Цитаты из книги «Собачий лес»

Из картошки шел пар. Она оказалась самой вкусной едой в моей жизни. На мгновение я забыл и о твоем исчезновении, и о Гретель. Ни теткин щавеливый суп, ни даже пирожки с капустой не были такими вкусными. Наверное, поэтому восточные божки всегда толстые и довольные. Они умели отвлекаться от всей этой мельтешни.

Путь к станции оказался на удивление коротким. Все дорожки этим летом стали короче.

Меж деревьями проскользнула пустота.

Секунды заблудились во времени и лишь еле заметные движения отсчитывали его.

Потому что твой отец очень нравится моей тетке, – соврал я и подумал, что со временем каждый начинает говорить не совсем то, что знает и чувствуе

От шума Крымской к молчанию Трои – хороший путь

Мы любим шуметь, галчонок. Все, что мы придумываем, заводы, машины, газеты, демонстрации физкультурников, бомбежки – все это оглушительно. А над любимой твоей Троей песок. Имена павших потерялись в образах мифических героев и никаким раскопкам их не найти. Осталось главное – возвращение хитроумного Одиссея в Итаку, где его ждала Пенелопа, его желание остаться человеком после всех хитростей, которые помогли выжить, победить врагов и направить на гибель друзей. Победителю, Галчонок, очень трудно вернуться домой. Наверное, об этом все грустные сказки.

Она думала, что времени для счастья у нее почти не осталась. А в ней все так же шелестели бумажки с печатями: справка об освобождении, выданный лагерной администрацией билет на поезд, подделанные документы на опеку племянника, за которые ее могли снова посадить в тюрьму. А в самой глубине были спрятаны, сложенные в бумажные треугольники, фронтовые письма полковника Лапина.

Рекорд дурканутой Ленки я давно побил. Картинок внутри меня набралось больше трех тысяч. Знал ли я все про всех, понимал ли, что видел? Пока нет. Если увидеть и понять все сразу, то голова может лопнуть как мыльный пузырь. Мне давно хотелось прыгать и дурить как Ленка, чтобы голове стало легче. Но я строго-настрого себе это запретил.

Я казался себе все понимающим и очень большим. Мир просторно существовал на расстоянии вытянутой руки. Я будто знал, когда чирикнет воробей, зашелестит на дереве лист, как скрипит песок под мягкими кошачьими лапами. От звука, взгляда, прикосновения я вдруг узнавал то, чего не знал, и вспоминал то, чего не помнил. Представь себе, ты открыла окно и вдруг увидела дорогу, которой вчера не было, или человека, который давно умер. Окон внутри меня открывалось все больше.