Что ответил владелец именья, Прохор почти не расслышал. Потом вновь закричал Николай: – Неужели такой знатный сановник, как вы сможет сейчас, отказать своим добрым соседям? Тем более, в таком пустяке. Что может случиться с холопкой, если она покажется здесь?

– Хорошо. – громко ответил хозяин. Высокие двери, ведущие в залу, открылись. В коридор важно вышел ливрейный слуга, что прислуживал господам за столом. Попав в коридор, холоп тотчас изменил своё поведение.

Он утратил всю свою важность, стрелою метнулся на кухню и минуту спустя, вернулся с Настасьей, державшей в руках золочёный поднос. На сияющем блюде стоял высокий хрустальный бокал с тёмно-красным, испанским вином.

На девушке было надето нарядное платье голландского кроя, но она оказалась бледной, как мел. Её большие глаза сильно припухли от слёз. Губы стиснуты в тонкую ниточку. Весь её облик теперь походил на застывшую маску, снятую с древней италийской статуи.

Ливрейный слуга открыл дверь перед служанкой, пропустил её в шумную залу и зло прошипел: – Прохор, войди следом за мной и сразу встань слева, возле порога. – заметив, что механик колеблется, слуга тихо добавил: – Так барин сказал.

Пожав недоумённо плечами, Прохор вошёл вслед за Настей, сделал шаг в правую сторону и занял свободное место так, как велел господин. Замерев возле двери, он окинул внимательным взглядом всю залу. Пред ним предстала картина обычного пиршества богатых дворян.

Большой стол ярко блистал драгоценной хрустальной посудой с различными яствами, штофами с прозрачною водкой и наливками разных оттенков и вкусов. Цвета у напитков были от чуть желтоватого до почти смоляного. Здесь же стояли графины с заморскими винами, что привезли из далёкой Италии, Франции и даже Испании.

Увидев Настасью, Николай оживился и закричал ещё громче: – Какая прекрасная девушка имеется в вашем хозяйстве, уважаемый Яков Вилимович. Пусть она поднесёт мне вина и скажет приличную здравицу в честь высоких гостей. Все хотят слышать её чудный голос. Наверняка, он так же прекрасен, как её внешний облик.

– Подай господину вина! – приказал хмурый владелец имения и указал на повесу, который всё это затеял.

Настасья направилась прямиком к Николаю, встала возле него и, держа в руках золочёный поднос, поклонилась до самого пояса. Её движения оказались так грациозны, плавны и мягки, что кое-кто из гостей не удержался и крикнул: – Замечательно! Какой манифик!

Увидев Настю возле себя, Николай был так очарован юной прелестницей, что даже встал из удобного кресла. Он взял с подноса высокий хрустальный бокал, поднял над головой и весело крикнул: – Теперь же красавица, прочти гостям здравицу, чтобы мы все могли одновременно выпить.

– К сожалению. – прервал его Яков Брюс: – она не сможет сказать ни единого слова.

– Почему? – искренне огорчился повеса: – Она у вас, что глухонемая?

– Дело всё в том, что это вовсе не то, что вы все подумали. Она не живая обычная девушка и не рождена естественным образом от папы и мамы. Я сам её создал для работы по дому.

– Да кто же в это поверит? – возмущённо закричал Николай: – Стоит на неё посмотреть и станет любому понято, перед нами живой человек из плоти и крови. Я видел много машин, привезённых в Россию из Франции, Англии, а то и с Востока. Должен вам сообщить, что никакая из них, не может так замечательно двигаться, как ваша служанка.

Хозяин дома печально вздохнул. Мол, как тяжело говорить с подобными дурнями. Он поднялся из-за стола и подошёл к Насте, стоявшей возле повесы. Брюс поднял правую руку к пышной причёске девицы и вытащил большую заколку, украшавшую очень густые чёрные волосы. Служанка легонечко дёрнулась и вдруг застыла, как монумент.

