В пункте мониторинга пространства повисла напряжённая тишина. Если хайнары действительно каким-то образом блокировали связь в системе, то на отлёт Рассвета они просто не могли не отреагировать.

Минуты текли одна за другой, но ничего не происходило. Хайнарский корабль оставался на месте. Профессор Иванушкин, самодовольно улыбаясь, прошёлся по помещению и принялся заваривать себе чай.

– Вот видите, доблестные офицеры, – проговорил он, помешивая ложечкой сахар в чашке. – Ваши опасения абсолютно беспочвенны. Если не сказать более грубо… Я бы уже сейчас дал приказ на возвращение нашего корабля. Но господин полковник на это, конечно, не согласится. Так что давайте расходиться.

Рязанцев промолчал.

Корабль капитана Куницына продолжал удаляться от Проксимы-b. До окраины системы лететь ему никак не меньше четырёх суток. Ждать завершения его полёта на ПМП, было нецелесообразно. Но полковник, чётко решил для себя, пробыть здесь как минимум два часа, а прошло всего полтора.

– Хайнары двинулись! – Вдруг вскрикнул один из дежурных офицеров.

По залу прокатился тревожный гул.

– Как? – громче всех удивился профессор.

Ему не ответили. Капитан Кузьмин подскочил к экрану радара.

– Уверен? – впившись глазами в монитор, зачем-то спросил он, хотя движении жёлтой точки было видно даже непосвящённым.

– Да.

– Курс?

– Считаю, – отозвался другой офицер.

– Быстрей.

– Пока не ясно. Но вроде к нам двигаются.

– К нам это куда? И что значит вроде?

– Двигаются в сторону нашей планеты. Рассвет отлетел не сильно далеко, из-за этого не понятно, какова конечная точка? – несколько сумбурно поясни дежурный.

– Динамика разгона?

– На двадцать один процент выше прогнозируемой.

– Не критично, наши успеют, – чуть успокоившись, проговорил Кузьмин.

Следующие сорок восемь часов прошли в тревожном ожидании. Хайнары совершенно точно двигались к планете, проигнорировав, а может не заметив, уходящий Рассвет.

Когда это стало очевидно, капитан Куницын попросил у Рязанцева, разрешение вернуться на базу, мотивируя это тем, что его корабль со своей пушкой, ракетами и мобильностью, будет крайне полезен при возможной атаке.

Но полковник строго настрого запретил это делать.

– Если они атакуют, есть большая вероятность, что мы не сможем отбиться. Даже с вами. Кто тогда сообщит на Землю о случившемся? Ваша новая задача, достигнуть зоны где отсутствуют гравитационные искажения, и откуда вы сможете быстро и безопасно уйти в гипер. Там заглушите двигатели и сохраняйте режим маскировки и радиомолчания.

Мы будем скидывать вам пакеты данных раз в три часа. Капитан Кузьмин уверяет меня, что одностороннюю передачу засечь гораздо трудней чем активный радиообмен. По этому, сами на связь не выходите ни при каких обстоятельствах. Это приказ. Сейчас вам скинем короткие кодовые сигналы. Что-то типа шифра. Ознакомьтесь. Ими будем пользоваться в крайнем случае. Как только получите код о захвате базы, уходите из системы. Если очередной пакет данных не придёт, тоже уходите.

Всё! Теперь капитан, радиомолчания! Удачи вам и отбой!

– Удачи, – эхом откликнулся Куницын.

Сидевший рядом лейтенант Егоров, временно покинувший свой пост у передатчика гиперсвязи в грузовом отсеке, покачал головой.

– Полкан уверен, что будет атака.

– А ты нет? – стуча по сенсорной панели, и отключая все лишние системы, снижающие незаметность Рассвета, удивился пилот.

– Ну… – лейтенант замялся.

– Лёха, не томи. – Перешёл на неформальный тон капитан. Особыми друзьями они с Егоровым никогда не были, но общаться общались. Невеликое население базы Святогор обязывало. Да и по возрасту были почти ровесники. Лейтенанту недавно исполнилось двадцать три, а капитан только-только разменял третий десяток.

