– А-а-а, – лениво протянул кот и едва не зевнул. – Ну, украл и украл. Чего звал-то?

– Не понял! – я просто опешил.

– Не слушаешь ты меня, – менторским тоном заявил кот. – Впрочем, чего я ждал, ты всегда такой был. Я тебе ещё в прошлый раз сказал – не твоя девушка. Вот если бы Маша…

– Баюн, ты прикидываешься что ли? – я начал окончательно терять терпение. – Какая разница Маша или Настя?

– Большая разница… – начал было кот, но я его перебил.

– Так, хватит! Я не о том. Девушку надо спасать, она из-за меня в беду попала.

– Иван-Иван, – кот вздохнул и перешёл на задушевный тон. – Чего ты от меня хочешь? Чтобы я Кощея Чернобоговича загрыз, а девушку на загривке тебе привёз? Я этого сделать не смогу. И не потому, что не хочу тебе помочь. Ни ты, ни я, ни даже Яга Виевна с Кощеем не справимся. Даже если бы хозяйка захотела.

– Да я не прошу тебя девушку вернуть. Я что не понимаю, что ли? Проведи меня в Навь!

– Нет.

– Почему?

– Да ты в своём уме? – зашипел кот. – Он ещё спрашивает почему?! Я что собственными лапами должен тебя на верную смерть отправить? Это тебе не с Чудом-Юдом сражаться, это сам Кощей бессмертный!

– Там моя девушка! – произнёс я чётко и раздельно.

– Ну и что? О тебе я беспокоюсь, а девушка твоя мне безразлична, – безапелляционно заявил кот. – Тем более, что тебе она не подходит.

– Ты что же, – едва сдерживаясь, ледяным тоном уточнил я, – предлагаешь мне спокойно пойти домой, будто ничего не случилось?

– Вот! Вот! – радостно закивал кот. – Это для тебя самое лучшее.

– Баюн, считай, что я этого от тебя не слышал.

– Ваня, поверь, не сможешь ты с Кощеем тягаться, – кот смотрел на меня с сочувствием. Всё напускное равнодушие вмиг слетело с него.

– Это мы ещё посмотрим.

– Я всё равно не могу провести тебя в Навь. Будь ты дух неупокоенный, было бы всё просто, а живого человека… Тут без избушки и хозяйки не обойдёшься, ну или без богов. Что мне, Морану Свароговну просить?

– Нет, Морану не нужно впутывать? Дажьбога позови.

– Да ты меня точно не слушал! Что у тебя в голове? Дырки одни? Все мозги вытекли? Дажьбог теперь муж Мораны и её хоромы не покидает.

– Верно, ты ведь говорил. И в голове у меня мысли, но они в полном беспорядке, перепутались как спагетти в тарелке. Всё смешалось. Так, погоди. Дажьбог недоступен, Велес незнамо где шляется, Волх занят делом, остаётся Перун. Не уверен, что он захочет на помощь прийти, в прошлый раз мы как-то не слишком ладно общались, но по всему видать, другого выхода у меня нет. Баюн, Перуна позови, не сочти за труд.

– Да за труд-то я не сочту, – промурлыкал кот, – я тебе, Иван, помочь готов. Но Перуна-то я тебе где возьму? Он в светлом Ирии в Синей Сварге, а мне туда ходу нет, ты будто не ведаешь.

– Баюн, друг ты мой чёрный, что ж ты меня всё отговорками-то кормишь? Всё я знаю, всё ведаю. Знаю, что ты мастер сказки рассказывать и людям головы морочить. Ясно как день, что в Ирии тебя не ждут как дорогого гостя, но ты ведь не уличный кот с помойки, ты кот Баюн, помощник, опора хозяйки тёмного леса, уж постарайся и придумай что-нибудь!

Зрачки кота превратились в узкие щёлки, шерсть на загривке встала дыбом, а немалого размера когти впились в сухой мох. По всему видать, кот разозлился на мои слова, ну так я того и добивался иначе будем ещё полдня препираться, поговорить и поспорить кот мастак. Однако, он сумел обуздать своё возмущение и когда заговорил голос его был почти ласков.

– Другого такого наглого как ты давно бы сожрал и косточек не оставил.

– Тогда и поболтать тебе не с кем будет, загнёшься от скуки.

– А так тебя Кощей погубит, изведёт и глазом не моргнёт.

– Потому и прошу позвать Перуна, без светлых мне не справиться.