Обернувшись к двум слугам, стоящим у двери, господин приказал: – Прохор. Подойди-ка сюда. Встань за спиною служанки и держи крепко за плечи, чтобы она не упала.

Пока ошеломлённый мужчина двигался к большому столу, хозяин повернулся к гостям и сказал: – Это мой «придворный» механик. Он постоянно следит за состояньем различных машин и чинит все механизмы, если возникнет нужда.

Не обращайте внимания на его странный вид. Он никогда не бывал в столь представительном обществе, как здесь сегодня собралось, и поэтому сильно смущён.

К этому времени, Николай пришёл в себя после того, что услышал от хозяина дома, и заявил: – Дорогой Яков Вилимович. Все ваши слова простые уловки. Я видел индийских факиров, которые делают трюки похлеще, чем простое умение замереть неподвижно.

Яков Брюс подождал, когда Прохор приблизиться к юной служанке и возьмёт её сзади за округлые плечи. Хозяин взглянул на Николая в упор и предложил: – Возьмите, пожалуйста, у машины поднос.

Молодой дворянин широко ухмыльнулся и сжал большим и указательным пальцем край золочёного блюда. Он потянул его на себя и удивился тому, как цепко девушка держит драгоценный предмет.

Потом, потянул немного сильнее и неожиданно понял, что не может отнять у служанки тяжёлый поднос. Он вцепился в него двумя руками и со злостью рванул на себя. Однако, и эти усилия не увенчались успехом.

Зато, девушка вдруг потеряла своё равновесие и сильно качнулась вперёд, словно подрубленный столб. Если бы Прохор, не держал её сзади, она бы упала ничком с высоты всего роста.

Самое удивительное, заключалось в другом. В том, что механик почувствовала под своими ладонями не мягкие женские плечи, а твёрдую плоть. Настя походила на статую, отлично сработанную из прочного дерева.

– Можете даже пощупать предплечье машины. – предложил Яков Брюс Николаю.

Парень опасливо ткнул пальцем в бицепс Настасьи и отшатнулся назад: – Мышцы под бархатной кожей, словно из дуба. – сказал смущённый повеса.

Хозяин вставил в причёску Настасьи булавку. Девушка вновь сильно вздрогнула, заморгала глазами и, переступив ногами на месте, тотчас обрела равновесие. Ощутив на себе чьи-то руки, она повела точёными плечиками, и резко сбросила с них ладони механика.

– Отведи Настасью на место и поставь её возле стены. – сказал Яков Брюс: – Вечером я посмотрю, всё ли с нею в порядке? Кажется мне, в ней нужно, что-то исправить.

Потрясённый увиденным зрелищем, Прохор и совершенно спокойная девушка, вместе вышли из обеденной залы, двинулись к кабинету хозяина и оказались возле него. Здесь их встретил личный слуга господина. Он перекрыл путь к дверям и сказал: – Барин велел, отослать вас обоих на половину холопов. Идите и ждите, когда он позовёт.

Прохор отвёл девушку в ту часть господского дома, где проживали молодые служанки, и заглянул оттуда в людскую. Все слуги уже пообедали. Он там оказался совершенно один.

Механик взял у повара полную миску с зелёными щами из листьев крапивы и столько же гречневой каши. Он съел всё это вместе с краюхой ржаного подового хлеба и, наконец, ощутил себя сытым. Потом, вернулся в каморку, где жил уже несколько лет и закрыл за собой очень тонкую дощатую дверь.

Комнатка оказалась такой небольшой, что в ней умещался лишь крохотный стол, над которым висел деревянный светец для обычной лучины. Рядом стоял простой табурет, да узкий топчан, служивший кроватью. Всю эту скромную мебель, мужчина сделал своими руками. В дело пошли те отходы, что оставались в ходе строительства господского дома.

