Главный лагерь асов (они называли его Kring) располагался на берегу исчезнувшего ныне огромного озера Аталон, самого верхнего из череды озер, возникших во времена Великого Таяния Льда на реке Пяндж. То, что такое озеро на самом деле существовало, доказывается местными топонимами. Так название города Куляб толкуется из местного языка как «Озерная вода», а название той области, в которой он находится – Хатлон – из исландского языка толкуется как «Озеро, дающее пищу» (ata – еда; lon – озеро).
Асы избрали это место для своего проживания по нескольким причинам. Во-первых, в озере водилось множество рыбы. Во-вторых, на его берегах паслись бесчисленные стада диких быков, лошадей, оленей и прочих «мешков с мясом». Эти стада в начале зимы уходили вниз по течению Пянджа, а весной возвращались вдоль реки обратно. Это позволяло асам в узкой долине устраивать массовый забой животных с началом первых морозов и, таким образом, заготовлять мясо на зиму. В-третьих, на берегу озера на склонах большой горы можно было найти каменную соль. Правда, люди в ту эпоху, питаясь одним мясом, не слишком нуждались в этом продукте. Но для травоядных соль была неотразимой приманкой. В-пятых, к озеру близко подступали высокие горы с ледниками, и это позволяло хранить запас мяса даже летом. (Ледники вообще играли в жизни асов огромную роль; лёд и еда у них зачастую обозначались одной и той же фонемой – isse). В-шестых, рядом находился Вход в Страну Великих Богов (Дарваз Махистон). Это было то место, откуда из объятий высоченных гор вытекала река Пяндж, название которой, собственно, тоже означало «Ворота». Асы называли эту реку Слид или Хлид, что тоже в переводе и исландского толковалось как «Вход».
Ранняя весна была самым скучным временем в жизни асов с озера Аталон. Ловить рыбу было еще нельзя из-за льда, который к тому же готов был в любую минуту проломиться или вообще уйти вод воду. Охотиться тоже было не на кого, по большому счету (таскаться по весенней грязи из-за неверной и мелкой добычи никто не хотел). По весне многие хворали от цинги.
Лока лежал один на куче мехов, пытаясь справиться с неприятными ощущениями в желудке. Последние дни его мучил понос. Но бежать вон из пещеры с нагретого места не хотелось. Жаль, что на это противное время он не перебрался на северный берег Пянджа к горам Дарваза. Отсюда было недалеко до урочища Каменный Лес. Там, наверняка, ждала его женщина, которую эрана называли Ангар-Ман (Огненная Мать). Она была ныне главной жрицей в почитаемом многими храме Богини Рождения и Смерти. Кое-кто, правда, называл ее Ангар-Бади (Огневая Блудница). Инды иногда звали ее Роха (Красная). А жившие в горах Дарваза восточно-иранские племена дари звали ее Махи (Великая).
Это была могучая рослая великанша, каких не часто можно было видеть даже среди турсен. Когда Лока познакомился с ней, он только-только вышел из отроческого возраста. Ростом он был почти на голову ниже ее. Чем он мог понравиться Огневой Блуднице? Наверно тем, что был старшим сыном великого Шифы.
За первые годы их знакомства Ангар-Бади родила от Локи двоих детей. Во всяком случае, она уверяла его в этом. И он таки признавал их своими. Уж очень хороши были. Старшей, правда, была девочка. Она была, как ее мать, сильная и высокая, но со светлыми, как у деда Шайвы, волосами. За эти волосы арии звали ее Халка, а асы Хель [И то и другое слово означало Светлая]. Вторым у них родился сын. Турсы за быстроту, силу и гибкость прозвали его Бала – так иносказательно инды называли большую ящерицу варана. Асы звали Балу Ormungand (Змееволк).
[Много веков спустя, скальды переделают имя Ормунганда в Ёрмунганд, которое обычно толкуется как «Великанский Посох». При этом, однако, всеми считается, что этот сын Локи и Ангрбоды был чудовищным морским змеем, который опоясывал всю землю. Но если это так, что в имени этого существа должно было бы присутствовать слово «орм» (змей). В индийской мифологии имеется персонаж по имени Баларама, которого тоже считают аватарой божественного мирового змея Шеши. Так как Шеша и Ёрмунганд по мифологической функции это одно и то же, я и догадался, что индийское имя этого сына Ангрбоды было Бала. Слово gand в исландском языке имеет целых три различных значения: посох, волк и конь. Я выбрал значение «волк» и получил толкование имени Ормунганда как «змееволк». О том, что предки скандинавов со времени своего пребывания на Среднем Востоке отождествляли варана с волком (змееволком), говорит один из скандинавских синонимов слова «волк» – wargen. Варан очень похож на волка. Такой же серый, быстрый и хищный.]
Вместе со своими двумя Ангар-Бади выкормила еще одного сына Локи. Звали его иногда Карал, иногда Кариша. И то и другое на языке индов означало Зубастик. Говорили, что он так и родился сразу с зубами.
