6

У входа послышался шум голосов, и в фойе вошли сотрудники отдела по раскрытию убийств во главе с Горбуновым, который, как всегда, был не в духе. Увидев меня, он помрачнел ещё больше:

– Здравствуйте! Не могу сказать, что рад вас видеть. Какие ещё неприятности могли произойти здесь?

Я коротко поздоровался, а Макс, едва заметно улыбнувшись, произнёс:

– А вот мы рады вас видеть, Василий Ефимович! И у нас есть новости, в том числе и хорошие. Позволите доложить?

– Судя по вашей фразе, надо полагать, что наряду с хорошими новостями есть и плохие. Не знаете, почему я не удивляюсь? Докладывайте, капитан.

– Василий Ефимович, присутствующему здесь уже хорошо известному вам журналисту Игорю Зарубину удалось найти замаскированный лаз в подземелье. После этого он позвонил мне, и мы уже вдвоём опустились вниз. Там нами обнаружили помещение, похожее на актовый зал, из которого был проложен тоннель во двор соседнего ресторана. Таким образом, стало понятно, каким образом мог уйти из подвала тот неизвестный мужчина, который напал на Зарубина.

Кроме того, мы нашли ещё две тщательно замаскированные комнаты. В одной из них находятся останки людей: шесть скелетов в одном месте и лежащие отдельно один мужской и один женский. Это очень старые останки. У журналиста, кстати, есть интересный материал по этому поводу. А вот в соседней комнате лежат два довольно свежих, если можно так выразиться, трупа. При беглом взгляде на них мне показалось, что когда-то они были женщинами. После этого я позвонил вам. Вот, собственно, и всё.

Временно исполняющий обязанности начальника отдела задумчиво прикусил губу:

– А вы знали, господин Зарубин, что самовольно проникать на место преступления незаконно?

– Конечно, знал, но не смог удержать естественный порыв души.

– И как вы полагаете, не совершил ли я ошибку, не воспользовавшись своим правом изолировать вас от общества дня на три и более?

– Думаю, что нет. Иначе мы не стояли бы сейчас здесь, и у нас не было бы возможности приблизиться к раскрытию ещё одной тайны. И поверьте на слово, после того как я изложу письменно всё, что мне стало известно по этому поводу, то вам, Василий Павлович, будет о чём рассказать начальству.

Горбунов недоверчиво посмотрел на меня, но развивать дальше предположения в отношении моего криминального будущего не стал.

– Ну, хорошо, завтра я жду объяснительную записку на моё имя, в которой будет подробно изложено всё, что вы знаете. А сейчас извольте удалиться, Лапшин сам покажет, что вам удалось здесь найти.

Макс незаметно подмигнул мне и показал жестом, что не стоит пререкаться с начальством, которое находится в привычно плохом настроении. Я попрощался и направился к выходу.

На улице у самого дома чей-то «ланос» снесло с дороги в сугроб, и водитель безуспешно пытался выбраться из снежной западни. Я жестом показал ему, что помогу и упёрся руками в капот. Машина качнулась несколько раз взад-вперёд и выскочила на асфальт. Её задние фонари синхронно мигнули, благодаря за помощь, и «ланос», фыркнув двигателем, исчез за поворотом.

Часам к пяти я лежал на диване в кабинете, заложив руки за голову. За окном давно угас январский день, сменясь вначале сумерками, а затем вязкой темнотой ночи, которую тут же рассеяли фонари, стоявшие вдоль набережной.

Вспоминая недавние события, я стал думать о доме, где всё это происходило, о чертовщине, связанной с ним, о таинственном убийце в чёрном плаще. Возникало немало вопросов по этому поводу. Откуда ему было известно о подземелье? Что за ритуал он исполнил, убив девушку? Почему вернулся на место преступления, и почему не боялся привидений, которые, если верить моему историку, регулярно посещали это злополучное здание? С какой целью, вообще говоря, оно было построено, принимая во внимание такую сложную его подземную часть? Вопросов было много, и я пока не представлял, где искать на них ответы.

Спустя час позвонил Лапшин. Он сказал, что бригада покинула здание, выполнив все необходимые действия. Те останки двух людей справа, которые мы обнаружили в подземелье, действительно принадлежали Рогожину-старшему и его жене. Об этом свидетельствовали некоторые сохранившиеся детали: нательные крестики, кольца, визитка. Остальные шесть скелетов идентифицировать пока не представлялось возможным, но этим будут заниматься, хотя надежды на успех практически нулевые. Единственное, что удалось установить точно по остаткам одежды, так это то, что два из них мужские, а четыре – женские.

