4

Хитроватый малый с соломенными волосами по имени Таттл. Механик, разумеется, поворчал, глядя на разбитую фару, но взял по-божески. Я сказал, что побуду в ближайшие пару часов в мастерской, он запротестовал, но несколько баксов сверху заставили его смириться с моим неназойливым обществом. Я уселся на грубо сработанный табурет лицом к воротам в мастерскую и стал ждать того, кто войдет в эти ворота первым.

Карло Гримальди обмолвился, что шериф Гамбурга является приятелем Пакстона. У меня не было оснований не доверять Карло, но кардинально важные вещи я привык проверять. Паренек на въезде в город, конечно, не ослушается моего указания – он пойдет к шерифу и скажет ему, что жутко страшный, угрюмый дядька чуть не пришиб его и назвался подкреплением для Фрэнки Гримальди. Шериф, в свою очередь, направится с этой информацией к тому, чью дружбу ценит больше. Через час, от силы через полтора в ворота мастерской войдет, либо один из парней Пакстона, либо один из итальянцев. Для меня было не очень важно, кто проявит ко мне интерес первым, но вот позиция шерифа меня интересовала чрезвычайно.

Таттл увлекся работой и затянул «О, моя дорогая Клементина»⁴. Он неожиданно хорошо пел. Я даже улыбнулся по настоящему, заслушавшись.

Через полчаса в мастерскую вошел чернявый красавец, и я вынужден был сделать вывод, что шериф теперь, похоже, больше ценил компанию Фрэнки, а не Пакстона. Итальянец приблизился ко мне уверенным шагом, мельком глянув на Таттла, который с ним поздоровался.

– Ты кто такой?

Несмотря на разницу в возрасте, итальянец был таким же босяком, что и парень, который разбил мне фару, правда, пистолет у него, очевидно, был заряжен. Поэтому ответил я ему не то, что парню:

– Я – подкрепление из Чикаго.

Он смерил меня презрительным взглядом.

– Мистеру Гримальди не нужно подкрепление. У нас все под контролем.

Я посмотрел ему в глаза и улыбнулся:

– Синьор – я сделал ударение на этом слове. – Синьор Гримальди из Чикаго считает по-другому. Он отправил меня сюда, чтобы установить мир. Если Фрэнки не хочет, чтобы это был мир по его правилам… что же, буду устанавливать по своим.

– А силенок хватит?

– Если тебе не повезет, узнаешь.

Парень отшагнул назад и встал полубоком ко мне – босяк или не босяк, но в драке он бывал. Только нападать я не собирался. Вместо этого я примирительно развел руками:

– Слушай, я такой же солдат, как и ты. Мистер Карло Гримальди приказал мне разгрести бучу, которая здесь заварилась. Он сказал, что кто-то валит ребят Фрэнки…

Чернявый тут же расслабился, показав, что пусть он и бывал в драке, но все же не очень часто. Итальянец достал сигарету, я дал ему прикурить.

– Ну да, есть такое. Все началось где-то две недели назад. Сначала залетный положил двоих наших. За дело положил… Хотя, черта с два! Ну, побуянили ребята, но не настолько же, чтобы их насмерть…

Я позволил себе перебить его:

– Что за залетный?

– Да вообще хрен с горы! Просто возник в городе и все. Назвался Майком Шпигелем. У нас здесь все немного напряженно в последнее время. К Пакстону прибыло несколько парней от Конноли. Сам я не видел, но говорят, что настоящие профессионалы, вроде как боевики ИРА в бегах. Ну, Фрэнки прикинул, что теперь за Пакстоном преимущество, да нанял пару ребят. Не бог весть что, но на мишени сгодятся. А заодно Фрэнки велел «закрыть» город, если смекаешь, о чем я…

– Смекаю.

– И тут этот Шпигель прикатывает. Ну, наши на него наехали, а он обиделся – в итоге два трупа…

Чернявый замолчал и глубоко затянулся. Я решил, что он закончил, и уже хотел начать задавать вопросы, но итальянец неожиданно рассмеялся и продолжил:

– Шпигель этот… но только это тсс, никому…

Я заверил, что «тсс» и «никому».

