Глава шестая. В поисках ответов

Кирпичное здание почты было построено еще в колониальные времена, лет этак семьдесят назад, и с тех пор ремонту не подвергалось. Когда-то красный кирпич теперь приобрел коричневый цвет, а потемневший и позеленевший от дождей шифер на крыше пестрел заплатами более светлого оттенка. О назначении здания свидетельствовали выцветший государственный флаг над входом и надпись «Почта», сделанная синей аэрозольной краской прямо на стене рядом с обитой железом дверью. Здание почтамта располагалось в самом центре города, неподалеку от мэрии и полицейского участка, напротив вещевого рынка. Функционировало оно по мере необходимости, для посетителей же открывалось три дня в неделю (вторник, среду и четверг) на несколько часов без строгого графика работы. Учитывая мизерную величину зарплат почтовых служащих и крайне нерегулярную их выплату, это было еще по-божески.

Стас поставил маленький японский внедорожник «Джимни» между осуществляющим почтовую связь пикапом и желто-ржавым такси, на капоте которого сидел уставившийся в пространство меланхоличный водитель. На его удачу почтамт был открыт. Оставалось закрыть машину и пойти на разведку. К началу своей третьей недели пребывания на базе Сухов имел все основания быть недовольным тем, что его расследование топталось на месте. До сих пор у него на руках не было ничего, что могло бы подтвердить или опровергнуть письмо Деверона. Это обстоятельство и бесило Стаса больше всего. Служба его на базе шла своим чередом, ни шатко, ни валко. Со своими обязанностями он справлялся и нареканий не имел. Но вот выезжать в город по своему желанию он мог лишь после службы, когда все присутственные места были давно закрыты. Обычно это были групповые выезды, в них Стас знакомился с городом и только. В этом и оказался зарыт камешек преткновения на пути его миссии. В его должности он не имел права свободного выхода с базы. В конце концов в среду Стасу пришлось отпроситься у капитана Гоше, якобы для посещения рынка и покупки кое-каких мелочей. Капитан отпустил и даже любезно разрешил пользоваться своим автомобилем не только сейчас, но и всегда, когда ему будет нужно. Сам капитан базу покидал редко и почти никогда в одиночестве. Стас не знал, как благодарить Гоше, автомобиль для него становился большим подспорьем. Начать поиски Маделен Уватале Стас решил с почты. А то, что она находилась там же, где и рынок, давало ему алиби в глазах шефа, при возможности за ним слежки, чего он не исключал, или простой встречи с сослуживцами.

Стас выбрался из кабины и, по устоявшейся привычке осматриваться, внимательно поглядел по сторонам. Площадь перед почтой жила своей жизнью, в не успевших просохнуть после ливня лужах отражалось вновь заголубевшее небо. В начале осени дожди были уже не те, что летом, шли с большими промежутками и не так долго. К ноябрю они и вовсе сойдут на нет. Тогда наступит полное царство солнца, несущего зной и засуху. Даже сейчас они бывали больше ночью, чем днем.

Стас вошел в здание и очутился в большом зале, перегороженном посередине деревянным барьером метра два в высоту. Одна сторона предназначалась для посетителей, другая – для персонала. Служащих почты было трое. Две молодые женщины трудились за окошками для приемки и выдачи корреспонденции всякого рода, от писем до посылок. Позади них был виден мужчина в синей форменной рубашке. Он сидел на стуле, спиной к залу и что-то усердно писал. На взгляд Стаса само то, что почта работала в стране, охваченной гражданской войной, можно было назвать чудом. Да, письма приходилось ждать подолгу, но они все же доходили до адресатов, также как и посылки. Единственно, на посте не принимали денежные переводы. И не только из-за нападений на почтальонов, а еще и из-за чудовищной инфляции. При ситуации, когда цены на рынке менялись каждое утро, посылать деньги, ожидая, что адресат получит их месяца через два, было глупо. Посетители почтамта были немногочисленны и подавляющее большинство из них сидело на длинных скамейках вдоль стен. Они оживленно переговаривались между собой, так что в зале стоял неумолчный гул. Складывалось впечатление, что люди приходили сюда послушать новости и пообщаться. На Сухова в военной форме особого внимания не обратили, к легионерам в городе привыкли.

