IV

В полдень того же дня начальник областного управления ФСБ генерал Родионов вызвал в свой кабинет начальника отдела антитеррористических операций майора Сорокина.

Тот, с позволительной контрразведчикам вольностью одетый в гражданское, кивнул, войдя, и вытянул руки по швам, что должно было означать подчинение и почитание старшего по должности и званию, а потом сел, следуя приглашению генерала, за приставной столик и с готовностью раскрыл перед собой обшитую кожей обложку толстого органайзера, извлек авторучку, и клюнул ее стержнем страничку, изобразив готовность записывать любые указания шефа.

Начальник УФСБ был человеком старой закалки, генералил с тех еще, кагэбэвских времен, и, хотя головокружительной карьеры не сделал, застряв на региональном уровне, пересидел-таки чудом все многочисленные реорганизации родного ведомства, с перетряской отделов и кабинетов, напоминавшие больше зачистки нелояльно настроенных чеченских сел, научился гибкости и компромиссам, мог произносить слово «демократия» искренне-будничным тоном, не вкладывая в это понятие саркастического смысла, но порою не мог сдержать раздражения вопиющим пренебрежением установленных правил секретности.

– Ты бы еще ноутбук сюда притащил и по клавишам щелкал. Чтоб все мои распоряжения какой-нибудь хакер-цэрэушник читал, – недовольно покосился в сторону новомодной записной книжки генерал.

– В следующий раз – непременно, – обезоруживающе улыбнулся майор. – Я как раз курсы обучения компьютерным технологиям прошел. Двухмесячные, платные. А платил, между прочим, из своей скромной зарплаты…

– Ты про зарплату не намекай, – усмехнулся генерал. – Раньше нам разведки чуть ли не всего мира противостояли. Да внутренние враги. Потому и платили в госбезопасности сотрудникам по повышенной ставке. А сейчас за что вам зарплату повышать? Кругом – одни друзья. Никаких врагов – ни внешних, ни внутренних. Благодать, а не служба! А ты хочешь, чтоб тебе за нее еще и большие деньги платили?! – он укоризненно покачал головой, указал прокуренным до желтизны пальцем на органайзер. – С папочкой к начальству надо входить. С па-по-чкой! Вам в канцелярии их для чего в начале года раздали? А, в папочке – блокнот. Специальный, для служебных записей. С прошнурованными страницами. – И вздохнул ностальгически. – Эх, молодежь… Не нарывались еще…

Потом, достав пачку сигарет – особо легких, бездымных почти, которые докуривал, тем не менее, до самого фильтра, щелкнул настольной зажигалкой и перешел к делу.

– Тут вот что, майор. Ты в Козлове перед визитом Первого Президента побывал? Побывал. Отчет составил?

– Составил, – насторожился Сорокин.

– И выходило по твоему отчету, – ласково напомнил генерал, – что высокой особе ничего там не угрожает.

– Так оно и есть! Тихий городок, сонный.

– А сегодня утром, сразу по прибытию, на бывшего главу государства там покушение устроили, – будто с некоторым удовлетворением от случившегося заключил начальник УФСБ. – Так вот все и бывает! Вначале пренебрегаем режимом секретности, записываем служебную информацию, где попало, а потом раз – и террористический акт. Проморгали!

– Покушение? – проигнорировав явную алогичность в умозаключениях генерала, выгнул дугой в недоумении брови Сорокин.

Генерал с презрением посмотрел на суперлегкую сигарету, сгоревшую мгновенно, как бездымный порох, ткнул тлеющим фильтром в пепельницу, сказал задумчиво:

– Нy, я лично не торопился бы именно так назвать этот… э-э… прецедент, а только начальник охраны Первого Президента утверждает, что сразу после того, как джип с высокой особой и машины сопровождения подъехали к обкомовской даче, в Деда шмальнули из снайперской винтовки примерно с километрового расстояния.

– И… что?

– А ничего. Снайпер промахнулся. В итоге Первый Президент цел, пули, как вещдока, нет, есть одна эта, как ее… эфемерность, данная нам в ощущениях начальника президентской охраны. Он вишь ли, блик от оптики заметил, и свист пули услышал. А их, как известно, к делу не пришьешь…

– Так с чего же, товарищ генерал, весь сыр-бор? Может, никакого покушения и не было? – чутко уловив отношение начальства к случившемуся, осторожно поинтересовался Сорокин. – Может, почудилось телохранителю? Мало ли что у нас на улицах свистит да блестит? Переутомился с дороги, вот и… померещилось.

Генерал вытянул из пачки еще одну сигарету, закурил и поморщился, затянувшись:

– Херня какая… – и непонятно было, относится ли это к особо легкому, бездымному табаку, или к ситуации в целом. – Тут, видишь, такое дело, – сказал он, помолчав минуту. – Мы с тобой как угодно думать про это дело можем, А мне из Москвы уже звонили. Коновалов, ну, начальник охраны Первого Президента сразу после случившегося не мне, а в свое ведомство, ФСО, стуканул. А они на наше руководство вышли. И есть четкое указание – разобраться, что к чему, и оказать посильную помощь. Мало у нас своей головной боли, так еще персона важная прикатила…

Сорокин, понурясь, кивал сочувственно, закрыв неблагонадежный органайзер, и запоминал.

– Я ведь не зря тебе про режим секретности напомнил, – продолжал между тем генерал. – День и час прибытия Первого Президента в Козлов должен был составлять строжайшую тайну. Ведь так?

– Так, – с готовностью кивнул Сорокин.

