– "Однако." – подумал сам. – "Если тронуть гигантский город, осы просто разорвут в клочья своих противников."

– Надо отомстить осам за ворованную у нас рыбу. – неожиданно для меня, сказал Фомин Толик. – Мы не должны так просто это оставить. Если мы не избавимся от ос, то они продолжат воровать нашу рыбу. Воды должны быть наказаны.

– Да, ты, что? – возмутился, осторожно отходя от гигантского осиного города. – Они нас в клочья разорвут, как нашу рыбу. Ты посмотри, какие у них острые резцы. Осы рыбью чешую срезают запросто, как бритвой.

Когда мы вышли из "Осиной рощи", вот, почему, её так называли, Фомин Толик стал мне доказывать, что на дальнем расстоянии, в безопасном месте, можно, устроить хорошую дымовую завесу и таким образом уничтожить весь гигантский осиный город? Старался всю ораву отговорить от такого опасного мероприятия. Но братья были одержимы местью за потерю сушёной рыбы. Стали основательно готовиться к войне.

Два дня мстители тайком от родственников собирали различные дымящиеся вещества и материалы. Братья откуда-то даже раздобыли дымовую шашку, которую использовали на празднике "Нептуна" и вовремя участия местных жителей в гражданской обороне посёлка.

Участия в этом не принимал и с собой забрал брата Сергея, который легко мог погибнуть от этих ос. Да и приступ эпилепсии мог произойти у него в роще. В тот страшный день для ос и для моих братьев, мы с Сергеем лежали на пляже. Сергей, как всегда, надел себе на голову панаму. Так как мозговая оболочка головы Сергея не защищена черепной костью и через кожу Сергей мог пострадать даже от солнечных лучей. Именно поэтому не отпустил Сергея от себя. Мы загорали на песке, как, вдруг, со стороны "Осиной рощи" раздался дикий рёв.

Словно, это стадо подстреленных бизонов, выскочили с криками из-за деревьев мои братья и мой друг Фомин Толик. Они пронеслись, на огромной скорости, мимо обнажённых тел перепуганных до смерти людей. Едва успел заметить, как тела братьев и друга изодраны в кровь колючими кустарниками. Выходит, что другая опасность гораздо страшней, чем колючки кустарников. За нашей оравой неслась золотистая туча ос.

Бегущие разом нырнули в воду. Осы спикировали над водой и помчались кругами вдоль водяной глади, высматривая своих противников, нарушивших их покой. У ос была одна цель, это искусать злодеев, нарушивших покой их дома. В это время на пляже поднялась паника. Люди заметались вдоль берега моря спасаясь от ос своим бегством.

Однако, осы мало обращали внимание на паникёров. Осы носились тучей над водяной гладью и кусали тех людей, которые выныривал из воды, в том числе и нашу оравы. Видимо, осы чуяли их по запаху?

– Серёжа! Не шевелись. – приказал, своему брату. – Осы лежачих не кусают. Только спокойно. Потерпи. Иначе мы погибнем от осиного полчища. Мы перед осами бессильны.

Мы в страхе лежали на своём месте, в ужасе наблюдая, как рядом с нами озверевшие осы терзают своих обидчиков и ныряющих в море паникёров. Любое наше неловкое движение могло привести к нашей гибели. Сергей рядом плакал от страха и жалости за братьев.

Слезы ручьями стекали по его лицу. Переживал больше за Сергея. Он мог умереть от укуса даже одной осы, если бы оса укусила Сергея, в место открытого черепа на его голове. Так как прикрытый кожей мозг Сергея был самым уязвимым местом в его организме.

Осиная бойня продолжалась несколько минут. Насладившись победой и местью, осы тучей скрылись в своей одноименной роще. На поверхности морской воды стали появляться головы с огромными волдырями на лицах. Среди искусанных осами голов мне было невозможно узнать своих братьев. Собственно, родство тут уже было ни к чему. В помощи нуждались все искусанные осами люди.

Ещё не успел сообразить, что мне в данном случае делать, как тут увидел бегущих к морю жителей посёлка Шепси и санитаров. Показал Сергею кулак под нос, чтобы он лежал на своём месте, а сам побежал в воду. Надо было оттуда вытаскивать людей, которые могли в любой момент утонуть, теряя сознание от осиных укусов.

