертными, так как природе начхать на отдельного «солдата» (особь), она оперирует «батальонами» и «полками» (видами, семействами, родами).

Окружающая среда на планете меняется, и дабы очередное колебание условий не выбило всю жизнь на планете, она должна постоянно меняться, подстраиваться под среду. А для подстройки нужна перетасовка свойств. То есть мутации и смешение генетического материала.

Ну, мутации появляются автоматически – случайности и ошибки имманентно присущи нашему самому квантовому из миров, это просто физика. А вот смешение генов достигается «искусственно» – двуполостью. Поэтому, учитывая неизменность физических законов во всей нашей Вселенной, можно с достаточной уверенностью утверждать: везде, на всех планетах, где возникала жизнь, она реализовалась в двуполом варианте. «Трехполье» слишком сложно в смысле поиска партнеров, а «однополья» не хватает для достижения нужного с точки зрения кибернетики разнообразия.

На этом нужно остановиться чуть подробнее. Дело в том, что двуполость наложила столь яркий отпечаток на всю нашу цивилизацию, на всю ее культуру, что не уделить сексу изрядного шматка книжного пространства было бы несправедливо. Несправедливо не перед читателем. Перед сексом! Несправедливость допущена не будет, тем более что применительно к двуполости было употреблено слово «кибернетика», а это также потребует некоторого математического разговора и пояснений. Поэтому мы сейчас немного поговорим о сексе, а потом вернемся к мозгу, который есть не что иное, как слуга секса, жратвы и личного страха.

Для начала внесем ясность в половой вопрос… Если уж быть предельно откровенным, то придется признать, что размножаться можно и внеполовым образом – делением, например, как это делают одноклеточные. Или почкованием. И подобные кунштюки выкидывают не только примитивные создания. Например, некоторым видам двуполых (!) рыб и ящериц самец для размножения не нужен, они вполне способны размножаться партеногенезом, то есть самка рожает детеныша, используя только свой собственный генетический материал, – в результате получается ее точная генетическая копия. И это нехорошо, потому как не происходит никакого перемешивания свойств и, соответственно, разнообразия потомства. Ксерокс вместо конструктора.

С другой стороны, если уж нужен генный конструктор, можно придумать еще один вариант, который, казалось бы, превосходит нынешний двуполый мейнстрим – гермафродитизм. Тут двойная выгода: каждая особь может выступать и в качестве самца, и в качестве самки. Что это дает?

Большой выигрыш в числе комбинаций! Смотрите, если у нас есть 10 обычных особей – 5 самок и 5 самцов, то число возможный скрещиваний и, соответственно, генетических наборов составляет 25. Немало. Но если у нас есть 10 гермафродитов, то есть обоеполых существ, то число возможных генетических комбинаций увеличивается почти вдвое – до 45^[1].

И столь удачные на первый взгляд модели живых существ с конвейера эволюции были выпущены – видов, обладающих гермафродитизмом, в природе немало. Однако почему-то не они царят в природе. Они находятся где-то на обочине реки жизни, а среди высокоорганизованных форм жизни гермафродитов нет. Почему? Отчего природа выбрала менее щедрый на разнообразие способ?

А оттого, что ей пришлось решать еще одну задачу – функциональную.

Природа одарила каждую особь только одним полом, а взамен второго додала «общественную нагрузку». Вид, как самостоятельная единица, был таким образом усложнен, у него появилась «внешняя оболочка», состоящая из самцов, и «внутреннее ядро», представляющее собой самок. Специализация! Самцы – активное начало, самки – консервативное, собирающее и аккумулирующее все лучшее, добытое самцами в неравных боях со средой.

Понять это можно на следующем примере. Для того чтобы покрыть всех самок в популяции, достаточно 5 % самцов. Однако число самцов и самок практически одинаково в любой популяции. Больше того! Если условия жизни ухудшаются, самцов рождается даже больше, чем самок. Зачем такой избыток?

А для улучшения качества потомства. Для того, чтобы самцы конкурировали друг с другом и чтобы только лучшие передавали потомству свои гены – гены победителей.

Именно поэтому самцы в природе дерутся за самок, а те с интересом за этим наблюдают. Именно поэтому в литературе и кино один из самых распространенных сюжетов – защита главным положительным героем главной героини от хулиганов, бандитов, террористов, трехголового дракона или стихии. С последующим скрещиванием самца-победителя с разомлевшей от его подвигов самкой. Крепкий орешек!

Вот почему самцов всегда с избытком. Вот почему многие птицы-самки высиживают в гнездах яйца не от своих «мужей» – тех хозяйственных «мужичков», которые исправно приносят им в гнездо червячков для прокорма семейства, – а яйца, нагулянные от совершенно постороннего любовника. Такое и у людей, кстати, часто случается. Впрочем, о сексуальном поведении особей нашего вида мы еще поговорим. А сейчас закончим с математикой и кибернетикой.

Если вы фермер и вам нужны яйца и мясо на продажу, вы купите 9 кур и одного петуха. И тогда получите максимум производительности – все 9 кур будут нести вам яйца и высиживать цыплят.

Если же вы по серости приобретете 9 петухов и 1 курицу, то канал по производству полезной продукции сузите в десять раз. Но зато в десять раз возрастет качество потомства! Потому что из десяти претендентов курица будет приносить потомство от лучшего. От победителя. Но при этом потомства будет слишком мало и любая случайность может стереть его с лица планеты. Рискованно!

Природа не дура. Именно поэтому она выбрала золотую середину между количеством и качеством, позволив виду иметь самок и самцов поровну. В этом случае есть и борьба за качество, и количество не сильно страдает, и число возможных комбинаций (генетический конструктор) довольно велико: в стае из 9 кур и одного петуха количество возможных генетических наборов равно 9, а в стае из 5 кур и 5 петухов теоретическое число комбинаций равно 25, как мы уже знаем.

Все прекрасно устроено!

Мы видим, что природа, не имея никакого мозга, поступает вполне разумно. Иными словами, разумное поведение возможно и без присутствия разума или концентрированного носителя разума (мозга) – просто с помощью механизмов естественного отбора. А кажимость разумности, с которой действует эволюция, породила гипотезу Бога, то есть предположение, будто есть некий разум, который все в этом мире столь чудесно устроил. Впрочем, о животных корнях религии мы тоже еще с вами поговорим. Пока же надо запомнить: разумное поведение вполне возможно без руководящей и направляющей силы разума и наоборот – разум вполне способен на неразумное поведение…