Беседа αα. Вопросы педагогики

Ну и зачем, зачем меня сделал-то?

Ну и пошто, пошто да недоделал-то?

(«Аукцыон»)

Вопрос воспитания. Идеального нет (и хорошо), потому что ребенок – экспериментатор. Примеры из его детства.

Но если туп, как дерево, родишься баобабом, и будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.

(В. Высоцкий)

А у нас есть. Размножение делением: отпочковывается радиоуправляемый робот. Постепенно очеловечивается. Телепатия – это разумная фильтрация шума. Не спим. Мыследействия. Этапы развития личности. Опасности педагогики. Они – основа нашей теологии. Я – трудный ребенок. Соблазны приближения к ядру и к коре. Обитаемо ли ядро (как думают теологи)? Пример сомнительной истины, подвергнутой мной оценке: неизменность прямого и обратного потоков плюма. На будущее – я и в компы лазаю?

В прошлый раз мы решили, что раз в первой беседе я (он решил условно называть меня Тор, с переводом наших имен мы еще не разобрались) отвечал на его вопросы, а дальше мы будем делать это по-очереди, то пусть на второй раз сперва я спрашиваю, а потом он.

Появившись через день, я стал (неожиданно для него) задавать вопросы об их детях. Как они их воспитывают и обучают. В основном сосредоточился на раннем возрасте, когда они вообще то ли уже осознают себя, то ли еще нет. Притом, в раздражении подумал он, я, как он сразу понял, предварительно прочел что-то об их педагогике и детской психологии, а он-то нет! Но он, в основном, подтвердил мой вывод (который мне самому казался настолько удивительным, что я в него не верил), что толком неизвестно, определяется ли человек больше генетикой или окружением: родителями, книгами, школой, уличными друзьями, телевизором, компьютерными играми… Все это, включая генетику, может сыграть значительную роль или не сыграть почти никакой.

Более того, он не скрыл от меня, что в современном мире не был бы рад большим успехам в изучении этого вопроса, потому что они тут же были бы использованы, скорее всего, государством для воспитания идеальных подданных, и, вероятно, результат был бы ужасен, независимо от того, был бы он успешен или нет с точки зрения самого государства. А есть еще всякие секты и другие бандитские организации, которые и так успешно воспитывают себе смену, но непременно ухватятся и за новую методику воспитания полностью подчиненного ни в чем никогда не сомневающегося человека.

Пока что заложенные, как считается, в человека с самого начала самостоятельность и критичность нет-нет да и приводят к тому, что в семье пьяниц вырастает трезвенник, в семье православных – раввин и т. д. И это хорошо. Даже не само по себе, а именно с точки зрения страховки от такой антиутопии, где граждане превратились в винтики государственной машины. Правда, в первом приведенном примере можно списать результат на небрежность воспитания, доходящую до полного его отсутствия, а во втором – на атмосферу свободной мысли в семье, дескать, именно так они и учили ребенка, к критическому подходу к знаниям, а что перебор вышел, ну, бывает… В общем, идеального воспитания в смысле гарантированного результата, запланированного воспитателем, нет. И это хорошо. Даже не само по себе, а именно с точки зрения страховки и т. д. – см. выше.

Наверное, дело в том, что человеческий ребенок обучается в большой степени самостоятельно. То есть он слушает, что ему говорят, но больше слушает, что говорят не ему. Испытывает воспитательные воздействия (в угол поставили), но гораздо больше испытывает других воздействий, которые родители и воспитатели не контролируют. Причем он не пассивно получает какие-то впечатления, он экспериментирует. Дверь – надо открыть-закрыть – ой, заперлась! Как открыть? Выключатель лампочки – надо пощелкать, убедиться, что он работает, неизменно включая и выключая свет. Этот эксперимент долго не надоедает – надо же хорошо проверить отказоустойчивость этого поразительного механизма гашения и зажигания местного Солнца! Мама ест – забрать у нее ложку и попытаться тоже. Много действий подражательных, но не потому, что этого хотят родители, а потому, что хочет сам. И много исследовательских. Стекло – надо побарабанить по нему и послушать звук. Не дают, боясь, что разобьется – устроить скандал, вдруг поможет, а нет – запомним, при попытке стучать по стеклу даже рев не помогает отстоять право на это. У кошки хвост – попытаться отнять. Убегает – поймать. Не догнал – запомнить, кошка имеет соблазнительный хвост, но быстрая. В другой раз хватать хвост двумя руками и попытаться поделить по справедливости.

