Счастливого конца не будет

– А дом тебе понравился? – вежливо поинтересовалась Галина Ивановна, заискивающе заглядывая мне в глаза.

– Понравился, – ответил я, неторопливо любуясь величественным закатом Солнца. Цена подходящая и природа здесь замечательная, полагаю надо брать.

– Вот и чудненько! – обрадовалась старушка, улыбнувшись беззубым ртом. Значит, жду тебя завтра – будем оформлять документы.

Её обветренное загорелое лицо вдоль и поперёк рассекали глубокие морщины, отчего она выглядела лет на сто, но выразительные, чёрные глаза искрились задорным моложавым огоньком.

– Классическая ведьма на заслуженном отдыхе, – подумал я, смакуя очередную порцию сигаретного дыма. Не хватает лишь метлы и ступы. А может быть, она ещё практикует?

– Когда приедешь то? – не унималась старушка. Ждать тебя завтра, али нет? А хочешь, оставь залог, я дом попридержу, да и тебе спокойней будет.

– Пожалуй, я так и сделаю, – решил я, извлекая из кармана увесистую пачку денежных знаков, перетянутую канцелярской резинкой. Сколько оставить?

– Пятьдесят тысяч будет достаточно. Или у тебя доллары?

– Нет, у меня рубли.

– Рубли так рубли. А когда приедешь? Документы оформлять, али рано ещё?

– На следующей неделе приеду, оформляйте. Закончу дела и в понедельник – вторник Вас навещу, – ответил я, протягивая ей деньги. Пересчитайте, пожалуйста.

Небрежно спрятав купюры в карман дырявой фуфайки, она взглянула чёрными, как смоль глазами и ответила доверительным тоном:

– Знаю, что не обманешь, тебя ж насквозь видно. Таких честных и порядочных в наше время раз, два и обчёлся.

От её пронзительного взгляда по моей спине пробежал неприятный холодок. Такие чёрные и блестящие глаза я видел ещё в юношестве, а их обладательницей являлась обворожительная брюнетка средних лет, соседка по лестничной клетке. Взрослые говорили, что она способна сглазить, поэтому при встрече с ней я покорно опускал взгляд, смущённо любуясь её изящными ногами. В то время я считал себя её тайным поклонником и мечтал на ней жениться, когда вырасту.

– С хозяйкой дома мне детей не крестить, – подумал я, – расплачусь и больше никогда её не увижу. Ведьма, так ведьма, ничего плохого я ей не сделал, чтоб её бояться.

– Стало быть, договорились, – проскрипела Галина Ивановна, закрывая за мной калитку. Жду тебя на следующей неделе, спокойной дороги, касатик!

– До свидания! – попрощался я, располагаясь в автомобиле и отводя взгляд. Приеду, как обещал …

Вот так, по истечении определённого периода времени, я стал счастливым обладателем вожделенной загородной недвижимости, сбылась мечта идиота. Много лет я копил деньги на неказистый деревенский домик, рассчитывая сдать внаем однокомнатную квартиру в городе и влачить жалкое существование в тихой российской глубинке. Легко распрощавшись с опостылевшей работой, я взял любимый ноутбук, сгрёб с пыльных полок остатки светлых мыслей, оседлал четырёхколёсного «железного коня» и неспешно двинулся навстречу новой жизни. С каждым оставшемся позади километром моя мечта стремительно приближалась и, достигнув финишной прямой, я понял, что если и не стану востребованным писателем, то проведу остаток дней в блаженном спокойствии и полной гармонии с душой, задыхающейся в токсичном смраде сумасшедшего мегаполиса.

Приятный путь по вектору моего нового пристанища, оказался лёгким и недолгим. Вслед за постоянно меняющимися мыслями и ускользающими на крейсерской скорости пейзажами, показалась моя деревенька, утопающая в багряном закате небесного светила.

– Красота! – подумал я, свернув с грунтовой дороги на сельскую колею. Проверив на прочность автомобиль бесчисленным количеством выбоин и ухабов, беспощадная колея вывела меня к долгожданной калитке моего нового пристанища.

– Всё равно красота! – радовался я, выходя из машины и любуясь, как величественное, красное Солнце медленно угасает за чернеющим горизонтом.

