– Послухи есть везде и у всех. Есть они и у нашего князя, и бояр больших. Ты вот не успел объявиться тут, а, поди ж, на Москве уже знают о тебе… Так-о. Но слушай дальше.

Бог, видя такое, послал кару на города русские – Галич и другие города. Может быть, кары небесной испугались князья, а может, что другое, но договорились они решить дело миром, отдавшись на волю хана. Мор отступил поначалу, но на Ильин день^[52] вернулся пуще прежнего. Многие князья умерли в том годе. Великий князь Тверской Иван Михайлович^[53], следом за ним его сын Александр, а ваккурат на Юрьев день внук Юрий, – старательно загибая пальцы продолжал перечислять Костя имена умерших от мора князей. – Князь Иван Васильевич Ярославский, князья Андрей Меньшой, Семен и Ярослав^[54] Владимировичи как раз по осени преставились. А бояр умерло – не счесть… Да вот еще на следующий год от мора умер последний сын Серпуховского князя Владимира Андреевича – князь Василий^[55]. В живых остался лишь один из всего рода – внук Владимира Андреевича, князь Василий Ярославич^[56]. Так, княгиня Софья Витовтовна, от имени сына своего, князя Василия пользуясь малолетством юного княжича, отняла большую часть удела его деда. По наущению матери, князь Василий забрал себе Городец на Волге, сманивая на те земли людишек суздальских князей.

Углич юный князь отдал своему дядьке, Константину Дмитриевичу, – боярин замолчал, словно собираясь с мыслями.

Андрей воспользовался паузой и вновь подлил вина в кубки. В трапезную, плавно покачивая бедрами, вплыла Ульяна, следом за ней Лукерья. Последовала очередная перемена блюд, и на столе появился непочатые кувшинчики вина взамен опустошенных собутыльниками.

– Случилась в том годе другая напасть, – промочив горло, продолжил рассказывать боярин. – Витовт ратью пошел воевать Псковские земли. Москва не могла оказать помощь Пскову. Да и не стал бы внук идти против деда, мать не позволила ему. Новгородцы послам псковским указали на дверь. Рать Витовта взяла в крепкую осаду Опочку. Два дня осаждали крепость. Татары, которых привел с собой Витовт, тем времени разоряли окрестные земли.

– Татары откуда там взялись? Далековато ведь от Орды до Пскова?

– Витовт старый хитрован. Кого в той рати только не было! И русские, и литвины, и татары друга Витовта хана Махмедки. Его как раз свергли в очередной раз в Орде, так он к Витовту убежал искать спасения. Вот Витовт и позвал хана с собой в поход на Псков. Витовт сам-то двинулся на Воронечу и застрял там на три седмицы. А тем временем под Котельно псковичи разбили Литву. Сразу же замирились. Псковичи обещали тысячу рублев выплатить Витовту. Взамен Витовт должен был отпустить пленных.

В крещение псковичи с боярами московскими привезли казну. Деньги Витовт взял, но пленных не отпустил, требуя всего откупа сразу. Просил-то литовский князь три тысячи рублей еще сверх того, что привезли послы. Делать нечего, привезли еще полтысячи рублей, а Витовту все мало.

Сам митрополит приехал замирять Псков с Литвой. Москва тогда качнулась под руку Литвы, и митрополит уговаривал псковичей заплатить, сколько просит Витовт. Опасаясь, что Литовский князь двинет рать на Москву, на помощь внуку, князь Юрий предпочел отдаться на милость хана. А что ему оставалось делать? Резань наша следом за Москвой ушла под руку Литвы. Даже пронский князь крест целовал Витовту. Если бы князь Юрий выступил противу братичада, Витовт разбил бы Юрия и уже не выпустил бы из своих лап русские земли. Орда потому и казалась предпочтительней, что сохраняла самостоятельность земель русских. Не всех, конечно, но Москва сохраняла самостоятельность. Почти…

– Костя, а Резань почему под Литву пошла? – от всех имен князей у Андрея голова шла кругом, но он уяснил главное: шла нешуточная борьба между претендентами на великокняжеский стол, которой пользовались иностранные державы, чтобы оттяпать у русских княжеств лакомые кусочки. И эта борьба отражалась на всех соседних княжествах: Тверском, Резанском и других.

