И тут вижу… за решёткой «обезьянника», в самом его углу, стоит мой капитан Зимин С. М. и с тоской, граничащей с безысходностью, смотрит в мою сторону. Кроссовки на босу ногу без шнурков, оранжевые шорты, белая футболка, залитая кровью на правом плече и слипшиеся от крови волосы над правым ухом. Примерно так выглядел оперативный сотрудник моего отдела и член проверяющей комиссии, между прочим. Я подошёл ближе, встал к нему спиной и тихо спросил, скрипя эмалью на зубах:

– Зима… ты какого…

– «Пепсы» электрошокером, а потом дубиной лежачего… На адвоката наезд был, я случайно рядом оказался… – сплёвывая кровь на пол, ответил Зимин.

– Адвокат где? – тихо спросил я.

– Здесь, со мной, – так же тихо ответил капитан.

Зима чуть отошёл в сторону, и я увидел сидящего на скамейке немолодого мужчину в шёлковой пижаме с сеточкой на голове. Вид у адвоката был взбудораженный, но видимых повреждений на нём не наблюдалось. Даже стрелки на пижамных брюках сохранились. Я кивнул ему и приказал Зимину:

– Ложись на пол и не двигайся. Будут толкать, стони…

И тут же, отойдя пару метров от решётки «обезьянника», я заорал, глядя в сторону «Дежурной части»:

– Дежурный! Это что за ёб… Почему раненый в изоляторе предварительного заключения? Почему не оказана медицинская помощь? Концлагерь мне тут устроили! Законы вам не писаны?

И уже прямо в растерянное лицо дежурного капитана полиции, бешено вращая белками глаз:

– На его место захотел, капитан? Немедленно вызывайте скорую помощь, мать вашу! Все документы этого задержанного мне, быстро! Разобраться со всеми, кто сидит в «обезьяннике», немедленно. Где ваши дознаватели? Тоже на выезде? Или по плану? – наводил ужас на «Дежурную часть», топая начищенными форменными ботиночками, бешеный проверяющий подполковник из самой Москвы.

Захлопали двери кабинетов, зазвонили телефоны, забегали полицейские чины и вольнонаёмные сотрудники. Со второго этажа (видно, на шум) спустилась встревоженная подполковник юстиции Корниенко. Но, увидев меня с покрасневшей от усердия рожей и выпученными глазами, сеющего смуту и мятеж, успокоилась и, поняв, что «Андрюша работает», подхватила под локоток начальника следствия отдела полиции и вернулась в его кабинет. Минут через пятнадцать приехала скорая помощь. И два небритых мужика, обивая углы коридора алюминиевыми носилками, прошли в сторону «обезьянника». В одно время с неотложкой подъехал начальник уголовного розыска майор Перов. Поняв, что в отделе творится что-то неладное, майор, набычившись, решительно направился в мою сторону. Рядом с ним бежал дежурный по отделу и быстро что-то докладывал, кивая на меня. Я демонстративно стоял посреди всего этого хаоса и водил пальцем по экрану электронного планшета, якобы что-то записывая. Заметил, как Перов остановился и, зло ткнув указательным пальцем в грудь дежурного капитана с седыми висками, что-то ему сказал. Явно не комплимент, но зачем же так грубо… Нервничает. Приближается ко мне с таким видом, будто я его на дуэль вызвал.

– Начальник криминальной полиции майор Перов, – глядя куда-то в сторону, представился первым мужчина в цивильной одежде.

– Подполковник Чапаев, Главное управление. С проверочкой… Не возражаете? – протянув руку майору, спросил я.

– А что, разве есть и такой вариант? – с ухмылкой спросил майор, пожимая мою руку.

– У вас нет.

– Я вижу, «проверочка» началась? – разведя руки в стороны, как бы показывая масштаб суеты, поинтересовался Перов.

– Как видите. И это я ещё ни в один кабинет не входил. Дайте команду своим людям, пусть дадут медикам возможность оказать медицинскую помощь пострадавшему. Надеюсь, это не ваши сотрудники его так?

