Отзывы на книги автора «Александр Проханов»

Флэшмоб-2014. Александр Проханов - "Господин Гексоген" (1/6)

Когда я просила во Флэшмобе-2014 "советскую книгу", я имела в виду, прежде всего, какую-то светлую, добрую, наивную местами прозу, с верой в светлое будущее и "правильными" словами, мечтами, делами; книгу, где все понятно, явно; книгу, где на первый план выходят Люди. Вот что я понимаю под словом "советская". Оказалось, нужно было объяснять подробнее. Вот так мне посоветовали "Господина Гексогена". Надо сказать, политику я активно не люблю и уж точно не хотела читать книгу с черепом Ленина в костюме на обложке. Боясь чего-то подобного, я указала еще такое: "не идеологическую". А получила...что ж, номинально почти соответствует: Советский Союз (правда, уже постсоветский). Но вот насчет идеологии...она тут так и прет изо всех щелей. Правда, не та "чистая, добрая, светлая", а напротив, было ощущение, будто меня окутали клубами душного едкого дыма. "Конспирология", "псевдоисторизм" и даже "галлюциногенно" (она и правда, кстати, какая-то "глючная" оказалась местами) - такие теги с самого начала отпугнули меня. Я знала сразу, что это не мое. И от книги отказалась.Но тут координаторы мне мягко намекнули, что мой отказ необоснован, и книгу придется читать. Стараясь не смотреть на обложку, я решила начать Флэшмоб именно с нее, как с самого..нежеланного, что ли. Чтобы дальше веселее пошло.
Во время чтения я периодически делала заметки, что-то выписывала из текста тезисно, цитатно, и вот теперь хочу весь этот материал выдать за рецензию, ибо эти сумбурные наброски лучше всего отражают мои впечатления от "ГГ". Итак...
Дикий, южный, пыльный Дагестан.
Мистицизм.
Тайные союзы фанатиков.
Памятник Дзержинскому, сосланный ржаветь на пустырь, - оскверненный символ эпохи произвола.
Игра на патриотизме бывших генералов СССР.
"Облом, блеф, блевотина", говоря устами одного из героев.
Конспираторы госбезопасности - хищные, властные, под улыбочками прячущие свои адские вымыслы.
Очень много веры, христианства, многие страницы просто освещены этим светом: где-то мягким и ласковым, а где-то - беспощадным и горьким. И вера тоже поставлена на службу интересам Кого-то.
"Пророк" Николай Николаевич, задумавший на переделанном из "Москвича" самолете (!) взорвать "Змия, залегшего под Москвой". Его полет - одинокий, жалкий протест против Системы - жестокой, убийственной, не жалеющей никого, перемалывающей всех в бетонную крошку.
Мумия Ленина, описанная с шокирующей физиологичностью и какой-то даже извращенностью.
Болезненная любовь Белосельцева к Москве.
Политические игры. Жестокие. От которых тошнит.
Голова врага на блюде.
Искаженный угол зрения, под которым открывается совершенно иной вид на всю советскую эпоху. Что-то дополняется, что-то уточняется, чему-то не веришь и ахаешь: "Как?". Кривое зеркало.
Первые строчки... Ими покорена.

Белосельцев чувствовал приближение осени по тончайшей желтизне, текущей в бледном воздухе московского утра, словно где-то уронили невидимую капельку йода и она растворялась среди фасадов и крыш, просачивалась струйками в форточку, плавала в пятне водянистого солнца, создавая ощущение незримой болезни, поразившей город. Туман на стекле был золотисто-зеленый, такой же, как Тверской бульвар, где под липами, у черных стволов, начинали скапливаться озерки опавшей листвы. Горьковатый цвет увядания присутствовал в иконе, с которой осыпалась блеклая позолота нимбов. В коробках с бабочками, терявшими желтую сухую пыльцу. В стакане бледного чая, где преломлялась серебряная ложечка с полустертой монограммой. Он недвижно сидел, чувствуя, как горькие яды осени втекают в его кровь и дыхание, порождая легкое головокружение, словно от надкушенного черенка осинового листа, желтого, с капелькой бледной лазури. Начинающийся день не сулил встреч и событий, был похож на бледное световое пятно, медленно плывущее над головой. «О тебе, моя Африка, шепотом в небесах говорят серафимы…» — повторял он стихотворную строчку, случайно залетевшую в память, трепетавшую там, не в силах улететь, словно бабочка, попавшая в паутину.

За одну эту цитату готова примириться со всем дальнейшим негативом своим. Тончайшее описание, то ли бред, то ли дым, то ли воспаленное сознание. Но красиво. Это писал Поэт. Даже воспряла духом, так легко пошли эти первые страницы с описанием воздуха московской осени. Дальше, конечно, сложнее, но автор все же иногда протягивал мне эту руку помощи с прозрачными, красивыми, задумчивыми описаниями. Они - как глоток воздуха среди всей этой политической грязи:

"...все перепуталось и смешалось в этой перевернутой жизни, где в хаосе и распаде умные злодеи творят бесконечное зло".

