Есть еще теория дрейфа континентов (большие куски Хлада движутся друг относительно друг друга). Но тут, объясняют сторонники твердости мантии, сказывается другой временной масштаб. Стекло (знаю, читал) тоже твердое, если по нему стукнуть молотком (вот это понятие специфично для живущих в пустоте: удар, нанесенный не волной, а твердым телом, скорость которого не ограничена средой), оно рассыплется на острые осколки (острые – имеющие настолько тонкие края, что при легком соприкосновении с ними разрезать тело… специфичная для низкой температуры опасность). Но по прошествии веков вертикально стоящие стекла делаются снизу толще, чем сверху, под действием всего лишь силы тяжести! Так и с твердой мантией. То, что на резкий удар отзывается как твердая горная порода, на протяжении миллионов лет все же проявляет пластичность, достаточную, чтобы плиты заметно сдвинулись.

Кроме того, играет роль и огромный пространственный масштаб происходящего. В конце концов, вся Земля ведет себя как капля жидкости, принимая шарообразную форму; то же происходит с Луной, а уж Луну вряд ли можно заподозрить в том, что она жидкая. Просто в планетарных масштабах никакое вещество не является твердым, способным сохранять форму, в том же смысле, как оно не способно сохранять форму миллионы лет.

Наконец, эффект невелик. Кажется, берега Америки и Африки, практически повторяющие очертания друг друга, удаляются со скоростью в сантиметры в год?.. Как бы мог получиться у него разговор с существом, «плавающим» в такой среде? У него и скорость жизненных процессов была бы по сравнению с ними очень замедленной, и думало бы оно с соответствующей скоростью…

Тут он, кстати, оказался не совсем прав: мы и правда двигаемся медленнее их, хотя и не сантиметры в год, разумеется, а вот думаем несколько быстрее их. Даже, пожалуй, существенно быстрее, привычная скорость беседы получалась потому, что мне приходилось переводить в обе стороны. А перевод тут сложнее, чем при разговоре человека с другим человеком. Естественно.

А скорость нашего передвижения измеряется не сантиметрами в год, потому что Мир все-таки жидкий. Хотя и более густой, чем их вода.

А как же, спросил он, поперечные волны?

Они распространяются не только в твердом веществе. В жидкости они могут идти по границе двух сред, например, волны на поверхности воды (граница с пустотой) от катера (средство для перемещения по поверхности воды) – поперечные. Я рассказал ему, как в Мире возникают многочисленные границы областей с разной плотностью, ориентированные притом именно так, чтобы по прямой донести сотрясения от землетрясений до различных участков поверхности.

Есть в Мире такое явление, как плюм – восходящий от границы с Жаром к границе с Хладом поток или некая масса более горячего вещества. Об их существовании люди уже догадались по наличию на поверхности цепочек вулканов, из которых, причем, на одном конце цепочки вулкан действующий или потухший недавно, а на другом конце – самый древний из них, и, соответственно, промежуточные вулканы в цепочке имеют промежуточные сроки функционирования. Эти цепочки, кстати, служат аргументом мобилистам (сторонники теории дрейфа тектонических плит). Плюм, дескать, привязан к Жару и Миру, а Хлад по этому месту проползает, вот и образуются вулканы один за другим.

Кроме исключительно крупных плюмов, образующих на поверхности вулканы (действительно, подействовать через Хлад – это надо иметь очень большую энергию!), есть еще множество мелких, о которых они не знают.

О чем, кажется, вообще не догадались, впрочем, мы с ним можем просто не знать соответствующей литературы, если она немногочисленна, это об антиплюмах: объемах или потоках более холодного вещества, чем окружающая среда, опускающихся вниз. Они тоже бывают побольше и поменьше.

Более того, кроме таких явлений с четко оформленной структурой, упорно пролагающих путь, соединяющий Жар и Хлад, есть еще некие аналоги солнечных протуберанцев (видел картинку, поразился ее сходству, потому и привожу такой пример, хотя само по себе Солнце – объект трудно вообразимый), или, если они отваливаются от области у Хлада, антипротуберанцев, которые могут проникнуть в среду Мира на некоторое расстояние и потерять нужную для продолжения пути температуру, после чего рассеяться или даже повернуть обратно.