– Шпигель этот поимел Пакстона, а теперь имеет Фрэнки. Он, как грохнул наших, пошел наниматься к Пакстону, а вечером того же дня приходит и говорит, что решил переметнуться, мол, Пакстон решил его похоронить в тихую. Ну, Фрэнки в своем духе, возьми и положи этому Шпигелю четыре сотни сразу и еще две каждый месяц. Уж как старик Скарцони с ним не срался…

Я скорчил оскорбленную гримасу под стать своему собеседнику и проговорил:

– Нехорошо это…

– Ну да… Да и вообще, Шпигель, вроде, не при делах, но трупы-то после его появления пошли. С тех пор, как на бочке пороховой живем. Причем фитиль уже горит, а мы все ждем, что пойдет дождик!

– А с чего известно, что Шпигель не при делах?

Чернявый ухмыльнулся и махнул головой куда-то за стену мастерской:

– Да прикипел он тут к одной шлюшке из салона Лу. Голди…

Парень расплылся в дурацкой ухмылке и на несколько мгновений погрузился в мечты, судя по всему, об этой самой Голди. Я бесцеремонно вмешался:

– И что, что прикипел?

Парень вернулся к неприглядной реальности и глянул на меня с детской обидой. Я дал ему прикурить еще раз и обида прошла.

– Она, видать, тоже прикипела. Во всяком случае, как труп поутру, так Шпигель ночь у Голди провел.

– И что, все верят?

– Да понимаешь… верят, а потрясти Голди, как следует, никто не решается. И не решится. И я не стану…

Раздался выстрел и чернявый повалился вперед. Я быстро сориентировался, бросился с табурета на земляной пол и успел накрыться трупом итальянца. Выстрелы следовали один за другим. Кто-то работал мерно и спокойно, методично отстреливая две обоймы с двух пистолетов. Выстрелы происходили почти одновременно, и я решил, что это не два стрелка, а один, стреляющий с двух рук. Ворота мастерской превращались в неаккуратное решето, как и стена напротив них. Секунд через сорок, от силы через минуту выстрелы стихли, и наступила оглушающая тишина в окружении щепок и пыли.

Я мог бы стрелять в ответ, но это было нецелесообразно – пусть стрелок думает, что я мертв. Я выбрался из-под трупа чернявого, в спине которого было три лишних отверстия, и аккуратно подобрался к «глазку», проделанному одним из выстрелов в воротах мастерской – разумеется, стрелка на улице уже не было.

Я оглянулся в мастерской и нашел испуганное лицо Таттла. Тот был жив и невредим. Я улыбнулся ему. Гамбург встречал меня оркестром, цветами и салютом.

5

Штаб Фрэнки располагался в южной части города, в здании оружейного магазина. Над входом в магазин красовалась вывеска с названием: «Пушки Джексона». Не знаю, действовало ли сейчас это здание по своему изначальному назначению, но людей с пушками здесь по-прежнему хватало. Механик Таттл, указывая мне дорогу сюда, дал бесплатный совет о том, что с Фрэнки лучше не встречаться, а если уж встретился, то лучше быть с ним в друзьях. Я поблагодарил соломенную голову и набросил несколько долларов на ремонт мастерской, попросив, заодно, посматривать по сторонам.

Внутрь гамбургского филиала «семьи» Гримальди меня не пустили. Это было ожидаемо. Лезть в драку смысла не было, по крайней мере, сейчас, поэтому я отошел на середину улицы и заорал во все горло:

– Человек, которого ты отправил в мастерскую Таттла, мертв! Убил его не я! Кто-то охотится на твоих людей, Фрэнки, если ты не хочешь остаться без них через пару недель, помоги мне!

На громилу у входа моя тирада впечатления не произвела, но я вообще не уверен, что он понимал по-английски. В окнах мелькнуло несколько лиц, но на этом все стихло. Я отошел под короткую тень на противоположной стороне улицы и закурил. Тупоумное упрямство Фрэнки, так легко отказывающегося от помощи старшего брата – да черт с ней с помощью – просто от бесплатного солдата, начинало раздражать меня. Я мог бы работать один, к этому я привык, но очень не хотелось работать без тыла и опоры.

Я докурил. Окурок отправился в портсигар. Я сощурился на безбожно-безоблачное небо и уже хотел сделать шаг из прохладной тени, когда дверь магазина неожиданно открылась, и из нее вышел невысокий, но, по виду, весьма крепкий старик. Я закурил еще одну и стал ждать, когда посланец Фрэнки подойдет, но тот встал ровно у границы тени, отбрасываемой навесом над дверью в магазин. Он заговорил неожиданно глубоким и сильным голосом:

– Мистер Гримальди не обращался в Чикаго за помощью. С чего нам верить, что ты от «семьи»?

