Глава 1. Сборы на Дике

Ной Эбер

Звук вызова нещадно выдернул Ноя из состояния беспечной расслабленности и мечтаний об отдыхе. Звонка Ной не ждал. Беспокойство волной подступило к сердцу, но он сдержал его усилием воли. Что за страхи, в самом деле?! Ещё не хватало! Видимо, постоянное нервное напряжение дало о себе знать. Последнее дело выдалось долгим, нудным и не позволяло отвлечься. Ной устал. Ему требовался отдых, без всяких сомнений, Ной вовсе не собирался с этим спорить. Напротив, мечтал забыть обо всём: ни о чём не думать, ни притворяться, не следить, не вглядываться в лица…

Дело было успешно закончено наилучшим образом, гладко, как по писаному. У Ноя всегда получались отличные, просчитанные до мелочей планы, которые неизменно, раз за разом сбывались. И сегодняшний день не предвещал никаких сюрпризов или внезапных трудностей. Да и осталась-то самая малость – сесть на корабль, и только Ноя тут и видели.

И вдруг этот звонок!

Прошло слишком мало времени, чтобы его хватились, чтобы заподозрили неладное. Никто не должен, да и не может звонить ему. Но коммуникатор наигрывал незамысловатую мелодию, вибрировал, требовал ответа, навязчиво совал Ною весть о глобальных неприятностях, можно сказать, катастрофе. Совсем некстати. Хотя, когда катастрофы бывают к месту?! План «Б» замаячил перед Ноем, вызвав досаду и раздражение. Ему ужасно не хотелось прибегать к плану «Б».

Запасной вариант был, как не быть, и проработан был не менее основательно, дотошно. Безопасностью Ной никогда не пренебрегал. Однако провал основного пути – самый дурной знак. Он в чём-то просчитался? В чём? Ной мгновенно пробежался мысленно по всем этапам завершённого дела и не нашёл никаких ошибок или упущений. Что же могло случиться? «Да что угодно!» – отмахнулся Ной от странной мысли. Всегда что-то может пойти не так. Безупречных планов и действий не существует, всех случайностей не учтёшь.

Но раньше ему это удавалось.

Все эти размышления пронеслись в сознании Ноя почти молниеносно. Тренированный мозг обрабатывал информацию в несколько параллельных потоков. На то, чтобы взять себя в руки, ему не потребовалось и двух секунд. Хочешь не хочешь, на звонок придётся ответить. Он поддёрнул рукав лёгкой куртки, оголяя назойливо вибрирующий браслет коммуникатора. Ещё мгновенье с недоумением глядел на незнакомое имя, затем нацепил на лицо маску внимательного спокойствия и решительно принял вызов.

– Господин Эбер?

Мужчина, чуть старше средних лет, с резкими чертами лица, смотрел на Ноя с развернувшегося изображения спокойным уверенным взглядом. Форменный китель, застёгнутый на все пуговицы, сидел на нём идеально. Ной форму не любил, но мгновенно разглядел знаки различия гражданского космофлота и тут же откинул всякое беспокойство о прошедшем деле: звонок был с ним никак не связан. Ной мысленно возликовал. Впрочем, на его лице испытанное облегчение никак не проявилось, он изобразил лишь вежливое недоумение.

– Чем обязан? —Он открыто посмотрел в серо-стальные глаза собеседника. – «Совсем как у меня», – отметил Ной мельком и привычно продолжил играть роль простого парня: – Мы знакомы? Простите, не припоминаю…

– Капитан Пётр Бурмин, – звонивший слегка склонил голову, представляясь. – У вас билет на моё судно.

– Да, капитан, всё верно, – Ной приподнял брови, принимая удивлённый и слегка обеспокоенный вид. – Что-то случилось?

– Нет-нет, не волнуйтесь, – строгий взгляд капитана вовсе не соответствовал его словам. – Челнок отправится по расписанию, – капитан бросил быстрый взгляд куда-то за пределы, видимые в вирт-окне, – через один час и три минуты. Я, собственно, как раз по этому поводу позволил себе вас побеспокоить. На предстартовую подготовку пассажиру требуется некоторое время, вам надлежит прибыть на борт не позднее чем через тридцать минут, иначе мы вынуждены будем оставить вас на Дике́. При данных обстоятельствах уплаченные вами за билет деньги не возвращаются.

