Никогда не считал себя знатоком и ценителем русских пословиц и поговорок. Но тут как-то очень к месту вспоминается – «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Это к тому, что никогда раньше мне не приходилось даже слышать о том, что момент озвучивания проблемы до начала работ по ее решению могут разделять не дни, а буквально часы. Только вчера вечером зашел разговор о строительстве отдельной базы, где будет сосредоточена наша промышленность – и вот результат буквально на лице. Моем. Если вы думаете, что я перепутал склонения или другие там падежи, то ничего подобного. Грязь из-под копыт бегущей впереди лошади в очередной раз закончила полет именно на моей физиономии.
Утро совершенно не предвещало ничего подобного «водно-грязевым процедурам». Но уже во время завтрака командир предложил остаться в столовой мне, Зануде, Догу и Артему. Без всяких предисловий он приказал снарядить поисковую группу для подробного обследования места предполагаемого строительства. Наши тоскливые взгляды на запятнанное мелким дождиком окно он не проигнорировал, но вывод сделал несколько неожиданный, усилив охрану. Мол, видимость плохая, лучше побольше народу в дозоры отрядить.
Но результат стоил всех дорожных неудобств. Место оказалось весьма перспективным с любой точки зрения. Достаточно места для серьезного производства, буквально в двух шагах полноводная река, удобные оборонительные позиции, подъездные пути хорошо просматриваются и контролируются.
Строительство научно-технического центра решено было начать не откладывая, пока не пришло время полевых работ, однако погода внесла коррективы в наши планы. Резкий холодный ветер, мерзкий дождь пополам со снегом, и температура, гуляющая возле нуля, затянули доставку материалов и снаряжения почти на неделю. Окончательно определились с личным составом, отправляющимся на новостройку. Зануда и я в качестве инженеров, Антилопа с пятью помощницами в роли хозвзвода, десяток нуму-караульных и сорок английских пленников из числа наиболее лояльных. Судя по задумчивому челу командира, обходившего территорию будущего гиганта индустрии, он явно прикидывал возможность перебазировать сюда и некоторые другие «отрасли» нашего хозяйства.
Под временное жилье оккупировали пещеры, завесив их входы шкурами, всё не так холодно. В большей обитали англичане, в меньшей – мы с индейцами. Впрочем, нуму по большей части либо охраняли пленников, либо стерегли проход. Река Лососевая промыла себе новое русло, сдвинулась на восемьдесят – сто метров правее и образовала такое удобное для обороны местечко. Деревья валили выше по течению и спускали до водопада, натянув через реку перед ним пару крепких канатов. А дальше бревна приходилось тянуть лошадьми, но под горку коняшки с этим справлялись без особого труда. Когда набралось достаточно материала, в первую очередь возвели сруб сторожевой башенки, а следом поставили частокол и ворота, окончательно перекрыв вход. В конечном итоге укрепление должно было замкнуться над воротами в виде буквы «П», обеспечив полный контроль над проходом и местностью перед ним.
Второй сторожевой пост возвели на самой скальной гряде, обеспечив себе круговой обзор. После этого нас посетила делегация в лице Дяди Саши, Котозавра и Котенка на предмет обследования этой самой гряды. Они высматривали места, по которым противник мог бы незаметно подняться наверх и нанести нам удар в спину. Таких мест нашлось всего три. Одно из них привели в негодность, взорвав несколько небольших пороховых фугасов. На остальных обрушили скалы, пробив шурфы и забив в них деревянные клинья, которые потом щедро полили водой. Разбухшее дерево прекрасно рвало камень, гряда состояла из сравнительно мягкого известняка, а не гранита с базальтом.
Финальным аккордом стал монтаж водяной мельницы рядом с водопадом. На камень, торчащий из воды метрах в пяти от берега, перебросили мостки и установили чугунную опору с баббитовым подшипником солидных размеров. Вода отводилась по деревянному желобу на восьмиметровое колесо, обеспечив нам приличный запас мощности и крутящего момента. Регулируя поток воды через него, можно было управлять скоростью вращения и тягой привода. Одновременно с мельницей возводили частокол, прикрывавший нас от обзора с противоположного берега. Ширина реки не позволяла вести обстрел из луков или ружей, но вот стрелок со штуцером мог доставить немало неприятностей.
Когда в двадцатых числах апреля привод был готов, настала очередь мастерских. Привезли большие станки, сверлильный и фрезерный, установили на фундамент, после чего возвели вокруг них стены. Пятого мая я в первый раз включил привод станков. После небольшой наладки механизмы заработали как часы. Теперь можно было думать об увеличении объемов производства.
Самый длинный приводной вал тянулся из корпуса мастерских в небольшое здание слева от них. Там разместили кузницу с механическим молотом. Правда, сам молот был еще не готов, но Логинов, покинувший стройку на три недели из-за участия в экспедиции, клятвенно обещал доделать и привезти его к концу мая.