Это просто нельзя проконтролировать, с самого начала, потому что иначе не хватит времени ни на что больше. Ребенка приходится время от времени оставлять одного самостоятельно знакомиться с миром. И чем он старше, тем больше. Он в детстве, помнится, дружил с одним мальчиком во дворе, Вовой Кузиным, родителей которого не видел никогда, хотя иногда к нему домой они заходили. Он его научил жарить яичницу без масла. Этот способ в семье стали называть «яичница по-Вовиному». А также они плавали по огромной луже на деревянной двери (оказалось, такой плот человека, даже маленького, не выдерживает), крали стеклянные шарики с завода технического стекла и, влезая на крышу четырехэтажного дома и подобравшись к краю, бросали их в водосточную трубу, производя адский грохот (тут у него промелькнуло, что такое существо как я не может оценить опасности падения с крыши четырехэтажного дома и создаваемого этой опасностью ощущения восторга, а еще, на заднем плане, что у его отца всю жизнь был шрам (неизвестное нам остаточное повреждение твердого покрова) на подбородке, так как он полез на крышу за большими мальчиками, туда они забрались через подъезд, а слезать стали по пожарной лестнице, а у него ноги не достали до ступеньки, он повисел и упал. К счастью, не прямо вниз, а на дерево, и уже по нему ссыпался до земли), забрались в канализационный люк, где он едва не утонул, соскользнув с трубы и не достав дна, но удержавшись за нее, а друг помог вылезти, и вот он идет, в мокрой насквозь одежде к своему подъезду (прояснить понятие), из которого как раз выходит мама и зовет купаться, а смущенный Кузин говорит от растерянности «да он уже искупался»… прыгали, разбежавшись по стене фундамента недостроенного дома, на другую такую же (к счастью, вниз никто не свалился, а вот падать на той стороне коленками и ладонями на шершавый бетон приходилось), исследовали большую яму с водой на другой стройке, где чуть не утонул уже его младший брат, которого они взяли с собой: подобрался близко к воде, а берег ямы состоял из гравия, который изобразил небольшую лавину с братом вместе. Причем Кузин и среагировал первым, потащил из воды, старший брат только тут подключился – помогать тащить. Растерялся. Почему-то это тоже было зимой или, во всяком случае, когда холодно: брат бы в шубке… И все без надзора взрослых! Его мама по поводу всего этого переживала, но упорно не запрещала ему водиться с этим хулиганом и не пыталась запереть дома. Все-таки хулиганы бывают и гораздо хуже. Научили бы воровать и грабить, водку пить и всякое такое. И, все-таки, он ведь послушно делал уроки и хорошо учился.

Закончив этот цикл воспоминаний, он уже на первом плане вспомнил и рассказ о шраме отца как свидетельство опасности крыш.

Все это было для меня странным. Видимо, подумал он, у нас нет такого противостояния между государственной машиной и гражданами, потому что нет войн. У них такая серьезная госмашина появилась из необходимости брить новобранцев в армию и гнать остальной народ на изготовление оружия. А если какая страна (раньше: княжество, город, племя) либеральничает и отстает, могут съесть. Но тогда не очень понятно, удивлялся он, какой у меня интерес к воспитательному процессу?..

* * *

Поэтому, когда мое время истекло, он отложил вопросы на тему «как мы с ним можем общаться?» – ему казалось, это был второй по важности вопрос после «как мы можем существовать в мантии». И, последовав моему примеру, тоже попросил рассказать о воспитании детей, ожидая какого-нибудь сюрприза. И его ожидания оправдались. Кроме того, ему стало в какой-то степени понятно и как мы с ним можем общаться.

Ребенок у нас получается вначале по-другому неразумный, чем у вас, рассказал я ему. Ваш совсем не настроен слушаться, и попробуй ему объяснить, почему он должен – не поймет. Наш – слушается беспрекословно. Потому что его, по сути, нет.

Чтобы произвести ребенка, не нужна помощь никаких партнеров, ни физическая, ни духовная. Правда, она вскоре понадобится. Родитель должен предварительно подрасти и приобрести достаточные запасы во всех структурах организма, а затем он делится, как пустотная бактерия, но не пополам, а примерно в отношении 4:1. Соответственно, «беременная» особь должна предварительно на четверть подрасти. «Беременная» в кавычках, потому что ее структура в период самооткармливания для воспроизводства ничем не отличается от обычной, и только непосредственно перед рождением ребенка (то есть, делением на ребенка и родителя) он формируется. Соответственно, у нас нет никаких проблем с «прерыванием беременности» на любом этапе. Возможно, признал я, это плохо: никакой ответственности перед обществом за деторождение. Но проблемы как-то пока не возникло. Если народонаселение и уменьшается порой, то не из-за слишком низкой рождаемости, тем более, по причине того, что не хотят.

Но все это несущественные различия с поверхностным ребенком по сравнению с тем фактом, что младенец похож скорее на телеуправляемого робота, чем на живое существо. У него нет никакого самосознания. За него думают и буквально делают за него все действия, управляя им. Его собственная электромагнитная структура организма слишком примитивна, чтобы делать что-то, кроме регистрации и запоминания. Сознание и управление при делении остается в одной, большей половине, и она вынуждена делать все за двоих. Правда, запоминанием меньшая половина занимается исправно.