Скрипучим шепотом коммунального сплетника мостик поведал о том, что алкаш дядя Толя не далее как вчера, переходя через него, не удержал равновесие и низринулся в овраг, где и пролежал до вечера среди пустых бутылок и ржавых банок. Что два кота – Маркиз и Васька, контролирующие территорию, на которой разместился их покорный слуга, здорово подрали чужака с противоположного крыла поселка, привлеченного призывными песнями загулявшей Мурки. Что супруга местного тенора-соловья благополучно разрешилась от бремени тремя яичками, но дети, по-видимому, не будут походить на маэстро, поскольку к ветреной соловьихе заглядывал залетный гастролер из дальнего леса, в то время как супруг, позабыв обо всем, выводил сложнейшие рулады свадебного вокализа.

Попрощавшись со своим старым знакомым, который неожиданно обрел дар речи, девочка в сопровождении домового углубилась в лес. Она обошла стороной озеро, чтобы не попасться на глаза брату, и вскоре очутилась в дикой части смешанного леса, куда дачники захаживали, как правило, в грибную пору и в конце мая появлялись здесь редко.

Девочка шла среди майского разноцветья и все больше погружалась в сложную гамму ощущений. Ей начало казаться, что шаги замедлились и она не чувствует земли под ногами, словно воздух сгустился и стал больше напоминать воду, через которую она продвигается по дну волшебного водоема.

То тут, то там вспыхивали маленькие радуги, ей казалось, что цветы, попадающиеся навстречу, кланяются и приподнимают над листочками свои чудные шапочки. Птичий свист преобразился и стал напоминать множественный разноголосый шепот, смех, обрывки разговоров, которые можно услышать среди многоликой толпы. Отдельных слов не различишь, они сливаются в неясное бормотание и наполняют душу радостью светлого ожидания главного действующего лица, ради которого толпа здесь и собралась.

Когда друзья вышли на край луга, обрамленного с дальней стороны строгой грядой соснового бора, характер разноголосицы изменился. Девочка ощутила себя как бы в огромном концертном зале, где рядом со сценой невидимые музыканты настраивали свои волшебные инструменты и их виртуозные пассажи объединялись в невообразимую какофонию, не упорядоченную единой музыкальной идеей. Казалось, еще минута, звуковой хаос стихнет и перед оркестром появится дирижер, взмахнет своей дирижерской палочкой, и грянут божественные звуки летней увертюры. И вот уже сосны превращаются в трубы величественного органа, светлая березовая роща звенит струнами эоловой арфы, а на сцену лесной поляны выходят долгожданные актеры.

Друзья пересекли луг, вышли на опушку соснового бора, и тут впервые за время их необычной прогулки Варфуша подал голос:

– А теперь смотри внимательно, сейчас ты увидишь актеров, которые из года в год разыгрывают лесную мистерию.

Девочка уселась под старой сосной и стала ожидать дальнейших событий. Она уже давно перестала удивляться, и все происходящее воспринималось ею как нечто само собой разумеющееся.

Первыми действующими лицами оказались маленькие человечки – гораздо меньше Варфуши, в серых кафтанчиках до земли и зеленых колпачках. Их было множество, они вылезали из-под земли и находились в постоянном броуновском движении, но при более пристальном взгляде занятия их оказались достаточно осмысленными, хоть и необычными. Часть из них соорудила маленькие колыбельки и захлопотала около этих колыбелек, как хлопочут счастливые мамы возле новорожденных.

Аня пригляделась и увидела, что в каждой миниатюрной детской кроватке находится зерно, или желудь, или корешок, но у всех этих странных младенцев имеются ручки, ножки, личико. Одни зерна-детишки пищали, и заботливые няньки кормили их из миниатюрных бутылочек, другие явно не хотели заснуть, и их опекуны усердно раскачивали люльки и пищали удивительно мелодичные колыбельные. Кто-то из миниатюрных человечков переодевал детишек, кто-то стирал пеленки, кто-то важно прогуливал своих питомцев в зеленых колясочках. Вскоре человечки оставили свои кропотливые занятия, собрались вкруг перед девочкой и запели, смешно пританцовывая:

 
Мы пестуем почву, но молимся солнцу,
Мы вьем колыбели лесному народцу,
Мы – капельки света, проникшие в землю,
Мы – нежность, знакомая каждому стеблю.
 
 
Мы слуха касаемся звуками вины,
Мы те, кто воздушней, чем пух тополиный,
Мы – ласка, мы – нега, мы – хор прорастанья,
Уколы сучков и былинок касанья.
 
