Часть III

Глава 11
Джон в Париже

Владимир

07.09.2022. После обеда привез из аэропорта «Шарль де Голль» Джона. Полон сил и энергии, съел почти все, что у меня было в холодильнике. Сразу же спросил, как движется перевод моей книжицы. Я даже забыл, что сообщал ему об этом. Ответил, что Натали на днях закончит вчерне перевод, но потом хочет еще раз проглядеть его. Джон на секунду помрачнел, но потом рассмеялся:

– Ничего страшного, если закончит перевод на денек позже. Нужно пригласить ее завтра в театр. Давай посмотрим, что у нас завтра идет и где. Лучше всего пойти бы в Гранд Опера.

Посмотрели, ничего хорошего не нашли; Гранд Опера дает Золушку Россини, но первый спектакль только десятого, следующий четырнадцатого. Джон сожалел, что ближайший показ только в субботу, но решил, что это то, что нужно. Я немного помню Золушку, кажется, лет десять назад слушал ее с Мари в том же театре, но помню весьма посредственно. Ни имена дирижера и постановщика, ни имена артистов мне ничего не говорят. Я только высказал сомнение, что удастся взять билеты на первый показ в сезоне.

Позвонили в театральные кассы, там ответили, что билетов на десятое давно нет. Джон бодро заявил, что берет это на себя. Хотел тут же позвонить Натали. Я пытался отговорить его, мол, нужно сначала достать билеты, но он только отмахнулся от меня. Ну и ладно, пусть потом сам разбирается, ушел к себе. Через несколько минут ко мне пришел Джон. Как ни странно, судя по радостному тону Джона, Натали не отказалась пойти в театр. Джон громогласно заявил:

– Пойдем вчетвером: мы с тобой и Натали с дочкой.

Вот тебе на, меня женили без моего согласия. Пытался отговориться, но Джон был непреклонен. Оказывается, Натали согласилась только после его заверения, что я тоже рад послушать оперу.

08.09.2022. С утра пораньше, то есть через полчаса после приличного завтрака, который мы вкусили в восточном кафе на улице Мулен де Пре, Джон отправился к оперному театру. Восточное кафе выбрал Джон, когда я перечислял ему ближайшие места, где можно быстро позавтракать. Я вернулся к надоевшей повести, мучился над ней не меньше полутора часов. Наконец появился сияющий Джон. Потрясает билетами, хвастается, что отбил их у китайца, который тоже хотел приобрести у перекупщика четыре билета в ложу. Когда я спросил, сколько же он отдала за них, неохотно ответил, что меньше двух тысяч.

Сначала мне показалось это чрезмерным, ведь максимальная стоимость билетов – 300 евро, но потом вспомнил, что визит в ресторан с приглашенной дамой из агентства обошелся мне не дешевле. Причем сомнительное удовольствие получила только дама. И то, возможно, лишь из-за полученной суммы. А здесь мы отправляемся вчетвером, возможно даже, удовольствие получат двое из нас. Кроме меня, разумеется. Не уверен, что опера-сказка понравится и Лесси.

А Джон уже радостно звонит Натали, договаривается о времени выезда в оперу. Потом, «не отходя от кассы», приглашает поужинать в ресторан. Я внутренне сжался, но судя по разочарованному виду Джона, Натали отказалась. Вероятно, сослалась на загруженность работой. Хорошо хоть так. Ведь в ресторан я с ними точно не пошел бы.

Ужинали с Джоном в ресторане баскской кухни на улице со странным названием «Улица пяти бриллиантов». Это менее, чем в ста метрах от моего дома. Я туда хожу редко. Не очень мне нравится, что там постоянно много посетителей. Да, это не французские или итальянские повара, предлагающие клиенту маленькую горку снеди на гигантской тарелке. Здесь тарелки поменьше, но порции во много раз больше. Но Джону понравились и гигантские порции, и шум посетителей. Правда, от второго мясного блюда ему пришлось отказаться – переоценил свои силы, но сказал, что это все фигня, так как все очень дешево.

Позвонил после ужина Натали. Она сказала, что готова обсудить перевод. Договорились встретиться на следующий день после завтрака.

09.09.2022. Завтракать опять пошли на улицу «пяти бриллиантов». Прогулялись по улице. Кое-какие кафе и все рестораны закрыты, приземлились в пиццерии FABBREZZA, которая только что открылась. Джон не очень хотел завтракать в пиццерии, но я-то знал, что здесь подают разнообразные мясные блюда – затащил Джона чуть ли не силой. И Джон, разглядев предлагаемое меню, сразу одобрил мой выбор.

