Цитаты из книг автора «Александр Гиршон»

Постепенно я начинаю все больше понимать слова Джанет Адлер о том, что Аутентичное Движение – это «долгая практика». Действительно, ее вкус, как вкус дорогого вина со временем, с годами становится только богаче, насыщеннее и разнообразнее.

Лабораторию Аутентичного Движения, место

Регулярные процессы являются необходимой практикой внутреннего очищения и прояснения, которая особенно необходима специалистам, работающим с людьми, – психотерапевтам, психологам, социальным работникам, тренерам. Встреча с человеческими бедами и проблемами всегда оставляет свой след в душе и теле, поэтому для людей этих профессий необходимы особые техники

где мы пытаемся изгнать эти мысли, чувствовать вину и стыд за них, каяться в них. Источник этих мыслей лежит за пределами сознательного контроля. Если мы попытаемся их изгнать из сознательного ума (на что немногие способны), они могут вернуться как сны, фантазии и даже импульсы к действию. В этом смысле как раз невовлеченное изучение содержания сильной тени – способ сохранить себя, встречаясь с ней. Не убегать и не сдаваться, а созерцать и понимать – таков танец с ней. Не увлекаться и не ужасаться – воспринимать эту архаическую силу именно как силу, слышать жизненность, создающую все эти драйвы и побуждения. Быть в контакте с этой жизненностью и ясно и сознательно выбирать форму для проявления собственной силы через творчество и реализацию ценностей. Пох

Похоже, что такие мысли имеют инстинктивное происхождение, они определяются бессознательным привлечением внимания к опасностям, эволюционно естественной ксенофобией, первобытными страхами и агрессией. Но это только мысли. Не действия. Сложности начинаются там,

Еще одно неочевидное следствие этой работы – признание ходульности и искусственности всех идеалов. Идеалы – это плоские изображения, которые мы проецируем на объемные фигуры. На программе

Один из парадоксов в обращении с яркой тенью состоит в том, что в работе с ней мы можем встретить намного больше сопротивления, ухода в сторону, недоверия, чем в работе с темной тенью. Неужели мы можем быть такими? Да, но это предпола

Это означает, что нам самим их сложно признать, потому что они предполагают немного других нас – открытых, смелых, свободных, а мы можем быть не готовы жить, признавая себя такими. Стоит утешиться тем, что это тоже только часть нас, а не все мы. Другие наши тени, темная и слабая, никуда не делись, так же как осознаваемые недостатки.

Яркие благие проявления – громкая искренняя радость, роскошная щедрость, всепоглощающая нежность – могут быть точно так же отвергнуты, как и агрессивность, зависть или боль. Некоторые из этих отвергнутых частей определяются общей культурой общества, а не просто культурой конкретной семьи. Например, сложность с признанием собственных заслуг, ценности собственного труда как личной заслуги, о которых я писал выше, по моим наблюдениям, является частью культуры постправославного и посткоммунистического российского общества, следствием указаний «не высовывайся» или «тебе что, больше всех надо?». В индивидуалистической культуре, кажется, есть более спокойное признание собственных и чужих заслуг.

И да, часть этого восхищения вполне заслужена, заслужена моим собственным интересом и вовлеченностью, знаниями и открытиями, моим творчеством и критичностью. Этого не так мало и не так много, как раз столько, сколько заслужено. В какой-то момент я также понял, что люди в этой ситуации обращаются не только ко мне, но и к прекрасной части самих себя. Получается, что прежде, чем присвоить себе эту часть, нужно ее проецировать хоть как-то, хоть куда. От этого понимания мне стало легче. Когда люди говорят о поддержке, которую они получают, о безопасности, которую они чувствуют в моем присутствии, похоже, что они говорят также и о своей собственной способности давать поддержку