И не вздумайте писать протокол задним числом о правомочном применении спецсредств. Проверю лично, – спокойным тоном предупредил я, направляясь в сторону медиков, укладывающих моего Зимина на носилки.

– Муд… – услышал я неразборчивый шёпот за спиной и улыбнулся. Ну да! Я его и играю. Война, брат, начинается с разведки.

– Возможно… но это не точно… – еле слышно пробубнил я в ответ.

На удивление, откуда-то появились свободные опера и дознаватели. Не прошло и десяти минут, как неожиданно захлопали двери кабинетов и всех задержанных разобрали свободные опера и дознавашки. Вскоре «обезьянник» опустел, а мне удалось перехватить пожилого мужчину в шёлковой пижаме. Подошли в дежурку, я спросил, как оформляли гражданина Крылова Тимура Павловича. Прапорщик, полистав рапорта, ответил, что гражданин задержан экипажем ППС № 223 за мелкое хулиганство в гостинице после сигнала администратора. Записав данные себе в планшет, я в присутствии дежурной смены Отдела внутренних дел попросил у Крылова Т. П. прощения за причинённые неудобства в связи с ошибочными действиями сотрудников МВД. И ещё обещал разобраться, найти виновных и наказать…

– Понимаю… – мудро улыбнулся мне адвокат. – А как бы мне… в пижаме, знаете, как-то не очень ловко по городу… У меня даже мелочи на общественный транспорт нет.

– Конечно… – согласился я, подзывая лейтенанта Кравцова. – Вот, наш сотрудник вас отвезёт. Дорогу он хорошо знает. Да, Кравцов?

Провожая адвоката к выходу, я тихо сказал:

– Из номера до вечера не выходите. Открывайте только мне или капитану Зимину.

– Не могу, у меня в 14–30 допрос… – вполголоса ответил адвокат.

Неожиданно подошёл майор Перов и, как бы нечаянно преграждая нам дорогу, спросил:

– Я смотрю, товарищ подполковник, вы за нас уже и работу делаете? Может быть, вас в штат определить?

– Да ничего страшного, майор. Будем считать, я на добровольных началах, – осторожно отодвигая с прохода майора, ответил я. – Ещё раз, Тимур Павлович, извините, что так некрасиво вышло.

– Вы обещали с виновными инцидента разобраться, – напомнил адвокат.

– Найдём и накажем. Всё, как обещал, – ответил я и помахал рукой на прощанье адвокату. Потом, резко обернувшись, закрыл собой от глаз дежурной смены местного начальника угро и внятно произнёс, не жалея барабанных перепонок оппонента:

– Ты что, не знаешь, с кем решил тягаться? Адвокат не только с тебя погоны сорвёт, он тебя по стенке размажет и скажет, что панели подкрашивал. Ковбои, б… Если травма у задержанного серьёзная, отвечать будешь лично.

– Ой, Чапаев, а меня с этим молодым человеком ещё не знакомили, – услышал я мягкий грудной голос Виолетты Юрьевны у себя за спиной. – Ты же знаешь, мне категорически нельзя худеть. Обед, Чапаев, обед. А где наш Кравцов?

– Виолетта Юрьевна, разрешите представить, начальник криминальной полиции города Кремнев майор Перов Николай Иванович. Я не ошибся, Николай Иванович? Ну, а о вас, товарищ подполковник юстиции, тут все всё знают ещё со вчерашнего дня, я думаю. Так где тут можно пообедать, майор? – уже по-доброму улыбаясь, спросил я у Перова.

– Не знаю, что вам посоветовать. Мне жена с собой заворачивает, – освобождаясь из моих «объятий», пробубнил майор.

* * *

С меню в кафе я миндальничать не стал. Заказал то, что знаю и люблю. Пельмени. Двойную. Виолетта, объявив, что у неё строгая диета, заказала пару салатиков, грибной жюльен и котлетку «по-киевски» с пюрешкой. А вот что касается напитков, то вкусы у нас со следачкой были одинаковые. Сок томатный.