Раньше здесь находился тёмный чулан, где хранилась разная мелочь, необходимая для уборки в огромных хоромах. Через какое-то время, Брюс дал команду своему мажордому: – Очистить кладовку и поселить в ней «придворного» мастера. – за что господину, большое спасибо.

Работал Прохор в большой мастерской, что по приказу хозяина устроили во флигеле здания. Она была очень светлой и хорошо оснащённой. Питался механик вместе со слугами в тесной людской, а сюда приходил только поспать.

Окна в отведённом ему помещении никогда не имелось. Зато здесь проходила дымовая труба, что поднималась от печи нижнего яруса. Так что, зимою было тепло. К тому же, он жил совершенно один, не то что, прочие слуги. Те ютились в тесных и душных коморках по пять или шесть человек.

Сколько продлится обед у вельможных господ, никто из холопов не мог угадать. Поэтому, если у них появлялась такая возможность, то каждый стремился прилечь отдохнуть.

Ведь, кто его знает, что стукнет в голову Якову Брюсу? Вдруг, он велит куда-то идти, что-нибудь быстренько сделать, или просто стоять у двери и ожидать его новых приказов. А когда он отдаст эту команду никому неизвестно. То ли, днём, то ли, вечером, то ли, после полуночи? Пойди, разберись.

Подушка и узкий тюфяк благоухали свежей пшеничной соломой, привезённой недавно с гумна. Лежавшие в разных углах, ветки полыни наполнили воздух духом привольной степи и не давали назойливым блохам проникнуть в уютную комнатку.

Кровопийцы клопы, конечно, опять заведутся, но с этим нельзя что-либо сделать. Не может же он, попросить у хозяина тот порошок, что называют «персидским». Уж очень он дорогой, чтобы давать его разным холопам. Даже таким непростым, как «придворный» механик. Ничего, их присутствие можно терпеть, до костей не сожрут.

За пару часов, Прохор хорошо отдохнул. Механик поднялся с топчана и подумал о том, чем бы ещё, можно заняться? Идти в мастерскую и пытаться улучшить конструкцию Леонардо да Винчи? Но господин заявил, что это никак невозможно. Брюс приказал, повесить модель орнитоптера в его кабинете «куриозных» вещей и больше с ней никогда не возиться.

Обломки машины привезли из леса в усадьбу. Механик весьма аккуратно разобрал аппарат и отдал уцелевшие тонкие рейки краснодеревщикам барина. Лоскуты красивого шёлка тотчас разобрали молодые служанки. Кто-то из них сшил себе поясок, кто-то платочек для носа, как у господ, а кто-то, небольшую косынку.

Отдельные щепочки и небольшие обрывки обшивки растащили детишки крестьян, что в это время, оказались поблизости. Так и закончилась непростая история воздушной машины.

Не собираясь, далеко отходить от хозяина, Прохор вернулся в людскую и встретил лакея, который прислуживал за столом господам. Мужчина сел рядом с ним на длинную лавку, поговорил о том и о сём и быстро узнал, чем завершился шумный обед?

После того, как Прохор с Настасьей вышли из залы, барчук Николай стал мрачным, как туча. Он много пил, и что-то бурчал про себя. Когда всё поднялись из-за стола, молодой дворянин ушёл в просторную комнату, отведённую ему господином, и завалился в кровать.

Слуга, помогавший ему раздеваться, услышал, как Николай бормотал, что он всё равно, купит у Якова Брюса ту странную девку, что он смастерил для себя. Потом научит её флиртовать с господами и станет подшучивать над своими друзьями.

Вот будет потеха, когда его пьяный товарищ затащит в постель «брюсову железную бабу». Он стащит с неё сарафан и сразу увидит, это вовсе не женщина. Наверняка, он так испугается, что будет вопить, словно резанный кролик.