Забытая Богом деревенька расположилась на холмистой возвышенности, с высоты которой открывался потрясающий, захватывающий дух пейзаж. Мой дом находился на самой окраине, поэтому из окон я мог любоваться широкой рекой и живописными полями, стелящимися на противоположном берегу. Величественная равнина простиралась на много вёрст и лишь на горизонте заканчивалась едва различимыми макушками деревьев. С противоположной стороны деревни в небо тянулся стройный сосновый бор, населённый несметным количеством диких представителей флоры и фауны. Немногочисленные местные аборигены приняли меня весьма радушно. Узнав о том, что отныне нам придётся существовать по соседству, они великодушно простили мне позорную национальность москвича, но для этого мне пришлось «накрыть им поляну». После проведения совместного досуга с распитием несметного количества спиртных напитков я в одночасье стал всеми узнаваем и признаваем, как говорится «свой в доску парень». Однако недоверчивые представительницы прекрасного пола не торопились проявлять дружеские чувства, предпочитая держаться на почтенном расстоянии. Как выяснилось позже, я действительно приобрёл дом у настоящей ведьмы, поэтому местные дамы подозревали меня в кровном родстве с престарелой колдуньей. Узнав об этом недоразумении, я прилюдно признался в том, что познакомился со старухой по объявлению о продаже дома, а ранее даже не подозревал о её существовании. Вероятно, мои доводы оказались убедительными и милые дамы мне поверили, прекратив испепелять мою душу косыми молниями взглядов. Моя деревенская жизнь влилась в устоявшееся русло и потекла неспешным потоком навстречу долгожданной творческой гармонии.

Необъяснимые и пугающие события, благодаря которым появилась эта история, случились в середине лета, когда за окном стоял удушливый месяц июль.

Переоборудовав чердак дома в рабочий кабинет, я остался доволен его скромным, деловым интерьером. Я решил разместить у окна письменный стол, чтобы иметь возможность наслаждаться неповторимой красотой окрестных пейзажей. Работа над повестью двигалась медленно, но верно. Являясь начинающим автором, я даже не подозревал о существовании вековечного недруга писателя – творческого кризиса. До первого знакомства с ним оставалось много лет, поэтому мои светлые мысли начинали сгущаться, обретая интригующие очертания фантастического произведения.

Звонкие голоса на улице отвлекли моё внимание, заставив оторваться от работы. Взглянув в окно, я увидел микроавтобус и две пары симпатичных молодых людей, расположившихся возле калитки. Заметив в проёме чердачного окна мою сосредоточенную физиономию, милые девушки со стройными ногами послали мне воздушные поцелуи, а один из парней вежливо поздоровался и попросил пустить в дом.

– Пожалуйста, молодые люди, милости прошу! – согласился я. Сейчас спущусь с чердака, заходите, дверь не заперта.

Поднявшись из-за стола, я встретился с отражением в зеркале и поздоровался с собственным вторым «я»:

– Привет, приятель! Выглядишь отвратительно, напоминаешь старую обезьяну, а ведь тебе нет даже полтинника.

Мой внутренний голос не остался в долгу и нашёл что ответить, войдя в образ отражения:

– Все старые обезьяны одинаковые, никакой индивидуальности. Протокольная физиономия, нескладная фигура, выглядишь мерзко. Ни кожи, ни рожи.

Аккуратно спустившись с чердака, я познакомился с молодыми людьми, оказавшимися студентами – туристами. Они приехали на несколько дней отдохнуть и порыбачить, а в мой дом решили попроситься на постой. С первых минут знакомства ребята произвели на меня благоприятное впечатление, поэтому я сообщил:

– Что ж, я не возражаю. Оставайтесь на здоровье, в вашем распоряжении две комнаты и кухня, а я работаю на чердаке, у меня там и спальное место имеется.

– А чем вы занимаетесь на чердаке, если не секрет? – поинтересовалась улыбчивая блондиночка Марина с симпатичным вздёрнутым носиком.

– Пишу, – ответил я. Вернее … пытаюсь что-то написать.

– Так Вы писатель, – мечтательно протянул студент Валера. Уважаю писателей! Честно говоря, я Вам немного завидую, Александр Егорович.

– И я завидую, – поддержала роскошная брюнетка с ярким макияжем по имени Вика. Просканировав мою внешность оценивающим взглядом, она добавила:

– Это так прекрасно – заниматься творческой работой!

– Вы не беспокойтесь, Александр Егорович, – вступил в разговор молодой человек в очках, представившейся мне Анатолием. Мы не будем шуметь, а дом нам понадобится лишь для того, чтобы переночевать.