– Ну, рассказывай, что ты там за учения устроил? – с восторгом наблюдая, как из котлеты «по-киевски» вытекает расплавленное масло, спросила Корниенко.

– Если помнишь, когда мы с тобой приехали в Отдел и проходили после «Дежурной части» мимо «обезьянника», там один мужичок маялся. А когда я спустился на первый этаж после разговора с Яшиным, там уже народ друг у друга на головах сидел. Это нам решили бурную деятельность Отдела показать, но слегка припоздали. И знаешь, кого я там нашёл? Вернее, он меня окликнул… – наслаждаясь холодным соком, спросил я.

– Ну…

– Зимина… нашего Зимина. Башка в крови, руки содраны. И адвокат с ним. Крылов. В шёлковой пижаме фисташкового цвета, – всё тем же ровным голосом продолжал рассказывать я, с удовольствием наблюдая, как Виолетта Юрьевна поперхнулась солёной оливкой из заморской страны.

– Как в крови, Андрей? А Крылов тут каким боком? Что происходит? – отдышавшись, спросила В. Ю.

– А мы сейчас узнаем, – ответил я и спросил у «Алисы», как позвонить в приёмную больницы города Кремнева. Слава интернету! Лузерам слава!

А в приёмном покое местной больнички мне сказали, что потерпевший Зимин С. М., согласно докладной врача скорой помощи, после оказания ему первой врачебной помощи от госпитализации отказался. И ушёл в неизвестном направлении прямо из машины неотложки, выпрыгнув из неё на светофоре.

– Похоже, командировка прекращает быть томной, – отодвигая от себя пустые тарелки, произнесла Корниенко. – Наш насильник сейчас находится в ИВС Отдела. Вчера адвокат добился продления содержания подозреваемого Кольчева Станислава Михайловича в ИВС на трое суток. Пацан сидит в камере на двоих с каким-то дедом. Дед обвиняется в непреднамеренном убийстве своей старухи. Представляешь, выгнал самогон из какой-то гадости и с бабкой под квашеную капусточку… Самого-то откачали, а бабка возьми и помри… Я к тому, что смирный дед, только горем убитый. Так что у нас с тобой, Чапаев, два с половиной дня, если по часам считать. Нельзя допустить, чтобы парня в СИЗО перевели. Затопчут там его.

– Ну, тогда я и начну. Логично получится. Моя часть проверки началась с нарушений в «обезьяннике», продолжится в изоляторе временного содержания, – предложил я свой план руководителю группы, – а с Зиминым и адвокатом вечером разберёмся.

– Согласна. Только, Андрей… ты там не очень. Не зверей. А то тебя уже половина личного состава ненавидит. Сама слышала. Один старлей из ППС сказал: «Это не Чапаев, это Колчак какой-то…» – усмехнулась, вытирая губы, старший следователь по особо важным. – Через час где-то «наткнусь» случайно на дело о двойном изнасиловании. Жди звонка. Слушай, следаки вибрируют… Одна подруга при мне даже температуру мерила.

– А я представляю… они сейчас между молотом и… Смотри, опять тот «БМВ» стоит. Точно по нашу душу. Подойти спросить?

Я быстро расплатился с официантом и вышел из кафе. Серая «бэшка» стояла недалеко от входа в кафе. Через затонированные стёкла машины были видны два силуэта. Я подошёл к водительской двери и постучал по стеклу. Стекло опустилось, и в окне появилось лицо мужчины с короткой стрижкой «а-ля милитари».

– Позвольте узнать, какого… – начал я подготовленный спич, доставая своё служебное удостоверение.

– Андрей Васильевич? Это вам, – ровным голосом сказал мужчина и протянул мне небольшой белый конверт.

Я взял конверт и в ту же секунду «БМВ» резко тронулась с места и влилась в общий поток машин на главной дороге. Конверт вскрывали вместе с Виолеттой. Там оказалась визитная карточка мэра города Кремнев Кольчева Михаила Георгиевича и картонка с каким-то «левым» номером телефона, написанного ручкой. На обороте картонки было написано: «21–00».