Количество работников из пленных англичан постоянно менялось: то достигало шестидесяти человек, то, к концу строительства, сократилось до двух десятков. В их число попали в основном те, кто не испытывал горячей привязанности к Британии и готов остаться с нами, при этом не особо желая снова браться за оружие.
Нуму в подразделении охраны менялись каждые десять дней. Всеслав отправлял сюда своих казаков в виде поощрения, на отдых. Гоняя нещадно в остальное время.
Наконец стройка в общих чертах была завершена. Обитатели «Базы-2», как не мудрствуя лукаво я обозвал нашу стройку, уже переселились в нормальные деревянные дома, а пещеры украсились полноценными воротами. Финалом операции стала переброска в пещеры автомобилей. Чтобы не привлекать особого внимания, в них впрягали четверку лошадей и по темноте вывозили из Форта. Впрочем, если оба «уазика» еще могли двигаться самостоятельно, то остатки «аутлендера» и автобуса прибыли в виде обычного груза на телегах.
Когда появился обоз, доставивший из Форта недостающие части механического молота, его сопровождали в виде охраны не только индейцы, но и Котозавр на пару с Салли.
– Ого, сколько вы тут наворотили! – удивился он, когда мы поздоровались. – Мы тебе пяток пушек привезли для укреплений, как заказывал, и заряды к ним. Куда ставить будешь?
– Две в левую часть башни, одну в правую.
– А остальную пару?
– Затащим наверх, в сторожевую башенку. Оттуда отличный сектор обстрела получается.
С установкой орудий провозились до вечера. Особенно много хлопот доставило затаскивание пушек наверх. Хоть я и просил подобрать стволы полегче, но наше руководство решило не ограничиваться малокалиберными пукалками, а выделило нам полноценные шестифунтовки на корабельных лафетах. В итоге, хотя обоз после разгрузки сразу отправился обратно, Кот и Салли остались у нас ночевать. Отпускать их по темноте, на ночь глядя, я не стал. Так что устроили небольшие дружеские посиделки в узком кругу. Когда прощались утром у ворот базы, Котяра, оглядев с высоты седла укрепления и постройки, прокомментировал:
– Теперь у тебя тут целый форт. Форт «Ломоносов».
Как-то так это название и укрепилось за «Базой-2».
С самого утра на месте не сиделось. Встала засветло, умылась у рукомойника из тазика, куда налила вскипяченной воды из чайника и причесалась, заплетя толстенькие косы. Никогда раньше таких хороших и, главное, длинных, волос не имела! Дома они плохо росли – а тут! Полгода, может, чуть больше прошло – а уже ниже лопаток, и косы толщиной в два с половиной сантиметра заплетаются. Экология, наверное – точнее, отсутствие выбросов с разнообразных химических предприятий. Свежий воздух и вода – для здоровья вещь очень полезная, да.
Пока умывалась и приводила себя в порядок – чайник заново вскипел, а там и яйца от пестрой курицы-несушки Февронтии сварились. Хлеб с маслом, яйцо с солью да заварка бруснично-черничного сбора вместо чая – и весь завтрак. А надо столько дел переделать!
Чугунок с мясом отправился в печь – кто-то из индейцев принес подбитую птицу и нам с Катрусей досталась тушка. Затем туда отправились свекла, картошка и другие овощи, а под конец и морковно-луковая зажарка. Это, конечно, не настоящий борщ, а так, свекольник – но все равно, запах по домику разлился изумительный. А ведь одновременно с супом в печке томилось мясо – вырезка купленной по случаю у испанцев свиньи, забить которую просили мужчин, у женщин на нее как-то рука не поднималась. Отбитые кусочки разлеглись на противне, прикрытые шубкой из поджаренных грибов, колечек лука и соуса (на сливках, яйце, горчице, меде и самой капельки уксуса). Пока праздничный обед-ужин готовился в печи – сестричка взялась помогать с десертом.
– Ир, а что мы будем делать на десерт?
– Пирог, конечно! Печка давно прогрета…
– Так там же суп и мясо на горячее!
– А мы их в сторонку, ближе к устью отодвинем и накроем – чугунок уже с крышкой, а противень вторым, с бортиками повыше. Оно и не остынет, но и не перегреется – так бабушка Сима делала. Помнишь, в доме у тетки Зои?
– Не, не помню, я тогда мелкая слишком была.
– А, да, точно, тебе почти четыре года было. Где ж тут вспомнить. А я вот даже запечье, в совсем другой комнате, за стеной, помню. На нем лежал матрас с простынями, стеганым одеялом и подушки с кружевными наволочками… целая стопка на одеяле высилась!
