«Не стоит плакать, милая княжна!»
Раздался чей-то тихий голос рядом.
Та вздрогнула: «Какого ты рожна?»
Но осеклась, обшарив место взглядом.
Здесь ни души. За дверью никого.
Послышалось, и больше ничего.
«Ты не меня ли ищешь, ясный свет?»
«Да кто здесь? Чёрт! А ну-ка, дай ответ».
«Негоже, – молвил голос с укоризной,
– Так изъясняться девице младой.
Пусть круто обошлась судьба с тобой,
Всегда гордись собою и отчизной!
Ведь ты Надежда. Оболенских дочь.
Держи ровнее спинку. Слёзы прочь!»
Вот так сюрприз. Здесь спрятан микрофон?
Но странный голос вовсе не знакомый.
А этот царственно спокойный тон…
Он в чём-то убедительно весомый.
«Ну, хорошо, ты удивил меня,
Узнав, что Оболенские родня.
Ведь всё давно погибло при пожаре,
И я не вспоминаю о кошмаре.
Родители, бумаги, отчий дом
Исчезли разом, я теперь другая.
Зачем напоминать, меня пугая,
О том, что стёрлось в памяти с трудом?
Ты позабавится решил с девчонкой,
Сразив её сейчас уловкой тонкой?»
«Прости, но пересмешников здесь нет,
Все заняты своей игрой на танцах.
Им кажется, что изменился свет,
Коль будут папки в кейсах, а не в ранцах.
Ах, люди! Все мечтают об одном:
Сменил халат, повелевай перстом».
«Ещё скажи, ты из другого мира,
И временно на чердаке квартира».
«О нет! Иначе обстоят дела.
Пристанище моё в сыром подвале.
Уж скоро минет век, как я в опале.
Вот странно, что судьба нас здесь свела.
С полуночи до утренней звезды,
Для нас открыты тайные ходы».
«Так ты вампир, иль, как там, вурдалак?
Охотишься за девственницей ночью?
Напиться крови. В этом ты мастак?
Готова умереть. Явись воочию».
«Ах, Наденька, угомонись, дружок.
Беду накличешь, ведь всему свой срок.
Знай, нечисть не придёт без приглашения.
К тому, кто звал, являются видения».
«Но я же не звала тебя теперь!
Сюда пришла поплакать от досады.
Конечно, в коридоре нет ограды,
Но точно помню, что закрыла дверь».
«Ты слово назвала, оно пароль.
Я пред тобой, и в этом моя роль».
«Да, ваша мистика мне не нужна,
Хотелось с жизнью попрощаться тихо».
«А кто сейчас сказал «Прощай, княжна!»
«И что, я этим разбудила лихо?»
«Послушай, Надя. Обещай сейчас
Вникать прилежно в смысл коротких фраз».
«А можно появиться предо мною,
Чтоб не болтала я сама с собою?»
Погасли лампы. Сонный свет луны
Наискосок пролился из окошка,
Девчонка смолкла, аж знобит немножко.
Там что-то отделилось от стены.
Зеленоватый призрак в женском платье…
С лицом девичьим. Что это? Проклятье!
«Да, не дрожи. Не причиню я зла.
Ведь ты сама желала этой встречи».
«А, может, я со страха умерла,
Иль мне мерещатся все эти речи?»
Надежда дёрнула свою косу:
«Нет, я не сплю, но всё же чушь несу».
На это призрак рассмеялся звонко,
Похоже, он такая же девчонка.
«Послушай, я же старше на сто лет.
Давно брожу и в том и в этом мире,
Но кос таких не сыщешь и в Сибири.
Так что не дёргай, мой тебе совет».
Улыбка призрачных коснулась уст,
Но за движением этим воздух пуст.
«Постой, постой! Сдавило что-то грудь.
Так ты не шутка. Настоящий призрак?»
«Ну, хорошо, ты только не забудь,
Сей облик, просто появления признак.
В двадцатом здесь погибла вся семья:
Родители, четыре брата, я.
Солдаты днём вошли к нам в дом открыто:
«Мы из ЧК. Где золото зарыто?»