К тому моменту, когда он появился в зале, очереди к окнам не было вовсе.

Выбрав ту из служащих, которая показалась ему наиболее симпатичной, Стас подошел к ее окну, постарался улыбнуться как можно обаятельней и начал издалека. Сначала он сообщил ей, что на то, как она работает очень приятно смотреть. Девушка улыбнулась. Стас тут же прошелся комплиментом по ее внешности, вызвав более широкую улыбку, и далее беседа покатила своим чередом. Время от времени Сухов оборачивался, но больше к окну никто не подходил. Может быть и потому, что не хотели беспокоить без особой нужды такую важную особу, как офицер Легиона. Очень скоро Стас стал обладателем содержательной информации обо всех текущих почтовых делах и о служащих, но имена Маделен или Роза среди них не прозвучали. Тогда, улучив момент, когда его новая знакомая по имени Ясерка на секунду замолчала, Стас сказал, что его сослуживец встречался с девушкой, вроде бы тоже работавшей на почте. Он выжидательно умолк. Ясерка замерла с полуоткрытым ртом и на ее лице отразилось замешательство.

– Ваш друг тот самый офицер, который недавно погиб? – наконец спросила она, понизив голос и посмотрев по сторонам. Стас тоже незаметно огляделся. С первого взгляда на них никто не обращал внимания. По крайней мере явного.

– Да, это он. Я хотел поговорить с ней, если это возможно.

– Нет, ее нет.

– А когда будет?

– Она заболела и уволилась.

– Хорошо, может быть, вы знаете, где она живет?

– Я не знаю адреса, – всем своим видом девушка теперь показывала участие и невозможность помочь ему одновременно. Выходило очень комично, но Стасу было не до смеха.

– А ваш начальник может знать?

– Наверное, – не очень убедительно сказала Ясерка.

– Помогите, мне! Очень вас прошу. Как ее зовут, вы ведь знаете? – попросил он умоляющим тоном. Сомнения на лице девушки требовалось рассеять.

– Ожье был моим другом, но я служил в другом месте, и мы долгое время не виделись. Общались только по телефону. Он говорил мне про свои чувства к Розе, так он ее называл, – вдохновенно врал напропалую Стас. – Теперь, когда он погиб, я счел своим долгом встретиться с ней. Дело в том, что у Ожье остались личные вещи, и я думаю, что он был бы рад, если я смог передать их его девушке. Но даже по телефону он оставался скрытным парнем. Кроме имени Роза, я ничего о ней не знаю. Мне хотелось бы встретиться с ней как можно скорее. Мое пребывание здесь не будет долгим.

Видимо, он был убедительным, и девушка смягчилась.

– Хорошо, я скажу вам, как ее зовут. Маделен Роза Уватале. Ваш друг звал ее Розой, это верно.

Бинго! Стас едва не подпрыгнул от радости. Осталось узнать адрес и дело в шляпе. Но капризная тетка Фортуна тут же выказала свой норов.

– Однако я не знаю, где она живет, – сказала Ясерка. – Честное слово, мы близко с ней не дружили, и я не была у нее дома. Да и не спрашивала.

– С кем тогда она дружила?

– На почте у нее не было близких подруг. – Маделен был скрытной. Я и про вашего друга знала лишь потому, что он сюда часто приходил.

– А у вашего начальника разве нет адресов служащих?

Ведь для того, чтобы устроиться на работу нужно назвать свой адрес?

– Нужно. Но обычно он не настоящий. Понимаете? На самом деле он может быть совсем другим.

– Пусть так. И все же дайте мне его, пожалуйста! Надо хоть с чего-то начать мои поиски.

Ясерка вняла его просьбе и сходила к начальнику почты, это именно он сидел за столом в глубине помещения. Она вернулась с листочком, на котором был печатными буквами написан адрес и номер мобильного телефона. Стас еще какое-то время рассыпался в благодарностях перед девушкой, взял на всякий случай ее номер мобильника, и только после всего этого откланялся и покинул почту. К автомобилю он пошел не сразу, сначала потолкался на рынке, купил батарейки и еще разную мелочь, попытался засечь интерес к своей персоне, если бы такой имелся, и лишь затем двинулся к машине.

