Когда-то не очень давно, сразу после поражения Белого Движения, именно Югославия дала приют изгнанникам, проигравшим свою гражданскую войну и теперь лишенным родины.
бились мы за них как за родных, а если в бою попадались некомбатанты (женщины и дети), то их требовалось в первую очередь вывести из-под огня, не считаясь ни с какими потерями.
Вот где было по-настоящему тяжело – еще и потому, что мы пришли в Югославию спасать и помогать, а не карать и уничтожать. Братушки – они, конечно, те еще предатели и нахлебники
Особая символичность, мне кажется, в том, что в тот же день, когда мы подходили к станам этого города, в Москве на Архиерейском Соборе избрали нового патриарха московского Алексия Первого.
Но мы тут не захватчики, а освободители. Пятьсот лет эта цитадель православия стонала под пятой турецких султанов, и теперь над Святой Софией снова можно будет поднять православный крест.
Мы взяли этот город с бою, полностью уничтожив его защитников, и теперь он, пропахший мерзкой вонью сгоревшего напалма и тротила, заваленный смердящими трупами, покрытый развалинами и разбитыми баррикадами, лежит перед нами, покорный своим новым хозяевам.