Я почти не сомневался, что старик, это тот самый цельнометаллический Скарцони, которого Карло поставил присматривать за своим младшим братом. А еще именно Скарцони сообщил в Чикаго о проблемах Фрэнки. Раз Фрэнки до сих пор не знает об этом, значит что-то в их отношениях изрядно не в порядке. Впрочем, старик задал мне вопрос, на который нужно было ответить.

Я медленно и спокойно, чтобы не провоцировать, достал из внутреннего кармана пиджака открытку. Такие открытки Карло иногда просил оставлять на телах «клиентов». На белом картоне были изображены скрещенные большие берцовые кости, а под ними написано: «твоя плата». Этакая черная метка. Насколько я знал, почти никто, кроме Карло, такими штучками не баловался, а потому Скарцони должен был узнать открытку.

Я все же вышел под солнце, но лишь для того, чтобы через пару мгновений оказаться под навесом у оружейного магазина. Вблизи старик производил более грозное и даже зловещее впечатление. Высушенное лицо, изрезанное глубокими морщинами, было похоже на изюм или на кору дерева. Левая рука, как бы небрежно заведенная за спину – я не сомневался в том, что в случае чего в этой руке мгновенно появится нож, стилет или бритва. На другой руке не хватало среднего пальца. Именно ею он принял у меня открытку. Глянув на картонку лишь мельком, мое лицо старик рассмотрел очень внимательно.

– Ты ведь не из «семьи»? Ты не похож на итальянца.

Я отдал старику должное. Со своими темными волосами и глазами я вполне тянул на итальянца, но он распознал во мне чужого почти сразу, как увидел. Я ответил:

– Я не итальянец и я не из «семьи». Синьор Гримальди доверяет мне решение проблем. У вас есть проблемы…

– Так ты чистильщик?

Я кивнул. Старик смерил меня взглядом с ног до головы, а потом подал руку для рукопожатия. Я протянул свою. В следующее мгновение Скарцони высвободил из-за спины второю руку с зажатым в ней лезвием. У меня были лишь доли секунды до момента, когда бритва доберется до моего лица или шеи. Я толкнул старика правой рукой от себя и подсек ноги. Скарцони начал падать, но я почувствовал прикосновение лезвия к своей шее – он победил. Если бы старик хотел меня убить, я был бы мертв. Хорошо, что он не хотел.

Только теперь громила, стоявший совсем рядом, начал двигаться, но Скарцони тут же гаркнул на него по-итальянски и тот вернулся на место. Я протянул старику руку, чтобы помочь встать – он принял мою помощь.

– Я Скарцони.

– Юджин Смит.

– Серьезно?

– Предельно.

Старик еще раз оглядел меня и показал следовать за ним. Внутри почти ничего не говорило о том, что здесь когда-то был оружейный магазин. Внутреннее убранство соответствовало скорее бару или казино. На первом этаже было человек десять. По крайней мере, в общей комнате. В основном итальянцы, хотя было и несколько наемников со стороны. Вряд ли это были все солдаты Фрэнки. Скарцони провел меня по лестнице на второй этаж и постучал в дверь в конце коридора.

Франческо Гримальди не был похож на Карло. Высокий и худой. Черноволосый, в отличие от брата. Глаза тоже были другого цвета. Это уже кое о чем говорило. Впрочем, свои мысли по поводу того, насколько эти двое родные друг другу, я решил оставить при себе.

Одетый с иголочки Фрэнки смотрел на меня с леностью жирного кота, который понимает, что его сейчас будут кормить. Скарцони встал по правую руку от своего босса. Вполне приличное приветствие и даже обходительность Фрэнки удивили меня. Он предложил выпить. Я согласился. Виски в такую жару в меня бы не залезло, но отказ мог бы показаться невежливым. Когда принесли два бокала с виски, Фрэнки взял свой и, наконец, приступил к делам:

– Как Карло узнал, что в моем болотце появились проблемы?

Скарцони виделся мне возможным союзником, поэтому я решил пока что прикрыть его:

– Не знаю, мистер Гримальди.

– А почему отправил именно тебя?

– Я умею наводить порядок.

Фрэнки посмотрел на старика и рассмеялся.

– Слышь, Скарцони, Карло к нам парламентера прислал!

Старик ничего не сказал, лишь кивнул, сохраняя на лице безразличие. Фрэнки сделал приличный глоток и обратился уже ко мне:

– С такой падалью, как Пакстон, нельзя вести переговоры – их надо сразу пристреливать. Мне не нужен парламентер.