– Вань, – принимая предложенную форму общения, заговорил Егоров. – Я думаю профессор прав. Не будут они войну затевать. Зачем им?

– Мало ли зачем?! За ресурсы. За нашу планету. Или может им рабы понадобились.

– Сомневаюсь.

– А на хрена они тогда припёрлись, да ещё и на такой громадине, и теперь прут к Святогору будто им там мёдом намазано?!

– Не знаю. Они ведь появились в этой системе раньше нас. Возможно им что-то нужно на Прокисма-Бета. Может колонизировать её хотят, а может добывать какой-нибудь минерал.

– Угу. И как они отреагируют на нашу базу?! Попросят на выход? А если мы откажемся? И что со связью опять же?!

Егоров ответил не сразу.

– Всё это скверно выглядит, согласен. Но, они же пацифисты и гуманисты. Всякая жизнь священна и важна. В первые контакты они говорили, что у них нет войн, нет насилия…

– Знаешь, не верю я в это. Следовать принципам гуманизма и кричать об этом на каждом углу это не одно и тоже. Вспомни историю. Конец двадцатого и первую половину двадцать первого века. Какой только гнуси не творили прикрываясь высокими словами о правах человека, свободе, демократии, толерантности.

– Так это люди.

– Думаешь у хайнар всё по другому?

– Я хочу в это верить.

Куницын покосился на Алексея, но ничего не сказал. А сам подумал, что и он бы хотел верить. В доброту, в свет, в то что всегда можно договориться не прибегая к насилию. Да вот увы, уже не получается. Возраст видать уже не тот.

Корабль хайнар подошёл к Проксима-Бета через пятьдесят три часа сорок шесть минут после начала движения. И такая его скорость – говорила, о безусловном техническом превосходстве пришельцев. Ни одни Земной корабль не смог бы преодолеть такое расстояние так быстро.

В командном пункте, в который превратился ПМП, царила напряжённая, если не сказать нервозная атмосфера. Все ждали. Каждый своего. Иванушкин пребывал в полной уверенности, что пришельцы вознамерились поделиться с человечеством какими-то сакральными знаниями о Вселенной, фундаментальной физики, высшей математики, химии, биологии, либо, на худой конец, сразу готовыми технологиями, которые несомненно позволят продвинуться человечеству в развитии.

Уверенность профессора была заразительной, и его точку зрения, хоть и с меньшим энтузиазмом, разделяли практически все гражданские специалисты, и изрядная часть военных. Полковник, и ещё некоторые офицеры, от гостей ничего хорошего не ждали. Но свои мрачные мысли держали при себе.

Когда корабль подошёл достаточно близко, спутники на орбите, развернулись в его сторону и начали транслировать телеметрию. На экранах во всей красе предстал могучий хайнарский исполин. Рязанцев смотрел на него со смешанными чувствами. Ни пушек, ни турелей, ни ракет – ничего такого, что хоть отдалённо напоминало бы оружие, у визитёра не наблюдалось. Более того, Полковник привык, что у любой военной техники, вне зависимости от того, кто и в какое время её сделал, есть нечто общее. Нечто, что безошибочно указывает на её боевое предназначение. Этакая исходящая от неё угроза, скрытая мощь, сила.

Именно эта странная аура и заставляет мальчишек, да и взрослых мужчин, зачарованно смотреть на проходящие в парадном строю танки и пушки. На летящие по небу боевые вертолёты и самолёты.

Этот же корабль, несмотря на свои размеры, такой аурой не обладал. Язык не поворачивался назвать его крейсером или линкором. С другой стороны, на транспортное судно или баржу он тоже не походил. Красивый, гармоничный, элегантный и даже утончённый. Вот какие эпитеты приходили в голову, глядя на этот корабль.

Слишком хорош для драки или транспортировки грузов.

– Как игрушечный, – сказал стоявший рядом с Рязанцевым капитан Кузьмин.

– Он прекрасен, – патетически воскликнул Иванушкин.

– На прогулочную яхту похож, – подал голос кто-то из гражданских.

Последнее сравнение показалось полковнику наиболее удачным. И хоть эта “Яхта” в длину была никак не менее полукилометра, а посередине, в самой широкой части, её диаметр составлял метров сто пятьдесят, она действительно напоминала судно, призванное обеспечивать своих пассажиров максимальным комфортом и отдыхом.

