– Значит, так, господин мой Конкордий, – сказал я, – позже я познакомлю вас с несколькими чистокровными темными эйджел из Третьей Империи, родившимися уже в цивилизованном состоянии, и вы, за исключением цвета кожи, формы ушей и хвоста, не найдете в них разницы с любыми рафинированными леди из хорошего общества, знающими себе цену. Между прочим, в команде среднего транспорта снабжения и сил эскорта Третьей Империи из пятидесяти четырех человек только четыре должности занимают обычные люди, а остальное штатное расписание заполнено исходя из принципа наибольшей пригодности к исполнению должностных обязанностей, в соответствии с расовыми особенностями. Обычные люди принимают окончательные решения, темные эйджел служат пилотами, навигаторами и тактиками, серые трудятся по технической части, а светлые лечат, учат и служат экобиологами, социоинженерами и администраторами. Совсем недавно мне довелось целиком захватить один разбойничающий клан темных вместе с их прежней добычей, и после небольших предварительных процедур я принял у всех моих пленниц клятву верности и взял их к себе на службу. Должен сказать, что никаких нареканий с моей стороны новообращенные эйджел, горхи и сибхи не имеют и, несмотря на лишь недавно обретенную цивилизованность, все они стараются соблюдать нормы поведения, принятого в человеческом обществе, хотя с этим контингентом еще работать и работать. Собственно, работать требуется с любым контингентом, даже состоящим из обыкновенных людей, ибо все они между собой разные, и в стаде агнцев нет-нет да и мелькнет рогатое козлище. И вообще нет предела совершенству, а потому терпенье и труд никогда не пропадут.

– Не могу с вами не согласиться, мой повелитель, – вздохнул бывший имперский проконсул. – И еще будьте добры сообщить мне все прочие правила, отличающие мою новую службу, чтобы я даже по неведению не мог ничего нарушить и вызвать тем самым ваш гнев.

– Мой гнев – это ничто, – сказал я, – гнев Господень гораздо страшнее. Вы должны радоваться тому, что все самые мерзкие решения в вашей Неоримской империи были приняты задолго до вашего рождения, ибо прямо здесь и сейчас, на «Солнечном Ветре», в трюме и среди артистов и аниматоров, развлекающих скучающую публику, достаточно случаев издевательств над человеческой природой, совершенных при полном попустительстве неоримских законов. И не надо говорить, что рабы, над которыми ваши бизнесмены-капричоксы ставили свои эксперименты, рождены искусственно, а потому не относятся к человеческой расе. Я не утверждаю этот тезис, и любого, кто его повторит, выверну наизнанку как старый носок, и пощады не будет никому, без различия его прежнего положения. И, кстати, о рабстве. Это третий повод для Господнего гнева на вашу империю. В моей Империи владение человека человеком запрещено, и все рабы, вне зависимости от статуса их владельца и вида проделанной над ними манипуляции, c этого момента становятся свободными. Их бывшие владельцы, если у них хватит ума держать язык за зубами, будут мною заочно прощены, но если кто-то откроет рот для того, чтобы потребовать компенсации, то будет наказан за порабощение человека человеком по закону – то есть прилюдно, в присутствии потерпевших, посажен на кол. Такой образ действий мне диктуют ипостаси младшего архангела, Бича Божьего и Адепта Порядка.

– Так, значит, вы согласны простить тех, кто нарушал ваши правила по неведению, и совершенно нетерпимы к упорствующим в своих заблуждениях? – Спросил Конкордий Красс.

– Совершенно верно, господин мой Конкордий, – ответил я. – Такое же правило действует и в отношении неофиток-эйджел, только среди них упорствующих после принесения клятвы не бывает, а вот с людьми все далеко не так однозначно. А сейчас давайте поговорим о вашей будущей службе. На первом этапе я планирую сделать вас начальствующим над пассажирами первого и второго классов, которым придется подождать тут, на борту, потому что в первую очередь я хочу разгрузить трюмы от третьего класса. За это время вы должны переписать ваш подопечный контингент, классифицировать его по имеющимся профессиям, склонностям и увлечениям, в первую очередь выделяя таких же, как вы, исполнительных и лояльных администраторов, но только нижележащих уровней, а потом представить мне полный отчет. И вам, господин мой Амадей Антоний, тоже следует проделать подобное в отношении членов команды своего корабля: кто у вас останется в штате после перепрофилирования «Солнечного Ветра» в войсковой транспорт, а кого в любом случае придется списать «на берег». Работы, и не только физической, на поверхности хватит всем. В настоящий момент под моей рукой находится территория, на которой полторы сотни лет властвовал настоящий демон, в результате чего города запустели и были заброшены, поля по большей части заросли кустарником и лесом, а человеческая жизнь в основном сосредоточена там, где людей, будто двуногий скот, выращивали на корм демону. И эту пустошь мне с вашей помощью, господа мои бывшие неоримляне, требуется превратить в процветающую Метрополию Великой Империи. Работы будет невпроворот, но и будет потом чем гордиться, чтобы сказать внукам и правнукам: «Вот видишь, я сделал это, и ты тоже сделай что-нибудь подобное в другом месте». Впрочем, что я вам тут рассказываю, немного позже вы сами на месте увидите все своими собственными глазами.

