Читать книгу «Мадам» онлайн полностью📖 — Александра Бессонова — MyBook.

Пират

Недавно общался с пиратом. Нет, не Джеком Воробьем, конечно. С книжным пиратом. Листаю ленту в ВК. Попадается пост «Скачайте книгу А. Бессонова „Добрее“ – бесплатно!» Спрашиваю админа:

– Как бизнес?

– Нормально. А вы автор?! Будете права качать?

– Пока не собирался.

– Ну тогда спасибо!

– За что?

– Что-то стóящее написали.

– В смысле?

– Ну вы же понимаете – мы продавать ерунду не будем!

«Вот подлецы какие», – подумал я и засмущался в улыбке.

Таисия

– А ну пей еще! – У мужчины в белом костюме заплетался язык.

Впрочем, его собеседник едва ли был трезвее.

Они подняли граненые стаканы с водкой. В кафе было душно и пахло горелым, но мужчины этого не замечали.

– Виктор Петрович, пойми… те, – икнул второй. – Не в магазин пришли. Я врач, а не нэповец. Я крещеный! Как потом с этим жить?

– Слышь, гнида докторская! – мужчина в белом схватил икающего за воротник. Потом огляделся вокруг и продолжил уже тише: – Меня лично товарищ Сталин поставил председателем колхоза. Я всех в кулаке держу. Дом полная чаша, жена красавица, а родить не может. Ты пойми, так будет лучше. Заживет как человек, воспитаем.

– У нее родители есть. Будут искать.

– Ты про эту грязь, оборванцев деревенских? – Он фыркнул. – Плодятся как кролики. Одним больше, одним меньше.

– Против Бога идешь.

– Товарищ Сталин твой Бог. И партия. Врач, а в сказки веришь. На, держи!

Из одного кармана в другой перекочевала пачка денег.

* * *

– Дарья, там с города звонили.

– Елки-моталки, больница, наверное. В сельсовете есть кто?

– Вроде председатель был.

– Тогда побегу. Коль, из больницы звонили! Вылечили, значит, Таю, можно забирать. Трезвей давай.

– Опять пьет? – спросила соседка.

– Неделю как.

– Беда. Ну беги.

Дарья набросила пальто. До сельсовета рукой подать – всего-то через улицу. Двери были открыты. На большом, потрескавшемся от времени столе надрывался телефон. Она схватила трубку.

– Але!

– Вы мама Таисии Смирновой?

– Да!

– Девочку три дня назад привезли с подозрением на пневмонию…

– Да-да, вместе ездили, я и фельдшер наша.

– Беда у вас, крепитесь. Девочка умерла сегодня ночью.

Дарья охнула и осела на пол.

– Как?

– Эпидемия тифа. Тело отдать не сможем, приезжать тоже нельзя. Сами все сделаем, вы не волнуйтесь. Ну и, в общем… До свидания.

* * *

Прошло пять лет.

Человек в форме шагал по деревне и удивлялся, что эта деревня – его. Родная. Как давно он тут не был. А вот и знакомый дом с синей крышей.

Он постучал. Дверь открыла Дарья.

– Паша, сыночек!

– Я вернулся, мама. Передал границу надежным ребятам.

Они вошли в дом, и Дарья крикнула:

– Посмотрите, кто пришел!

Из комнаты выбежала девочка лет пятнадцати, красивая, с длинными русыми волосами.

– Пашка вернулся!

– Людка! Какая ты взрослая стала, не узнать.

Последним, прихрамывая, вышел отец.

– Ну здравствуй, Павел. Как служба? Почему долго не возвращался?

– Попросили после срочной остаться. Ну мы всей компанией и решили: надо. А теперь я офицер.

– И жених, – добавила сияющая Дарья. – Бабы в деревне с ума сойдут.

– Отметим, – решительно сказал отец. – Накрывай на стол, выпить надо за здоровье сына.

Павел заметил, как мама сразу будто поникла. На щеке – бледно-желтый, уже давний, синяк, на шее – еще один, свежий, на запястьях – ссадины. Он подошел к отцу и решительно взял его за плечо и надавил.

– Ты проспись, батя. Завтра поедем на рыбалку.

* * *

– Мам, а Тая-то где, в школе? Я уходил, ей три годика было, а сейчас, значит, восемь. Школьница.

Мама и Люда опустили глаза. Повисло молчание.

– А ну рассказывайте!

– Паша, мы писать не хотели. Умерла Тая четыре года назад. Тиф.

Павел бросил вилку.

– Что ж ты не сказала, в часть не позвонила! Меня бы на похороны отпустили.

Он почти плакал.

– Тебе и так тяжело было, сынок.

– Это сестра моя. Люда, ну хоть бы ты…

– Мама запретила.

– Так, – Павел утер лицо кулаком, – веди на могилу.

– Нет у нее могилы, Паша. Сказали, что они там сами, в городе.

– Значит, поедем в город.