– Разве такое чудо может нести угрозу? – не унимался профессор. – Это же сама гармония, воплощённая в железе. Это даже не инженерный объект. Это сродни архитектуре… искусству! Обратите внимание, как совершенны и продуманны линии, как прекрасна эта фиолетовая подсветка, как…

Рязанцев чуть отодвинулся от не на шутку разошедшегося Иванушкина, наклонился к капитану Кузьмину и тихо, так чтоб никто не услышал, спросил:

– ПКО достанет?

– Нет, – не сводя глаз с экрана, одними губами ответил тот.

Хайнары между тем окончательно остановились. Корабль развернулся боком к планете и завис на расстоянии двадцать тысяч километров.

– Внимание, – голос оператора ощутимо дрогнул. – Вызов с корабля хайнар!

На несколько мгновений в зале повисла оглушительная тишина. Шестнадцать лет прошло со времени последнего прямого контакта между представителями двух рас. Всё это время хайнары игнорировали все попытки людей связаться с ними. И вот прибыли сами. Сами вызывают на связь. Что они скажут…

– Включай, – опередив Рязанцева, выкрикнул Иванушкин. Офицер всё же дождался кивка командира, после чего одним нажатием вывел на экран изображение.

Хайнар было двое. Мужчина и женщина. Высокие, как и все представители их расы, и худые. Учёные утверждали, что такое телосложение свидетельствует о низкой силе тяжести их родного мира, а следовательно, о его меньшем в сравнении с Землёй размере.

Фиолетовая кожа отражала падающий откуда-то сверху свет и казалась мягкой и нежной. Большие фиолетовые глаза с тёмными зрачками смотрели спокойно и прямо.

Поперёк тела у обоих были перекинуты тоги. Тёмно-синяя у мужчины и чёрная у женщины. Эти накидки закрывали лишь одну часть груди, вторая же оставалась открытой. Внимание Рязанцева, да, наверное, не только его, сразу привлекла грудь женщины. Небольшая, но чертовски красивая, с призывно торчащим тёмно-фиолетовым, почти чёрным соском. Усилием воли, полковник оторвался от её созерцания и вновь сфокусировался на лицах пришельцев.

Хайнары продолжали молчать, тоже вовсю разглядывая людей. Когда пауза стала невыносимой, профессор решил начать.

– Гхм… – кашлянул он, делая шаг вперёд. Инопланетяне одновременно перевели на него взгляд, отчего тот тут же стушевался и забыл всё, что хотел сказать.

В глазах хайнарки промелькнуло нечто вроде понимания и снисхождения.

– Приветствуем вас, существа, называющие себя людьми! – звучным и в тоже время грудным голосом произнесла она.

Солнечная система. ПМП Титан

Лейтенант Виктор Зиновьев скучал на посту мониторинга пространства.

Электронная книга, которую он силился прочесть, совсем не радовала. Скучна, затянута и высосана из пальца. Но он, превозмогая себя, продолжал чтение. Произведение считалось классикой, а автор – прямо новым Достоевским, ну или Толстым. И если хочешь быть в теме, а не прослыть тупым солдафоном, будь любезен – ознакомься. Тогда в тусовках можно поддержать беседу, высказаться или вскользь упомянув о прочитанном, показать свою образованность и разносторонность. Мол, не уставом единым…

Но вот не шла она зараза. Ни в какую. Виктор с трудом дочитал главу и с облегчением выключил “читалку”. “Хватит на сегодня”, – сказал он себе.

Смена как обычно тянулась бесконечно, а причиной тому служило полное отсутствие событий. Пост мониторинга пространства (сокращённо ПМП) – Солнечной Системы – это только звучит круто. На самом деле – скука смертная. Особенно, если этот самый ПМП находится на окраине освоенного людьми пространства.