– Тебе и с Перуном не справиться, вернее сказать, Перуну вместе с тобой не справиться. Им и всем вместе не справиться – бессмертный Кощей.

– А если не справимся, то и нет тебе смысла меня защищать, так как Кощей твой злобный и мстительный гад, он меня всё равно в покое не оставит, со свету сживёт. Так что мне так и так конец, ты ведь сам это понимаешь. Но сидеть и ждать я не буду! Не я ли могучий герой Иван-царевич, победитель Чуда-Юда?! А когда Кощей со светлыми богами расправится, то он за тёмных примется, так как нет в нём ни сочувствия, ни благодарности и останутся только те, кто перед ним пресмыкаться будут. А ты, Баюн, не будешь и ты давно уже понял, что вместе с Кощеем тебе не ужиться. Так что ты мне поможешь! И прекращай тянуть кота за… В смысле, прекращай время тянуть.

– Вот умеешь ты, Иван… Попробую я тебе помочь, Перуна отыскать, жди меня здесь.

Я опять остался ждать и мучиться от безделья и беспокойства. Солнце давно перевалило за полдень от всех событий, от тяжких размышлений и переживаний у меня разболелась голова. Я отошёл подальше от сиротливых велосипедов, чтобы глаза не мозолили, сел под берёзку потолще и прислонившись спиной к стволу прикрыл глаза.

Глава 5. 

Вдруг между стволами совершенно бесшумно мелькнуло нечто странное и пространство вдалеке словно наполнилось отблесками огня и сиянием. Я распахнул глаза во всю ширь, забыв про отдых. Что за диво? Я быстро поднялся, вытянул шею вглядываясь скачущие по листве и веткам блики. Почудилось, что разглядел высокую фигуру в белом, скользнувшую подобно привидению на грани видимости. Я оглянулся. Так, как быть? Баюн меня везде отыщет, а там происходит нечто необычное. А где аномалии там… В моём положении такие знаки игнорировать никак нельзя, раз уж силы Нави внезапно вклинились в мой сегодняшний день, то следует утроить внимание. Я бросился в лес, но тут же одумался, снизил скорость и стал пробираться осторожно, используя стволы как укрытие. Что там я не знаю, но легко может оказаться новая напасть. Если это навьи силы, то будь готов к бедам и страданиям.

Всполохи становились ярче и белее, отчего на ум мне пришла сияющая льдом вершина. Ну откуда в нашей местности горы? Да ещё такие высокие, покрытые снегом. Отродясь здесь таких не было. Очередное движение я засёк уже совершенно явно. Даже умудрился за краткое мгновение с немалого расстояния рассмотреть некоторое количество подробностей – мужчина в странной одежде, явно в необычном головном уборе – мелькнул и скрылся. Что-то знакомое почудилось мне в его широкоплечей фигуре, но для узнавания миг был слишком краток. Я прибавил ходу, хотя и старался не высовываться.

Я преследовал двух незнакомцев, мелькавших то рукой, то краешком одежды между стволами – мужчину и женщину в белом длинном платье, которое я тут же про себя окрестил свадебным, как ни глупо это звучало посреди лесного массива. Они двигались довольно бойко, я едва поспевал за ними, рискуя выдать себя если они обернутся, но двое и не думали оглядываться. Тут лес внезапно закончился, и парочка выбралась на зелёный луг, согреваемый ярким солнцем и как только они сделали несколько шагов по открытому месту, я едва не споткнулся от удивления. Я мгновенно узнал обоих. В белом, поблёскивающем драгоценными камнями платье в пол, вовсе, однако, не выглядевшем свадебным, с гордо поднятой головой шагала Морана. За ней словно мелкая комнатная собачонка на поводке семенил Дажьбог. Да, гордый и могучий Дажьбог, теперь производил именно такое впечатление, не удивительно, что я его не узнал. Он двигался чуть позади Мораны мелкими шажками, ссутулив широкие плечи, покрытые кольчугой, и ежесекундно стремился заглянуть богине в лицо, ловя каждый её взгляд и шевеление пальца. Весь он был словно съёжившийся, приникший, даже светлые пряди, выбивавшиеся из-под остроконечного шлема, висели тощими крысиными хвостиками.