Узнав последние новости, Прохор вышел из тесной людской и пошёл к кабинету хозяина. Вдруг его призовут пред светлые очи хозяина? В проходном коридоре он наткнулся на Настю, остановил хмурую девушку и спросил напрямик: – Что случилось с тобой в обеденной зале?

– А со мной, что-то было? – искренне удивилась Настасья: – Я подала, господину вина. Он взял бокал и велел мне прочесть величальную здравицу. Я бы, конечно, всё прочитала, что в том такого, но хозяин сказал мне вчера в кабинете: – Не скалься, ни на кого не смотри, держи рот на замке. – вот я и молчала.

Потом, ко мне подошёл господин и сделал то, что вчера обещал. Он вынул заколку из моих заплетённых волос, вставил обратно и велел мне уйти из обеденной залы. Я и ушла вместе с вами. Вот, пожалуй, и всё.

– Больше ты ничего не запомнила? Как я сзади стоял, держал тебя крепко за плечи и не позволил упасть, когда пьяный гость сильно дёрнул поднос? – удивился механик.

– То, что ваши ладони лежали у меня на плечах, я отчётливо помню, но когда их туда положили, как-то выпало из моей головы. Да и зачем вы так сделали, мне тоже совсем непонятно. Вы мне вовсе не муж, не брат, не отец, так какое вы право имели, так со мной поступить? Зачем вы меня перед всеми позорили?

– Господин приказал. – отмахнулся механик и увидел, как побледнела Настасья.

– «Наверное, дурёха подумала, что хозяин решил выдать её за меня…» – понял вдруг Прохор. Мужчина совсем был не против венчания с юной девицей, но поспешил успокоить красавицу:

– Ты не волнуйся, барин не хочет нас поженить. – сказал механик, заметил, как она облегчённо вздохнула и, опасаясь, что девушка ничего не ответит, задал новый вопрос: – А что вчера Яков Брюс делал с тобой в кабинете?

Он ожидал увидеть краску смущения на её прекрасном лице. Так часто бывает после принуждения девушек к любовным утехам. К его удивлению, служанка ничуть не встревожилась. Её вовсе не тронуло то, что механик спросил о позднем визите в ту комнату, где был господин.

– Да совсем ничего. – спокойно сказала она: – После того, как вы вышли за дверь, он посадил меня в кресло для важных гостей. А оно такое покойное, мягкое, что я едва усидела с прямою осанкой. Так и хотелось немного откинуться и положить руки на подлокотники.

Господин достал из кармана свои золотые часы, что говорят, привёз когда-то из Англии. Он взял их за толстую витую цепочку и поднял на уровень моей головы. Потом, покачал перед моими глазами вправо и влево и приказал мне смотреть на блестящую крышку. Досчитав до пяти, он вдруг заявил: – «Вставай и отправляйся к себе». – ну, я тотчас поднялась. Поклонилась, как должно, и немедля ушла.

Вернулась в ту тесную комнату, где я живу вместе с другими служанками. Смотрю, в нашей конурке темно, а все крепко спят. Думаю: – «Чего это девки так рано в кровать завалились?»

Решила, что все они сильно устали, вот и не стала соседок будить. Легла на постель и сразу уснула. Утром вскочила, вместе со всеми. Ну, а что было дальше, вы знаете.

Поняв, что больше он ничего не добьется, Прохор кивнул на прощание растерянной девушке. Он двинулся к той части дома, где были апартаменты хозяина, и попытался понять, что же случилось в усадьбе за прошедшие сутки?

И самое главное, почему же, Настасья так мало запомнила, что было с ней в кабинете и в обеденной зале? Насколько он знал, никто из служанок никогда не страдал провалами в памяти.

А судя по её же словам, она пробыла в кабинете хозяина достаточно долго. Пока, все служанки уложили в кровати господских детей и их вельможных родителей. Пока прибирали вещи за ними, пока сами дошли к топчанам и благополучно уснули, прошло часа два, а то и побольше.