Тогда никто не понял ничего.
Искали украшения, монеты,
В лицо свои совали пистолеты.
Потом убили всех до одного.
Бандиты или, правда, из ЧК.
Никто не может знать наверняка.
Искали долго бабкино кольцо.
Им кто-то рассказал секрет фамильный:
Коль в банк швейцарский явится лицо,
Из цифр нарисует крест могильный,
То будет для него доступен сейф.
О тех богатствах притчей вьётся шлейф
От основанья княжеского рода!
С тех пор немало полегло народа.
Тот сейф хранит сокровища князей.
Пароль к нему написан на колечке.
Колечко в кирпиче. В подвале. В печке.
Оно укрыто даже от друзей.
В войну разрушен дом, но цел подвал,
Да вот погибли все, кто это знал».
«Но кто же ты? Их младшая сестра?»
«Сестра и дочь. Зовут меня Варвара.
Так много лет, а будто бы вчера…
Совсем одна. Как ты после пожара».
«Откуда знаешь про мою беду?»
«Не только знаю, но и долго жду.
Моя душа осталась в этом мире,
Но мне не разрешили жить в квартире,
Где с братьями простилась навсегда.
С тех пор сырой подвал мне как могила.
Заклятия неведомая сила
Мне отворяет дверь лишь иногда».
«Чего же ждёшь ты, и при чём тут я?
Да, и зачем тебе судьба моя?»
Качнулось приведенье у стены,
Свой грустный взгляд направив на Надежду:
«Ну как ты не поймешь, что мы равны,
Тебе хранить фамильную надежду».
«Но я девчонка. Я же сирота.
Могу понять, что это неспроста…
Я помню в детстве мамины рассказы:
Фамильный герб князей, дворец, алмазы».
«Ах, не случайно ты теперь одна.
Родители погибли не в пожаре.
Людская зависть тешится в угаре,
Решив наш род искоренить до дна.
Они стремятся обладать кольцом,
Потом владеть хоть домом, хоть дворцом».
И Варин призрак вверх взметнулся вдруг,
И принялся кружиться в танце диком,
Сливаясь в темноте в неясный круг,
Сопровождая вихрь гортанным криком.
«Постой. Да расскажи же толком мне
О том заклятье, о моей родне».
Остановилось приведенье рядом,
Ей в душу заглянув спокойным взглядом.
«Ошибки нет. Ты Оболенских дочь.
Из ветви Николая и Елены.
Я чую, тут не может быть подмены,
И ты себе теперь должна помочь.
Тебе, наверно, говорила мать:
«Лишь младшей дочери дано узнать».
«Припоминаю. Как-то при свечах
Мы с мамою укрылись в кабинете,
И было много странного в речах
Её о том гербе, что на карете».
«Известен многим Оболенских герб,
Бессильно время нанести ущерб
Ему и надписи, что по-латыни
На ленте сохранилась и поныне».
«Да-да, и с детства помнится загадка:
Из первых букв слово собери
И словом этим город отопри.
На площади отыщется лошадка.
Копытом дом укажет во дворе,
Но приходи туда лишь в сентябре.
Из цифр нарисуй могильный крест,
Лист, слева осенив святым знаменьем,
Укладывая символы, как перст
Скользит согласно праведным ученьям.
Потом ларец поставят пред тобой,
Откроешь, коль начертано судьбой».
«Всё верно. Ты отыщешь это место.
И после, миру явится невеста.
Горда, красива, знатна и умна,
Но главное: наследница прямая
Князей российских. Да ещё какая!
У Оболенских полная мошна.
Ты возродишь династию в Европе
И сохранишь её хоть при потопе».
«А ты поможешь? Ты же мне сестра!»
«Ах, Наденька, я только приведенье.
Жду сотню лет, но вот пришла пора,
И мне осталось просто объясненье.
Заклятие сгубило весь наш род,
Одна надежда: твой пришёл черёд.
Мне не дано было уйти с родными.
Дни были монотонными, пустыми.
Лишь в полночь покидала я подвал,
Являясь приведеньем в этом мире.