Виктору фатально не повезло. Сразу после окончания первого военно-космического училища имени Юрия Гагарина, он по распределению попал на Титан. Сперва новоиспечённый офицер этому даже порадовался. В графе его основной военной специальности значилось: “Оператор станций (комплексов) обнаружения, наведения и целеуказания ВКС”, а с этим не так часто посылают в космос. Во всяком случае, четыре пятых его товарищей по обучению отправились нести службу в части на Земле. Но радость, граничащая с эйфорией от перспективы покинуть родную планету, быстро улетучилась, когда он побольше узнал о месте будущей службы и её специфики.

Титан – крупнейший спутник солнечной системы являлся самым удалённым от Земли космическим телом, на котором размещалась обитаемая научно-исследовательская база.

Дальше человеческих поселений не было. Лишь маяки, зонды и прочие бездушные железки.

“Форпост Человечества” – так пафосно называли базу журналисты. “Жопа Солнечной системы” – так в шутку именовали её те, кто волею судеб и по велению начальства оказывался на ней в составе очередной экспедиции.

Ну а в международном реестре космических объектов она значилась как “Научно-исследовательская база Российской Федерации на Титане – “Титан-1”. Что называется – просто, без затей.

Виктор с тоской обвёл взглядом помещение ПМП. Серые стены, низкий потолок. Царство металла и пластика. Всё это угнетало. Давило. Иногда становилось совсем невыносимо. Не помогали даже специально разработанные для таких случаев витаминные комплексы и подобранные рационы питания. Оставалось только валяться в постели да задаваться вопросом: “на какой чёрт нужно было строить здесь базу?”. И самому же на него отвечать.

Во-первых, Титан большой! Если быть точным, он второй по величине после Ганимеда спутник в Солнечной системе. Он чуть меньше Марса и в полтора раза больше Луны. Во-вторых, у него в отличие от других объектов солнечной системы (не считая Земли) есть атмосфера. И пусть она отличается от земной, но всё же.² Ну и в третьих, у Титана, опять же у одного единственного кроме Земли, на поверхности имеется жидкость – метановые моря. Всё это делает его самым лучшим кандидатом на терраформирование. А учитывая амбиции России, пройти мимо такого лакомого куска она и не могла, и не имела права. И пусть ни технологий, ни ресурсов у неё для реализации столь амбициозного проекта пока не имелось (впрочем, как и у других стран), хоть как-то обозначить свой стратегический интерес к этому спутнику следовало.

Вот так и появилась база Титан-1. Поначалу планы развития были грандиозные, но уже на второй год после высадки и возведения первых модулей все строительные работы свернули. Причиной тому послужил новый грандиозный проект Росскосмоса, получивший название “Межзвёздная Экспансия”. Все силы и ресурсы бросили на него, а расширение присутствия на Титане отложили до лучших времён. И эти лучшие времена всё никак не наступали вот уже почти двадцать лет.

Виктор потянулся, разминая мышцы, хрустнул суставами. Встал, прошёлся по комнате, налил себе большую кружку кофе из кофемашины, притулившейся в углу, и вернулся за пульт.

Мысли текли вяло, лениво. До конца дежурства оставалось ещё без малого шесть часов. Эх, был бы напарник, было бы повеселее, а так…

Вообще по всем нормативам и штатным расписаниям МО РФ дежурить на ПМП должны минимум двое.

Но не на Титане. После снижения приоритета база финансировалась по остаточному принципу. Штат не превышал тридцать человек, из которых только пятеро носили погоны. Двое пилотов маленького исследовательско-разведывательного внутрисистемного корабля типа “Проныра” и трое операторов ПМП, дежуривших по очереди по двенадцать часов. Ни о каких нормативах в такой ситуации не шло и речи. Да и по правде сказать, в их соблюдении смысла особого не было. На пост стекалась информация с двух сотен маяков и разведзондов, разбросанных на окраине Солнечной системы, а если быть точным, за орбитой Сатурна. За него – за шестую планету, человечество до сих пор особо не совалось. Слишком далеко, слишком дорого, слишком сложно. Да и в пределах шести планет дел и интересных объектов хватало. Тут тебе и Луна, и Марс, и пояс астероидов, и карликовая планета Церера, и Юпитер с его спутниками: Ио, Европа, Ганимед, Каллисто³, ну и вишенкой на торте – сам Сатурн с его спутниками во главе с Титаном.