– Точно! А на самой макушке – ма-аленькая совсем подушечка!
– А с нее вниз по всем подушкам – большое кружевное покрывало – шаль!
За разговорами мы успели замесить тесто для пирога на меду с пряностями (самой настоящей ванилью и корицей), вылить его в форму, разровнять и поставить в печь. После чего нами была приготовлена начинка – варенье малиновое и варенье черничное, потому как планировалось пирог разрезать на два коржа и промазать вареньем, ну и морсу сделали три кувшина. А то что же гости пить будут?
Когда все уже было готово и в домике чисто и прибрано – начали приходить гости…
Как это, не помню из какого фильма… в общем, золото манит нас, о-оо, золото конкретно манит нас. После того как, по моему настоянию, разобрались с топливом, отправили нас, любимых, то есть меня, Курбаши, он же Белый Бык, и Котозавра искать презренный металл. Отмечать, понимаешь, свой дерзостный путь иглой по изорванной карте. С нами пошли десяток моих нуму, из наиболее подготовленных, остальных по приказу начальства отправили к друзьям-соседям-союзникам рассказывать о том, какие мы хорошие. Типа каникулы у них. Ничего, вернусь – мало им не покажется.
До угольного разреза доехали быстро, заночевали там. Нормально… все вроде фунциклирует, англичане шуршат, индейцы бдят, порядок присутствует. Все же правильно мы на совете решили насчет передачи охраны старшим нуму. Они ведь на лицо ужасные, добрые внутри и дисциплину неплохо понимают. А язык межнационального общения чем-то напоминает русский с диким нуму-английским акцентом. Раз в три дня приезжает из форта нашего учитель, раз в неделю – врач… курорт у них, англичан. Если не считать нормы выработки центнер в день на рыло. Ну, попарились в бане, отдохнули перед дальней дорожкой – и ломанулись в тайгу.
Почему – в тайгу? Да потому что принципиального отличия от нашей сибирской нет. Те же хвойные, то же зверье. Правда, вместо стланика чапараль, а вместо кедрача – секвойи, но я уж как-нибудь переживу.
Шли нагло, с песнями. Выучил своих «Бодайбинке». Незабываемое зрелище – сидят нуму, кто не в охранении и не на охоте, у костра, воют на луну:
– А наутро быстрые олени.
– Унесли тебя, подруга, вдаль.
– Уходила ты тогда по Ле-ене.
– Уносила радость и печаль!
Благо русский уже неплохо знают и понимают. Кстати, песня на благодатную почву упала – хотели оленей одомашнить. Отсоветовал. Ездил я на этом недоразумении, ну его на фиг. Лошадь лучше. Олень вкуснее.
С индейцами местными проблем особых не было – наша слава разнеслась достаточно далеко. Да и коллектив подобрался – те еще морды. Хорошо, что зеркал в наличии нет… на себя в лужу как-то утром глянул – и страшно стало от напрочь отмороженной бородатой хари. Остальные не лучше, разве что нуму без бород. Зато с прическами.
Были и трудности, факт. Особенно с шурфами. Индейца заставить работать – сложно. Ну не понимает он, зачем рыть яму в земле, если это не ловушка и не землянка! Но ничего, обосновал тем, что настоящий казак должен пять раз в году вырыть яму метр на полтора на два, спуститься в нее и обратиться к духам земли с просьбой о покровительстве. Причем помощь ближнего только приветствуется… начал первым, ох, как я люблю земляные работы, потом из ямы про «Славное море, священный Байкал» поорал. Сработало. Курбаши с Котом тоже попали под раздачу, рыли, смеясь сквозь слезы, молитвы их были исполнены экспрессии и оптимизма: когда из ямы донеслось «Идет бычок качается, вздыхает на ходу», чудом не свалился с лошади.
Дошли до Американ-ривер. Душевная речушка, рыбы в ней много, лес хороший. Поднялись к месту, которое коллеги крестиком обозначили (ага, на три лаптя правее солнышка. Карту-то вручную рисовали, масштаб точно соблюсти сложно) и на второй день нашли, что заказывали. Явно не пирит, кислота не берет.
Намыли немного – и нарисовались оппоненты, человек тридцать, все из себя в боевом, начали колотить корявые понты, дескать, это наша корова и мы ее доим, уходите отсюда, пра-ативные. И ружбайками кремневыми, числом аж пять, нам в морды тычут. На нуму вождь их, Брачующийся Бык Оленя его имя перевел приблизительно как Туча-на-Горе, не говорил, пришлось общаться через переводчика, примерно так:
– Хитрый Лось, он говорит, что мы находимся на земле его племени и требует уйти.
– А ху-ху не хо-хо? Нет, этого переводить не надо. Скажи, что мы – могучи и непобедимы, если он хочет битвы – он ее получит. Но мы пришли не для того, чтобы воевать с храбрыми воинами, а для того, чтобы предупредить их об опасности с восхода… Бычара, дальше по своему вкусу давай, выдай им про англичан и про нас.
