Насчет бабла – это он очень правильно заметил. Мне бы оно сейчас совсем не помешало. Так глядишь, если все нормально получится, то на самом деле можно будет обратиться к частным детективам. Да и по энергетическому эффекту будет возможность начать работы. Давно забытое чувство эйфории нахлынуло вдруг. Захотелось куда-то бежать, что-то делать. Было ощущение, что нет для меня сейчас непосильных задач, что, если вдруг появилась бы такая необходимость, то свернул бы горы одним движением пальца. Давно такого не испытывал. Машуня за меня бы сейчас порадовалась. Мысль о Машуне обожгла и тут же расставила все на свои места. Будто с освещенной солнцем вершины горы кубарем скатился в темное сырое ущелье. Из победителя и триумфатора, которому по плечу любая задача, я моментально превратился в бомжа, живущего по чужим документам, несправедливо обвиненного в убийстве и обуреваемого жаждой мести.

Судя по всему, Рожин был в превосходном расположении духа, так что резкую и необъяснимую, на его взгляд, перемену в моем настроении, похоже, не заметил.

– Ты сейчас на островке у Ивана живешь? – спросил он вдруг. Я кивнул.

– Поехали, я тебя подвезу, мне как раз сейчас в те края надо.

Рожин начал собираться к отъезду, я вышел из кабинета, снял с вешалки свою куртку и стал ждать его у выхода. Спустя минуту он вышел, закрыл кабинет на ключ и сделал мне знак следовать за собой. Мягкое кожаное сиденье приятно приняло мое тело, дверь машины почти беззвучно закрылась за мной, и новенький черный Лексус Рожина тронулся с места. Первый раз мне удалось поездить на этой машине. Нельзя сказать, чтобы я завидовал Рожину за его красивую крутую тачку. Если бы я был так падок на внешнюю атрибутику того, что у нас считается «красивой жизнью», то, наверное, в свое время вместо «девятки» купил бы в кредит какую-нибудь иномарку покруче. Честно говоря, этот вариант серьезно рассматривался, но рациональность тогда взяла верх. Когда я подсчитал, во что выйдет выплата за кредит, страховку, техническое обслуживание у официального дилера с их грабительскими ценами, то выбор сразу же пал в пользу подержанной отечественной машины. Плюс к этому, стоимость нового автомобиля в первые годы падает очень сильно. И это падение цены тоже следует приплюсовать к финансовым потерям.

Правда, усевшись в кресло рожинского Лексуса, я понял приверженность многих моих соотечественников дорогим авто. Удобства, конечно, несравнимы. До этого мне не приходилось ездить в машинах такого класса. Впечатления поездки сильно поколебали мое мнение о преимуществе прагматичного подхода в вопросах выбора автомобиля. Подвеска бесшумно проглатывала ямы, которыми был щедро усеян асфальт заводской территории, будто это было шоссе высшей категории. В салоне при этом стояла абсолютная тишина, так что можно было бы безо всяких помех разговаривать по телефону. Кстати, для Рожина этот факт должен иметь большое значение. Ведь ему в любой момент могут позвонить клиенты, а возможность быстро уйти на обочину и остановиться бывает далеко не всегда.

Мне стало интересно – во сколько выливается этот комфорт.

– Классная тачка, – начал я, хорошо зная, что комплимент автомобилю владелец всегда воспринимает, как сделанный ему лично. Как я и рассчитывал, лицо Рожина довольно расплылось.

– Год назад по случаю взял. Чувак один за долги отдал. Получилось с дисконтом процентов тридцать.

– А она новая была?

– Почти. Она у него всего чуть больше года бегала. Там пробега было пятнадцать тысяч.

Я бросил взгляд на спидометр. Счетчик километража показывал почти пятьдесят тысяч километров. Рожин заметил мой взгляд.

– Ну, я-то его, – он похлопал рукой по приборной панели, – использую в хвост и гриву.

– Обслуживание, наверное, дорогое у такой машины?

– Да, нет, как раз наоборот. Просто у нее никогда ничего не ломается.