Тут я ощутил, что рассказываю слишком медленно, и заспешил. И, наверное, зря, потому что он тут же отметил себе, что надо потом расспросить подробнее, как влияет явление перекристаллизации… точнее, это в их терминах перекристаллизация… поскольку речь все же о жидкости, все эти явления касаются только ближнего порядка в ее структуре… В общем, из одних и тех же атомов кремния, кислорода, алюминия и других можно сделать, при одном и том же составе, разные пространственные конфигурации… э-э-э… ну пусть будет кристаллической решетки, хотя кристаллическая решетка в жидкости… м-да… а хотя, бывает же она у жидких кристаллов… (Воннегут придумал, вспомнил тут он, некую конфигурацию атомов водорода и кислорода, образующую «лед 9» – высокотемпературную модификацию льда, которая погубила или почти погубила всю жизнь на Земле, когда вырвалась из-под контроля, попала в океан и превратила всю воду в этот самый «лед 9». Труднее представить себе, что и в жидкой воде могут быть какие-то устойчивые конфигурации атомов. Относительно устойчивые, все время распадающиеся и соединяющиеся по-новому. Тут он с раздражением вспомнил лженауку о «памяти» воды, которую развивают гомеопаты: дескать, да, мы разбавили свое лекарство до такой степени, что только в каждую миллионную гомеопатическую таблетку попадет одна его молекула, но остальные таблетки тоже обладают полезным действием, так как вода, в которой растворяли лекарство, в своей структуре запомнила его и воспроизводит его действие. Еще бы они не обладали полезным действием, особенно для кармана гомеопата, ведь для производителя они очень дешевы, была бы вода из-под крана, и годятся для лечения чего угодно с равной эффективностью. Более того, он не мог отрицать, что у них может быть полезный эффект даже для больного, ведь самовнушение – великая вещь. Но вот зачем гомеопатия для животных? И ведь ветеринары ее всерьез предлагают. – Расспросить про полуразумных. Возможно, у них они играют такую же большую роль в обществе, как у нас).

По мере путешествия от Хлада к Жару или наоборот вещество плюма или антиплюма испытывает влияние температур и давлений, настолько же сильно отличающихся по величине друг от друга, насколько, скажем, условия на поверхности отличаются от условий непосредственно под многокилометровой корой (столь малая толщина Хлада – порядка 30 км – это был очень большой сюрприз для меня). Достаточно сказать, что плотность среды у коры около 3,5 мегаграмм на кубический метр, а вблизи ядра – около шести. В результате меняются расстояния между атомами и какие-то элементы их взаимного расположения. В целом это и приводит, естественно, по мере приближения у ядру, ко все большему увеличению плотности. Но увеличение плотности происходит и само по себе, непрерывно, из-за повышения давления и сближения атомов при сохранении взаимного расположения. А в связи с очередной перестройкой на определенной глубине оно происходит резко. Еще Демокрит говорил, вспомнил он, что вещество определяется, в основном, набором атомов, которые сами по себе практически есть их формы, ῥυσμὸς у Демокрита, σχῆμά у Аристотеля, так как вещество, из которого они состоят, у них одинаково, то также их ориентацией в пространстве, или «положением», соответственно, τροπὴ у Демокрита, θέσις у Аристотеля, и, наконец, их взаимным расположением, или «порядком», соответственно διαθιγὴ и τάξις. Надо будет его спросить, откуда у него сведения о том, что как называется по-древнегречески, если он не лингвист и не историк – что-то связанное с написанной им книгой о происхождении термина ἄτομα в древнегреческом языке. Сам я не успел ознакомиться с древнегреческим и не предполагал, что общение с данным собеседником, по образованию – физиком, этого потребует. Хотя произнесение им этих слов про себя вызывало у него ассоциации с более знакомыми русскими словами «схема», «тропа», «тезис» и «тактика». Правда, у него все слова вызывают ассоциации, и в большей части случаев не относящиеся к делу. Как сам он тут же вспомнил – поскольку добрая половина этих моих мыслей до него дошла – разговоры о ремонте одновременно на двух квартирах (если будет время, расспросить, в чем суть ремонта квартиры – это что, они не только вынуждены строить себе жилье, гораздо более постоянного, чем сеть для сна, но и исправлять повреждения этого жилья? в сети куча шуток про ремонт – похоже, им вынуждены заниматься все), а при этом домашних животных пришлось бы выдворить на дачу, вызвали у него фразу «почти из Шекспира» «ремонт на оба ваших дома!», и при этом он вспомнил, что классификация жилищ местных жителей в Туве вызвала у него почти такое же высказывание «чума́ на оба ваших чу́ма»…