Там были и мои братья, которые плавали над поверхностью моря с опухшими лицами, как мыльные пузыри в ванной. Лица наших братьев невозможно было узнать. Когда всех людей повытаскивали из воды, то оказалось, что всех вместе пострадавших от ос более ста человек. На пляж прилетели военные вертолёты.

В посёлке и пансионате "Шепси" на неделю объявили карантин с военным положением. Всех пострадавших от ос не могли разместить в маленькой местной больнице.

Тогда большую часть пострадавших положили в госпиталь воинской части, которая находилась рядом с посёлком Шепси. Сильно пострадавших отправили в центральную больницу города.

Среди сильно пострадавших мои братья и друг Фомин Толик. У них лица и тела сильно искусаны до неузнаваемости. В этот день военные выжгли дотла всю "Осиную рощу". Кроме того, провели профилактику на побережье в радиусе трёх километров. Уничтожили признаки всех видов ос. Конечно, от этого пострадали и другие виды животных в дикой природе, которые в панике удирали от посёлка Шепси. Но по-другому нельзя было вывести ос от посёлка Шепси.

Дядя Миша Щепихин сразу позвонил в Беслан, к себе на шпальный завод, где он был главным инженером, вызвал за нами автобус, который прибыл через два дня. Три дня нам пришлось ожидать разрешения, на выписку нашей оравы из больницы, у которых медленно проходили волдыри, шишки, ссадины, царапины, укусы и много ещё чего, от их войны с осиным войском. Осы наказали наших парней за свои обиды и за разорённые дома.

Просто по чистой случайности в этой войне были жертвы только со стороны осиного войска, которое полностью уничтожили солдаты огнём и химией. Что касается людей, то, большинство, отделались испугом и остались с воспоминаниями.

Лишь у моих братьев, на всю жизнь, остались с воспоминанием шрамы на лице и теле от этой войны с осами. Нашей ораве повезло, что море было рядом и медики примчались быстро.

Забирали мы домой своих воинов прямо из центральной больницы в Туапсе. На них было страшно смотреть. Так закончился наш последний совместный отпуск на берегу Чёрного моря. Больше мы никогда вместе не отдыхали. Но в гостях вспоминали этот ужасный случай.

Часть-2. Освоение нового места жительства.

1. Расчёт по полной программе.

– Шурик! Ты давно уже взрослый человек. – обратилась ко мне мама, когда стал восьмого мая собираться с ночёвкой в гостиницу аэропорта Душанбе. – Ни мне тебе объяснять, как поступать с родственниками. Когда ты был на рыбалке с Артуром ездила к Щепихиным. Надя сильно обиделась, что ты не приехал к ним в гости на праздник. Ведь вы много лет вместе не встречались.

– Мама! Ну не мог ни как разорваться между вами и Щепихиными. – стал объяснять маме свои обстоятельства. – До праздников занимался документами по обмену квартирами. На майские праздники был пьян, как все. После рыбалки с сыном пришли поздно вечером. Сегодня тоже никак не могу поехать в гости к родственникам. Там в гостях без выпивки не обойдётся. Пьяным меня в гостиницу и на самолёт не пустят. Объясни тёте Нади, что скоро мы часто будем встречаться.

Мама больше ничего ни стала говорить мне. Пробурчала что-то себе под нос и шаркая по полу стёртыми тапочками пошла на кухню приготавливать мне завтрак на стол. Тем временем сам сложил в походную сумку свои вещи и узелок с мамиными пирожками.

Затем позавтракал плов с зелёным чаем. Чмокнул в щёку маму и спящего сына. Потрепал за холку кота Барсика и вышел из дома. Яркие золотистые лучи восходящего солнца на мгновение ослепили меня и разбросали густые тени зелёных деревьев по двору рядом с домами. Улицы и дома украшены плакатами к празднику Дню Победы. Впервые вижу праздник без моей художественной работы. Сразу видно, что с наглядной агитацией в этом городе плохо.

Лозунги и плакаты старые, потрёпанные с прошлых праздников. Наверно, заказывали в художественном фонде в Душанбе, где художественные работы стоят дорого? На новые плакаты и лозунги в Исполкоме денег нет. В где будет мне работа!