Я остановился у самой кромки леса разглядывая удаляющуюся чету и скрипнул зубами. Что эта стерва сделала с моим другом?! Дажьбог был мне сейчас очень нужен, он непременно помог бы, но в таком виде от него было мало толку, самому ему нужна помощь. Я колебался – попытаться поговорить с Дажьбогом было бы не лишним, но попадаться на глаза Моране сейчас никак нельзя. – Мне нужно Настю спасать, с Кощеем сражаться, чем позже богиня смерти узнает о моём участии, тем лучше. А в идеале, если совсем не проведает. Я двинулся вслед за ними, когда убедился, что они совершенно не интересуются, что у них за спиной, за всё время никто из них не оглянулся. Но всё равно держался я на значительном отдалении и готов был в любой момент нырнуть лицом в высокую, густую траву. Таким порядком мы подымались на небольшой холм, за которым я даже ясным днём различал уже знакомые переливы сияния. Нехоженая высокая луговая растительность шелестела, цепляла за ноги. Когда парочка перевалила вершину и скрылась из виду я прибавил ходу боясь потеряться. Ещё не достигнув макушки холма, я уже различил что же было источником тех странных отблесков.

Дворец сиял и блистал каждой своей гранью, каждой плоскостью, многочисленными углами и изгибами. Он был величествен и красив, но этот блеск бил по глазам, заставляя непрерывно жмуриться и моргать чтобы избавиться от выступающих слёз. Это жутко раздражало и мешало увидеть подробности, отвлекало от мыслей и от этого начинало болеть голова. Дажьбог спешил за супругой, в руках его невесть как оказался букет белых лилий, взор его был устремлён на Морану и вокруг он ничего не замечал. Они уже входили во дворик, ограждённый белым ажурным заборчиком, и приближались к высоким дворцовым дверям. Я ещё прибавил ходу, искать их потом по всему зданию мне совершенно не улыбалось.

Дворец, по-другому я не мог бы назвать это строение, снаружи ничем не напоминал замок Огненного Змея, который я вместе с Дажьбогом основательно обшарил во время похода в пещеры Нави. Если и внутри всё устроено совсем не так, то мне будет непросто сориентироваться, во дворцах и замках мне приходилось бывать исключительно редко. А Дажьбога из вида упускать не хочется, вдруг выпадет случай перемолвиться несколькими словами. Как только объекты моего пристального внимания скрылись внутри, я припустил бегом и едва не упал, запутавшись в траве. Бежать отчего-то было тяжело к ногам словно гири привесили, но я чувствовал, что мне очень нужно, просто необходимо проследить за Дажьбогом и Мораной.

Ворота в заборе отсутствовали, я беспрепятственно прошмыгнул на небольшой дворик с несколькими клумбами засаженными странными невысокими растениями с сильно волнисто-изрезанными листьями необычного пепельно-серебристого цвета. Возможно, в саду, где кругом зелень и цветы, такие растения смотрелись бы гармонично, разбавляя общее буйство красок, но здесь были только они и мне они не понравились. Когда рядом дворец подобно гигантскому бриллианту нестерпимо сияет, быстро устаёшь от всего белого. Я прищурился, стараясь уберечь глаза от бликов, побыстрее миновал двор и замер у высокого дверного проёма. Створки дверей блестящие, текучие словно ртутные и при этом сохраняющие тонкую ажурную форму были распахнуты, но сам проход загораживало пламя. Вернее, это более всего походило на живую колышущуюся, танцующую живыми всполохами стену огня, если бы не цвет – белый с тонкими чёрными прожилками. Выглядела эта дрянь весьма опасной, на первый взгляд. А на второй ещё хуже. Я опасливо протянул ладонь и тут же отдёрнул, не успев прикоснуться, руку до локтя сковало холодом. Я затряс кистью, стал растирать покалывающие пальцы.

Так, здесь мне не пройти, я беспомощно завертел головой в поисках другого способа проникнуть в здание и снова замер, потому что во двор входила целая делегация. Прятаться было поздно, да и мне отчего-то не хотелось – никакой опасности я не почувствовал. Первым во двор решительной тяжёлой поступью вошёл Сварог, за ним легко словно плыла над землёй следовала его жена Лада, и рядом с ней Макошь, которую я уже видел на пиру в светлом Ирии, а уж за ними спешила Жива, как прежде босиком. Я посторонился и преклонил голову, приветствуя владыку Синей Сварги и его спутников, он сделал вид, что меня здесь нет, лишь в самый последний момент остановился, скосил глаза в мою сторону и протянул мне сосновую веточку длиной сантиметров этак пять густо покрытую хвоей. Богини же меня вовсе не заметили, или притворились, будто меня нет. Я лишь плечами пожал, взглянул на странный подарок и сунул веточку с зелёными иголками в карман джинсов, сейчас я стремился только к одному – проникнуть внутрь и помочь Дажьбогу.

