Бегут вперед мои года
Сквозь одиночества объятья.
Уже привычка, не беда,
Что страх и мрак со мной, как братья.
 
 
Остатки веры мне мешают
Сойти с ума, отбросив гнёт.
Надежду глупо воскрешают,
Но правда скоро их убьёт.
 
 
Украли чувство дорогое
Обмана грязною рукой,
Вложив вместо него другое,
Убившее во мне покой.
 
 
Бесцеремонностью подавлен
Заветный счастья идеал.
И дух двуличием ограблен,
И мир стал непривычно мал.
 
 
Терпенье грузом безразличья
На тонкой ниточке дрожит.
Ярлык улыбки для приличья,
А в глубине весь смысл изжит.
 
 
На сердце пепел безнадёги
Покровом горечи лежит.
Не оправдались те дороги,
Которыми мечта бежит.
 
 
Нещадна правды злая плаха,
Ехидства боль в её устах.
Любовь остыла горсткой праха
В когда-то ласковых руках.
 
 
Арканом тянет к отрешенью
От предстоящих жизни лет.
И к глаз скупому иссушенью
Толкает рухнувший завет.
 
 
КрепкИ незримые оковы,
Нещадно пеленают грудь.
Нечеловечески суровы
И нету сил их обмануть.
 
 
Затравлен ядом несмиренья
Согнувшийся, но гордый дух.
От обретённого прозренья
Огонь взлелеяный потух.
 
 
Колоколами скорби мают
Осколки чуда белый свет.
Проклятьем надо мной витают,
На радость наложив запрет.
 
 
Холодной хваткой мысли душат
Обрывки худшего из дней.
Попытки сна безбожно рушат,
Желая кротости моей.
 
 
Насмешкой горестной гуляет
В ушах безвинный чей-то смех.
И зависть плакать заставляет,
Не предложив других утех.
 
 
Безбрежен океан молений,
Хоть нА ночь муки позабыть.
Но рой безжалостных волнений
Не ослабляет мыслей прыть.
 
 
Куют невыносимой пыткой
Цепей фантомных череду.
И время тянется улиткой,
Мотая нервы, как в бреду.
 
 
Ветра холодные гуляют
По исстрадавшейся душе.
И недоверие вселяют
К любви, ожившей в мираже.
 
 
Почти немыслимо поверить
Опять в её коварный плен.
Привык давно лишь ложью мерить
Чужое вероломство сцен.
 
 
Оракул памяти тревожный
Заставит сделать шаг назад.
Толкнёт на путь исканий сложный,
Но я, признаться, буду рад.
 
 
Однажды навсегда убитый,
Теперь над жизнью я смеюсь.
Слепой взаимностью забытый,
Я никуда не тороплюсь.
 
 
Пусть чьи-то слёзы барабанят
В души моей глухую дверь.
Одной лишь мыслью буду занят —
Не верь, не верь, не верь, не верь…
 

2012 г.

 
На тесных улочках Марселя,
У средиземных берегов,
В закате тёплого апреля
Терялся звук его шагов.
 
 
Он прИбыл в порт сегодня утром,
Спеша зазнобу повидать.
Глаза сверкали перламутром
От грёз скорей её обнять.
 
 
Три месяца мечтал об этом,
Скитаясь по чужим морям.
И вот, заждавшимся рассветом,
Он шёл спиною к якорям.
 
 
Почти сто дней прошло от встречи,
Что в сердце счастье принесла.
Он о любви дарил ей речи,
Она в глазах своих росла.
 
 
У Нотр-Дамской базилИки
Он посвятил ей лучший стих.
В её губах немые вскрики
Переживали за двоих.
 
 
Старинный замок Иф в тумане
Разочарованно вздыхал,
Когда влюблённые в дурмане
Покинули ночной причал.
 
 
Святого Виктора аббатство,
Смущённо встретив их, молчит —
Любовь не грех, коль в душах братство,
А значит честь спокойно спит.
 
 
В Саду Руин луна гуляла,
Небрежно падала звезда.
Она не пряча взор шептала,
Что будет ждать его всегда.
 
 
Её признаньем окрылённый,
Бесстрашно в бурю вёл фрегат.
Зароком тем заговорённый,
Спешил скорей приплыть назад.
 
 
* * * *
 
 
Но не у всех красивых сказок
Бывает радостный конец.
Она порой весенних красок
С другим решилась под венец.
 
 
Едва настроился священник
Молитвой брак благословить,
Как наш моряк – обиды пленник —
Свой суд над ними стал вершить.
 
 
Он шпагой поразил мужчину,
Затем к невесте подошёл.
С сомненьем выслушал причину,
Клинок под сердце ей вошёл.
 
 
Рассудок потеряв от горя,
К воде немедленно бежал.
И сбросился в пучину моря
С одной из близлежащих скал.
 
 
* * * *
 
 
Три жизни разом оборвались
Из-за ошибки роковой —
Письмом к невесте обознались,
В котором смысл, что он с другой…
 

2017 г.

 
По булыжникам старого города
Я застенчивым шагом иду.
На верхушке осеннего холода
Путеводную вижу звезду.
 
 
Приукрашены сумерки тайнами,
Пропитавшими стены домов.
Моя тень мостовыми случайными
Мельтешит хороводом дворов.
 
