Цитаты из книги «Освободительный поход»

Печально, что мой сын учится сперва метко стрелять и только потом смотреть в кого, но так у него гораздо больше шансов дожить до конца этой страшной войны…

Был ранен – по счастью, легко, и поэтому вскоре снова вернулся в строй. С одной стороны тут имело место влияние инструкторов по учебному лагерю, которым он, как и все молодые бойцы в нашей бригаде, стремится во всем подражать, с другой стороны – соседство с более опытными старшими товарищами, тоже покинувших Родину совсем молодыми людьми, но уже успевшими послужить во французском иностранном легионе.

Вот он сидит рядом со мной, устало положив на колени штурмовой автомат Шпагина. Мать теперь, наверное, даже не сразу его узнает, когда увидит.

О сделанном выборе я ничуть не жалею, как не жалею и о том, что взял с собой в этот поход сына. За последний год мой Олег из нескладного, чуть лопоухого недоросля превратился в подтянутого молодого человека, который твердо стоит на собственных ногах и трезво смотрит на жизнь.

И дракон оказался не драконом, и наши генералы не были такими белыми и пушистыми, какими хотели казаться перед нами, офицерами-добровольцами.

Когда-то давно, около года назад, впервые увидев морского офицера и нижних чинов из будущего, я восхитился их подтянутостью, силой и внутренней целеустремленностью. Теперь, повоевав бок о бок с господами большевиками, могу сказать, что их Красная Армия уже не та, что была в восемнадцатом или двадцатом году.

При этом таким, как я, осколкам прошлого сразу вспоминались времена «той» войны, когда Российская империя даже моторов для самолетов не могла себе понаделать, и поэтому была вынуждена ставить на свои аэропланы и авто импортные двигатели

Боевая эскадра черноморского флота, вошедшая в Босфор после расчистки фарватера от мин, обрушила на очаги обороны град тяжелых снарядов. В небе, постоянно затянутом дымом пожаров, от рассвета до заката господствовала красная авиация.

Нет, конечно, специально гражданское население никто не истреблял (ибо русский солдат с бабами и ребятишками не воюет), но такого пиетета к местному населению, как в Белграде, все же не было.

Берегли только исторические здания (в основном византийские церкви, перестроенные в мечети), а остальное при малейших попытках сопротивления без зазрения совести равнялось с землей.