Сварог оглядел преграду, прищёлкнул пальцами и пламенный ледяной барьер мгновенно перекрасился в обычный огненный ало-оранжевый цвет, дохнул жаром и исчез. Боги неспешно и величаво миновали блестящие створки, я не будь дураком, проскочил внутрь, едва не наступая богине Живе на голые пятки. Кто его знает, надолго ли двери останутся открытыми, а тут, по всему видать, назревает нечто до крайности интересное. Не зря ведь такая делегация пожаловала.

Изнутри жилище Мораны, уверен – это именно оно, ничуть не походило на замок Огненного Змея по устройству внутреннего пространства и тем более разительно отличалось по изысканности и красоте отделки. Единственное что объединяло оба замка – широкая лестница ведущая на второй этаж. Но даже лестница выглядела величественно, поблёскивая белоснежными мраморными ступенями, резными перилами украшенными сверкающими льдисто-белыми крупными кристаллами. Не понимаю, как может нравиться жить в этом постоянном блеске и сиянии? Не в моём вкусе – глаза слепит. По бокам от лестницы я скорее угадал, чем разглядел проходы вглубь замка, как помнится, примерно в таком же месте мы со светлобородым богом обнаружили проход в подземелье, откуда и выпустили больше сотни измученных пленников. Сияющий замок ничуть не навевал мыслей об истерзанных пленниках, да и Дажьбог судя по виду стремился скорее на романтическое свиданье, чем на битву или задание. Выходит, если хочу его найти – мне наверх. Видимо Сварог со спутниками решили так же или просто точно знали куда им надо, вряд ли они здесь впервые.

Ещё издалека я начал различать тихую ненавязчивую музыку, мысль про свидание получила дополнительное подтверждение. Наиболее неподходящей пары я не мог себе представить. Колдовство и приворот больше ничего, даже слепому видно, что об искренности чувств речь не идёт. Но как Дажьбог мог на такое клюнуть, у меня в голове не укладывалось. Надеюсь, сейчас высокопоставленная делегация прекратит это безобразие раз и навсегда. Голосов я не слышал, но от решительно шагавших светлых богов не отставал – прерывать свидание… может выйти весьма неловкий момент, но не я же буду первым врываться в комнату.

Сварог лишь едва замедлился перед входом и затем решительно дёрнув ручку двери шагнул внутрь, за его могучей спиной следовала великая Макошь и Лада, Жива перед дверью приосанилась и вошла с гордо поднятой головой. Дверь осталась открытой, и я шмыгнул вслед за богами.

На возвышении, на прозрачном, сверкающем, словно ледяном троне восседала Морана Свароговна а у её ног прямо на ступенях сидел Дажьбог глядя на владелицу дворца глазами побитой хозяином собаки. Музыка смолкла.

– Здрав будь, батюшка, – Морана ничуть не выказав удивления поприветствовала Сварога. – И тебе здравия матушка, и тебе мудрая Макошь, и тебе сестрица.

Ну, меня не помянула и ладно, значит я для неё остаюсь невидимым. Меня это более чем устраивает.

– Здравствуй, Морана, – нахмурил брови Сварог, бросил взгляд на Дажьбога, но тот на вошедших обратил не больше внимания, чем на прошлогодний снег.

Запах в комнате стоял странный, сладковатый, от него у меня закружилась голова и я прислонился к косяку стараясь дышать воздухом, поступавшим тонкой струйкой в приоткрытую дверь. Меня Морана не видела, оно и к лучшему, и я, собственно, не её рассматривать пришёл. Меня друг мой волнует, а вот Дажьбог выглядел прескверно. Бледный, осунувшийся, словно после долгой болезни, неопрятный, будто забывал умываться и чистить одежду, или ночевал несколько ночей прямо на полу, а покрасневшие глаза не отрывались от хозяйки дворца.

– Пришёл я к тебе, Морана, с просьбою, – холодно, но вежливо обратился Сварог к дочери. – Отпусти, освободи светлого Дажьбога от чар своих. Наступают времена трудные, тёмные. Ждут нас испытания суровые и сила Дажьбога, мощь света солнечного нам всем опорой и помощью послужит, щитом Прави, оплотом равновесию между Явью и Навью.