Да, конечно. Пока новая – не ломается. Тем более, что понятия дорогое и дешевое – весьма относительны. То, что для него недорого, для меня может быть вообще разорительно. Так и не получив толком желаемую информацию, решил прикрыть эту тему. Но в ходе поездки Рожин все равно проговорился. Оказалось, что не так давно он стукнул в задницу впереди идущую машину. Замена бампера, радиатора и небольшой кузовной ремонт обошлись ему в семьдесят тысяч. Я бы со своей девяткой в аналогичном случае уложился бы в сумму в десять раз меньшую. Вот она – цена комфорта. Я не удержался и высказал замечание по этому поводу. Рожин посмотрел на меня, как мне показалось, слегка удивленно. Ответил не сразу.

– Ты знаешь, дело не только в комфорте или в том, например, чтобы окружающие смотрели на тебя с завистью. Точнее, совсем не в этом. Ты, вот, знаешь, какой самый большой риск в малом бизнесе, особенно, в строительстве? – и, не дожидаясь ответа, продолжил, – самый большой риск – это риск кидалова. То есть, что тебе не заплатят за выполненную тобой работу. Потому что если заказчик считает, что может кинуть тебя безнаказанно, то с большой степенью вероятности он так и поступит. В российском бизнесе какие-то соображения морали – пустой звук. Людьми двигают только жадность и страх. И платят, только когда боятся, что, вот, кинешь подрядчика, а потом к тебе нагрянут бандиты или менты. А какой главный признак того, есть у подрядчика крыша или нет? Его машина. Машина дешевая – значит, денег нет, потому что лох. А если лох, то можно кидать безнаказанно, так как у лохов крыши не бывает. И чем богаче и круче заказчик, тем более проявляются в нем эти признаки.

– Значит, если я приеду к заказчику, например, на какой-нибудь старой девятке, то меня обязательно кинут?

– Ну, скажем так, не на сто процентов, но больше, чем на пятьдесят. Зависит от конкретного случая. Вот, я заметил такую вещь – среди производственников кидальщиков в несколько раз меньше, чем среди всяких инвесторов офисных или жилых комплексов или тех, кто сидит на государственных подрядах. Не знаю, что именно влияет. То ли из-за того, что чувствуют себя офигенно крутыми, то ли просто из-за разницы в психологии. Может, в производство изначально идет определенный психологический тип людей. Вообще, на самом деле, производственника даже по телефону можно отличить от тех, кто строит жилье или офисы. Манера речи совершенно другая. Знаешь, эти даже когда по телефону первый раз в жизни с тобой разговаривают, уже стараются морально задавить. Учат их этому что ли?

– А что – судиться с ними нельзя?

– Теоретически, конечно, можно. Но если такой урод пошел на принцип, то арбитраж выиграет, чего бы это ему ни стоило. Сделает липовую экспертизу и докажет, что работа сделана некачественно. Элементарно взятку судье заплатит. Так что судиться смысла большого нет, и уроды прекрасно об этом знают. И вообще, чего еще можно ожидать, когда кидалово поставлено в ранг доблести?

– В каком смысле?

– Да в самом прямом. Эти ублюдки, когда встречаются между собой где-нибудь в сауне или в ресторане, хвастаются друг перед другом кто как кого сумел кинуть. А если кинуть не удалось, то ему просто стыдно в этом признаться. Если друзья узнают, то это – позорище. Получается, что он сам – лох, и его вообще уважать перестанут. Поэтому, хочешь не хочешь, а приезжать к заказчику нужно на хорошей тачке. Посмотрит – чувак, вроде, крутой. Кто его знает, вдруг у него дядя – прокурор. Или начальник УБЭП. И подумает, что лучше не рисковать. Так что эта машина для моего бизнеса намного важнее, чем, скажем, пять двухроторных вертолетов. Хотя и стоит всего как три вертолета. Понятно?

В принципе, мне все было понятно. О таких аспектах необходимости иметь крутую машину я как-то до сих пор не задумывался.

Объем производства постепенно возрастал, что, естественно, не могло меня не радовать, так как каждая тонна обеспечивала неплохой доход. Спустя пару месяцев в среднем я делал по тонне материала в неделю. Такой объем был еще далеко не пределом того, что бы я мог сделать один без чьей-либо помощи. Но для облегчения своего труда и уменьшения затрат времени пришлось слегка пошевелить мозгами. Результатом стали кое-какие весьма полезные технические ухищрения.