– Хорошо, мой повелитель, – согласился Конкордий Красс, – мы выполним ваше первое задание, имея в виду, что на этом наша служба не закончится. Стабильная занятость и возможность карьерного роста, в соответствии с заслугами – вот что необходимо любому администратору для хорошего самочувствия. А теперь скажи мне, мой господин, что это за люди внимательно нас слушают, но не говорят ни слова?

– Это, – сказал я, – мои соратники из ближнего круга, с которыми ты еще будешь иметь дело, а также союзные мне руководители русских государств из других миров, куда моя императорская власть не распространяется, но тем не менее, они под моей полной защитой. Здесь эти люди для того, чтобы вблизи увидеть настоящих неоримлян – величественный венец развития западной цивилизации.

– Мой повелитель! – воскликнул экс-проконсул. – Ты нашу цивилизацию то превозносишь, называя величественной, то ругаешь за разные мерзости и жестокости. Скажи мне, почему так?

– И превозношу, и ругаю я за дело, потому что величие с мерзостью, бывает, довольно неплохо сочетается, а большая часть населения старается не замечать самых позорных явлений, – ответил я. – На этом, господа мои, разговор закончен. Ступайте. Теперь мне нужно посовещаться с моими друзьями-единомышленниками, ибо на этом уровне нет у меня подчиненных, а есть товарищи.

Пять минут спустя, там же

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский, император Четвертой Галактической империи

– Итак, товарищи, – сказал я, – хочу услышать ваши впечатления как по тому, что мы увидели тут, на борту «Солнечного ветра», так и по господину Конкордию Крассу. Начнем, пожалуй, с господина моего Велизария.

– Ну что сказать, – пожал плечами византийский полководец, – с одной стороны, чувствую я себя тут как провинциал на столичном базаре, аж глаза разбегаются, а с другой, такое впечатление, как будто я никуда из Константинополя времен Юстиниана не уезжал. Все те же выражения лиц – частью испуганно заискивающие, частью надменно-брезгливые, и та же латинская речь. Что касается господина Конкордия Красса, то он мне понравился. На таких деятельных администраторах всегда держался Рим. И все же мне кажется, что с ним не так все просто. Похоже, он рассчитывал на важную должность в столице, а вместо того был направлен руководить глухой провинцией где-то на дальнем пограничье. Да, точно. Выдвиженец из низов, а потому сенаторской тоги ему не видать. Дав клятву, служить он будет верно, как собака, и никогда не предаст, но все же лучше не обманывать его ожиданий, как это сделали в той Империи.

– Хорошо, господин мой Велизарий, – сказал я, – если Конкордий Красс не обманет моих ожиданий, то и я не обману его. А теперь я хотел бы заслушать уважаемую Нину Викторовну. Явно же она хочет нам что-то сказать…

– Да, хочу, – подтвердила товарищ Антонова. – Я не ожидала, что Неоримская империя окажется настолько римской, с отчетливым привкусом Калигулы: рабы в трюме и слепящая роскошь господ на верхней палубе. Униженное положение одних, прикрытое фиговым листком кондиционирования, и надменная спесь других, еще не понимающих, что все хорошее для них закончилось раз и навсегда. Плен у пиратов для них мог закончиться только ущербом для кошелька, но вы же у нас, Сергей Сергеевич, такой человек, который не любит жирных котов и без колебания швыряет их в жернова при малейшем намеке на сопротивление своим устремлениям.

– С жирными котами Нина Викторовна немного погорячилась, – сказал Александр Тамбовцев, – ведь среди так них есть и люди дела, которых при желании можно еще раз пустить в ход, и проедатели ренты от поместий и капиталов. А это две совершенно различные категории. Во всем прочем я с ней полностью согласен. С социальной точки зрения Неоримская империя выглядит малоприятно и даже неприемлемо. Окажись такое не в другом временном потоке, а где-нибудь поблизости, и было бы не избежать конфликта.

– «Малоприятно и неприемлемо», батенька – это не те слова! – воскликнул Ильич, который мгновенно завелся как мопед после удара ногой по кик-стартеру. – Правильно будет – «архиомерзительно и архивозмутительно»! Тут не одних каких-то конкретных жирных котов надо кидать в жернова, а всех подряд, сколько их там есть. И я совершенно не понимаю, с чего это товарищ Серегин возится с этим Конкордием Крассом, ведь он такой же угнетатель и палач трудового народа, как и все остальные представители патрицианского сословия.