Детальные сведения о структуре вещества мантии в разных условиях он заметил себе на будущее спросить и записать. Геофизики с руками оторвут. И технологи, пытающиеся вырастить кристаллы прочнее алмаза. Они, правда, всюду докладывают, что уже сделали это, но не могут продемонстрировать сами кристаллы. У них есть только царапины на алмазной пирамидке, используемой в аппарате создания давления и измеренная скорость звука больше, чем у алмаза. Потому что чудесные кристаллы появлялись в процессе сжатия с вращением фуллерита, каковой процесс окончился получением алмаза, а то, что там было в промежутке, увы, тоже превратилось в алмаз.

Это, понятно, если ему удастся убедить их, что данные достоверны, что сомнительно. Но вдруг там будет что-то, что даст ответы на их проблемы?

Так вот, при изменении структуры происходит выделение или поглощение тепла. При большинстве этих «перекристаллизаций» оно устроено так, что помогает плюму или антиплюму продолжить свой путь. Плюм, совсем было уже остывший, снова подогревается, а антиплюм охлаждается. В большой степени этим и объясняется их способность преодолеть три мегаметра пути.

При движении плюм или антиплюм создает вокруг себя зоны повышенной или пониженной температуры, имеющие форму вложенных конусов. Границы между конусами, в особенности, если они сопровождаются перекристаллизацией ближнего порядка, предоставляют условия для распространения по ним поперечных волн.

Представим себе теперь плюм (антиплюм здесь не подходит). (Он не только представил, но потом, по итогам беседы, сделал мультфильм и я его посмотрел. Забавно. К сожалению, я не могу никаких картинок ему показать, а жаль. То, что он видит меня, да еще похожим на себя, работа не моя, а его собственного воображения). Вот плюм всплывает, занимая значительное пространство мантии своими конусами, и упирается в Хлад. Ясно, что в этом месте Хлада и будут происходить землетрясения, и отсюда их поперечные волны (вместе с продольными) разбегутся по границам конусов во все точки коры, кроме, разумеется, ядра и того, что за ним – ведь там не было самого плюма, и нет созданных им условий для поперечных волн. А продольные волны доберутся и туда, им границы между слоями среды с разной температурой и плотностью не нужны. Пройдут сквозь Жар, который и правда жидкий, опять через Мир и будут зарегистрированы на той стороне Хлада.

Это что касается опровержения их сейсмического доказательства твердого состояния Мира.

Мы пользуемся множеством мелких границ раздела слоев мантии от плюмов, антиплюмов и фонтанов (протуберанцев) плюс все то же самое с приставкой «микро» для звуковой локации, причем то, что тут возможны поперечные волны, дает нам возможность использовать поляризацию звука в разных плоскостях. Кроме того, звуки разной частоты по-разному распространяются и отражаются от объектов разной формы, размеров, температуры и даже разного химического состава. Добавьте допплеровский сдвиг от движущихся объектов (его и у пустотников уже некоторое время используют при УЗИ, например, для определения скорости потока крови в сосудах, а не только при локации электромагнитными волнами всяких там самолетов и танков), и мы получили вполне полноценную замену их зрения, с цветом, фактурой «освещаемой» поверхности, «металлическим» или «стеклянным» блеском и пр., а то и превосходящую по разнообразию возможностей. Пространственное разрешение, конечно, не такое хорошее, ну так для ориентирования в окружающей обстановке и вам хватило бы. Вот если нужно нитку в игольное ушко вдевать, звуковое зрение не годится, разве что не нитку, а канат. А мы тут в среднем крупнее их. Вот оптический микроскоп несравненно лучше звукового, тут не поспоришь. Ну а если границ разделов сред очень мало, а имеющиеся не так расположены, чтобы пользоваться ими для локации и «зрения», приходится пользоваться только продольными волнами, как их дельфины и летучие мыши, вынужденные довольствоваться только таким звуком в воде и в воздухе.

Уфф. Вот так обстоят дела с тем, как вообще возможно наше существование.

И что, тут же думает он, я мог это сам незаметно от себя придумать и забыть об этом? Не смешите мои тапочки. (Интересное выражение. У него ассоциируется с городом Одесса. А я бы скорее подумал на их Кэрролла, у него Алиса собирается писать письмо своим ботинкам или что-то такое? Не помню. Вредно читать так быстро!)