Значит, каким-то неведомым образом, наш господин заставил её позабыть то, что было вчера и сегодня. К тому же, он превратил её в неподвижную статую прямо у всех на глазах.

Прохор вдруг вспомнил ту книгу, где недавно читал об иноземном враче Уи́льяме Ги́льберте и о его удивительном «живом магнетизме». Мужчина вдруг понял, в чём же причина провалов в памяти девушки и слегка испугался.

Выходит, хитроумный хозяин проделал немыслимый трюк, который под силу лишь древним волшебникам. Таким чудотворцам, как святой Киприан, Парацельс, Моргана ле Фэй или прославленный англичанами Мерлин. К ним ещё можно причислить, и тех современных факиров, которые иногда прибывают в Европу из Индии.

Получается, что господин всё же проник в великую тайну, которую из себя представляет «hypnos». Он овладел ужасным искусством внушения людям своих пожеланий и может заставить всех окружающих, исполнить любую команду. Даже вдруг превратиться в подобие статуи. Страшно подумать, чем может всё это закончиться.

Нужно сказать, что Брюс владел многими сотнями душ. Он мог приказать крепостным всё, что захочет, а они, без лишнего ропота, делали всё, что умели. К сожалению барина, все его люди были простыми крестьянами. Поэтому, их обычные навыки не простирались так далеко, как хотелось хозяину.

А он, межу прочим, нуждался не в грубой физической силе, а в толковых помощниках, способных ему подсобить в изучении разных наук. Так что, ему приходилось, учить тех немногих холопов, что подавали неплохие надежды. Или же гнать их на обучение к немцам, в слободку «Кукуй» и платить иностранцам приличные деньги.

Благодаря причуде хозяина, Прохор владел не только родным языком, но ещё и немецким, английским и латинским наречием. Мало того, мог на них свободно читать и писать. Он знал математику, механику, физику и зело разбирался в сложных химических опытах.

Кроме того, Яков Брюс позволял крепостному читать все трактаты великих учёных, которые всегда привозил из путешествий по странам Европы. Вследствие этого, Прохор был образован не хуже, а может быть даже и лучше, чем многие профессора, что приезжали в Россию из соседних «развитых» стран.

«Придворный» механик пришёл к дверям помещения, где работал хозяин. Он приготовился ждать много часов, но всё пошло по-другому. Там его встретил личный слуга господина и сообщил: – Хорошо, что ты сам появился. Барин недавно хотел видеть тебя. Подожди в коридоре, сейчас сообщу о тебе.

Камердинер тихонечко стукнул в высокую створку и дождался ответа хозяина. Тот громко спросил: – Ну, что там ещё?

Аристарх Дормидонтович заглянул в узкую щель и доложил о приходе механика.

– Пусть подождёт, я его позову. – послышался голос и высокая створка снова закрылась.

Минут через десять, зазвонил колокольчик, висевший в тесной прихожей, перед кабинетом хозяина. Старый слуга нырнул к своему господину, тут же вернулся назад и прошипел: – Заходи.

Мужчина вошёл в просторную комнату и, старясь не встретиться с глазами хозяина, поклонился чуть ниже, чем делал обычно: – «Кто его знает, как он проявляет свой «магнетизм»? – с опаской подумал «придворный» механик.

– «Недаром во всех русских сказках, одним только взглядом колдуны подчиняют людей своей страшной воле». – вздрогнул вдруг Прохор, но тотчас себя успокоил: – «Хотя, Настя сказала, что он действовал совсем по-другому. Так, как написано в книге об Уильяме Гильберте. Держал перед ней золотые часы, что качались, как маятник у напольных часов, и размеренным голосом считал до пяти».

Прохор встал у высоких дверей и, глядя на подбородок хозяина, усиленно думал: – «Ну, с ней всё понятно, она никогда не слыхала про подобные штуки, а что делать мне, если он повторит этот опыт со мной? Поддаться или противиться его «магнетизму»?