– Ша, товарищ Ульянов, – сказал я, одергивая Ильича. – Должен заметить, что некоторые ваши последователи, вроде товарища Гришина, угнетают трудовой народ гораздо сильнее хотя бы тем, что, проедая богатства, в отличие от Конкордия Красса, не улучшают условий его жизни. Вот уж где архивозмутительное явление на полную катушку. К тому же для того, чтобы выправить ситуацию с социальной справедливостью здесь и сейчас, на борту «Солнечного Ветра», я уже принял все необходимые меры. Никто не будет забыт, заброшен и обижен, каждому достанется дело по душе и по силам. При этом Неоримская империя как таковая находится полностью вне моей юрисдикции, тем более что Господь уже принял по ее вопросу исчерпывающее решение, и теперь только сбрасывает мне при случае то, что считает небезнадежным. Меня сейчас другое волнует. Что делать с юношами, которых искалечили, предназначая для утех стареющих извращенцев. Несмотря на то, что подобное поведение в моем государстве считается неприемлемым, на этих молодых людях нет никакой вины, ибо извращенную ориентацию им задает вживленный биочип, который мы не в силах отключить.

– А ты, Батя, обратись с этим вопросом в Аквилонию, – сказала Кобра. – Как я подозреваю, профессора Авило Ааарон, Чиек Ден и Кои Суа понимают в биочипах, их подключении и отключении, в разы больше, чем вся неоримская цивилизация вместе взятая. Так же не вредно будет побеспокоить светлоэйджеловских медиков Чикан Или и Нэтсу Чил: в конце концов, биочипы – это их технология, точнее, Древнего, и неоримляне из-за ненависти ко всему эйджеловскому могли перенять ее не в полном объеме.

– И это тоже верно, – сказал я. – Сначала следует проконсультироваться у специалистов, а уж потом принимать решение. Другой вопрос, что делать с тремя тысячами четвероруких космических монтажников и монтажниц, спускать которых на поверхность нельзя ни в коем случае, ибо в поле нормальной гравитации они будут чувствовать себя как муха на липучке. И в то же время крайне нежелательно оставлять их в тех почти тюремных помещениях, где они сейчас находятся, с четырьмя кубометрами воздушного объема на одну живую душу.

– На этот вопрос могу ответить я, – откликнулся из своего угла Агриппа. – После того, как ты выгрузишь на поверхность пассажиров первого и второго классов, я отключу на их ярусах искусственную гравитацию, и ты сможешь перевести туда монтажников. А то, по твоему мнению, кто будет переделывать меня в войсковой транспорт?

– Так ты думаешь, сперва следует выгрузить важных господ и нежных леди, и лишь затем браться за пеонов? – спросил я.

– Именно так, – подтвердил Агриппа. – Я понимаю твое народолюбие, но пеоны – люди дисциплинированные и терпеливые, и, кроме того, во время перевозки они не испытывают каких-то особенных дополнительных неудобств: еды, воды и воздуха у них в достатке, в то время как с жирными гусями, то есть котами, тебе надо разобраться как можно скорее. Если они начнут нервничать, то и до беды недалеко. И, кстати, насчет нежных леди. На шестнадцатой палубе целый сектор в двести пятьдесят «семейных» четырехместных кают забронирован для недавних выпускниц императорской военно-космической академии. Так положено: после сдачи всех экзаменов и зачетов, получения диплома и первых погон выпускники и выпускницы получают первый в своей жизни отпуск и проводят они его на самых лучших планетах-курортах, ибо до следующего отпуска доживут далеко не все. Кстати, корвет, который меня прикрывал, был укомплектован как раз женским экипажем, вечная ему слава и такая же память. Так уж заведено, что женщины служат в командах патрульных кораблей ближнего радиуса действия: фрегатов, корветов и ботов, а мужчины – на дальних крейсерах и линкорах. Компания «Фелисия» из врожденного снобизма ее руководства брала к себе на службу только отставных военных мужского пола, но вот компании попроще не брезговали и женским персоналом, лишь бы у того был соответствующий послужной список и добытые на императорской службе регалии.

И тут меня торкнуло. Тысяча юных неоримских лейтенанток в дополнение к тому, что у меня уже есть – это прямой путь к скорейшему достижению «Неумолимым» полной боеготовности. Главное – хорошенько взболтать этот коктейль, чтобы никто ни перед кем не задирал нос. Впрочем, о чем это я? Я не смогу допустить этих девиц к вахтам, прежде чем они принесут мне встречную клятву верности, а как только они ее принесут, все вопросы будут окончательно решены, потому что в Единстве никто ни перед кем не задирает нос. Из этого вывод: выгружать эту тысячу вчерашних курсанток для прохождения курса молодого бойца нужно не где-нибудь, а в Шантильи, и как можно скорее, а командиром над этим сводным лейтенантским полком следует ставить мою Елизавету Дмитриевну. У нее соплюшки не забалуют, и в то же время, если понадобится, она утешит бедненьких потеряшек не хуже родной матери.