– О, спасибо за ваше предупреждение, – Ной заученно улыбнулся. – Это не первый мой полёт, я знаю правила. Я уже практически добрался до космопорта, пройду таможню и буду у вас через двадцать пять минут.

– Рад слышать, – сухо, но вежливо отозвался капитан, – в таком случае не буду вас отвлекать.

– Всего доброго, – попрощался Ной и сбросил линию связи.

Вот это сервис! Неужели оттого, что он летит первым классом? Что-то раньше ему капитаны не звонили. Да ещё, судя по всему, с орбиты – недешёвая связь. Или просто капитан такой? Капитан не обрадовался, услышав про его двадцать пять минут. Судя по виду, он педант, аккуратист, строго соблюдает все инструкции, и требует того же от своих подчинённых. Ной привычно оценивал собеседника, укладывая в голове подмеченные незначительные детали.

Однако, странный испуг, реакцию на звонок, Ной не забыл и не сбросил со счетов. Плохой бы он был профессионал, если бы оставил происшествие без внимания. Либо он действительно переутомился, что вполне вероятно, либо, он упустил нечто важное, и подсознание пытается его предупредить. Второй вариант – хуже. Ну, будет время в полёте заняться анализом. Или лучше потом? А как взлетят, сразу расслабиться и начинать запланированный многомесячный отдых? Нет, пускать на самотёк нельзя. Придётся немного подождать с расслаблением.

«А может, вообще всё бросить?» – внезапно подумал Ной. Последние дела стали его напрягать. Не осталось прежнего веселья, остроты ощущений, лишь беспокойство в сердце. Должно быть, устал. Точно – устал. Скорее бы уж на корабль и прочь с планеты.

Такси припарковалось на площадке номер двести семнадцать, Ной, не глядя на сумму, приложил к терминалу комм, рассчитываясь за поездку, и поспешил в здание космопорта. Свободных транспортёров хватало с избытком. Он авторизовался в ближайшем, подтвердил номер рейса, показанный транспортёром, и откинулся на сиденье. Маленькая машинка, со сложенной позади парусиновой крышей, рванула с места на приличной скорости.

«Успеваю, ровно, как обещал капитану, – Ной бросил взгляд на огромные часы в зале космопорта. – Лететь с таким капитаном, должно быть, спокойно, – продолжал рассуждать он. – А вот служить под его началом, вероятно, непросто. А впрочем, есть люди, которым нравится подчиняться».

Рассуждения о капитане и прочих отвлечённых делах – служили лишь приёмом, способом отвлечься, успокоить пульс, выровнять дыхание. Приборы в космопортах обладали весьма высокой чувствительностью, а привлекать к себе излишнее внимание было опасно. Ной ехал к стойке регистрации.

Мария Зотова

Увидев вызывающего абонента, Мария нисколько не удивилась, лишь вздохнула поглубже. Какой по счёту звонок за последние два часа? Третий?

– У тебя всё в порядке? – мама, глядя из вирт-окна коммуникатора, выражала крайнюю тревогу всем своим видом.

– Всё хорошо, мам, я регистрацию уже прошла. У меня всё под контролем, ты же не собираешься звонить мне каждый час?

– Я волнуюсь. Ты не в магазин за хлебом вышла.

– Я справлюсь. И во время полёта связи всё равно не будет. Я пошлю тебе сообщение с Земли, когда долетим, а потом свяжусь уже от отца.

– Только не забудь!

– Как я могу забыть?! Не забуду. Мне пора, я больше не могу говорить. Пока.