Ждала, подобно жаждущей задире,
Чтоб кто-нибудь «Прощай, княжна!» сказал.
Ему, открыв фамильный наш секрет,
Освободилась бы, покинув свет».
«Так ты уйдёшь? Сейчас и навсегда?
Вновь мир заполнится сплошным обманом,
И, только что ушедшая беда,
За мной вернётся вновь в угаре пьяном.
О, нет! Возьми, возьми меня с собой.
Не в силах совладать с своей судьбой».
«Ах, Надя, возродить семью твой крест,
И выбраться скорей из этих мест
На площадь с кобылицей молодой,
Которая укажет банк копытом.
Бери кольцо, и будет сейф открытым,
И станешь ты красавицей-княжной.
Построишь в парке аглицком дворец,
Да пуще ока береги ларец».
«Нет, Варя, я всего лишь сирота.
Куда мне покорять чужие страны!
Мечтала о семье, где доброта,
Любовь и верность навсегда желанны.
Какой дворец, богатство напоказ,
Когда не отличу алмаз от страз».[1]
«В крови хранится опыт поколений,
Тебе не нужен гомон чьих-то мнений.
Сама легко управишься с дворцом.
Наряды, украшения, излишки
Тебе подвластны, ни к чему тут книжки.
Секрет заложен мамой и отцом.
Ведь ты княжна, и Оболенских род
С тобой теперь переживёт восход».
«Не нужен ни дворец, ни зимний сад,
Когда со мной не будет рядом принца».
«А кто сказал, что он не будет рад
Дотронуться губами до мизинца?»
«Так это из-за денег? Ну уж нет!
Мне даже странно слышать твой совет».
«Поверь, найдется умный и красивый,
В тебя влюблённый, нежный, не ревнивый.
Средь принцев благороднейшие есть.
В десятом поколении бароны.
Хотя где соколы, там и вороны…
Сама увидишь, где враньё, где честь.
Но главное: династия князей.
А ты одна. Без близких, без друзей».
«Открылось столько тайн для меня,
Что голова кружится, словно в танце.
Богатство, принцы, долг, моя родня…
Да просто выжить в этом есть ли шансы?»
«Забыть ты можешь этот разговор,
Внушив себе, что услыхала вздор.
Но кровь князей не даст заснуть спокойно,
И жизнь свою ты проживешь достойно.
Разрушен дом, погибла вся семья,
Частичка сохранилась лишь в подвале.
Зайдя туда, поймешь, что ты в начале.
Да, не горюй, появятся мужья.
Давай прощаться. Время истекло.
За мной пришли. Уже глядят в стекло».
Надежда обернулась. Свет луны
Стал искажаться за оконной рамой,
И чем-то веяло с той стороны:
Тревогой, страхом, предстоящей драмой.
Виденье Вари колыхнулось вдруг,
Переливаясь то ли в шар, то ль в круг.
Через окно перетекло наружу…
Подробности я описать не сдюжу.
Исчезло, не оставив и следа,
Да, рой сомнений в голове у Нади.
Та оглянулась, нет кого ли сзади.
Вдруг растрезвонят, вот тогда беда.
Мы часто сомневаемся в удаче,
Отдавши предпочтенье точной сдаче.
Забросив в дальний угол аттестат,
Надежда пару дней жила в тревоге.
Её не ждал на кафедре трактат,
Она стояла на ином пороге.
Решившись сразу сделать первый шаг,
Уборщицей пошла в универмаг,
Техничкой на полставки в свою школу.
Не привыкать к словесному уколу.
И скоро отыскала ключ в подвал,
Где печь заветная укрыта хламом
И недоступна завучам и замам,
А вот Надежду он как будто звал,
И печь открыл. Там дверца с вензелями,
Да не разбита целый век ворами.
Огонь у свечки в Надиной руке
Вдруг начал прыгать весело и смело
И потянулся к печкиной щеке,
Что сложена из кирпича умело.
Потом нагнулся пламенным перстом,
Кирпич отметив с вдавленным крестом.