Морана захохотала, запрокинув голову. Я вздрогнул, не ожидая такой реакции, Сварог потемнел лицом, я заметил, как сжались его кулаки, но Лада положила свою ладошку на запястье мужу. Он повернул голову к супруге, всякая суровость покинула его, он тепло улыбнулся и поцеловал Ладе руку. Вот это я понимаю – пара. Понимают друг друга с полувзгляда.

– Ты зря пришёл сюда, мудрый Сварог, – отсмеявшись, надменно заговорила Морана. – Никому я Дажьбога на уступлю, навеки мой будет, невозвратимо, необратимо. Посмотри на него, мудрый Сварог, разве желает он меня покинуть и тебе опорой служить? Да он каждое моё слово на лету ловит, каждый мой взгляд подарком считает, любое моё желание ближе собственного к сердцу берёт. Что хочу то с ним и сделаю. Захочу – в жабу зелёную обращу, пусть на зловонном болоте квакает, а захочу – козлом по бескрайней степи скакать отправится, а слово молвлю – грифом-стервятником себе гнездо на верхушке Рипейских гор совьёт.

– Услышал я твои слова Морана Свароговна, так послушай же и моё слово, моё решение, – уже совершенно спокойно заговорил Сварог. – Уж больно ты возгордилась – заспесивилась, дочь моя Морана прекрасная. В Синей Сварге живёшь, мной построенной, в светлом Ирии мной возведённым, а меня, отца своего, не слушаешь, мать свою Ладу не почитаешь. Вот тебе моё повеление – ступай прочь из Ирия из Синей Сварги, нет тебе от сего дня дозволения на вход в нашу высокую обитель.

– Что ж, – богиня смерти надменно вздёрнула подбородок. – Будь по-твоему, ты пока ещё в Синей Сварге хозяин. Да только и могучий Дажьбог со мной уйдёт, не одолеть тебе моей власти над ним.

Морана неспешно поднялась с трона и медленно-медленно с презрительной улыбкой, от которой у меня мороз бежал по коже двинулась к выходу. Дажьбог как хвостик поспешил вслед за супругой. Светлые боги расступились в разные стороны давая Моране проход, и я внезапно оказался у дверей один, прямо на пути тёмной богини. Я поспешно ретировался и спрятался за спиной Живы. Вдруг вблизи сможет меня рассмотреть, лучше, чтобы Морана меня вообще не заметила, уж больно она злопамятна. Хотя, её отношение ко мне вряд ли станет хуже, просто некуда. Морана не поворачивая головы проследовала между родичами, дверь перед ней распахнулась сама собой. В это время Жива – богиня жизни положила руку на локоть ковылявшего Дажьбога, преграждая ему путь. Светлый Дажьбог дёрнулся словно от удара током и хотел сбросить руку, но с противоположной стороны к нему поспешила Лада, и подхватила под второй локоть. Бога солнечного света свела судорога и вдруг он рухнул на пол подобно марионетке, у которой обрезали все нити. Я ахнул, и поспешил было другу на помощь, но Макошь вытянула руку с зажатым в ладони ткацким челноком, обмотанным красной нитью, преграждая мне путь. Я закусил губу, видимо, ещё ничего не было кончено. Морана обернулась увидела Дажьбога без чувств на полу. Злоба исказила её идеальное лицо, но она быстро вернула самообладание.

– Пока ещё ваша не взяла, – с этими словами Морана покинула комнату.

Я вздохнул гораздо свободней, всё-таки присутствие богини смерти меня здорово подавляло, даже Кощей не оказывал на меня такого удручающего действия. Как только двери за Мораной закрылись светлые богини склонились над лежащим Дажьбогом, Сварог некоторое время смотрел дочери вслед, на закрытую дверь, словно его взгляд без усилий пронзал стены и прочие препятствия. Затем подошёл и положил руку на лоб моего боевого товарища, Дажьбог вздрогнул и открыл глаза. Он обвёл взглядом окружающих, взор его был мутным, по всему было видно, что он никого не узнавал.

– Иван, – позвал меня Сварог.

Я живо подскочил ближе, ожидая распоряжений, готовый тотчас помочь.

– Иван, – вновь позвал Сварог чуть нетерпеливее и взял меня за плечо, рука у него была тяжёлая.

Я посмотрел на него с недоумением, не понимая, чего он хочет.

– Ива-а-ан, – Сварог начал трясти меня за плечо.