Матерью Зубастика была одна красивая сильная женщина по имени Deyja (Тихая). Так ее звали асы, в лагере которых она жила, за тихий скромный нрав. Дейя была третьей женой дяди Одина, которого звали Tæfa (Лис). Таэфа похитил ее из племени высокогорных ванов-буришков. Позже его заставили заплатить за нее выкуп, и он очень злился по этому поводу, потому что Дейя так и не смогла родить от него. После седьмого выкидыша Таэфа перестал с ней спать. В то время Лока уже жил в лагере асов и тайно сошелся с ней (он тогда вообще со многими там потихоньку грешил). Она от него понесла и родила здорового мальчика. Но Таэфа не захотел признавать его своим и приказал отнести его в лес на съедение волкам. (Так у асов было принято в случае отказа мужа признать новорожденного ребенка жены).
Дейя же договорилась с Локой. Тот забрал ребенка и отнес его к Ангар-Бади. Она в это время кормила грудью Балу, но без всяких возражений приняла под опеку еще и Каришу. А Дейя вскоре умерла. Женщины говорили, что у нее молоко в грудях перегорело.
Кариша рос веселым и сильным пареньком. Ангар-Бади очень любила его и чрезвычайно баловала. Локе не слишком это нравилось, и он планировал когда-нибудь забрать его для дальнейшего мужского воспитания.
Но теперь Локе хотелось самому оказаться возле этой женщины. Там у них в храме на горе в ледяном складе всегда много мяса, которое поступает от разных племен в виде подношений Богине. Несут женщины, которые хотят иметь детей. Несут старики в надежде вернуть себе здоровье еще в этой жизни или хотя бы обрести его после смерти. Несут мужчины, которые хотят восстановить свою мужскую силу. Но больше всего несут другие мужчины – те, что не имеют жен, или их жены им надоели. В храме много красивых жриц. И все они блудницы. Недаром же жены асов переиначили имя главной жрицы в Ангрбода (Та, что приносит горе).
Асиньи считали ее ведьмой. Она и в самом деле была знахаркой. И Лока тоже рассчитывал на ее искусство и влияние, когда мечтал стать великим вождем ариев. Но ей было далеко до Сакки, его будущей тещи.
Женившись на Сёккун, Лока хотел бы подчинить себе и ее мать. Если надо, то он был готов сожительствовать с ними обеими. И шансы на это были велики. Он знал, что нравится Сакке.
Не собирался Лока разрывать и с Ангар-Бади. Помимо того, что великанша была влиятельна, в случае разрыва стоило опасаться в будущем мести ее выросших детей. И здесь Лока мог вспомнить свои отношения с отцом.
Его отец Шифа сошелся с юной красавицей Липой, когда ему было всего 15 лет, то есть в таком же возрасте, в каком Лока сошелся с Ангар-Бади. Мать Липы была ванской апсарой и дала дочери ванское имя в честь красивого дерева со сладко пахнущими цветами. Шервы прозвали Липу Лаббея – Губастенькая. Она и стала матерью Локи и двух младших его братьев.
Отцом Липы-Лаббеи был Дакша, единоутробный брат Индры. Матерью обоих была Адити (Свободная женщина). Индру она родила от Рудры, а Дакшу от одного аса, который потом забрал сына себе. Липа тоже росла среди асов. Мать ее умерла рано, Дакша, которого асы звали просто Даг, был почтительным сыном и иногда посещал свою мать, которая продолжала жить среди шервов. Чтобы порадовать старушку он обычно брал с собой Липу. Именно во время таких посещений девушка и влюбилась в отца Локи. Однако Дакша не давал согласия на брак дочери с сопляком Шайвой, в котором еще не мог угадать будущего великого Шифу, и тогда Липа просто сбежала от него к своему возлюбленному.
Несколько лет Липа-Лаббея была единственной женой Шифы. Но впоследствии тот разбогател и завел себе новых жен. Он перестал оказывать внимание первой жене после того, как она родила слепого мальчика, которого жестокие люди сразу прозвали Хаджати (нищий, беспомощный) или Хаджал (стыд матери и отца). Шифа счел это плохим знаком.
Как-то раз Липа попросила у Шифы разрешения посетить своего отца. В это время лагеря шервов и асов опять стояли недалеко друг от друга, было лето, и Шифа разрешил не только пойти ей самой, но и взять с собой всех своих детей.
Каково же было разочарование Липы, когда родной отец принял ее приход насмешками и оскорблениями. Насмехался он и над ее легкомысленной матерью апсарой, и над ее слепым ребенком, и над тем, что муж фактически бросил ее. И этого Липа не выдержала. Попросив вождя асов – им тогда был Борр, отец Одина, – позаботиться о ее детях она в горе и отчаянии бросилась в костер и умерла.