– Ну вот. А в итоге, не успело названное лицо подъехать к месту временной дислокации, как по нему из винтовки бабахнули. Вот тебе и тайна! Значит, знал кто-то, ждал…

Сорокин заерзал тревожно.

– Секретность, товарищ генерал, в данном случае – понятие относительное. Про визит многие знали. Руководство города и района – раз, – загнул майор первый палец. – Их жены и родственники, естественно, тоже… Без этого не обойдется.. Сама Дарья Душнова… целительница, то есть. А уж ей-то, несмотря на наше строжайшее предупреждение, рот платком не завяжешь. Как же! Сам глава государства, хоть и бывший, за помощью обратился! Дура она, что ли, этим-то не похвастаться… Плюс местные «силовики», – Сорокину не хватало уже пальцев на обеих руках, и он принялся разгибать их, демонстрируя генералу. – Милиция, прокуратура, ГАИ, наши хлопцы-чекисты, понятное дело. А еще областное звено, губернатор, его окружение. Какая уж тут секретность! Да у нас любой житель знает – если вдруг ни с того, ни с сего в городе начали бордюры белить и дороги латать – жди большое начальство в гости.

– Я так полагаю, что от этой гласности народу в стране погибло не меньше, чем от сталинских репрессий, – пригорюнился начальник УФСБ, а потом предложил неожиданно. – Ты, майор, книжечку-то свою открой и доложи мне оперативную обстановку в Козлове. Справочку-то я твою, конечно, читал, но лучше теперь так, на словах…

Сорокин, не притронувшись к органайзеру, зачастил по памяти:

– Общественно-политическая ситуация в городе и районе спокойная. Весной бастовали педагоги двух школ по поводу невыплаты зарплаты, но после получения денег успокоились. Высок уровень безработицы, что осложняет криминогенную обстановку. Остановлены кирпичный и механический заводы. Прошли сокращения на железной дороге. Из десяти акционерных обществ – бывших колхозов осталось на плаву только три. Остальные разорились…

– Ты мне про экономику не гони, – поморщился генерал, – такая ситуация по всей России. Есть там что… специфическое?

– Да нет, – развел руками майор. – Городок как городок. Семь тысяч жителей. Чеченской диаспоры нет. Молодежных группировок экстремистской направленности тоже. Есть пара-тройка скинхедов – пацаны, недоучки, они про Первого Президента и не слыхали, небось. Вообще, товарищ генерал, революционеров в Козлове отродясь не было. Они даже в гражданскую войну то красным, то белым сдавались. Обыватели, одним словом.

– Экскурсы в историю меня тоже не интересуют. У тебя агентура там есть?

– Есть, – с гордостью вскинулся Сорокин – Хороший агент. Пеликан его псевдоним, если помните. Вы его отчеты читали.

– Белиберду он пишет, твой Пеликан. Ахинею. Не развиваете агентурную сеть, вот и не знаете ни хера! – взорвался вдруг, хлопнув ладонью по столу генерал.

Майор обреченно пожал плечами.

– Так время такое на дворе, сами понимаете… Да и денег на вербовку выделяется – кот наплакал. Разве ж за такие гроши серьезного информатора заполосатишь?¹

– Мне вас учить, как источники вербовать? – побагровел генерал. – Деньги, деньги… Может, еще в баксах потребуешь стукачам платить? За деньги и дурак чего хочешь узнает. А ты с него бесплатно шкурку отбери.² Возьми на компру. На шантаж. Не в институте благородных девиц работаете! Если человека за яйца схватить, да поприжать, крутануть хорошенько, он тебе все расскажет. Да еще приплатит, чтоб отпустил. Де-е-ньги… Расчувствовались при демократах… Чистоплюи!

Сорокин вскочил, вытянулся в струнку, пережидая разнос.

– Ладно, садись, – остывая, предложил генерал. – Продолжай свои измышления, которые ты мне вместо оперативной информации сейчас впариваешь.

Майор сел, заявил, набравшись смелости.

– Я, товарищ генерал, с полной ответственностью заявляю, что террористических групп в Козлове нет. Хотя не исключаю появление заезжего киллера. Но тогда концы в Москве искать нужно. Пусть там по своим каналам… провентилируют.

– Они нам навентилируют, – буркнул, отходя, начальник УФСБ. – Так навентилируют, что нас с тобой с должностей посдувает.

– И еще, товарищ генерал, может иметь место версия появления сумасшедшего. Пo статистике девяносто процентов покушений на глав государств совершают такие… чокнутые.

– Коновалов уверяет, что стреляли из окна пятиэтажки, с дистанции в тысячу метров, предположительно из снайперской винтовки Драгунова. Это серьезное оружие. Да и попасть из него в цель на таком расстоянии может только профессионал. А ты говоришь – сумасшедший.

– Сумасшествие может и не влиять на профессиональные навыки, – тактично заметил майор. – Например, обращения с оружием, меткой стрельбы. У нас столько мужиков через войны прошло – Афганистан, Чечня. У многих после этого крыша поехала. Это, между прочим, не я, а психологи утверждают.

Генерал хмыкнул, достал очередную бездымную сигарету, глянул на нее с ненавистью и предложил:

– Ну а раз ты такой умный, то сейчас же выезжай в Козлов. Обратись к полковнику Коновалову, да посмотри вместе с ним, что да как.

– Будет сделано! – вскочил молодцевато Сорокин. Генерал махнул рукой, отпуская, и лишь у самых дверей окликнул.

– Майор!

Тот повернулся с готовностью.

– Ну а если, майор, президента все-таки укокошат… Да что я тебе объясняю. Сам понимать должен. Иди.