– А вы мне не помешаете. Располагайтесь и чувствуйте себя как дома, а если понравится – приезжайте в любое время. Я живу один, и простое человеческое общение пойдёт мне на пользу.

Поздним вечером первого дня молодые люди принялись расспрашивать меня о старом колодце, находящемся за околицей, в секундах ходьбы от дома.

– Мы пытались набрать воды, – произнесла красавица Вика, – но ведро до неё не достало. Затем Валера бросил камень, но мы не услышали всплеск или стук. Он что бездонный или вода в нём заговорённая?

Она смотрела мне в глаза, плавно опуская и поднимая длинные, пушистые ресницы, а я невольно вспомнил предупреждения старой ведьмы, продавшей мне дом.

– Бывшая хозяйка дома рассказала весьма любопытную историю, – начал я, вспоминая беспокойное выражение глаз Галины Ивановны. Однажды колодец опустел, но не из-за того что в нём пересохла вода. В почве образовался провал, и колодец стал глубже. Произошло это, предположительно, после того как в него сбросили тяжёлые предметы. Хозяйка считает, что ими являлись магические идолы староверов, украденные из областного музея лет тридцать назад, но подтверждения этому нет. Да и какие могут быть подтверждения, не считая фантазий старой ведьмы? Кому придёт в голову топить предметы искусства в заброшенном колодце? Правда, священные идолы так и не нашлись, но их могли спрятать в любом другом месте. Я полагаю, что под колодцем произошёл естественный разлом твёрдой породы и грунтовые воды переместились ниже, но Галина Ивановна полагает, что дно колодца провалилось прямиком в ад. Поэтому она строго настрого запретила бросать в него камни или плевать. Ведьма считает, что подобными действиями можно разозлить демонов, тревожить которых нельзя. Честно говоря, я не верю в подобные сказочки.

– А я верю! – почти хором возразили девушки.

– Верю, что на дне колодца находится клад, – уточнила Марина. Это самое подходящее место.

– И мы верим, – поддержали парни, обменявшись долгим взглядом.

– А почему колодец не обследовали? – удивилась Вика.

– Потому, что им не пользуются, – пояснил я. В семидесятые годы двадцатого века в деревне установили колонки, с тех пор колодец стал выполнять декоративную функцию. Затем он опустел.

– Неужели никто из местных жителей не считает, что в колодце находится клад? – не унималась Вика.

– Разумеется, никто так не считает, – ответил я, поражаясь наивности студентов. Сельские жители – люди прагматичные. Я же полагаю, что подобные легенды являются обыкновенным деревенским фольклором.

– Конечно, клад легче закопать в землю, – согласился Анатолий, протирая салфеткой линзы очков. Но я полагаю, что колодец необходимо обследовать. Подозреваю, что там нет ничего кроме грязи, но убедиться в этом не будет лишним. Одно время я трудился промышленным альпинистом и мне не составит труда проделать эту работу. Снаряжение хранится у нас в машине, я считаю, что ста метров троса будет достаточно.

– Ни в коем случае нельзя этого делать! – попытался возразить я. В колодце может скопиться метан, и ты задохнёшься.

– В машине имеется газоанализатор и противогаз, – возразил Анатолий. Уверяю Вас, что в данной процедуре исключены любые риски.

– Всё равно, я категорически против безумной затеи.

– Возражения не принимаются, – решила Вика, дружески подмигнув мне. Кто за то, чтобы обследовать колодец прошу поднять руки.

Все проголосовали «за», кроме меня. Операцию по изучению дна колодца назначили на завтра.

Ночью мне приснилось, что дом посетила старая ведьма Галина Ивановна в обличии Вики. Я понимал, что это не Вика, а Галина Ивановна, но события снов способны искажаться самым непредсказуемым образом. Ведьма грозила мне пальцем и ругалась, а я оправдывался, как нашкодивший мальчишка. Когда я проснулся и выглянул в окно, студенты деловито суетились вокруг колодца.

– Ну и пёс с ними, что ты переживаешь? – поинтересовался мой внутренний голос.