На городской площади у гастронома стоял полупустой автобус. Словно ожидал меня. Едва только вошёл в автобус как двери автобуса тут же со скрипом закрылись и автобус урча старым двигателем тут же поспешил в сторону моста через реку. Заплатил за проезд и сел на свободное место у окна. За окном на встречу автобуса побежал скучный пейзаж жёлтой азиатской пустыни.

Мне хотелось от скуки вздремнуть. Но за окном автобуса появилась пушистая зелень городских кустов и деревьев, которые разбросали свои тени на проезжую часть широкой улицы. Водитель машинально стал притормаживать, поглядывая по сторонам. Словно опасался, что какой-то лихач выскачет перед автобусом на красный свет из-за угла или пешеход будет перебегать дорогу.

– Остановите, пожалуйста, на следующей остановке. – обратился к водителю, когда издали увидел перекрёсток на улице ведущей в сторону аэропорта. – Спасибо за проезд! Счастливого пути!

– Будьте осторожны на этом перекрёстке. – предупредил меня водитель автобуса. – Здесь часто бывают аварии. Развелось много лихачей на машинах и мотоциклистов. Удачного вам полёта!

Водитель автобуса был прав насчёт опасного перекрёстка. Едва вышел из автобуса на тротуар, как прямо передо мной через тротуар на перегон автобуса промчался мотоцикл чёрного цвета.

Тут же следом за автобусом и мотоциклом на красный свет светофора выскочил грузовик. Прежде чем перейти улицу мне пришлось подождать пока не будет никакого движения транспорта.

Дальше до площади у здания аэропорта вообще не было никакого движения. Видимо, все решили отдыхать под День победы после первомайской пьянки?

Эти майские праздники были почти сплошными. Два дня с похмелья. Суббота и воскресенья не рабочие дни. Все вспоминали майские праздники. Обратно пьянка. Понедельник тяжёлый день. Наверно, сегодня ещё не проснулись?

– Александр! Какой ты молодец, что в такую рань приехал. – прервал мои размышления командир самолёта. – Сейчас у нас небо свободное к полёту. День победы можем встретить дома.

– Почему бы, и нет?! – с удивлением, согласился. – Надоели ежедневные пьянки. Пора отрезветь.

– Можно подумать, что тебя в эти дни насильно спаивали. – вмешался штурман в наш разговор.

– Оставим этот разговор к домашнему очагу. – серьёзно пресёк нас командир. – Пока заправляют нашу птичку. Мы тоже должны хорошо заправиться и в полёт. К обеду мы должны быть дома.

Экипаж тут же направился в служебную столовую. В зале столовой кроме нас были ещё два экипажа. Сразу было видно, что они только что прибыли. Им спешить некуда. Пиво у них на столе, этот знак отдыха. Вылет не скоро. Мне тоже стоит в дорогу выпить бутылку пива, чтобы выспаться хорошо во время полёта и в аэропорт «Савино» прибыть отдохнувшим. Сегодня дома много работы.

– Шеф! Можно мне во время полёта поспать у вас в кабине. – обратился с просьбой к командиру самолёта. – Мне хочется в последней раз с вашим экипажем благополучно вернуться домой.

– Смотри! Струсил! – разом воскликнул экипаж. – Мы тогда в шутку не включили, обогрев в салоне.

– Но после вашей шутки мне пришлось долго согреваться в кабине. – серьёзно, напомнил.

– Уговорил! Садись в запасное кресло. – серьёзно, сказал командир. – Застегни ремень безопасности. Иначе можешь вывалиться из самолёта до пике вовремя турбулентности в полёте.

Усаживаясь в предоставленное мне запасное кресло в кабине самолёта, ни стал уточнять насчёт турбулентности. В правду это сказал командир или нет? Лётчиком любят разыгрывать.

Поэтому не надо подставлять себя на то, чего не знаешь. Надо как можно быстрее уснуть, чтобы у экипажа не было повода разыграть меня во время полёта. Думаю, что всё хорошо обойдётся.

– Космонавт! Просыпайся! – услышал сквозь сон голос второго пилота. – Земля встречает героя. Мы прибыли домой.