– Мы там ни разу не были. Эпидемия…

– Мама, – он говорил все тише, – покажи свидетельство о смерти.

– Нам ничего не дали.

– Господи, да вы тут с ума посходили!

Павел быстро надел шинель и быстрыми шагами пошел к двери. У двери он остановился и сказал, посмотрев в сторону спальни, где был слышан храп отца:

– Убью…

Павел открыл дверь и вышел.

* * *

Оставалось доработать полчаса. Продержаться полчаса. Потерпеть. Голова раскалывалась, будто чугуна налили.

Раздался стук в дверь.

Откашлявшись, он застегнул белый халат и крикнул:

– Войдите!

Мужчина в форме выглядел одновременно взволнованным и решительным.

– Вы – заведующий отделением Протасов?

– Я. По какому вопросу?

– По вопросу смерти Таисии Смирновой пять лет назад. Вот документы из архива, здесь ваша подпись.

Голова едва не лопалась.

– Не помню, – хрипло сказал доктор. – Зайдите позже, у меня прием. – Доктор покраснел и начал суетиться.

– Похоже, я нашел то, что искал.

Павел закрыл дверь на ключ и подошел к врачу вплотную. Потом вытащил из кармана пистолет и положил на стол между ними.

– Это для простоты общения. Рассказывай.

– Я ни при чем… Меня заставили.

– Смотри мне в глаза, на вопросы отвечай быстро, да или нет. Понятно?

Пистолет будто гипнотизировал.

– Да.

– Она жива?

– Да.

– Живет у кого-то в семье?

– Да.

– Адрес есть?

– Был, – сказал он и сорвался на крик: – Вы поймите, я человек подневольный. Это против Бога. Я ему говорил… На меня давили, говорили, что дело благое, девчонка в деревне и так помрет, отец пьющий.

– Понимаю. Как мешок картошки продать.

– Из детдома не хотели, там одни волчата. А тут семейный ребенок… – бормотал врач.

– Кто тебе дал такое право?! – Павел не выдержал, схватил пистолет и несколько раз ударил врача. Потом резко остановился и крикнул: – Адрес, тварь!

Пошарив в ящике стола, Протасов вытащил клочок бумаги и торопливо написал.

– Что вы со мной сделаете?

– Если в тебе вера осталась… ты сам знаешь, что ты с собой сделаешь.

Убрав бумажку в карман, Павел вышел, хлопнув на прощание дверью.

* * *

На террасе большого дома сидели двое: мужчина и женщина. Оба были чем-то расстроены, а женщина еще и бледна.

– Витя, – сказала женщина, – отдай ее обратно.

Виктор Петрович грузно повернулся в кресле.

– Ты мелешь чушь. Как? Девочка удочерена официально. С документами замучаешься.

– Я так не могу. Она читает и молчит, читает и молчит.

– Мы возили ее к врачу, обследовали, помнишь? Все хорошо. Пойдет в школу – заговорит.

– Витя, – упрямо повторила женщина, – верни ее обратно.

Послышались шаги. Калитку открыл мужчина в военной форме.

– Вы – Виктор Петрович?

– А по какому, собственно…

– Давайте пройдемся, вопрос деликатный.

– У меня от супруги секретов нет.

– Как хотите. – Павел пожал плечами, достал пистолет и выстрелил Виктору Петровичу в ногу.

Тишину нарушили два пронзительных крика – мужской и женский.

– Слушай меня внимательно, – сказал Павел женщине. – Хочешь, чтобы у мужа хоть одна нога здоровой осталась? Собери девочку и приведи сюда.

Быстро!

Женщина, плача, убежала.

– Ты кто? – прохрипел Виктор Петрович, держась за ногу. По сапогу текли тонкие струйки крови.

– Хер в пальто! Тут такой курьез случился. Я родину защищал. И пока сидел на границе, у моей семьи отобрали очень дорогого человека. Сторожил там, а проворонил тут. Забавно, да?

Женщина вернулась, ведя за руку девочку – слишком худенькую и маленькую для восьми лет. Девочка внимательно посмотрела на военного и сказала неуверенно, будто забыла, как это вообще делается:

– Паша.

* * *

– Что же стоите на пороге! Давайте в дом.

– Мама, мы с Таей сюда не вернемся. Не дом это. Друг мне место на заводе нашел, и общага есть. Справимся.

Мама обняла сына и начала плакать.

– Сынок, прости нас!

– Приезжай к нам, когда захочешь.

P.S. Я предполагал, что будет трудно писать про детство моей бабушки. Но чтоб так… Моя бабушка никогда не рассказывала мне эту историю из своей жизни. Только после того как она ушла, мама с тетками частично рассказывали мне про этот деликатный случай в нашей семье. Я возмущался: «Не может такого быть!» На что получал ответ: «Время было такое».

Счастливый брак

У меня есть жена. Она хорошая и красивая. Иногда по выходным мы с ней ходим завтракать в кафе. Вот, например, в воскресенье, в ожидании заказа листая ленту Инстаграма, она задавала неудобные вопросы:

– Вот у Нурлана Сабурова около семисот тысяч подписчиков, а он подписан только на одного человека. Угадай, на кого?

