6

Я решил последовать еще одному бесплатному совету Таттла и остановился в салоне Лу, бывшем по совместительству еще и единственной гостиницей в городе. Еще бы этот совет не был бесплатным! В дверях я разминулся с одним парнем. Кого-то он мне напомнил. Не конкретного человека даже, а скорее конкретный тип людей. Я такой тип уже много лет не встречал. Он тоже оценил меня взглядом, возможно, я тоже ему кого-то напомнил, впрочем, через пару секунд мы разошлись в разные стороны.

Невыносимая духота пропитала зал на первом этаже насквозь. Две изрядно потасканные бабы очевидного рода деятельности увлеченно играли внезапно в лото и не проявили ко мне никакого интереса. Я к ним тоже. Кроме шлюх в зале был тот самый Лу. Устрашающий здоровяк с большой лысой головой и сильным французским акцентом. Я взял номер – как я и ожидал, свободных комнат было полно. Попросив у хозяина устроить к вечеру ванну с чистой и горячей водой, я поднялся в свой номер, завесил окно толстым одеялом, которым была застелена кровать, и с чистой совестью уснул.

Проснулся через несколько часов с чудовищной головной болью – так мне и надо за то, что позволил себе задрыхнуть в такую жару! Какая-то сволочь стучала в дверь. Мне захотелось кинуть в дверь ботинком, но вместо этого я провел рукой по волосам, расстегнул кобуру с наганом, лежавшую на прикроватной тумбочке, и крикнул:

– Войдите!

Дверь легко отворилась и в комнату вошла девушка. Ей было лет семнадцать, она очень заметно хромала. Ее лицо… оно было красивым. Хотя нет, не было оно красивым – оно было знакомым. Темные волосы, выразительные, пусть и не очень большие темные глаза, бледная кожа, отчего-то почти не потемненная солнцем, старые оспинки от ветрянки, немного мальчишеское выражение. Я едва не упал в омут воспоминаний, но вовремя остановил себя, в очередной миллионный уже раз мысленно проговорив: «Никого не осталось».

Девушка смотрела на меня с опаской. Я хотел улыбнуться, чтобы подбодрить ее, но не стал.

– Чего тебе?

– Мистер… там пришел пожилой джентльмен, он хочет поговорить с вами.

– Итальянец?

Девушка стрельнула на меня взглядом – возможно, мне показалось, но этот взгляд был полон совершенно ледяного презрения. Впрочем, меньше чем через мгновение от этого взгляда не осталось и следа.

– Кажется да, мистер.

Я встал, накинул пиджак, застегнул верхнюю пуговицу на пропотевшей рубашке. Я ожидал, что Скарцони придет поговорить. Он явно был умнее своего босса, а потому далее я собирался общаться с Фрэнки только через него. Отвлеченный своими мыслями, я совсем позабыл о девушке, которая так и осталась стоять в дверях. Даже не знаю, почему она осталась.

– Как тебя?

– Мэрион, мистер.

– Ты умеешь хранить секреты, Мэрион?

– Я работаю в гостинице…

Я истолковал этот ответ в том смысле, что в гостиницах много секретов.

– Сколько ты получаешь за свою работу, Мэрион?

Девушка посмотрела на меня дерзко и теперь мне точно это не показалось.

– Я получаю за свою работу двадцать два цента в день плюс койка и еда.

– Хочешь больше?

– Я не шлюха, мистер!..

Похоже, я дал части своих чувств проявиться на лице, потому что теперь девчонка меня боялась, она даже сделала неловкий шаг назад. «Двадцать два цента в день плюс койка…» – если бы я все еще верил в Бога, я помолился бы за тебя, милая Мэрион! Я быстро пришел в себя и беззлобно бросил:

– Дура… Сдались мне твои малолетние достоинства! Давай так, Мэрион: доллар в день и каждый вечер ты рассказываешь мне все новости и секреты, которые узнала за день. Идет?