Буквально машинально сам отстегнул ремень безопасности и едва не вывалился из своего кресла из-за резкого разворота самолёта. Экипаж принялся дружно прикалывать меня с удачной шуткой в мою сторону.

Вот только мне было не до шуток. Ведь мог поранить себя во время падения из кресла. Мог при падении разбить панель управления в кабине самолёта. Всякое могло быть.

– Прежде чем прыгать с самолёта. – выравнивая полёт, сказал командир. – Надо одевать парашют. Земля к себе принимает всех, но, каждого по-разному. Одному перина, а другому камни.

Посадка прошла благополучно, чего мы все желали. Самолёт сразу завели тягачом в ангар на техосмотр.

Экипаж приступил к передаче самолёта техническим службам. Мне больше нечего было делать в аэропорту «Савино».

Распрощавшись с пилотами нашего самолёта, через служебный выход направился к автобусной остановке. Через сорок минут прибыл домой.

– Людмила Эммануиловна! Собирайся к переезду в тёплые края. – прямо с порога, сам объявил жене. – Нашёл обмен квартирами Пермь-Орджоникидзеабад. Прямо завтра иду в управдом.

– Вообще-то не против переезда. Но на это уйдёт много времени. – рассматривая документы по обмену квартирами, сказала жена. – Мы оба работаем. К тому же ты на военном заводе?!

– Заниматься документами по обмену квартирами достанется мне. – стал объяснять наши дальнейшие действия. – О нашем переезде никому ни слова. Когда будут готовы документы, то поставим всех перед фактом, что мы жители другой республики и другого города. Нас никто не имеет ни никакого права задерживать в этом городе. Так как нам просто негде будет жить.

– Сегодня 9-го Мая праздник День Победы. – торжественно, сказала Людмила. – Ты никуда не пойдёшь. Будем дома отмечать праздник. Всё купила к твоему приезду. Сейчас накрою стол.

Людмила занялась праздничным столом. У меня в сумке тоже к празднику были бабушкины гостинцы младшему внуку Эдику, который в отличии от старшего внука Артура уплетал за обе щеки всё съедобное, а не только манную кашу. Так что пока мама Эдика накрывала ему праздничный стол он был сыт бабушкиными гостинцами. Сын сытый вскоре заснул в своей кроватке.

– Вот так каждый день, карапуз, ест и спит. – накрывая сына одеяльцем, сказала Людмила.

– Это хорошо! Он растёт и тебе спокойно. – чмокая сына в щёчку, сказал жене. – В отличии от старшего брата он карапуз. Артур ужасно худой. Бабушка насильно кормит старшего внука.

– Ничего страшного! – уверенно, сказала Людмила. – В семейном кругу оба сына будут сыты.

Мы больше ни стали обсуждать семейные дела и проблемы. Отметили праздник вдвоём в узком семейном кругу. Людмила выпила рюмку вина. Мне досталась рюмка водки. Слегка захмелевшие, пока сын спит, занялись супружеским долгом. Ведь мы так редко видимся из-за частых моих командировок и повседневной моей работы допоздна, что нам часто не до любви.

В четверг 10 мая отчитался за свою командировку в республики Средней Азии и сразу подал заявление на отпуск. Мне, как художнику-оформителю, после праздников нет работы. Поэтому после праздников меня часто отправляли в разные командировки по военным заводам. Сейчас у меня работы нет и командировок нет. Так что в отпуск отправили без проблем.

В этот же день, после ухода с работы с военного завода в отпуск, во второй половине дня, пошёл с документами по обмену квартирам к управдому, затем райисполком и горисполком. Так как моя коммунальная квартира была исторической достопримечательностью, то мне пришлось заполнять и подписывать кучу документов по разным вопросам. Через неделю всё было готово.

Оставшиеся дни моего отпуска мы занимались сбором и разбором личных вещей к предстоящему переезду. В первую очередь отправил своей маме заказным письмом копии документов по обмену квартирами.

Так как наша мебель никому из пермских родственников не нужна, то решили мебель оставить будущей хозяйки этой квартиры. С собой решили брать личные вещи.

– Владимир Ильич! Пожалуйста! Подпишите мне заявление об увольнении по собственному желанию. – после отпуска, обратился к начальнику цеха. – В свази с переездом в другой город.