– Я же сказывал уже. Людишек мало. На войско опять же серебро нужно, тех же пешцев вооружить – сколько оружия и броней надо! Крепости держать, тоже деньги немалые нужны. А где их взять? Торговля, конечно, дает прибыток, но малый. Купцы-то по Клязьме все больше на Волгу идут. Минуя нас.

Через два года Витовт ездил в Новгород, а там знатные мужи обиду ему учинили великую, назвали его изменником и пообещали наварить медов для него и его рати, если не сгинут они по пути в лесах и болотах.

Витовт хоть и был уже немолод, но собрал рать великую и летом двинул через Черный лес прямо на Порхов, взяв по пути Сабеж. С ним шла тверская рать, наш князь тоже уговор имел с Витовтом, мы тоже ходили с Литвой. Пронский князь Иван Владимирович и тот дружину посылал на помощь Витовту.

В ту пору начальственными мужьями в Порхове были посадник Григорий Кириллович Посахно и честен муж Исаак Борецкий и епископ Ефимий. Они дали литвинам откупа пять тысяч рублев. Новгородцы добавили, не с руки им воевать было. Всего же от Витовта откупились за десять тысяч рублей новгородских. Да сверх того тысячу окупа отдали за полоненных под Котельно. На пяти телегах везли откуп, столь велик он был: пятьдесят пять пудов серебра отдали новгородцы за обиду, учиненную Витовту. Тяжко стало новгородской земле, собирали тот откуп по всей земле новгородской: по рублю с десяти человек брали.

В ту пору татары чинили разор земле русской, грабили украинные земли. Большой полон увели бесермены. Царевич татарский Махмут-Ходя опустошил Галич, Кострому, Плесо и Луг. Правда, сам Галич татары не смогли взять. Дружинники князя нашего настигли татар, и была сеча. Отняли мы у татар добро и полон освободили. А воеводы наши и дядья московского князя с боярином Всеволожским ходили за татарским царевичем до самого Нижнего.

– Ты что, там был? – Андрей искренне удивился обстоятельности рассказа.

– Да почитай все бояре резанские были в той рати. Да дружины московские. Только мы опосля отстали от москвичей и подловили задний отряд татарский и разбили татар наголову. А лета четыре назад татарский царевич Айдар воевал Литовскую Русь. Верст восемьдесят не дошли татары до Киева.

В тот же год Москва воевала булгар на Волге и Каме. Огромный полон взял воевода князь Палецкий Федор Давидович Пестрый^[57].

Тем временем великий князь Василий отправился в Орду в улус даруга^[58] московского Булата, который был лепшим другом Василия. Вскоре в Орде князь Юрий объявился. Боярин московский Всеволожский задумал выдать свою дочь за великого князя и всячески помогал ему получить ярлык на княжение.

– Да ну? – очень удивился Андрей – Дочь боярская замуж за великого князя?

– Дело обычное. Старшая дочь князя Ивана Всеволожского уже к тому году была уже замужем за князем Андреем Владимировичем Радонежским. Род Всеволожских знатен, сами-то они из Смоленских князей.

– И что, получилось?

– Да куда там. Но ярлык на великое княжение князь Василий получил. А Юрию отдали Дмитров – удел умершего князя Петра Дмитриевича.

– Это чтобы обиды не было князю Юрию? – решил уточнить Андрей.

– Ты что? Какое дело хану до обиды Юрия? Это Мурза Тигиня^[59], из рода ширинов, выпросил удел для Юрия. В ту пору в Орде замятня вновь случилась. Сразу три царя на Орде было. Монгольский царь Кичим-Махмет^[60] восстал против хана Махмета. Иные царевичи тоже своевольничали. Тот же монгольский царевич Айдар воевал Литовскую Русь без воли хана Махмета. Такие вот дела в Орде были…

Вернувшись из Орды, молодой княжич был посажен Улан-царевичем на стол великокняжеский в Москве. Юрий посидел-посидел немного в Дмитрове, да и съехал. Как не стало князя Юрия в Дмитрове, так мать Василия повелела наместников Звенигородского князя из Дмитрова выгнать и забрала удел под руку сына своего.

– Василий действительно взял в жены дочь боярина своего? – Андрей был уже прилично пьян и ему было без разницы, кто кого выгнал, а вот любовная тема князя заинтересовала, вдруг приспичит жениться. Хотя любовью, похоже, тут и не пахло совсем. Голимый прагматизм.