Мэрион замешкалась – похоже, что для нее это было в новинку, впрочем, решение она приняла довольно быстро. Хромоножка просто кивнула, не сказав ни слова. Я кивнул в ответ и поспешил вниз, не желая и дальше заставлять Скарцони ждать.

Механики, уборщицы, я бы еще добавил сюда таксистов, но в Гамбурге не было таксопарка – вот самые лучшие источники информации, особенно если умеешь отделять навоз от золотых коронок. На самом деле юная Мэрион нужна была мне, чтобы приглядывать за новоприбывшим Майком Шпигелем, который наведывался сюда к одной из шлюх. Этот Майк показался мне подозрительным сразу, как я услышал о нем от покойного ныне человека Фрэнки. Предчувствие. Нужно будет посмотреть на Шпигеля, как появится возможность.

Скарцони сидел у дальней от входа стены. Профессионал во всем. Устроился спиной к стене, чтобы видеть весь зал. Поза свободная, одна рука на столе, вторая спрятана. Перед ним стоял начатый бокал с кефиром. Я подошел к старику и устроился за тем же столом.

– Здесь или у меня?

– Все равно. Те, кому надо, сделают из моего прихода сюда не меньше выводов, чем из того, о чем мы будем говорить.

– А нам есть о чем говорить?

Скарцони глотнул из бокала и ответил:

– Франческо – идиот.

Я улыбнулся:

– Синьор Гримальди сказал мне то же самое, когда отправлял сюда.

– Потому, что это правда и Карло всегда это знал.

– Так зачем ты пришел?

– Ты видел того, кто стрелял в Луку?

Я замялся, пытаясь вникнуть, кто такой Лука, но быстро понял, что речь идет о парне, погибшем в автомастерской.

– Нет, не видел. Стреляли сквозь дверь. Скарцони, стреляли в меня, а не в Луку. Вы ведь узнали о том, что я в городе, от шерифа или от одного из его людей?

– Да, от сопляка Джима Мюррея. Он помощник шерифа.

– Лет семнадцать, высокий, худой, визглявый голос и понтов полные штаны?

– Да, это он.

– Я встретил его на въезде в город и сказал, зачем я здесь и где меня искать, более того, я сказал ему идти с этим к шерифу, понимая, что шериф побежит, либо к вам, либо к Пакстону…

Старик продолжил за меня:

– А шериф побежал в обе стороны сразу!

Далее последовало какое-то редкое ругательство по-итальянски.

– Скарцони, я примерно понимаю, что происходит в городе, и действительно хочу, чтобы победили именно вы. В конце концов, выживание Фрэнки в некотором смысле является частью моего задания. С ним делать дела бессмысленно – ты сам это понимаешь, потому и пришел. Помоги мне и все разрешится пусть не безболезненно, но хотя бы быстро.

Старик допил кефир, вытер рот рукавом и посмотрел на меня:

– Чего ты хочешь?

7

Первое, что меня интересовало, это рассказ о появлении итальянцев в Гамбурге и начале их противостояния с Пакстоном. Мне нужна была информация из первых рук. Фрэнки со своими людьми появился здесь два с половиной года назад. Они скитались некоторое время, но нигде не могли закрепиться. К тому моменту у Фрэнки оставалось четыре солдата, включая Скарцони. Гамбург был их последним шансом. Фрэнки имел знакомства с той стороны границы и смог договориться о транзите новехонького оружия прямо со складов мексиканской армии. Поначалу все было тихо и спокойно. Городок был занят ирландцами и Фрэнки продемонстрировал Пакстону свою лояльность, даже платил процент от сделок некоторое время.

Схема выглядела следующим образом: раз в две недели из Мексики приходил груз. Фрэнки получал этот груз и выставлял в своем оружейном магазине. Разумеется не для всех желающих. Через пару дней после получения груза в магазине появлялся перекупщик из Луизианы. Всегда один и тот же. Он покупал весь груз, как бы по закону. На случай вопросов от властей у Фрэнки были нужные документы и разрешения, но вопросов, как ни странно, не последовало ни разу. Перекупщиком, разумеется, был человек «семьи». Груз уходил в Луизиану, а затем расползался по всему Восточному побережью. Хороший бизнес.