 
Где-то здесь притаилась история
Наших пращуров, знавших Петра.
Очень яркая фантасмагория,
Словно всё ещё здесь та пора.
 
 
Бой часов на белеющей башне
Распугает скучающих птиц.
С недодуманной мыслью вчерашней
Я вошёл в этот мир без границ.
 
 
Здесь мерцает неоном реклама
Вперемешку со звоном мечей.
Возле цоколя древнего храма
Бродят рыцари уйму ночей.
 
 
Мне мерещатся люди в каретах,
Затмевая железо авто.
Что-то прячут в крахмальных манжетах,
Щеголяя в роскошных манто.
 
 
Отрешившись от дня настоящего,
Наслаждаясь виденьем своим,
Я в компании неба неспящего
Вглубь былого азартом гоним.
 
 
Так и чудятся мне кирасиры
На красивых конях вороных.
Подле них без доспехов мундиры
В переливах наград боевых.
 
 
На заливе, устав от безделья,
Ветер треплет андреевский флаг.
А на палубах звуки веселья
После трудных, но выигранных драк.
 
 
В подворотнях под сводами арок
Чуть остывшие пушки стоят.
За их славу поднятием чарок
Кабаки городские галдят.
 
 
Где-то кузница молотом звонким
Всем победные марши поет.
А молочница голосом тонким
Зазывает к бидону народ.
 
 
На истёртом дощатом крылечке
Мальчуган начал саблю строгать.
А в окне, приютившись у печки,
Наблюдает с улыбкою мать.
 
 
Чуть подальше в ботфортах разбитых
Вестовой с порученьем спешит.
В переулках сегодня забытых
Между знатью и людом бежит.
 
 
Находясь посреди современности,
Окунаюсь в раздолье эпох.
В закромах поседевшей нетленности
Понимаю, что мир был неплох.
 
 
На палитре из листьев опавших
Как мираж старый город стоит.
И чудес его, в душу запавших,
Красоту моя память хранит…
 

2015 г.

 
Седого облака знаменье
Пронзает Олафа игла.
Венчая неповиновенье,
Несётся ввысь её стрела.
И под таким надёжным кровом
Таится главный наш герой.
О нём и будет дальше слово
Слагаться рифмою простой.
 
 
* * * * *
 
 
Шагая ветхою ступенью
Среди замшелых древних стен,
Он вниз спускался лёгкой тенью,
Покинув сна короткий плен.
 
 
Влекомый летним променадом,
По залам шествует, спеша.
В предчувствии свиданья с градом,
Чертог свой мерит чуть дыша.
 
 
Каменья северной твердыни
Ласкает вскользь его рука.
Любовь свежа в ней и поныне,
Спустя почтенные века.
 
 
Сквозь арки кованых узоров
В молчаньи правит мерный ход.
В гранит зелёных косогоров
Всё так же бьёт настырность вод.
 
 
Он светлым взором обнимает
АбрИс высоких куполов.
И, поклонившись, вновь шагает
По перепутью двух миров.
 
 
Даруют глазу наслажденье
Короны изумрудных древ.
Залива синь, как наважденье,
Ласкает душу нараспев.
 
 
Улыбкой красоте ответив,
Шагнул на панцирь мостовой.
Измену в городе приметив
И, потеряв тотчас покой,
 
 
Прошествовал вперёд немного,
Всмотрелся в треснувший фасад.
Седые брови схмурил строго —
Не ведал больших он досад.
 
 
Он помнил войны и раздоры,
Что посещали этот край.
Но даже вражеские своры
Архитектурный чтили рай.
 
 
В раздумьях тяжких устремился
В любимый некогда поход.
Теперь весь город изменился,
Ослеп живущий в нём народ.
 
 
Когда-то свежестью блистала
Лепнина эркеров чудных.
Теперь мораль совсем упала
В глазах старинных стен немых.
 
 
Покрыта зеленью невзрачной
Торжественность нагих скульптур.
Всё тлеет паутиной мрачной
Пришедшей худшей из культур.
 
 
С потухшим и слезливым взглядом
Идёт щербатой мостовой.
Разруха и упадок рядом
Взывают к совести людской.
 
 
В соседстве с памятью историй
Надменно вычурность стоит.
Не зная затхлости задворий,
Мерцаньем фальши глаз манит.
 
 
Смятённый пафосом двуличным,
С вопросом смотрит на людей.
Пытаясь к варварству привычным
Внушить страдание очей.
 
 
Но только дикость эгоизма
Ответом бьёт по правде дней.
Не чтят прислужники цинизма
Величье Родины своей.
 
 
Бессилье города родного
Перед глухонемой толпой
Несёт крестом уже так много
Надежды лет своей тропой.
 
 
И он, обидой сокрушённый,
Рыдая сердца не жалел.
Людьми без душ любви лишённый,
Вернулся в замковый удел.
 
 
И там никем не лицезримый
Сидел на пенном берегу.
Печальный и неповторимый,
И превратившийся в слугу.
 
 
Никто вовеки не узнает,
Кто сердцем в камень здесь застыл.
Лишь в подсознании витает,
Что это город сам и был…
 

2012 г.