Мария поспешно отключилась, иначе мама будет на линии бесконечно. У неё была добрая и заботливая мама, лучшая мама на свете. Она неизменно готовила Марии завтрак каждое утро, окружала заботой, вечером расспрашивала, как прошёл день, внимательно выслушивала, беспокоилась или радовалась, иногда давала советы. Для мамы Мария так и оставалась маленькой девочкой, что поделать. Это Марии нравилось и не нравилось одновременно. Было время, она пыталась с этим бороться, отстаивать свою полную независимость, право на взрослую самостоятельную жизнь. Потом поняла, что на её свободу никто не покушается. Мама советовала, объясняла своё понимание, но не настаивала и всегда оставляла решение за Марией. И Мария уже сама вполне осознано спешила за советом, узнать мамино мнение. И всё же иногда мамина опека переходила границы и казалась назойливой. Мария понимала мамину тревогу и беспокойство, и терпеливо, и даже с радостью принимала бы их, как делала обычно. Но сегодня звонки отнюдь не помогали, лишь подстёгивали её собственное нервозное состояние. Она отправилась в первую такую поездку, да ещё и самостоятельно, в одиночку. Хотя до сих пор всё выглядело как банальный полёт на самолёте. Здание космопорта, стойка регистрации, приём багажа… всё очень обыденно, она ждала чего-то большего.

«Эх, о чём думаю? Мне нужно планы на учёбу строить. Ну, ещё о встрече с отцом волноваться. – Мысли Марии сменили направление: – Вот чего я пока не осознаю и не понимаю – чего вдруг он объявился? Двадцать один год знать не знал, что у него дочь растёт, что с ней и как, а тут внезапно отцовские чувства проснулись? Не рассчитывает же он, что я брошусь ему на шею со слезами умиленья? Что-то он невнятное о болезни своей сказал. Надеюсь, что не из-за того всё затевается? Он же не хочет посмотреть на меня и тут же умереть на моих руках. Вот это было бы жестоко».

Мария ещё немного подумала об отце, о предстоящей встрече и о маме. Мама как-то подозрительно легко согласилась отпустить любимую дочь к отцу, которого она все эти годы и вспоминать не хотела. А не сговорились ли они за спиной у Марии, выдав ей тщательно отредактированную версию?

Хотя предложение отца оказалось очень кстати, чего уж говорить, оттого она и согласилась. Давно подумывала Мария о стажировке где-нибудь в более известном университете. А что?! Знания ей позволяют, оценки – самые высокие. В сторону Земли, конечно, она и смотреть не пыталась. Во-первых, дорого, а во-вторых, там, надо полагать, не всё оценками меряется. Столица! Со всех Обитаемых Миров желающие слетаются, там такой конкурс, что либо ты гением должен быть, либо связи иметь. На гения Мария однозначно не тянула, а про связи на Земле и вовсе говорить не приходилось. И вдруг отец объявился, да так вовремя. Маму Мария пытала, не она ли руку приложила к этакому чуду – та отнекивалась, делая невинные глаза, так и не призналась. На месте Мария выяснит, конечно, все обстоятельства, но уж поздновато отказываться-то будет. Да и вообще, раз она согласилась… Долго раздумывала, не хотела от отца никакой помощи, она его даже никогда не видела, он оставался для неё совершенно чужим человеком. Но, по зрелому размышлению, решила – любому нужно дать шанс. Вот шанс она ему и даст. Она отцу за помощь, само собой, была благодарна, что же касается всего прочего, дочерних чувств, то тут уж увольте. Посмотрит сначала, что он за человек.

Может, он рассчитывает её своим богатством поразить, так для неё это не аргумент. Мария задумалась. Не то, что она отказалась бы иметь достаток, так чтобы чувствовать надёжный тыл. Но хотела бы заработать всё сама или хотя бы быть уверенной в том, как эти деньги получены. А об отце она ничего не знала. Да, билет до Земли он с лёгкостью купил, да ещё и в первый класс сразу. Мария и обычным рейсом спокойно долетела бы, как все.

