Глава 3
«Красная паутина» Коминтерна

«После окончания моей учёбы в университете в 1928 году я по поручению Австрийской компартии поехал в Москву с австрийской рабочей делегацией на Спартакиаду», – написал Арнольд Дейч в автобиографии.

«В I Всесоюзной спартакиаде участвовало свыше 7000 спортсменов 41-й национальности, в том числе 12 делегаций иностранных государств. По словам ответственного секретаря оргкомитета Б.А. Кальпуса^[56], перед спартакиадой были поставлены три основные задачи: “Быть массовой, явиться демонстрацией нашей пролетарской физкультуры против буржуазной олимпиады в Амстердаме и стать тем мощным толчком, который двинет спортивную работу на местах”. В ходе спартакиады было установлено 80 спортивных рекордов СССР. В первенстве СССР победила команда РСФСР… Из зарубежных команд лучшей оказалась финская. Всего было вручено более 40 призов, 5000 дипломов, 250 грамот…»^[57]

Итак, первый приезд Арнольда Дейча в Москву, в СССР. Довольно многие в те времена хотели проделать подобный маршрут, чтобы воочию увидать «страну победившего социализма» – «родину Октября». Вот только впечатления порой оказывались диаметрально противоположными – впрочем, как коренным образом разнились между собой события, происходившие в то время на Советской земле. А далее – кто что видел, кто на что обращал особенное внимание, кто и как понимал, трактовал происходящее.

Перечислим в хронологическом порядке ряд основных событий, произошедших в том самом 1928 году в Стране Советов или напрямую с ней связанных: 15 февраля на 4-й сессии Подготовительной комиссии Лиги Наций к Всеобщей конференции по разоружению советская делегация внесла проект конвенции о всеобщем, немедленном и полном, разоружении – через месяц проект, разумеется, был отвергнут. 28 марта Совнарком принял постановление о создании Биробиджанского национального района на романтическом и богатейшем по своим природным условиям Дальнем Востоке, куда добровольно стали переселяться советские евреи из числа энтузиастов, каковых оказалось немало. В марте на экраны страны вышел сенсационный фильм Сергея Эйзенштейна и Григория Александрова «Октябрь». 2 мая, вслед за 1-м, было объявлено ещё одним нерабочим праздничным днём. В начале июля советские лётчики и моряки ледокола «Красин» спасли оставшихся в живых участников экспедиции генерала Умберто Нобиле^[58], которые на дирижабле «Италия» летели к Северному полюсу, но потерпели крушение. В том же месяце началось строительство «Уралмаша» – Уральского завода тяжёлого машиностроения, который будет введён в строй ровно через пять лет. Про спартакиаду, проходившую с 11 по 23 августа, уже сказано. 12 октября в Центральном доме Красной армии дал свой первый концерт Ансамбль песни и пляски Красной армии, который впоследствии войдёт в историю мировой культуры как Краснознамённый ансамбль имени Александрова… В общем, строительство Нового Мира и успехи в таковом – налицо.

Но в том же самом 1928 году в Советском Союзе разворачивались и события совершенно иного порядка. С 18 мая по 6 июля в Москве проходило печально известное «Шахтинское дело» – процесс, положивший начало целому ряду подобных судилищ против разного рода «вредителей» и «врагов народа». 30 сентября в газете «Правда» опубликована статья Николая Бухарина^[59] «Заметки экономиста», где, в частности, говорилось: «В порах нашего гигантского аппарата гнездятся… элементы бюрократического перерождения с их полным равнодушием к интересам масс, их быту, их жизни, их материальным и культурным интересам»; тогда же, после того как Советской власти не удалось получить из деревни хлеб экономическими мерами, руководство страны перешло к политике раскулачивания и массовым репрессиям в отношении крестьянства…» И это ещё далеко не всё из «той же серии»!

В общем, «не всё благополучно» было не только в Датском королевстве.

Но дальнейшее осознание событий зависело от того, кто что и как понимал и принимал: одни видели в происходящем неизбежное обострение классовой борьбы, другие – откровенные перегибы.

В качестве «положительного примера» вспомним о визите в Москву в 1935 году такого хорошо известного Дейчу человека, как Энтони Блант^[60], студента Кембриджского университета. «У него сложилось об СССР самое благоприятное впечатление… На него произвели впечатление масштабы строительства в Москве (хотя новые дома не очень отвечали его эстетическому вкусу), система образования (бесплатного). В искусстве он оценил то предпочтение, которое наши художники отдавали реализму, ему пришлось по вкусу наше монументальное искусство, поразила архитектура, метро… Пребывание в СССР сделало его убеждённым сторонником социалистического общества. Он считал, что оно подлинно демократично и служит интересам народа… Не один он думал так хорошо о Советском Союзе. В те годы в Москве были Анри Барбюс, Ромен Роллан, Лион Фейхтвангер. Все они восхищались успехами советской страны, видели в ней противовес фашизму»^[61].

Тех, кто вынес из такой поездки обратное впечатление, мы вспоминать не будем – просто не наша тема. Кто и насколько был тогда прав – сегодня судить очень сложно… Нам важно знать лишь то, что Арнольд Дейч принял происходящее в Советском Союзе. В противном случае он, как это делали некоторые иные коммунисты и сочувствующие, побывавшие в СССР, распрощался бы с компартией решительно и навсегда.

Вполне возможно, что не только Дейч присматривался к происходящему в Советском Союзе, но и одновременно некоторые московские ведомства приглядывались к нему, делая соответствующие выводы… «Дейч обладал уникальными качествами и талантом к нелегальной работе, что и привлекло к нему внимание Москвы, когда он вступил в Коммунистическую партию, будучи студентом Венского университета»^[62].

«После моего возвращения в Вену, – писал Арнольд Дейч в “Автобиографии”, – я около трёх месяцев работал химиком на текстильном предприятии. В декабре 1928 года упомянутые товарищи Коплениг и “Конрад”, в то время секретарь австрийского комсомола, рекомендовали меня в подпольную организацию Коминтерна ОМС^[63] в Вене, и я был откомандирован туда Австрийской компартией. Я выполнял работу, которую до меня выполнял “Конрад”. Это была подпольная связистская и курьерская работа…»