 
Щекочим ступни детворе босоногой,
Бегущей сквозь лето лесною дорогой,
Вливаем бальзам в корешок валерьяны
И лечим пожарища черные раны.
 
 
Извечно тоскуя по саду Готимны,
Слагаем светилу священные гимны,
Чтоб пахарь, свои обходящий угодья,
Однажды почувствовал ритм плодородья.
 
 
И пусть мы глядимся нелепо, забавно,
Ты благослови нас, Пресветлая Навна.
 

– Поздоровайся с ними и подари им тепло своего сердца, королевна, – раздался сзади голос Варфуши. – Это маленькие души стихиали Дараины, их назначение – заботиться о семенах, корешках и клубнях, из которых произрастают растения, и выкормить лесных детенышей.

Аня низко поклонилась смешным лилипутам и произнесла слова приветствия.

Человечки сняли свои зеленые колпачки, уморительно помахали ими и в следующий момент исчезли под землей.

– Сейчас ты увидишь других действующих лиц, – взволнованно сказал домовой, глядя в глубь леса.

Девочке показалось, что среди зарослей лесного кустарника, среди обширного черничника и соседствующего с ним брусничника возникло какое-то мельтешение, показались смешные, довольные мордочки, а затем из невысокой растительности первого лесного этажа повылезали человечки, несколько отличающиеся от предыдущих. Они уже были заметно крупнее своих предшественников и выглядели более разнообразно. Их разноцветные одежды напоминали пряди слипшейся паутины, выкрашенные в самые немыслимые цвета. Кто-то носил головной убор в виде венчика цветка, кто-то нахлобучил на голову огромную ягоду, кто-то щеголял в шляпке гриба, причем и цветы, и шляпки грибов были самых разнообразных видов, и при ближайшем рассмотрении каждое существо напоминало карикатурное подобие какого-то растения или гриба.

Далее вся разношерстная компания занялась обыденной работой наподобие своих предшественников, но характер деятельности несколько изменился. Сцена эта напоминала действо в какой-то немыслимой актерской уборной, где над подопечными кустиками, цветами, мхами, вылезающими из-под земли корнями и прочей малорослой лесной живностью производили самые разнообразные манипуляции. Одному пышному кусту серьезный парикмахер возводил замысловатую прическу, другому портной с булавками во рту примерял, подгибал, подравнивал зеленый фрак.

Среди кустиков черники носился кто-то с лиловой ягодой на голове и рассыпал по всему черничнику прозрачные зеленоватые шарики, которые, словно крошечные мыльные пузырьки, опускались среди маленьких листочков.

Они накладывали грим на лепестки цветов, в изобилии покрывающих ближайшую поляну, занимались уборкой земли, совершали какие-то неведомые ритуалы над муравейниками. Рыхлили почву маленькими тяпками и грабельками.

Затем, по-видимому продемонстрировав всю специфику своей кропотливой работы, они, подобно крошечным духам Дараины, выстроились вкруг перед девочкой и запели:

 
Мы все лето вышивали
Лесу мягкую подстилку,
Колдовали над брусникой,
Шляпки ладили грибам,
Растирали колкий иней
В животворную мастику,
Чтобы вверить чад любимых
Зимним вьюгам и снегам.
 
 
Мы малы и неприметны,
Мы сродни замшелым гномам,
И зовется Мурохаммой
Наша славная страна.
Пусть мы – сумрака созданья,
Мы фундамент лесозданья,
Значит, солнечные кроны
Знают наши имена.
 
 
Средь сухих и палых веток
Мы своих ласкаем деток,
Муравьиные сознанья
В общем ритме единим.
И покуда мы при деле,
Будут гуще лапы ели,
Будет ягод изобилье,
Август выдастся грибным.
 
 
Где-то бродит на природе
Леший – наш корявый родич,
Стайка эльфов златокудрых
Проплывает над землей.
Хоть народец мы неяркий —
Всем им делаем подарки,
Ибо все лесные братья
Общей связаны судьбой.
 
 
И тебе служить исправно
Обещаем дева Навна,
Чтобы плыть в святом потоке
Всеобъемлющей Любви.
И когда среди цветенья
Ощутишь прикосновенья
Наших маленьких ладошек,
Приглядись и позови.
 

Как бы заключая слова песенки, Варфуша объяснил, что эти существа – души стихиали Мурохаммы, которые заботятся о первом лесном этаже – этаже кустарников, мхов, грибов, ягод, трав и цветов.

Девочка поблагодарила своих новых знакомых, а они комично раскланялись и исчезли там, откуда появились.