Усевшись в машину, он набрал номер, записанный на листке. Ему тотчас же сообщили, что телефон выключен. Что же, ответь ему Маделен сразу, было бы слишком просто. В мире есть счастливчики, которым все удается, но Стас был не из их числа. Ему хорошо удавалось лишь то, чего он добивался с помощью труда и больших затрат, как физических, так и умственных. Отсюда сам собой напрашивался вывод, что он по-прежнему далек от финала. Сначала надо было проверить адрес. Если же Маделен там не живет, значит, он пообщается с соседями, кто-то что-то мог знать. А пока он решил возвращаться на базу, чтобы не вызывать подозрений. Пусть даже Стас никому на базе не интересен, бывает лучше перебдеть, чем наоборот. Вернувшись, он зашел к капитану, чтобы поблагодарить его за машину.

– Не стоит благодарности, Станислав, можете пользоваться ей когда захотите. Мне она бывает нужна очень редко. Я, знаете ли, домосед. Хорошая книга, рюмка коньяка, да партия в шахматы – это все, что мне нужно. Вас же, без сомнения, интересует город, особенно вечером. Молодость, есть молодость.

– Вы правы, хочется немного развлечься по вечерам, – изобразил Стас смущение, которого на деле не испытывал. – Но даже и вы, капитан, иногда позволяете себе дружескую компанию, разве не так?

– Вы про то, что я участвовал в вашем проставлении? Сделал исключительно ради ваших интересов. Иначе неизвестно, как бы закончилась тогдашняя пирушка. Я был нужен всем вам, как якорь кораблю, мешал совершать излишние глупости. Вот и вас, лейтенант, хочу предостеречь. Не поддавайтесь напору нашей милой компании. Капитан Дюрок – грамотный специалист и хороший офицер, но и у него изредка сносит крышу. Мы здесь на виду. Неблаговидный поступок одного, позорит всех, кто носит форму Легиона.

– Спасибо за предостережение, господин капитан, – вытянулся Сухов. – Вы правы и здесь. Обязательно учту на будущее.

– И еще, раз уж мы с вами затронули тему взаимоотношений. Вы, как мне показалось, интересуетесь вашим предшественником.

– Ну, в известной мере, так сказать. Мне не дает покоя его смерть. Согласитесь, смертность в нашей службе низкая. На моей памяти, лишь один офицер тыла подорвался на фугасе, но это было в Афганистане, там шла настоящая война.

Однако, капитан не Леруа, его таким объяснением оказалось не удовлетворить.

– Вы полагаете, узнав, что из себя представлял лейтенант Деверон, поймете, почему он погиб?

Вопрос Гоше с виду простой, в тоже время выглядел как провокационный. Действительно, с какой стати, Сухов интересуется погибшим? И особенно его жизнью. Забегая вперед, можно сказать, что Стас во многом облегчил бы себе жизнь, ответив на этот вопрос капитана искренне. И почему-то ему так и захотелось сделать. Но к тридцати трем годам он научился сдерживать порывы души и поступать согласно принятому плану. В данном конкретном случае это был план тотального недоверия к служащим базы. И в соответствии с ним Стас ответил вопросом на вопрос:

– С чего вы решили, будто мне интересна именно жизнь Деверона? Согласитесь, останься он живым, меня бы здесь не было.

– Порой ничего не сказать, все равно, что сказать слишком много, – капитан Гоше улыбнулся своей загадочной азиатской улыбкой. – Прошу прощенья, лейтенант, что создал вам неудобство своими вопросами. Повторюсь, пользуйтесь моим «Джимни», когда захотите. А сейчас можете приступать к своим обязанностям, я больше вас не задерживаю.

Из кабинета шефа Сухов вышел озадаченным. Пока ему стало ясно только одно. Капитан – проницательный человек, знает куда больше, чем говорит. И с ним надо быть осторожным.