Всех все устраивало. Пакстон так и не заимел серьезных связей в Мексике и потому не мог рассчитывать на богатые караваны, а так он имел процент за «крышу» и сохранял хорошие отношения с итальянцами. Всех все устраивало, кроме Фрэнки, которому хотелось, конечно, быть полноправным хозяином города. Он начал копить силы, а потом ударил по Пакстону, но ирландец за свое место держался крепко. В итоге больше двадцати трупов и сохранение статус-кво. Поняв, что оказались на настоящей войне, местные похватали пожитки и стали разбегаться, кто куда. Остались только те, кому некуда было идти, и те, кому на все было плевать.

Неизвестно сколько бы продлилась эта буча, но старый мэр, который был большим другом и сторонником Пакстона, наплевал на эту дружбу, вызвал рейнджера⁵… а потом разбился в автоаварии. Скарцони всерьез уверял меня, что авария была просто аварией. Возможно, так оно и было, но только это было уже не важно. Рейнджер приехал, осмотрелся, понял, что сам не справится, и написал раппорт о массовых беспорядках в офис губернатора штата. Запахло жаренным. Тут уж подсуетились большие шишки, надавили на Пакстона, надавили на Фрэнки. Провели между ними межу – Фрэнки работает с оружием, а Пакстон с алкоголем и ни-ни в чужой огород. С тех пор и до недавнего времени все пребывало в шатком равновесии.

Все или почти все из этого я уже знал. Добавились новые детали, но ничего решающе важного. Скарцони замолчал. Я пил воду и оценивал услышанное. Опускался вечер. В моей голове возник вопрос, который старик совершенно обошел стороной:

– Что случилось между Фрэнки и Пакстоном? Фрэнки за что-то его очень конкретно ненавидит. Больше, чем просто конкурента.

Скарцони неожиданно тяжело вздохнул, потом посмотрел на Лу и крикнул:

– Виски мистеру Смиту, Лу, и мне еще кефира!

Несмотря на приближающийся вечер, зал почти не заполнялся – похоже, жители Гамбурга были не особенно горазды развлекаться в нынешние времена. Виски появилось передо мной через пару минут. Скарцони выпил пол бокала кефира сразу, а я повременил с выпивкой и решил вместо этого закурить. Старик заговорил:

– Ты знаешь, Франческо ведь не такой уж и плохой парень. Просто невезучий до ужаса! Мать умерла, отец все время был черти где. Карло-то всегда был, как кремень, а Франческо не такой… Прибыв в Гамбург, он встретил одну ба… женщину. Тогда эта дыра еще не была такой мертвой и безнадежной, попадались в ней и свои сокровища. Она жила на ранчо неподалеку. Вдова с двумя детьми. На семь лет старше Франческо и не итальянка, даже не католичка – доны таких в жены не берут. И все же что-то у них завертелось. Когда пошла буча с Пакстоном, Франческо поставил людей у ее ранчо. Троих. Нужно было поставить больше. В пожаре никто не выжил. Из-за чего начался пожар, никто не знает. Франческо сразу решил, что это работа ирландцев, а Пакстон – кусок дерьма! – еще и издевался над ним, посмеивался…

– С тех пор Фрэнки орет на всех подряд?

– Нет, таким он был всегда. Но с тех пор он избивает шлюх до крови… Если ты хотел помирить этих двоих, мистер Смит, то хрена с два. Для Франческо уничтожение Пакстона, это вендетта. Знаешь, что это?

Я кивнул.

– Мир в Гамбурге никогда не наступал, мистер Смит – мы просто на время перестали друг в друга стрелять. Теперь это время кончилось.

– А что послужило к этому толчком? Кто начал?