– Куда там. Он во всем мать слушается, а мать его против встала. Боярину Всеволожскому отказали. В жены сыну княгиня выбрала Марию, сестру Серпуховского князя Василия Ярославовича, внучку Владимира Андреевича Храброго.

– Всеволожские значит худородными оказались?

– Да ты что? Очень знатный род Всеволожские! Сам-то боярин Иван женат на дочери Микулы Васильевича из рода тысяцких Протасевичей. Старшую дочь боярин выдал за ноне покойного князя Андрея Владимировича Радонежского. Вторую дочь отдал за Тверского великого князя Юрия Ивановича, он, правда, лет десять как уже помер. Внука боярина Ивана, дочь князя Андрея Радонежского обручена с князем Василием Юрьевичем.

– Это что за князь? – Андрей уже с трудом разбирался в хитросплетениях родственных связей князей и бояр.

– Сын князя Звенигородского и Галицкого Юрия Дмитриевича, – после минутного молчания Костя наконец сообразил, что он сам уже начал путаться, перескакивая с одного на другое. – Так ежели бы сумел выдать боярин Всеволожский дочь за князя Василия Васильевича, великую силу взял бы боярин Иван. При любом раскладе: что Василий, что Юрий, боярину Ивану все едино, такой уж он хитрован, везде свою выгоду найдет боярин. Поговаривают, что сватал Иван Дмитриевич свою дочь за князя Юрия, когда в Орде они были. Иные люди говорят, что Юрий отказал боярину, тогда в отместку Всеволожский раздобыл ярлык на великое княжение для князя Василия. А взамен потребовал породниться, мать Василия, Софья Витовтовна, согласилась, лишь бы ярлык заполучить, а потом уже отказала. Такие вот дела.

– И что Всеволожский?

– От обиды великой он отъехал к князю Юрию Дмитриевичу, стал подбивать князя поскорее начать войну противу князя Василия.

– Бежал, что ли?

– Отъехал. В своем праве боярин был.

– Все бросил и отъехал? – не поверил Андрей.

– Ничего он не бросил. Отчина его за ним осталась, по праву, только государь московский древние права бояр своих нарушает, отбирает вотчины у отъехавших.

– О как!

– Так от дедов нам завещано. Многие бояре, имея отчины в Резанском княжестве, служат московскому князю, а раньше и Витовту служили.

– Ну и бардак у вас тут!

– Я тебе говорю, от дедов сей порядок идет, и не нам его менять.

– А почему Тверь помогала Витовту?

– Сильна Литва. Новгород обиды чинит тверскому князю. Совсем недавно Свидригайло^[61], ставший по смерти Витовта великим князем Литовским, женился на дочери тверского князя Ивана Ивановича. Мать литовского князя опять же из тверских княжен будет. Потому Тверь Литве помогает. Литва мир с Новгородом заключила, с псковичами тож, с ханом Махметкой. Прусы в союзе с Литвой, Тверь тем паче в крепкой дружбе с Литвой.

Свидригайло побратим князя Юрия Дмитриевича, – вдруг вспомнил боярин Маслов. – А у царевича Айдара особые счеты с литовскими княжатами, вот потому Айдар нашептывал хану Махмету не давать князю Юрию ярлык на великое княжение.

Василий к тому времени подмял под себя серпуховского князя Василия Ярославича. Не устоять было серпуховскому князю, нет, не устоять. Как тут устоишь, когда Василия поддержали дядька князя Василия, Угличский князь Константин Дмитриевич и шурин со свояком, князья Можайский и Верейско-Белозерский. Нашего князя московский князь тоже подмял под себя. Взамен наш великий князь Резанский Иван Федорович получил военную поддержку против Кичим-хана. Этот хан враг Махметки, ну царя Ордынского, Улу-Мухаммеда, – пояснил Костя, видя, что Андрей его не понял.

– На свадьбе князя Московского по зиме в прошлом годе случилась обида великая князю Юрию Дмитриевичу. Мать Василия, зело противная женщина, измыслила пакость изрядную. Князь Юрий как чуял, на свадьбу к братичаду не поехал, а были там два его сына, князь Василий и князь Дмитрий Большой. Там, на свадьбе, князя Василия Юрьевича обвинил боярин Кошкин^[62], что пояс у княжича краденый.

– Такое могло быть на самом деле? – Андрей помнил эту историю из школьного учебника, но теперь ему представилась возможность узнать, как все было на самом деле.