– На Азамата Мусагалиева?

– Нет! На свою жену! Как это романтично.

Я следил за мухой на окне. Она билась о стекло. Ей было мало воздуха. Я подумал, почему у людей нет крыльев. Жена продолжила:

– А Канье Уэст тоже подписан на одного человека.

– Тоже на жену Сабурова?

– Ха-ха, на Ким Кардашьян, свою жену. А ты готов отписаться от всех? И подписаться только на меня?

Я сделал вид, что мне неожиданно пришла в голову идея гениального рассказа. Открыл в телефоне заметки и стал писать этот рассказ. Супруга развивала тему.

– Вообще пара Ким и Канье с точки зрения пиара – идеальна. У них сплошная романтика. Как-то Ким Кардашьян предложили миллион долларов за рекламу кроссовок. Ей в хозяйстве очень нужны были эти деньги. (Да, вот так прям и сказала, в хозяйстве.) Ну а ты же знаешь, что у Канье своя линия по производству кроссовок EASYBOOT? – У меня очень умная жена. – Канье делает паузу и говорит, что он все понимает. Деньги в хозяйстве никогда не лишние.

Мухе было душно. Она продолжала биться о стекло, делая еще длиннее отрезки для ускорения. Жена продолжала:

– И знаешь, что происходит потом?

– Нет!

– К Ким приходит курьер от Канье, с огромным букетом роз и конвертом, в котором один миллион долларов!

Я подумал, как миллион может уместиться в один конверт, но сам сказал:

– Ого!

– Представляешь, у Ким неожиданно появилось два миллиона долларов!

Мне тут же позвонили на правую ладонь, и я ушел требовать у баристы корицу. Вот такой хреновый из меня романтик.

Письмо Деду Морозу

Привет, дорогой Дедушка Мороз. Меня зовут Полина, я учусь во втором классе. Начну сразу по делу: милый дедушка, подари маме новый сотовый телефон, чтобы она мне подарила свой старый. Теперь объясню почему. Все просто – моя мама самая красивая! Ну и классная… Как и ты! Если не хватит денег, прикладываю все мои накопления – пятьсот пятьдесят рублей.

Если подаришь спортивный костюм, то я разозлюсь и напишу президенту Дедов Морозов, он тебя оштрафует или лишит премии. Я бы на твоем месте подумала, попереживала бы. А почему у тебя в прошлый раз были папины ботинки?

Уже почти год мы с мамой живем вдвоем. Как говорит мама: «Папе надо какое-то время пожить одному». Уже год! Нам так-то нормально вдвоем, но иногда мама смотрит в окно часами, а потом плачет. На выходных меня в съемную квартиру берет папа. Он очень добрый и хороший. Подари ему что-то мужское, например молоток. Он тоже вначале радуется, играет со мной, а потом замолкает и тоже в окно начинает смотреть и вздыхать. Чего они там увидели?! Человека-паука, Киркорова – что?

А что самое интересное, как только я возвращаюсь к ним обратно – каждый расспрашивает, как живет другой. Алё, они что, не могут друг у друга спросить? Я, конечно, многое от себя добавляю. Например, что мама научилась летать. Невысоко, правда, десять сантиметров от пола пока, но это помогает ей меня контролировать с уборкой этой тупой. Только кофту на пол брошу – она тут как тут.

Маме я рассказываю, что папа стал бессмертным. Может ножи глотать и волосы на себе поджигать, когда нет денег на парикмахерскую. Они оба ржут, потом обнимают меня. Я, конечно, понимаю, что они сильно поссорились, не разговаривают, но не год же… Я вот максимум пару часов могу выдержать.

Дедушка Мороз, будь человеком, плиз, или кто ты там… Я фильм смотрела, что в Новый год старые обиды остаются позади. Мне ничего не надо. Ну помири ты этих непутевых! Ребенок я, а ведут себя по-детски – они. Пап, она же, блин, любит тебя…

Перелом

Эта невероятная и очень романтичная история произошла с моим партнером по бизнесу из другого города. Дальше с его слов.

– Ох, и давно это было, но по ощущениям – как вчера. Весна. Обмывали диплом. Гудели всей общагой. Ну подумай сам, верные друзья завтра разлетятся кто куда. А потом будем видеться только на свадьбах, юбилеях и… Все всё понимали. Набрались быстро и сильно. Пошли в лес бороться.

Была у нас такая традиция по этому делу. Со стороны напоминало кучу малу. Но ужасно весело. Так вот, в этот раз мне не очень повезло, я оказался внизу. Что-то в ноге хрустнуло… И у компании новое развлечение – спасти раненого друга.

Мои верные братья буквально на руках принесли меня в травму. Видок был у меня еще тот: грязный, пьяный и счастливый. Правая нога, помню, ужасно болела.