Трупы в соседнем помещении принадлежат молодым девушкам. Способ умерщвления схож с тем случаем, который уже находится в работе. Убиты девушки сравнительно недавно, не более полугода назад. Похоже, скоро работы в отделе станет намного больше.

Здание опечатано, входы в него перекрыты, завтра следствие будет продолжено.

По голосу чувствовалось, что Макс устал. Мы попрощались, и договорились встретиться завтра.

Телефон Влада был вне зоны действия. Я отправил ему сообщение, просмотрел почту и от скуки стал листать сайты, в которых рассказывалось о привидениях. Сомнительного качества фотографии, рассказы, в которые трудно было верить, заумные рассуждения о неприкаянных энергетических сущностях вскоре утомили меня, и я не заметил, как уснул.

Спал я недолго, минут тридцать – сорок, не более. И снился мне всё это время третий этаж дома, тот самый, на котором сохранился камин. Была ночь. Я отчётливо видел погружённую в полумрак комнату, стол, стулья вокруг него. Через окно с цветным витражом на пол падал яркий лунный свет, в котором плясали невидимые пылинки. Что-то должно было произойти, я знал это, но пятно света едва заметно перемещалось ко входу по мере движения ночного светила, но ничего так и не случилось.

Сон прервался от звонка телефона. Неожиданно нашёлся Влад Коун. Оказывается, он просто не заметил, что аккумулятор в телефоне разрядился, потому и был вне зоны доступа.

– Что случилось, Игорь? Вам удалось узнать что-то новое об этом доме с головой слепой Медузы?

– Да, кое что есть. Вы, случайно, не знаете, кто его проектировал и строил?

– К сожалению, нет. В нашем архиве такая информация отсутствует. Я продолжаю поиск, но думаю, вероятность успеха близка к нулю. А что не так с этим домом? Там произошло нечто из ряда вон выходящее?

Я поколебался немного, не зная, стоит ли посвящать Влада в эту ещё неоконченную историю, но, подумав, решил, что такую иголку вряд ли можно будет долго оберегать от общественного мнения, и рассказал о событиях, произошедших за последние дни, включая свои мысли на этот счёт. Мой невидимый собеседник выслушал, не перебивая, а затем сказал:

– Суровая история, должен заметить. Думаю, вы правы в своих предположениях, не смотря даже на то, что всё произошедшее имеет более чем столетнюю давность. Между убийствами, совершёнными в начале прошлого века, и нынешними лежат революция, войны, перестройки общества. Многое потерялось в связи с этим. Но лично мне кажется очевидным, что тот, кто убивал девушек в настоящее время, определённо был знаком с тем самым господином Шварцем, сведения о дальнейшей жизни которого отсутствуют. Возможно, их связывали близкие отношения. Иначе, зачем ему делиться с кем-то своими, скажем прямо, мрачноватыми секретами?

Тайна подземелий дома с головой горгоны Медузы этому человеку была, насколько теперь мы знаем, хорошо известна. А вот откуда сам Дмитрий Рогожин узнал её, мы вряд ли когда узнаем. Да это и не столь важно теперь. Сейчас главное состоит в том, чтобы найти мерзавца, убивающего девушек в наше время.

Мне кажется очевидным, что им должен быть некто, одержимый какой-то манией, чего-то добивающийся той немыслимой жестокостью, с какой он убивает. Зачем он выжигает им глаза? Вы представляете, Игорь, какая это должна быть запредельная боль? Лично я боюсь даже помыслить об этом. Нет, этот человек явно болен психически, и в основе болезни должна быть причина, очень серьёзная причина. Вы поразмышляйте над этим, а я поищу в наших архивах, не происходило ли нечто подобное раньше.

Я обещал подумать, и мы расстались, договорившись созваниваться по мере поступления информации.

Время после нашего разговора тянулось ощутимо медленно. Затем был короткий звонок от Даши. Она сообщила, что скучает, но сейчас слушателей курсов ведут в театр, поэтому целует и прощается до завтра.