Что ж, пора мне ехать за Натали. Хотел поехать со мной и Джон, но я вразумил его, что все мероприятие техническое, не стоит ему вмешиваться. В салоне выключили телевизор, по которому как раз шли кадры разрушений на Украине, расселись в креслах – Джон не утерпел, тоже присоединился к нам. Натали начала медленно читать. Я вслушивался, закрыв глаза, переживал описания нашей встречи с Мари. Пусть имя девушки было другое, пусть назван был не Ленинград, а Стокгольм, но у меня перед глазами все те же ленинградские улицы и набережные, те же белые ночи. Возможно, они и в Стокгольме такие же светлые.

Мое мысленное видение Ленинграда прервал Джон. Ему не понравилось одно выражение, запротестовал, мол, так не говорят, предложил свой вариант. Натали спокойно, но с некоторым ехидством сопротивляется: вариант Джона – типичный американизм, а мы хотим написать на чистом английском. Теперь встрепенулся я. Ведь я даже не думал пока об издании повести. Вообще, смотрел на это дело с переводом, как на финансовую помощь Натали. И мы не обсуждали с ней подобный вопрос.

Понятно, что после перевода книги пизанского профессора Натали автоматически прияла решение об английском варианте перевода. Но что хочу я? Промолчать сейчас не удастся. Нужно принимать решение, нельзя же сознаться, что вообще не собираюсь ничего издавать ни в Англии, ни в США. Более правильно сказать, что хотел издавать в США, но это означает увеличить теперь объем работы Натали. В принципе, это не очень важно – ну, оплачу дополнительные дни. Но ей, безусловно, будет обидно перерабатывать почти завершенный перевод. И что делать мне?

Натали переводит взгляд с Джона на меня и обратно:

– Может, действительно нужно было готовить американизированный перевод? Ой, у меня ведь уже подписан договор на новую работу. Я не успею все переделать.

Смотрит теперь только на меня.

– Натали, сроки для меня совершенно не важны. Если ты решишь, что полезнее переделать всю повесть, спокойно можно сдвинуть это на месяц. Да даже на два. Я все оплачу.

Смотрю на Натали, а у нее потухший взгляд:

– Значит, вы, Владимир, тоже считаете, что нужно все переработать? Хорошо, я сделаю. Но тогда сегодня не стоит обсуждать текст. Все равно многое будет другим.

Опять в разговор включился Джон. Даже встал с кресла, жестикулирует:

– Натали, я могу помочь в работе. Все-таки, я чистокровный американец из глубинки, чувствую язык.

– Джон, когда вы уехали из США? Кажется, до 1975 года, так вы говорили? Теперь многое изменилось, боюсь, ваш язык покажется современной молодежи устаревшим.

Вот так, сказала, как отрезала. Но Джон не сдается:

– Не могу согласиться. Я все время смотрю свежие фильмы США, чаще смотрю американские каналы, чем итальянские. Давайте попробуем. Да, не пора ди нам всем перейти на «ты». Мне поперек горла стоят все эти «вы».

С этим все согласились. А Джон продолжил:

– Натали, останься здесь, у Влада. Мы могли бы за два дня пройти всю эту книжонку.

– Как это «здесь»?

– Очень просто. Влад отдаст тебе любую спальню на выбор. У него здесь, как у меня, до черта свободных комнат. И мы могли бы и утром, и после завтрака, и вообще почти весь день заниматься чудесным творением Влада. По-моему, – это здорово.

Я немного обалдел от такого напора, но мысленно признался, что это позволило бы закончить, наконец, возню с моей повестью:

– Да, Натали, я отдам тебе комнаты Мари – очень удобно.

Не знаю, почему у меня вырвалось такое предложение. Возможно, меня последнее время тяготит мертвенная тишина ее комнат, когда мне приходится заходить в них. Обычно это бывает, когда убирающая у меня женщина ворчит на «дурацкие комнаты, которые приходится убирать особенно тщательно, хотя в них уже четыре года никто не заглядывает».

Натали недоуменно глядит на меня:

– Это неожиданно и странно. Владимир, ты так хранил эти комнаты, как же ты решаешься нарушить все.

– Влад, я давно говорил тебе, что пора закрыть этот музей. Нельзя жить только прошлым, жизнь продолжается.