– Нас вызывают на связь. А больше ничего там? – заглядывая в конверт, разочарованно спросила Корниенко. – Мог бы талончики на бесплатное питание подбросить в столовую администрации.

* * *

Во дворе ОВД уже стояла «вольво» Кравцова. Сам лейтенант, увидев нас, выбежал из дежурки и бодро доложил:

– Товарищ подполковник, ваше приказание выполнено. Гражданин Крылов доставлен по месту проживания.

– Принял, отдыхай, – насмешливо ответил я рвущему подмётки лейтенанту. – Дежурный, дайте мне сопровождающего. Хочу посмотреть ваш ИВС.

Дежурный немного замешкался, а потом вдруг выдал:

– Так а… товарищ подполковник, мне по поводу вас и ИВС никаких указаний не было.

– А не охренел ли ты, капитан… Фамилия? – багровея лицом, поинтересовался я.

– Капитан Пилипенко…

– Начнём сначала. А не охренел ли ты, капитан Пилипенко? – уже спокойно задал я вопрос, набирая номер телефона руководителя группы.

– Товарищ подполковник юстиции, у меня ЧП. Дежурный по Отделу отказывает мне в допуске в их ИВС на предмет проверки содержания задержанных, – чётко и громко доложил я обстановку. – Есть, ожидать вашего решения.

«Так, ещё один тут меня ненавидеть будет», – прохаживаясь возле стоящего по стойке «смирно» дежурного, с сожалением думал я. Через минуту, перепрыгивая через две ступеньки, на первый этаж спустился заместитель начальника Отдела майор Перов и на бегу крикнул:

– Пилипенко, ты охренел?

– И я ему о том же… – поддержал майора я.

– Капитан не понял, капитану на пенсию пора, – объяснил Перов. – Я вас провожу, если вы не против.

– Отлично. Пойдёмте, чего время терять, – согласился я, пропуская вперёд майора.

По дороге в ИВС начальник криминальной полиции вводил меня в курс дела:

– ИВС в Отделе небольшой, как, собственно, и городок наш. У нас три камеры в изоляторе. Одна камера на восемь человек, вторая на четыре и третья двухместная. В настоящее время первая камера пустая, во второй и третей по два человека. С какой начнём?

– Начнём с пустой, – серьёзно ответил я.

Дежурная смена в ИВС состояла из двух человек. Старшим был прапорщик. Я так понял, что сам временный изолятор находился в бывшей котельной бывшего детского садика, доставшегося Министерству внутренних дел от Министерства образования и науки Российской Федерации по недоразумению (ну не по наследству же). Перегородки в котельной разобрали, что могли – вытащили, что надо – достроили и получили изолятор временного содержания. В этом изоляторе и содержались, ожидая окончания предварительного следствия и перевода в СИЗО граждане, подозреваемые и обвиняемые.

Старший сержант открыл первую камеру и включил свет. Пустое помещение с четырьмя металлическими двухъярусными шконками. Посередине помещения вмурованный в бетонный пол стол со скамейками. Всё.

– Не понял. А где гальюн, умывальник? – опешил я от набора удобств.

– Нету… – бодро ответил прапорщик.

– Почему? – задал вопрос я, глядя на майора.

– Не предусмотрено конструктивом, – охотно ответил и на этот вопрос прапорщик.

– А куда ж людям…

– В отхожее место водим. В конце коридора на две дучки. Там и умывальники. В количестве двух.

– А как же ночью?

– На ночь ведро выдаём, а утром дежурный по камере выносит и моет. Мы санитарию соблюдаем, – невольно вмешался в разговор старший сержант со связкой ключей в руках.

– Дальше идём, – решил закончить разговор на эту тему я, чувствуя, как холодеет внизу живота.

В камере на четыре человека находились двое мужчин. Услышав скрежет запоров, оба поднялись со скамейки у стола. Небольшого зарешечённого окна явно не хватало для освещения. В глубине помещения угадывались два мужских силуэта.

– Чего темно-то так? День же… – невольно вырвалось у меня.

– Теневая сторона, товарищ подполковник, солнце не попадает, окно низко, – объяснил прапорщик, – но на ночь свет включаем, как положено.