Я никак не мог понять, что не даёт мне покоя, мешает сосредоточиться, пока не понял, что это отголоски того сна, который неожиданно пришёл ко мне несколько часов назад. Картина пустой комнаты в заброшенном доме отчётливо всплыла в памяти: стол, стулья, лунный свет, падающий через окно с мозаикой. И ожидание непонятно чего…

Часы на стене показывали без четверти девять. Я поужинал, тщательно вымыл посуду, заварил кофе в маленькой керамической турке. С чашкой в руках хорошо думается. На улице снова стало холодать. Стрелка барометра упорно перемещалась вправо, обещая мороз. Лунный диск за последнюю пару дней приобрёл идеально круглую форму. Исчезла щербинка на его краю, и свет от этого стал ещё более ярким. На противоположном берегу заснеженной реки отчётливо были видны выстроившиеся в шеренгу дома.

Неожиданно для себя я встал, тепло оделся, словно собирался ночевать в зимнем лесу, и вышел из дома, когда часы пробили девять вечера. В кармане, согретый теплом ладони, лежал травматик. Пули в нём были изготовлены из плотной резины чёрного цвета. При правильной стрельбе они могут остановить довольно массивного противника. В левом рукаве дублёнки находилась плоская монтировка.

Я обошёл по кругу дом с горгонейоном и убедился, что мороз сделал своё дело: прилегающие улицы были безлюдны. Холодные звёзды украсили края ночного неба. Луна за это время поднялась выше над горизонтом и, казалось, увеличилась в размерах. Примерно, около десяти я с помощью монтировки открыл парадные двери и проник в дом.

Внутри здания стояла тишина, и пахло пылью. Под ногами негромко хрустели кусочки битого стекла, кирпичей. Я осторожно поднялся на третий этаж. Центральная комната с сохранившимся камином была довольно ярко освещена лунным светом, падающим через окно с витражом. Я взял один из стульев с сохранившейся тканевой обивкой и расположился в дальнем углу. Теперь с двух сторон мой тыл прикрывали стены, а вся комната была отчётливо видна, словно на ладони. С пистолетом в руке я устроился удобнее и замер в ожидании сам не знаю чего.

Время медленно двигалось к полуночи. В помещении было не так холодно, как на улице, но мороз всё же ощущался, и чем дальше, тем сильнее. Спустя почти два часа я понял, что мои предчувствия чего-то необычного в этот раз были ложными. В комнате ничего не происходило. И только пятно света на полу медленно перемещалось по направлению к окну вслед за движением луны по небосводу.

Во всём теле уже чувствовался лёгкий озноб. Я решил, что ожидание чуда откладывается на неопределённый срок и пора уходить из этой обители печали, но в этот момент в лунном свете стало медленно формироваться нечто призрачное, постепенно принявшее форму человека. Озноб, но уже иного рода, холодной волной прошёлся по коже головы и скатился вниз, к рукам, судорожно сжимающим сидение.

Вскоре мне показалось, что возникший на моих глазах фантом повернулся и стал смотреть в мою сторону, но потом понял, что это не так. В лунном пятне ближе к окну возникло ещё одна фигура, поменьше и светлее. Она приблизилась к первой, и они соединились, как бы обняв друг друга. Боясь вздохнуть, я смотрел на эту картину и даже не вспомнил о пистолете, зажатом в руке.

Спустя короткое время лунный свет стал слабеть, и слившиеся в единое целое призраки померкли, их очертания потеряли чёткость и вскоре они исчезли. В комнате стало темно.

Я решил, что с меня на сегодня достаточно адреналина, перевёл дыхание и поднялся со стула. Застывшие ноги и руки повиновались с трудом. Проходя мимо окна, я остановился и посмотрел на витраж. При определённой фантазии на фоне более светлого неба в нём можно было разобрать человеческую фигуру, правда, одну, а не две, как мне только что показалось. «Ерунда какая-то, – подумал я, – «игра света, прошедшего через стекло», – и отправился домой, представляя, как ложусь в ванну с горячей водой и слоем пены на поверхности.

Спустя час я уже лежал в постели, до подбородка укрывшись тёплым одеялом. Настольную лампа всю ночь оставалась включённой. Было как-то не по себе, спалось урывками. До самого утра меня не покидало ощущение вздыбленных от страха волос на затылке и холода, волной прокатившегося по телу, при виде призрачных силуэтов, возникших из лунного света.