Надежда тут же принялась за дело,
Беречь пытаясь каменное тело.
И вот в руках кирпич, где вдавлен крест,
Ещё движенье, и кольцо в ладони.
Медяк. Не королевский конь, а пони.
Без камушка, такой не для невест.
Но Надя бережно смахнула пыль.
Похоже, небыль превратилась в быль.
Внутри кольца цепочка мелких цифр
Изящной змейкой вьется в двадцать точек.
Так значит, это есть тот самый шифр!
И сердце сжалось в маленький комочек.
Теперь она наследница. Княжна.
И по закону всем владеть должна.
Кольцо само скользнуло на мизинец,
Навеки с ней из прошлого гостинец.
Вернув на место хлам, закрыв подвал,
Надежда убежала прочь из школы,
Уверовав, что это не «приколы»,
И кто-то её лихо разыграл.
Но как добраться в этот банк швейцарский,
Где ждёт её давно подарок царский?
Немало удивив своих родных,
Вдруг посетив сеансы спиритизма,
Решила, сразу после выходных
Карьеру делать в области туризма.
Надежда принялась за языки.
С азартом, будто наперегонки.
За лето покорился ей французский,
Она не испугалась перегрузки.
История монархий многих стран,
Культура и обычаи Европы,
Политики невидимые тропы
И где какой известный ресторан.
Всё это, что смогла прочесть хоть раз,
Запоминала точно, без прикрас.
Агентство под названием «Корифей»
Туристов отправляет по маршрутам.
И каждый, привозя с собой трофей,
Нахваливает менеджеров: «Круто!»
В разгар сезона не хватает рук
Со знанием туристических наук.
Надежду принимают, как стажера,
Работой загружая до упора.
Она Европу знает наизусть,
Маршруты составляет так умело,
Как будто долго изучала дело.
Всё хорошо, но лишь во взгляде грусть.
Она томится долгим ожиданьем,
Тот дом уже знаком по очертаньям.
В Женеве, на бульваре Хризантем,
Над площадью Лили летят амуры.
Она не примечательна ничем,
За исключением одной скульптуры.
На кобылице гордый генерал
Так долго перед кем-то гарцевал,
Что так и замер в бронзовом мундире.
Не то чтобы шедевр в искусном мире,
Да, есть легенда, будто бы Лили,
Девчонка из рабочего предместья,
Красотка озорная, просто бестия.
Взглянула… Генерала не спасли.
А кобылица ревновала так,
Что триста лет там подаёт свой знак.
Копытом указав в толпе Лили,
Дала подсказку будущей невесте.
Мол, если в вас влюбиться не смогли,
То нужно постоять на этом месте.
С тех пор напротив прочный тротуар
Стал сценой, и один репертуар
Из года в год там исполняют девы,
Две ямки протоптав. Мужчины, где вы?!
Да, и сейчас желающих не счесть.
На площади любой отыщет пару,
Принявши, как удачу или кару.
Тут важно верить, что благая весть.
Ах, я и сам бы поспешил туда,
Когда бы не был счастлив, господа.
Едва в агентство приходил клиент,
Надежда понимала с полуслова,
Что хочет он, и, подобрав момент,
Таинственно шептала, что готова
Его направить в уникальный тур,
Где ждет любовь и толстенький амур
Стрелой укажет деве, кто избранник.
И оживал политик и механик.
Несчастным говорила о Лили,
Где им стоять, чтобы влюбиться сразу,
И всё сбывалось будто по приказу:
Они хотели, потому могли.
Лишь о себе вздыхала в тишине,
Когда же принц приедет на коне?
Никто о ней не вспоминал с тех пор,
Как отзвучали песни выпускного.
Лишь в сердце у неё застыл укор
Тому, кто обошёлся с ней так строго.
Она сменила стрижку и бельё,
Изрезав на куски своё старьё.
Сверкала красотою, как обложка,
И до модели ей совсем немножко.
Мужчины проявляют интерес
И предлагают ужин в ресторане,
А на девичник в загородной бане
С подругами отвозит «Мерседес».
О проекте
О подписке