Сюжет. Россия, Москва, Петербург и Ленинградская область, 2-хтысячные гг.
Главный герой — Павел (45 лет) занимается созданием виртуальных музеев и на этом зарабатывает хорошие деньги. На работе он числится в одном из музеев-усадеб Ленинградской области. Сюжет включает две линии: одна рассказывает, что такое выжить музею в наше время, вторая — личная жизнь главного героя.
Впечатление. Самая интересная часть — это жизнь музея. Узнаёшь, каких мук, нервов и здоровья стоит директору такого учреждения оставаться на плаву. Если ты успешен, будешь страдать от зависти неудачливых коллег-директоров. Постоянно надо следить, чтобы земельные угодья музея не захватили под коттеджную застройку. Если есть усадебная церковь, чтобы её не отобрала епархия. Чтобы не разбежались сотрудники, нужно создавать возможность музею иметь дополнительный заработок (мастерские, гостиница, сафари и т.п.).
Личная жизнь героя меня не впечатлила. Не получилась она у автора.
Очень повеселил сюжет на еврейскую тему. Олигарх Михаил Ройтман решил найти свои корни. Отправил в специальную лабораторию США слюну, где ему за $200 по генному анализу создали карту Земного шара, где предки Ройтмана могли обитать. Получив карту, олигарх удивился, что на земной поверхности были отмечены многочисленные места, где евреи, за исключением двух мест, жить никак не могли. Призвал в помощь Павла. Тот сказал, что вряд ли учёные ошиблись, надо искать в архивах. Розыск показал, что Михаил был приёмным сыном в еврейской семье, а один из его биологических родителей был цыганской национальности. Ройтман — в шоке: он с детства страдал от своей национальности, и всё было незаслуженно. А теперь, когда он в Израиле возглавляет солидную мировую еврейскую организацию, выясняется, что он не еврей. Павел дал клятву держать всё в тайне.
Роман я бы отнёс к развлекательной литературе.
Цитата.
Ругаться на евреев — ладно, стерпим. Но бросать ему в лицо, что нет музея… что все он тут придумал… Да, придумал! Все ваши сохлые комоды, воняющие гнилью завеси, которые «хранят следы прикосновений», это просто кладовые, а вы при них кладовщики. А вот в его Приютине — история. Потому что это не столики-бобики, не сервизы на четырнадцать кувертов, не серебряные поставцы, не тарелки по эскизу Е. М. Бём, двадцать четыре, сорок восемь, девяносто шесть, кто больше. История — это чувство, что ничего еще не кончилось, что все продолжается здесь и сейчас.