Мария на секунду сбилась с мысли, ведь она понятия не имела, как летают на обычных регулярных рейсах. Раньше она на другие планеты не летала. Она слышала, что на рейсовых кораблях в эконом-классе устанавливали огромные стеллажи с ячейками для сна. Вроде тех, как в капсульных отелях при аэропортах. Говорили даже, что свободно ходить по палубе можно лишь ограниченное время, а большей частью лежать в своей капсуле. Слишком мало места для всех пассажиров и приходится соблюдать очерёдность. В такого рода истории Мария не очень верила. Столько времени провести лёжа, лишь иногда имея возможность размять ноги? Кто может вынести подобное издевательство? Так что билет в первый класс, был куда предпочтительней, если бы не стоил уйму денег. Ну, то отец сам инициативу проявил, её не спрашивали. Говорит ли это об отце хоть что-то? Кроме достатка, само собой. Вряд ли. Ладно, чего раньше времени паниковать? Познакомится с ним, поговорит, авось разберётся, что за человек и чего хочет.

До отлёта оставалось чуть больше двух часов. Мария отыскала на табло нужную строчку – вроде бы челнок уже на месте, посадка на борт объявлена. Куда тут идти? Ага, вот в эти ворота. Она разглядела нужный номер.

– Девушка, вы куда? На взлётное поле выходить нельзя. – Служащий в униформе смотрел на неё достаточно дружелюбно, но требовательно.

– У меня рейс, – растерялась она.

– Конечно, – работник космопорта улыбнулся. – Вы первый раз? Вам следует взять транспортёр, вон там видите, стоят несколько свободных. Авторизуетесь и он доставит вас точно к трапу вашего челнока.

– Спасибо.

Она послушно направилась в указанную сторону, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Неловко вышло, но откуда ей было знать? А ведь она легко могла сообразить: и к стойке регистрации, и на таможенный досмотр она одна пешком пришла, все остальные на этих машинках подъезжали. Она ещё посмеивалась про себя, что люди скоро своими ногами ходить разучатся. А оказывается – здесь так принято. То-то на неё таможенники с таким недоверием поглядывали, с подозрением. Вот к чему гордыня приводит, стоило бы не судить окружающих людей, а поучиться у них.

Транспортёры выстроились рядком вдоль жёлтой линии на полу. Мария забралась на сиденье ближайшего, разблокировала отпечатком пальца коммуникатор, приложила к датчику. Транспортёр сразу ожил, на экранчике отобразились имя и фамилия, маршрут, сведения о регистрации, номер посадочной площадки. Предлагалось подтвердить начало движения. «Да, конечно! Раз пешком не положено, – Мария улыбнулась. – Поехали».

Генрих Дудка

«Что, папочка?! Ты думал, я не справлюсь? Сомневался? Совсем меня никчёмным придурком считаешь? С чем тут можно не справиться? Что тут вообще может быть сложного? А?! – Генрих представил недовольное лицо папаши и ухмыльнулся. – Возомнил о себе бог весть что! Бизнес он построил, понимаешь ли! Денег заработал! А я мол, бездельник – только тратить умею. Ну, заработал и хорошо, спасибо тебе. Зачем зарабатывал, если тратить не даёшь?! Пришлось тащиться в эту дыру, вместо того чтобы на вечеринку к Тонгу отправиться. Неделю – сюда, теперь неделю – обратно. А и ладно, здесь я тоже развлёкся. Как вспомню, какая рожа была у директора фабрики, этого, как его… Борк? Бурк? Да какая разница, по фигу, как его зовут, но, когда я ему заявил, что он уволен, у него чуть зенки не повылазили. Красный стал, как трусы супермена, за сердце хватался. Я едва смех сдержал. Зато зам его, как забегал, мухой залетал, обещал, что всё исправят, все заказы сдадут в срок. Ну, увольнение работяг и снижение зарплат их ещё больше подстегнёт. А то ишь чего удумали?! Работать не умеют, все контракты на грани срыва, а просят повышения зарплаты рабочим. Мало они получают, мол! Рабочие ропщут! – он едва не плюнул со злости. – Пусть будут довольны, что хоть такая работа есть, бездельники, дармоеды! Я вам не папочка, я живо порядок наведу, нефиг мои деньги на этих работяг впустую спускать. Им и так хватит, куда им в этой глуши тратить? А мне денежки пригодятся. Я же у папочки единственный прямой наследник, все его угрозы меня денег лишить – пустой трёп. Но вид, что я бизнесом его заинтересовался и работать буду, вид делать придётся. Деваться некуда».