Так Лока и его братья оказались среди асов. Шифа не торопился забрать их обратно. Он был тогда очень занят. К тому же Борр через гонца заверил его, что будет заботиться о них, как о собственных детях. Именно тогда Лока сдружился с Одином, хотя тот был лет на 10 старше.
Один также потом усыновил слепого брата Локи. Тот не хотел возвращаться к шервам и к своему родному отцу. У асов Хаджала звали Höð (Головач). Один позаботился также, чтобы, несмотря на слепоту Хёд, стал мастером-оружейником. За искусство придавать камням нужную форму (hella) Хёд получил почетное имя – Хеллаблинди (Каменный Слепец).
Позже в одной из своих саг Один поучал:
«Хворый судьбой не совсем обездолен: Этот счастлив сынами, этот близкой родней.
Может безрукий в ловушки стада загонять, а безногий поддерживать пламя костра,
Сражаться может глухой. Даже слепец до сожженья полезен – Что толку от трупа!»
Лока тогда возненавидел отца. Он считал его виновником смерти своей матери. Он хотел, чтобы его усыновил Борр, чтобы стать братом Одину. Но вождь асов ему отсоветовал. Предложил примириться с отцом, а в дальнейшем найти способ перенять у него власть. Лока возразил тогда, что не желает становиться лекарем, а хочет быть воином.
– Почему нет? – ответил ему Борр. – Давно пора сделать так, чтобы и у ариев, как у асов, вождями становились великие воины, а не знахари. Грядет новая эпоха, и надо идти с ней в ногу. Сколько есть на свете земель и племен! И все это можно завоевать и подчинить так же, как асы подчинили себе турсов.
Лока хорошо запомнил слова старого вождя. Для захвата власти нужны крепкие друзья и родичи. И, прежде всего, надо, чтобы за тобой пошли твои младшие братья и сыновья. Вот почему Лока всегда находил время и для посещения братьев, и для посещения сыновей, старался дарить им что-нибудь. Как говорил Один:
«Если дружбу ведешь и в друге уверен и добра ждешь от друга, открывай ему мысли, дары приноси, навещай его чаще.
Оружье друзьям, мясо, шкуры дари – то тешит их взоры; друзей одаряя, ты дружбу крепишь, коль судьба благосклонна.
Добра не жалей нажитого, не скорби о потере; что другу обещано, недруг возьмет – выйдет хуже, чем думалось.
Подарок большой не всегда и нужен, он может быть малым:
В голод полрыбки, в жару мех неполный воды друзей мне добыли.
Если ж добычу богатую взял ты с друзьями, раздели ее честно;
Трижды больше возьмешь ты с дружиной верной в походе новом.
Братьев веди за собою в набег и сынов, приучая их к бою,
Если вас сломят враги, то тебя лишь они не оставят.
Сын – это счастье, хотя бы на свете отца не застал он;
Не будет и камня на память о славе отца, коль сын не поставит.
Гибнут друзья, родня умирает, и смертен ты сам;
Но в сыне живет громкая слава отца подвигов воинских».
К отцу Лока вернулся как-то неожиданно для себя. Началось дело с обиды. Раз проходил мимо костра, возле которого веселились молодые асы. И вдруг услышал, как они распевают насмешливую сагу, в которой описывалось, как умерла его мать Липа-Лаббея. При этом ее называли то Лаувейя (Laufey – «Остров листьев» – кеннинг слова «дерево»), то Hnall (Полено). Когда же они, заметив Локу, нарочно громко хором пропели: «Она сгорела, как полено», он не выдержал и бросился на них с руганью и кулаками. Но их было несколько, и его избили. Он пошел жаловаться на них Борру, прося наказать, а тот ему только сказал наставительно:
– Двое – смерть одному; голове враг – язык; под каждым плащом рука наготове. Зачем ты к ним полез один? Я не могу вмешиваться в разборки парнишек. И вообще будь мудрее: если над тобой смеются, смейся в ответ. Вот так.
Как потом узнал Лока, среди избивших его молодых людей был и Тор, сын Одина и внук Борра. Надо сказать, что Лока успел в свое время соблазнить его юную супругу Сив. Поговаривали даже, что первенец Сив Вали или Улль был не от Тора, а от него, Локи. С другой стороны Лока знал, что с Сив до свадьбы сына переспал и сам Один. Из всего этого Локе стало понятно, почему Борр не захотел разбирать этого дела, хотя хорошо относился к сыну Шифы. Лока понял и в глубине души простил мудрого старика. Но именно с того разу Лока дал себе слово быть всегда хитрым и ловким. Как говорил Один:
«Надобно в дружбе верным быть другу, одарять за подарки;
Смехом на смех пристойно ответить и обманом на ложь.
Если другому поверил оплошно, добра ожидая, сладкою речью скрой злые мысли и лги, если лжет он.
Так же и с теми, в ком усомнишься, в ком видишь коварство, скрывай злые мысли, тем же отплачивай».
О проекте
О подписке