Я молчал, надевая штаны и рубашку, внутренний голос оказался прав, но волнение лишь усиливалось. Сварганив кофе и закурив, я расположился у окна и принялся наблюдать за погружением Анатолия в «бездну». Студенты неспешно «травили» верёвку, о чём-то переговариваясь. Минут через десять он достиг дна и на улице послышались радостные возгласы. Я успокоился и прилёг на кровать. Мои веки закрылись, и меня посетило тревожное видение. Снова пришла ведьма в обличии Вики. Она выбралась из таинственных глубин колодца, влетела в открытое окно чердака и предстала в образе утопленницы. Её истлевшую одежду покрывал слой ила и свисающие до пола водоросли. Комнату наполнил удушливый запах гниющей плоти и протухшей воды, который я чувствовал даже во сне. Обескровленное лицо утопленницы искажала лютая ненависть, а в пустых глазницах горело зловещее адское пламя. В этот раз она не просто ругалась, а кричала благим матом, отчего меня до костей пробрал парализующий ужас. От её безумных воплей резало барабанные перепонки, и я проснулся, не сразу поняв, что крики доносятся с улицы. Сообразив, что там произошло что-то пугающее, я вскочил с кровати и «сломя голову» бросился из дома. Возле зловещего колодца находились студенты. По их бледным лицам и неподдельному страху в глазах, я понял, что случилась беда. Оборванный конец верёвки лежал на бревне, а с него стекали алые капли крови.

– Где Анатолий? Что произошло? – я смотрел в глаза студентам, не видя в них ничего, кроме панического ужаса и отчаяния.

– Что-то напало на него внизу, – ответил Валера дрожащим голосом. Мы ощутили чудовищный рывок, затем послышался звериный рёв и хрип Анатолия. Это так страшно! Он хрипел, будто ему проломили грудную клетку. Наверное, он пытался позвать на помощь.

– Надо что-то делать! – стонала Вика, обхватив голову руками. Ребята, что же делать?

Её губы дрожали, а по бледному лицу катились слёзы.

– Какое счастье, что она лишь отдалённо напоминает утопленницу из моего кошмара, – подумал я, переведя взгляд на вторую девушку.

Несчастная Марина находилась в прострации и выглядела не лучше Вики. Приблизившись ко мне, она схватила мою ладонь ледяными руками и произнесла:

– Александр Егорович, ну почему мы Вас не слушались? Теперь он мёртв, его убило чудовище. Оно будет охотиться на нас и не успокоится, пока не утащит в ужасный колодец. Мне страшно, помогите, я не хочу умирать.

Прижав девушку к груди, я почувствовал, как её тело содрогается в конвульсиях. Я прижал её крепче и произнёс:

– Уходим в дом, ребята, здесь находиться небезопасно. Мы не в силах помочь Анатолию и безоружны перед неведомым злом. Быстро валим отсюда! Пусть расследованием займётся полиция…

Закончив опрос свидетелей, майор полиции Кадетов долго рассматривал в окно ненавистный колодец, затем перевёл взгляд на автомобиль полиции и карету скорой помощи. Приказав своим подчинённым держать колодец на прицеле и не расслабляться, он взглянул на нас и произнёс:

– Оставайтесь в доме и не смейте приближаться к колодцу! Чертовщина какая-то, дьявольщина. Нет, с меня хватит, я вызываю МЧС и военных. Пусть обследованием колодца займутся специалисты.

– А врачи? – поинтересовался я.

– А врачи пусть катятся домой, – ответил суровый полицейский. Я полагаю, что медицина здесь бессильна. Кстати, студентов я тоже не задерживаю. Чем быстрее вы, молодые люди, отсюда уберётесь, тем спокойней мне будет работать. Если у следствия возникнут вопросы, я вас вызову повесткой. А теперь потрудитесь сделать так, чтобы я больше вас не видел!

Взглянув мне в глаза усталым взором, он добавил:

– От этих студентов одни неприятности. Везде суют свои длинные носы. Чайком не угостите, любезный сударь?

– Чайник на столе, – сообщил я, – если предпочитаете кофе, то милости прошу! Угощайтесь, майор, в комоде есть пряники и печенье, а я провожу ребят.

Распрощавшись возле калитки с шокированными студентами, я двинулся в дом, но возле крыльца меня догнала Вика.

– Извините нас, Александр Егорович, за всё, что мы натворили! – прошептала она, смахнув со щеки слезу. Вы добрый человек и мне очень тяжело прощаться с Вами в такой прискорбной обстановке. Подарите мне на память свой медальон.

– Дарю! – ответил я, сняв с шеи дешёвый серебряный медальончик в форме гусиного пера. На добрую память.