– С чего это вдруг?! – с удивлением, воскликнул Эйрих. – Тебе здесь плохо жить и работать?

– С жильём и с работой у меня всё прекрасно. – уныло, ответил. – Но мне и моим детям не климат на Урале. Доктора по советовали сменить климат. Мы поменяли место жительства.

– В любом случае у меня нет права тебя увольнять. – разводя руками, ответил начальник цеха. – Ты у нас на особом счету. Тебе надо обращаться к высшему начальству или в партком завода.

– Ну, тогда хотя бы позвоните главному инженеру, чтобы он принял без записи на приём. – жалобно, попросил начальника цеха. – У меня на руках все документы об обмене квартирами.

Владимир Ильич Эйрих тут же по прямой селекторной связи обратился к главному инженеру в начале с цеховой проблемой.

После длительного обсуждения цеховой проблемы, Эйрих как бы вспомнил мою просьбу и передал её своему высшему начальнику, который ни стал обсуждать мою проблему. После длительной паузы согласился принять меня к себе без особой записи.

– Да! Такого от тебя не ожидал. – на распев, сказал главный инженер, рассматривая мои документы по обмену квартирами и моё заявление об увольнении с завода. – Что мне делать?

– Подписать заявление об увольнении. – уныло, подсказываю. – Другого выхода у нас нет.

– Если есть вход, то и выход найдётся. – размышляя о чём-то, сказал главный инженер. – Заявление об увольнении тебе, конечно, подпишу. Но! При одном условии, что ты выполнишь…

– Иван Антонович! Готов выполнить любое ваше задание. – выпалил, неожиданно для себя.

– Вот даёт! Задание ещё не получил, а уже согласен. – поглядывая на меня поверх очков, с удивлением, воскликнул Иван Антонович. – Может быть, тебя на преступление вербую?

– Ни как нет! Товарищ генерал! Вам вполне доверяю. – по-армейски ответил.

– Вот и тебе доверяю. – продолжил объяснять мне, генерал, суть своего задания. – Подписываю тебе заявление об увольнении на понедельник 28 мая 1979 года. Билет на самолёт до Ташкента завод берёт на себя на воскресенье 20 мая. Командировку до 28 мая оплачивает завод. За твой счёт завод берёт билет на самолёт до Душанбе с пересадкой в Ташкенте на один рейс с твоим билетом до Ташкента, чтобы ты не потерял семью. Дальше ты сам пересадишь семью на самолёт до Душанбе. Думаю, что твою семью в Душанбе встретят. Завод забронирует тебе место в гостиницу на неделю в аэропорту Ташкента. 21 мая в понедельник за тобой приедет в гостиницу машина из Чирчика.

Отвезёшь небольшой груз и документы к нему на завод пластмасс. Там же подпишешь командировку до 28 мая включительно. Командировочный лист заказным письмом отправишь на почтовый адрес нашего завода. Дальше ты свободен от нас.

– Спасибо! Иван Антонович! Ваше задание будет выполнено с блеском. – с радостью, сказал.

– Ну, блестеть там нечем. – сказал главный инженер, пожимая мне руку на прощание. – Это тебе спасибо за наглядную агитацию, которая многократно раз выручала нас в соцсоревнованиях.

2. Командировка на ПМЖ.

В течении двух дней получил билеты па самолёт на семью, полный расчёт с завода, документы на командировку и небольшую коробочку на завод пластмасс в Чирчик. Наверно, запчасти или инструмент к прессу «Аннушка», который доставил на завод пластмасс в Чирчик в начале этого месяца. В это же время Людмила получила полный расчёт с места своей работы?

Когда мы были готовы к вылету навое место жительства, отправил своей маме телеграмму о времени прилёта Людмилы с Эдиком в Душанбе, чтобы мама их встретила в аэропорту Душанбе. Чуть не забыл сняться с партийного учёта в парткоме завода. Пришлось через партком Мотовилихи сниматься с партийного учёта где был закреплён партком военного завода.

– Давай не будем устраивать семейный балаган прощания в аэропорту. – сказал жене за два дня до вылета из Перми в Душанбе. – Меня могут сопровождать с военным грузом сотрудники

КГБ. Если им что-то не понравится, то они могут отменить наш вылет. Подумай над этим.