– Арестованный Николаев, прибыл из СИЗО для проведения следственного эксперимента, – представил первого мужчину прапорщик.

Прямо на меня смотрел молодой крепкий мужчина в приличном спортивном костюме с незастёгнутой курткой. Взгляд смелый, дерзкий. На запястьях и шее видны татуировки. «Этот не в гостях», – подумалось мне.

– Статья?

– 161-я, часть первая. Грабёж, – пояснил начальник уголовного розыска.

– Арестованный Ященко, отбывает административный срок пятнадцать суток.

Мужику далеко за сорок. Одет то ли в старую спецовку, то ли это так уже выглядит костюм, что мама ему справила тридцать лет тому назад на выпускной… Было видно, что на настоящей зоне мужик ещё не был, но ждать осталось недолго.

– А это у нас вечный дежурный по аэродрому, – усмехнулся старший сержант. – У нас тут по месту срок отбывает.

– Двое суток осталось, – обиженно шмыгнул носом Ященко, скомкав какую-то обёртку на столе.

– Не зарекайся, дядя, – хохотнул прапорщик.

– Жалобы на содержание в ИВС есть? – выдавил из себя я, понимая, что само нахождение здесь – это уже одна большая жалоба буквально на всё, что тебя окружает.

– Пусть днём лампочку тоже включают. Ослепнем здесь на хрен… – тихо сказал, щурясь, арестованный Николаев.

– Это возможно? – спросил я у прапорщика.

– Надо? Включим, – ответил прапор, недовольно зыркнув в сторону Николаева. И я понял: ни хрена он ничего не включит…

В третьей камере ИВС сидели тоже двое. Старший сержант, открывая засов, как-то не по-доброму улыбаясь, сказал:

– Здесь у нас особо опасные.

Со скамейки у стола подскочил какой-то худощавый щупленький подросток в ярком спортивном костюме. А второй так и остался лежать лицом к стене на своей шконке нижнего яруса. Всклокоченные седые волосы, ноги поджатые к животу…

– Дед, ты чего, оборзел? Встать! – повысил голос старший сержант, сделав шаг в сторону лежавшего арестанта.

– Плохо ему… наверное, сердце, – негромко сказал парнишка.

– Отставить, – поймав за ремень ретивого сержанта, бросил я. – За медпомощью обращались?

– Я утром, когда завтрак разносили, говорил… – отвернувшись, пробормотал задержанный «спортсмен».

– И что?

– Да филонит дед, товарищ подполковник, – влез в разговор прапорщик. – Я ему анальгин предлагал…

– Слышишь, ты… медбрат-реаниматолог! Не дай бог случится что… сам сюда сядешь. За что он здесь? – проверив пульс у старика, спросил я у покрасневшего лицом майора.

– Непредумышленное. Свою бабку самогонкой траванул… – ответил Перов. – Чего стоишь, дебил? Скорую вызывай! – крикнул он дежурному по ИВС.

– Так! Вы по какой причине здесь, молодой человек? – уже «подогретый» негативом увиденного, спросил я раздражённо у паренька в спортивном костюме.

– Кольчев Станислав Михайлович, статья 131-я УК РФ. Насильник он, – не дал парню ответить майор Перов, – задержан сутки назад. В настоящее время собираем доказательную базу.

– Причём двоих сразу снасильничал, гадёныш, – с ненавистью в голосе пояснил ситуацию прапорщик.

– Двоих одновременно или по очереди? – насмешливо спросил я, оценивая физические данные хилого на вид паренька.

– По показаниям свидетелей, одну жертву вечером, а вторую ближе к утру следующих суток, – на полном серьёзе выдал Перов.

По бетонным ступеням полуподвала зашаркали чьи-то шаги. Через несколько секунд в тесную камеру попробовали протиснуться два медработника. Всем пришлось выйти, включая особо опасного насильника. Я наклонился к нему и негромко спросил, но так, чтобы слышал Перов:

– Да вы половой гигант, Станислав Михайлович. Вам что, одной было мало?