Ну а сейчас следует заканчивать это совещание, брать подмышку Велизария и Багратиона и мчаться вниз решать вопрос обустройства вверенных им войск на территории бывшего Царства Света. Потом мне потребуется возвращаться к делам пятьдесят третьего года, ибо там, в Корее, после девяти дней непрерывного наступления китайских и северокорейских войск ситуация описывается фразой «разгром и бегство иностранных интервентов», из-за чего в Вашингтоне начинают задумываться о применении против Северной Кореи и Китая ядерного оружия. А это так нехорошо, что хуже не бывает. Дубинку у плохих парней следует отобрать и с гарантией разломать, после чего пинками попросить янки и лаймиз на выход из континентальной Европы. Загостились они там сверх всякой меры.

Мир Мизогинистов, 25 июля 2020 года, вечер, бывшее Царство Света, женский репродукционный лагерь в Шантильи (35 км к западу от Шайнин-Сити), бывший дом-особняк управляющего

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Вот и подходит к концу этот ужасно суматошный день, принесший нам не только большую добычу, но и целый ворох забот. Однако после некоторых размышления я начал рассматривать галактический лайнер не как взятый на абордаж приз (тем более что и абордажа никакого не было), а как посылку инженеру Сайрусу Смиту от капитана Немо, в которую любовно упакованы самые ценные и нужные вещи. На эту мысль меня навело то, как кучно, в масть, там оказались уложены ценные и нужные для меня люди, начиная с уникального искина Агриппы (последняя модель, экспериментальная версия) и заканчивая… Сказать честно, я еще не до конца разобрал этот сундучок, и пока не знаю, кем там можно будет закончить перечисление… Однако и Конкордий Красс, и космические монтажники и юные неоримские лейтенантки – все были тщательно собраны в коробку с названием «Солнечный Ветер» для дальнейшей отправки по назначению, туда, где в них имеется наибольшая нужда, то есть ко мне на стройку новой Империи. Интересы всех прочих, влипнувших в это приключение, в том числе и пиратов, скорее всего, в расчет не принимались, если, конечно, в ближайшем будущем у «Солнечного Ветра» впереди не ожидалось какой-нибудь эпической катастрофы, вроде выхода из подпространства в центре масс какого-нибудь блуждающего в межзвездном пространстве небесного тела. Не все корабли бесследно пропадают, оказываясь в другом мире – некоторые просто разносит на атомы.

И в то же время подобная услуга со стороны Патрона создает у меня предчувствие, что очередные задачи сразу на нескольких направлениях мне будут нарезаны по предельным параметрам. Но соскакивать с этой бешено несущейся колесницы поздно и некуда. Да и не отлынивает спецназ от заданий, пусть даже они кажутся невероятно сложными и самоубийственными. Тем более что подкрепление прибыло вполне существенное, хотя мне страшно представить себе задачу, для выполнения которой боеготовность «Неумолимого» требовалось бы рывком поднять до ста процентов, а также форсировано превратить бывшее Царство Света в столичную часть моего мира-Метрополии. Однако глаза боятся, а руки делают – по-другому нельзя.

Вот и совещание с генералами я провел почти на автомате, объяснив, что сейчас они стоят на этой земле гарнизонами, а пора садиться на землю, не теряя при этом воинской структуры и мобилизационных возможностей.

– Так что же, Сергей Сергеевич, это будут военные поселения, как при Аракчееве? – скривился Багратион.

– Нет, – покачал я головой, – такой глупости, как военные поселения, я устраивать не собираюсь. Скорее это будет похоже на казачий принцип поселения, без всяких казарм, на своей земле в личных жилищах, но в то же время с сохранением военнообязанного состояния. На стене в каждом доме должно висеть ружье или ручной пулемет, а под кроватью, в железном ящике, закрытом на висячий замок от любопытных детишек, будет храниться прочая утварь для убийства: пачки с патронами, снаряженные магазины и ручные гранаты. А чтобы солдаты и офицеры не забыли воинскую дисциплину и умение побеждать, один месяц в году, когда нет полевых работ, будут проводиться учебные сборы с маневрами, ну хотя бы на бригадном уровне, и командно-штабные учения для дивизионного, корпусного и армейского начальства.

– И зачем вам это вольное поселение, Сергей Сергеевич? – недоумевающе спросил генерал Багратион. – Не понимаю…