– А сейчас, – сказал Варфуша, – ты познакомишься с нашими великанами. Не бойся, они совсем не страшные, смотри на деревья.

В ожидании новых чудес девочка стала разглядывать окружающие стволы. Они появились не сразу. Сначала Ане показалось, что в какое-то мгновение то одно, то другое дерево оживает, но вскоре выяснилось, что все осталось на своих местах, а вокруг каждого ствола и кроны сформировались туманные столбы, которые через некоторое время приобрели человеческий облик. Они отделились от деревьев, и вот уже перед девочкой выстроилась группа существ огромного роста, достигающих верхушек.

Сложение этих существ оказалось совершенно непропорциональным, они были худыми и непомерно длинными, но это нисколько не умаляло величия и благородства их облика. Лица их светились добротой и вдохновением, все имели длинные кудрявые волосы, отливающие всевозможными оттенками зеленого цвета, длинные руки, доходящие до колен, и длинные пальцы музыкантов, находящиеся в беспрестанном движении. Покрой одежд в основном походил на камзолы восемнадцатого века.

Руки музыкантов взметнулись вверх, и каждое дерево, рядом с которым стоял огромный человек, обратилось в музыкальный инструмент, в зависимости от размера и вида.

Березы представляли смычковую часть оркестра – от скрипки до контрабаса, мелкие молодые деревца превратились в рожки, свирели, жалейки. Огромный раскидистый дуб, стоящий на краю опушки, стал массивной басовой трубой-тубой, ивы – арфами, а группа сосен – величественным органом.

Грянула музыка, и в воздухе поплыла чарующая мелодия. Свист птиц, гудение шмелей на соседнем лугу, шум листьев на ветру и скрипы стволов слились в удивительную симфонию леса, которая завораживала, растворяла, уносила. Затем зазвучали слова песни:

 
В нежном закатном листвы трепетанье
Слышен намек на причастие к тайне —
Это в пространстве зеленых тоннелей
Ладится музыка наших свирелей.
 
 
Если же буйны сыны Арашамфа —
В действо вступает огромная арфа,
Чтоб на опушке соснового стана
Кануть в торжественной мессе органа.
 
 
Так под тенистою сенью навеса
Мы исполняем симфонию леса,
Чтобы внимавшие звукам узнали
В ней очарованный лик стихиали.
 
 
Чтоб в хороводы, напевы и пляски
Влилось дыханье чарующей сказки,
Чтобы славянскую лихость и буйство
Тронули ноты святого искусства.
 
 
Ныне ж концертная наша программа —
Песнь о строительстве горнего храма,
Гимн Яросвету – тебе и подавно!
Благослови ж нас, пресветлая Навна.
 

Чудесная музыка стихла, возвратилась в обычные лесные звуки, шорохи, свисты, слившиеся в аплодисменты. Музыканты величественно раскланялись, выслушали слова благодарности и торжественно соединились со своими деревьями.

– Это оркестр величественной стихиали Арашамф, – сказал Варфуша. – Духи этой стихиали, как ты, наверное, поняла, опекают следующий этаж леса – деревья, а также их обитателей: птиц, белок и других зверюшек, живущих в этих высотных жилищах. Они заботятся о благополучии лесных великанов, объединяют лес в единый оркестр. Умиротворенность и покой, которые испытывает здесь человек, навевают эти незримые для простого глаза музыканты. Но есть и другие леса, где бывает порой неуютно и страшновато, в этом также повинны твои новые знакомые, которые имеют в себе определенный заряд демонизма. Особенно он ощущается ночью. Кстати, к созданию неповторимой лесной гаммы ощущений причастны многие духи, в том числе и маленькие трудяги, с которыми мы познакомились раньше. А сейчас ты увидишь луговых духов.

Друзья вышли из-под сени деревьев и оказались на краю большого вытянутого луга, разделяющего лес на два крыла. Трава была еще невысока, луговые цветы – в основном одуванчики – виднелись пока отдельными венчиками и веяли свежестью и ожиданием грядущего изобилия.

– Сейчас, – сказал Варфуша, – не лучшее время для знакомства, луговые духи еще не вступили в полную силу, вот в июле – знаешь, что здесь будет твориться! Самая страда у них начинается в пору массового цветения и сбора нектара. Но и сегодня они достойны нашего внимания. Сейчас ты увидишь духов Фальторы и Вайиты, причем духи Вайиты не имеют постоянной связи с полями и лугами – они управляют лесными ветрами над равнинами и холмами, но присутствуют здесь постоянно. Если ты прислушаешься к себе, то почувствуешь присущее им веянье радости, ласки и невинной шалости. А теперь смотри.