Так что в зоне ответственности поста, на котором дежурил лейтенант Зиновьев, практически ничего не происходило. Хорошо, если раз в месяц один из зондов сообщит о пролёте очередного метеорита – и то разнообразие. А самым большим событием на памяти Виктора стал проход мимо Титана Фёдора Конюхова – огромного научно-исследовательского корабля, шедшего к звезде Проксима Центавра и вёзшего туда оборудование, строительные материалы и персонал для новой научной базы.

Вот тогда было чем заняться и на что посмотреть. Но с тех пор прошло уже очень много времени, и после этого ничего не происходило. От слова совсем. Пустота космоса, ровные и всегда одинаковые цифры на экране, скука.

Для молодого офицера только что закончившего училище, то есть находящегося в самом романтическом возрасте, жаждущего странствий, приключений и, чего уж там, в тайне мечтающего о подвиге, такая служба оказалась сродни пытке.

Отхлебнув кофе, Виктор поставил кружку на пульт, что, в общем-то, не разрешалось инструкцией, и вновь открыл книгу на планшете.

Но, похоже, дочитать сие произведение ему всё-таки было не суждено. Резкий неприятный писк разнёсся по пункту управления, извещая об изменении космической обстановки во вверенной зоне наблюдения.

Зиновьев дёрнулся, локтем сбил кружку с кофе на пол. Планшет полетел в другую сторону. Лейтенант чертыхнулся, но через мгновенье и думать забыл об этих бытовых катаклизмах. Его взгляд приковал центральный экран, на который один за другим выводились сообщения о выходе из гиперпространства космических кораблей.

После пятого извещения оцепенение с лейтенанта спало, и он начал действовать.

Капитан Алексей Комаров закончил силовую тренировку. Удовлетворённо оглядел своё отражение в зеркале, и двинулся в душевую. Титан был меньше Земли, соответственно, и сила тяжести на нём тоже. И для сохранения формы приходилось усиленно тренироваться. Не хотелось по возвращении домой превратиться в немощного задохлика.

Вызов на личный наручный коммуникатор настиг его на второй из трёх регламентированных минут принятия горячего душа. Пришлось прервать процесс омовения и ответить.

– Да, – несколько резко бросил он, раздосадованный тем, что кому-то понадобился именно в это время. Всё-таки база на Титане – это вам не Земля, и даже не Луна с Марсом. Тут с водой трудности, как, впрочем, и много ещё с чем. Урезанное финансирование, снабжение по остаточному принципу – все дела. Установка рециркуляции воды устарела и морально, и физически уже лет пять как. И три минуты душа в сутки – это максимум что можно из неё выжать. Стало быть, теперь расслабиться и покайфовать, стоя под горячими струями, можно будет только завтра.

– Товарищ капитан! Это лейтенант Зиновьев, – раздалось из динамика.

– Зиновьев, – слегка удивился Комаров. С лейтенантом в последнее время они не ладили. Тот, похоже, начал тяготиться службой на Титане, в результате чего стал пренебрегать должностными обязанностями, не следить за собой и, по мнению капитана, ко всему относиться наплевательски. Он уже несколько раз делал ему замечания, но никакого эффекта это не возымело. Так что по всему выходило, у них намечался серьёзный разговор. Лейтенант это прекрасно понимал, но вместо того, чтоб исправиться, начал просто всеми силами избегать своего начальника.

Потому, его прямой вызов свидетельствовал о том, что что-то случилось. Что-то серьёзное.

– Докладывай, что у тебя?

– От зонда 3-11 поступают сообщения о массовом выходе космических кораблей из гиперпространства, – протараторил Зиновьев.

– Каких нах кораблей. Ты что пьяный?

– Никак нет, наша система мониторинга классифицирует их как корабли Хайнар. Однако, во всей базе данных совпадений не найдено. Мы с такими типами никогда не встречались. Они… – он вдруг запнулся, видимо подбирая подходящие слова, но совладав с собой, продолжил. – Каждый из них больше Конюхова в несколько раз.

– Чушь какая-то, – возмутился Комаров.

– Товарищ капитан, на данный момент из гипера вышло уже двенадцать кораблей. И они продолжают прибывать. Думаю, вам необходимо лично явиться сюда, в зал управления.