Настрой у меня был вполне оптимистичный – доход рос, перспективы виделись весьма радужными. Я стал планировать начало работ по энергетическому эффекту и мониторил расценки частных детективов. К этому моменту я окончательно отказался от планов мести с помощью взрыва здания милиции. Слепая жгучая ненависть ушла, уступив место более прагматичным мыслям. А мысли эти говорили о том, что просто отомстить недостаточно. Важно еще и восстановить мое доброе имя, чтобы не жить всю жизнь под чужой фамилией, шарахаясь от каждого мента. В случае с подрывом отделения не только не будет достигнута эта цель, но опасность еще увеличится. Ведь я на самом деле стану особо опасным преступником-террористом. Смогу ли я после этого, даже отомстив за Машуню, спать спокойно? Что-то подсказывало, что вряд ли.

Так что теперь оставалось копить деньги и искать подходящего частного детектива. И, как ни странно, простое принятие конкретного решения моментально внесло спокойствие в сумбур, творящийся в моей голове. Потраченного времени и сил на то, чтобы изготовить и испытать «адскую газировку», было совсем не жаль. Я уже лет пятнадцать мечтал проверить эту идею и был рад тому, что нашелся подходящий повод. Мало ли, где эта «газировка» еще сможет пригодиться.

Тем временем лето вовсю входило в свои права. Конец мая и начало июня выдались солнечными и теплыми. Островок превратился в натуральный зеленый оазис, окруженный со всех сторон водой. На пляжах появились первые отдыхающие и стойкий аромат шашлыка. Ну и, как это обычно бывает в нашей стране, неизбежные пустые бутылки и мусор. Купались, правда, пока немногие, но в выходные загорающими все было усеяно как где-нибудь на морском курорте в сезон. Я все же пару раз рискнул искупаться и, признаться, не пожалел. Долго в воде, конечно, находиться было нельзя, но пара минут плавания весьма бодрила. Все это также положительным образом сказывалось на настроении и оптимистичной оценке перспектив. Последнее время я пребывал в состоянии какой-то эйфории, каком-то предвкушении скорого наступления важных событий, которые должны быстро и к лучшему изменить мою жизнь.

И события не заставили себя долго ждать. Вот только в оценке их благоприятного влияния я, как оказалось, жестоко ошибался.

14

Это был теплый солнечный понедельник. В тот день приехал в контору как всегда – чуть пораньше девяти. Я постоянно приходил в такое время, чтобы успеть переодеться и ускользнуть на дальний склад до прихода сотрудников офиса. Трудно сказать, зачем я это делал. Как ни прислушивался к себе, особой неприязни к ним не обнаруживал. И, тем не менее, вероятность встретиться в конторе с кем-нибудь вызывала внутренний дискомфорт. В конце концов, решил, что это все из-за различий в мировосприятии. Их офисные разговоры вводили меня в смертельную тоску – настолько мелкими казались все эти обсуждаемые ими проблемы.

Я постучал в дверь рожинского кабинета и, не дожидаясь ответа, нажал на ручку. На месте Рожина сидел Денис. Этот факт меня настолько удивил, что несколько секунд я находился в ступоре. Удивительным было не отсутствие Рожина, который все-таки не каждый день появлялся с самого утра, а присутствие здесь Дениса. Вот уж кого-кого можно было рассчитывать здесь встретить в столь ранний час, но только не его. Самое раннее, когда я видел его в офисе, это время сразу после обеда – где-то, в час – полвторого. И вид Дениса в конторе ранним утром моментально вызвал какие-то тревожные предчувствия. Не сразу, только по прошествии паузы в несколько секунд, Денис поднял свой взгляд на меня, оторвавшись от созерцания монитора. Мне вдруг пришло в голову, что пауза эта – совсем не случайность, а вполне осознанное действие. В тех редких случаях, когда мне по тем или иным поводам приходилось к нему обращаться, я наблюдал то же самое. Похоже, таким способом он пытается сразу продемонстрировать собеседнику свое превосходство. Тут я вспомнил, что кто-то в конторе говорил, будто Денис в свое время посещал кучу всяких курсов и тренингов типа «как стать миллионером». Интересно, этому его на курсах обучали, или он по жизни такой?

Наконец, я догадался поздороваться. С Рожиным и Денисом я пока был на «вы», несмотря на то, что разница в возрасте у нас была не более десяти лет. Но с младых ногтей воспитанное чувство уважения к порядку субординации не позволяло мне панибратствовать.

– А, Олег! Здорово-здорово! – радостным голосом, изобразив неестественно приторную улыбку, ответил Денис, слегка приподнимая от кресла свой зад и протягивая ладонь. Я подошел и пожал его руку.