– Нет, конечно. Врут все. Якобы пояс тот подарен был нижегородским князем Дмитрием^[63] князю Дмитрию Донскому, а тысяцкий Василий^[64], ну из рода Протасевичей, подменил пояс на меньший, а потом украденный пояс перешел к Микуле, сыну тысяцкого Василия. Микула же был женат на дочери князя Дмитрия Константиновича. Микула дал этот пояс в приданое Ивану Всеволожскому. По смерти князя Андрея Радонежского и по возвращении из Орды лета два назад Всеволожский обручил свою внучку, дочь князя Андрея Радонежского с Василием, сыном князя Юрия, – боярин Маслов очень старался объяснять так, чтобы собеседник не запутался в именах князей и бояр. – Так вот, в качестве приданого дал Всеволожский тот пояс Василию Юрьевичу. Вот так измыслили лжу.

– Значит, это неправда? Ты точно знаешь? – Андрею представилась уникальная возможность узнать правду о трагедии, разыгравшейся на той злополучной свадьбе.

– Мне ли не знать? Боярин Кошкин мне родня. Он и сказывал, как дело было. Старая карга сорвала пояс с князя Василия и такой шум подняла… – боярин опять промочил горло очередной чаркой вина и продолжил рассказ. – Братья уехали быстро. Сгоряча по дороге пограбили Ярославль, отобрав всю казну у Ярославских князей.

– Ничего не понимаю, Ярославские князья каким боком тут затесались? – продолжал удивляться Андрей.

– Руки московской ярославские княжата держались, от того и пограбили их братья.

– Понятно. Только какой смысл князю Василию, вернее его матери, ссориться с князем Юрием? Вроде бы у них все миром сладилось?

– Хм, – пьяно улыбнулся резанец. – То дело рук Всеволожского. Он все придумал, и через дурака Кошкина наплел с три короба Софье Витовтовне, а та – дура баба – и поверила.

– На кой черт ему это надо было? – искренне удивился Андрей.

– Не поминай дьявола! – строго сказал боярин, перекрестившись. – Всеволожский не смог заручиться поддержкой Угличского князя Константина, и из Твери его выперли – не посмотрели, что родня, я же сказывал, что к Юрию он убежал. Вот и хотел боярин поссорить Юрия с братичадом его, чтобы Юрий войной пошел на племянника.

– Ты, Костя, сам-то в это веришь? Получается, бояре делают в княжествах все, что им вздумается? – сделал вывод Андрей. – Слишком хитро все придумано. Не стал бы Всеволожский так подставлять себя. Он же получается соучастник кражи. Нет, тут что-то другое.

– Правильно, – легко согласился с Андреем Костя. – Мыслю я, что дело сие рук родича моего Захария Кошкина. Он с боярами Добрынскими первейший недруг Всеволожского за то, что Всеволжский в угоду удельным князьям потеснил бояр в правах их древних. Самое главное тут – невеста московского князя Василия, дочь двоюродной сестры Кошкина. Захарий-то дураком только прикидывается, на самом деле хитрован он, каких поискать. Вполне мог переиграть боярина Всеволожского. Все ведь подумали, что это дело рук боярина Ивана…

– Князь Юрий как отреагировал?

– Собирался недолго. Двинул дружину на Москву, токмо ростовский наместник Добрынский, друже Захария Кошкина, упредил Василия, что рать Юрия подошла к Переяславлю. Бояре московские со свадьбы все разъехались по вотчинам своим, не было времени у Василия упредить бояр своих. Василий испужался, послов заслал к дядьке своему. Токмо Всеволожский послов тех, бояр московских, поносил обидными словами. Да и те хороши, кто не знает Федьку Лжу^[65]? Нашли, кого послать. В ответ послы наговорили обидного немало. В общем, разъехались, ни о чем не договорившись, чему Всеволожский радовался сильно. Василий собрал бояр, кого смог, даже торговых людишек исполчил в поход.

– Как так, великий князь оказался без войска? А дружина?

– Какая дружина? Дружина Василия – его бояре, а они все в вотчинах сидели уже, кто знал, что так быстро князь Юрий в поход двинет?

– Совсем без войска оказался князь московский?

– Торговые людишки да мастеровые, разве это войско? Плюнь – разбегутся. Дружины дали князь Серпуховский, да наш князь послал бояр своих.

– И чем все вышло?