– Туча-на-Горе говорит, что его ружья своими выстрелами разметают толпы врагов!
– Бычара, спроси – а что он будет делать, когда у него заряды кончатся?
В общем, договорились. Тем более что на заднем плане Трава-на-Пути и Как-Небо-на-Пальмах разминались, так, для поднятия тонуса, а остальные – нуму и Курбаши с Котозавром, сурово смотрели на мир с правильной стороны дула, благо ружье было у каждого. Туча-на-Горе проникся… подписались мы – поставки пороха и свинца на пули, а также обучение трех человек у нас в форте, они – на охрану местности, кормежку наших за отдельную плату и отлов не наших, мы ему еще одно ружье подарили, он нам шкур хороших – чисто из уважухи. Вполне выгодно получилось, вполне.
За первые три дня намыли с три четверти пуда песком и самородками. Котозавр по приколу отлил себе из золота пятиконечную звезду, на грудь повесил. Уважаю. Настоящий прапорщик… и весь мед, который нам местные приперли, съел. Мне не жалко, я сладкое не очень – но факт остается фактом.
Раньше я думал, что глина есть везде. Где бы я ни копал грядки, в Московской ли области, в Тверской, Костромской – везде на лопату липла серо-рыжая гадость. Но судьба-злодейка забросила меня в места, где глины нет. Почва есть, под ней и в ней камни самых разных размеров, песка – хоть попой ешь. А глины нет. Индейцы, которые знают каждую горку и каждую норку, помочь не могут – они искусные корзинщики, но ни разу не гончары. Соседи из миссии Св. Клары (и в первую очередь падре Хосе) и рады бы помочь, но их глина далеко. Да и пойдет ли на посуду то, что хорошо для самана? И вот бродят по зеленым холмам угрюмые личности, копают ямы, высекая искры лопатами и распугивая птиц матюгами…
После нескольких дней поисков гончарная мастерская оказалась окружена кучами весьма неаппетитного вида. Змей подвел теоретическую базу под то, что местные глины по цвету обычно походят на, скажем так, то, что тоже на «г». И он же нашел нечто серое, надеюсь, каолин.
С утра я нервничаю – сегодня испытываем глиномялку. Устройство ее в общих чертах представляли минимум дюжина попаданцев, Артем смог показать руками примерные размеры, а вот объясняться с Еленой пришлось мне одному. В общем, получилась высокая, в человеческий рост, кадушка (да, я перестраховщик), узкая – в один обхват, с торчащими внутрь штырями длиной и толщиной с железнодорожный костыль. В ней вращается железный штырь, к которому приварены широкие и толстые лопасти. Мы с Еленой три дня ковали, я себе мозоли натер веревкой от мехов. Внизу – сопло для выхода глиняной массы. Вверху – плод моего конструкторского гения – деревянная решетка с полочкой, чтобы внутрь не попадали руки, палки и камни.
Двигатель – одна лошадиная сила, конкретно Звездка. Трансмиссия – вал и шкивы деревянные, ремни из бизоньей кожи, натяжной ролик в девичестве крутился в Лордовом джипе. Вхолостую я вчера прокручивал, работало и не скрипело, но все равно как-то стремно.
И вот все готово. Ну, Звездочка, давай помалу. Бык Оленя по наклонному помосту закатывает первую тачку глины и девушки в две лопаты начинают кидать ее в мялку. Я кричу им, чтобы не спешили.
Так, девушки отдают обе лопаты Быку и бегут вниз. Видимо, из сопла полезло глиняное тесто. Не слышу криков восторга. Конечно, первые порции не могли хорошо промешаться – я предупреждал, что их, скорее всего, придется снова отправить в мялку. Но все равно любопытно.
Мы со Звездкой косим глазами. Вот наполнились первые носилки, девушки убирают их и подставляют пустые. Вот Быку подняли вторую тачку. Вот Ира бросается к ларю с просеянным песком, набирает его ведром и сыпет в корыто с глиной, подбегают подружки и в три лопаты размешивают….
Короче говоря, мялка работает. До обеденного перерыва мы успели три раза пропустить через нее первую партию глины, добавлением песка и воды доведя ее до полностью однородного состояния и удовлетворяющей наших гончаров пластичности. Я настоял, чтобы в ларь с вымешенной глиной воткнули табличку – должны же мы помнить, сколько туда песка насыпали. После обеда попробуем вторую кучу – что тут за каолин-шмаолин?
Воеводе Лександру батьковичу свет Конторовичу, Вихревого острога и окрестных земель начальнику, от воинских людишек Лося, Быка да Кота донесение.
О проекте
О подписке