– Садись! – он жестом указал место за столом напротив себя, – скажи мне такую вещь – сколько тебе Рожин платить обещал?

Я попытался ответить, но в этот момент в кармане зазвонил телефон. Извинившись, я достал трубку. Звонил Рожин.

– Ты где сейчас? В конторе? – начал он безо всякого вступления. Я ответил утвердительно.

– Денис сейчас рядом с тобой?

– Да.

– Так, ясно. Короче, смотри: что бы он тебе ни предлагал – на все обещай подумать. Ничего конкретного ему не обещай. Как освободишься от него, тут же позвони мне, но чтобы он не знал. И не говори ему, что я тебе звонил. Понял?

– Да, – ответил я и услышал в трубку гудки. Хотел заблокировать телефон и положить в карман, но тут боковым зрением уловил настороженно-подозрительный взгляд Дениса, вспомнил, о чем просил Рожин и добавил, – Нет, я сегодня поздно вернусь, лучше завтра. Ага, хорошо, ну, давай – пока.

Мне показалось, что после моих слов несуществующему собеседнику напряжение во взгляде Дениса спало.

– Рожин звонил? – было видно, что равнодушный тон дается ему с трудом.

– Нет. Так – товарищ один.

Похоже, что он мне поверил. Ну, или сделал вид.

– Так на что вы с ним договаривались? – повторил Денис свой вопрос.

Я ответил. Денис немного помолчал, будто раздумывая, хотя почему-то мне показалось, что он все давно просчитал, а задумчивость – только игра. Наконец, продолжил, пытаясь сказать это как можно более участливым тоном. Нет все-таки актер из него никудышный – участие было фальшивым.

– Не тяжело тебе одному работать?

– Нормально. У меня там все автоматизировано по максимуму. До полутора тонн в день без проблем справлюсь. Будет больше – тогда нужно думать. Но в таком случае надо расширять площади. Под продукцию и сырье на дальнем складе места не хватит.

– Слушай, – перебил он меня, – давай так сделаем. Я тебе в помощь дам человечка, но зарплату твою придется чуть-чуть урезать. Немного – процентов на двадцать. Зато тебе будет в два раза легче. Времени свободного прибавится.

Он вообще слушал меня или нет? Я же ясно сказал, что мне совсем не тяжело и никакие помощники не нужны. Но взял себя в руки и произнес спокойным тоном.

– А кого, если не секрет?

– Да Диму, ты же знаешь его. Нормальный парень.

Диму я хорошо знал. Парень приехал в Москву из Донецкой области еще лет пять назад, женился здесь на местной и получил гражданство. Работал у нас в конторе подсобным рабочим на складе. Иногда, когда нужно было что-то взять из материала или инструмента, появлялся у меня. В такие моменты мы с ним перебрасывались парой фраз. Парень действительно неплохой. Но была в нем некая угловатость и ущербность. Я предположил, что виноваты внутренние комплексы. Было такое впечатление, что его постоянно гложет чувство зависти. Может, это оттого, что в конторе среди москвичей он чувствует себя человеком второго сорта? Но все равно, будь он даже гением или ангелом во плоти – почему я должен с ним делиться своими деньгами?

– Да, Дима нормальный парень, – я уже еле мог сдерживать раздражение в голосе, – но почему я должен отдавать ему свои деньги? Я же сказал, что пока мне помощь не нужна.

Денис метнул в меня недовольный, я бы даже сказал, злобный взгляд, и на несколько секунд задумался.

– Подожди, Олег. Тут, видишь ли, какое дело. У Димы сейчас тяжелое положение, жену уволили с работы, а ему кредит выплачивать. Он же тебе реально будет помогать, а ты чуть-чуть с ним поделишься.

Черт возьми, он уже почти уговорил меня. Да, вредно в нашем мире быть добрым и сострадательным. Но тут я прикинул, какую сумму буду отдавать ему каждый месяц в случае, если производство выйдет на тонну в день, и жадность моментально спровоцировала чувство праведного гнева.

– Денис, я все понимаю, но у меня тоже тяжелое положение. Если вы хотите помочь хорошему человеку, то придумайте какой-нибудь другой способ. Не за мой счет. У меня и так каждый рубль на счету. Пусть, я не знаю… на объектах помогает. Мне очень жаль, но на такие условия я пойти не могу.