Но

"...пузырек света, подобно светлячку, витает в душе. В нем заключалось бессмертие, божественная красота, возможность небывалого чуда. Обращение времени вспять. Спасение любимых и близких".

А в конце, когда уже кажется безнадежным спасение, и в него только мучительно, вместе с Белосельцевым, веришь последними силами усталой души (да, я действительно устала, морально устала читать эту книгу, хотя прочла за несколько дней)... и тут самолет с фанатиками, мечтающими о мировом господстве, прикрывающими все это (как всегда!) божественной идеей, кагэбэшниками, никогда не проигрывающими, все предусмотревшими самодовольными генералами, вместилищами всех возможных пороков, - самолет с ними взрывается!
...А Избранника не было.

"Только в кристаллическом стеклянном ромбе кабины слабо пылала прозрачная радуга. Рассыпалась на пучки летучих лучей. Гасла. Превращалась в синеву, в пустоту."

В итоге - никого не осталось. Ни Зла, ни Добра. Они действительно в одной связке и умирают вместе.
Мой неожиданный вывод: несмотря на "чернуху", это... духовная книга. И думаю, мне надо было ее прочесть. Несмотря на весь негатив, предшествующий чтению. Флэшмоб все-таки сработал здесь, это стало расширением горизонтов, чем-то новым, что бы я никогда не прочла сама. Не все же мне находиться в круге привычного и любимого чтения!.. Так что Флэшмоб начался нестандартно, но неплохо!
P.S. Ой, кажется, рецензия на неоднозначную (для меня) книгу вышла длиннее, чем обычные мои хвалебные "песни" на любимое.

Книга очень противоречивая. Иногда автор увлекается своими сюрреалистичными описаниями и постмодернизмом. Некоторые строчки вызывали чуть ли не тошноту, а я не могу отнести себя к сильно впечатлительным. Да и сама тема, которую Александр Андреевич поднимает в своём романе, не может и не должна читаться и восприниматься легко. Это наша общая трагедия.
Несмотря на все минусы, многостраничность, тошнотворные описания и т.п., книга мне понравилась. Хотя иногда буквально заставлял себя читать дальше.
В принципе, взгляды Проханова давно известны всем, именно поэтому я и решил дочитать книгу до конца, о чём не жалею. Но у него есть книги и получше.

У Александра Андреевича Проханова вышел новый роман. У тех, кто следит за его печатными выступлениями, не возникнет вопросов о теме. Если сильно обобщить, то "Убийство городов" посвящён войне в Новороссии. Это как если бы мы ограничили "Господина Гексогена" рамками жанра "романа о Путине", очень популярного у нас в стране (убедиться в этом можно в любом книжном магазине). Это было бы несправедливо.

"Господин Гексоген" - это событие для литературного процесса начала нулевых, крупная, идеологически цельная и, самое главное, новаторская вещь. С неё началась цепь (не "грёбаная цепь", а просто цепь) произведений, которая сформулировала, описала и обосновала необходимость т.н. консервативного поворота общества, а проще говоря - возвращение Крыма и антифашистского восстания на Донбассе. Нельзя не восхититься последовательностью автора, даже некоторой прозорливостью. В 2013 году вышло "Время золотое", лаконичный, смешной, ироничный роман с подвижным сюжетом и гибкими повествовательными линиями. Рассказ о протестах 2011-12 гг., кипящей Болотной, политических играх вокруг недовольства среднего класса сытым путинским тоталитаризмом. Такой "Срок", только адресованный разного рода маргиналам: правым имперцам, левым имперцам, просто левым, просто правым и просто имперцам; в общем всему тому большинству, что не принадлежит к мейнстримным "Единой России" и РПР "Парнас". Здесь парадоксально встречаются Проханов и Пелевин, Сенчин и Лимонов, их оценки той неспокойной зимы похожи. Ну ладно. Хватит. А то неизбежно придётся пересказывать "Дым" Ивана Сергеевича Тургенева.

В 2014 году, осенью, выходит "Крым". Некий высокий чиновник, заведующий развитием ВПК, обращает на себя внимание кремлёвских пауков. Ходят слухи, что Евгений Лемехов, здоровый, молодой, патриотичный, скоро заменит больного и надоевшего гаранта. Рогозин, т.е. Лемехов, постепенно сам начинает в это верить. Преемник. Военная мощь и сила. Восстановление великодержавной, бессмертной русской славы. Лемехов всё больше убеждается в несостоятельности президента, его зависимости от друзей-олигархов и зарубежных фондов. Ему на смену должен придти ответственный политик, человек, способный вывести Россию из тени унижения и боли, в которой она чахнет последние 20 лет. Кульминация, по Проханову, носит душеполезный, дидактичный характер. "Не грози Южному Централу", чувак, занимаясь своей оборонкой, "Уралвагонзаводом" и космодромом "Восточный". Лемехова, как предателя и заговорщика, лишают поста в правительстве и забывают о нём навсегда. Навсегда. Пока не случился Крым.

А на прошлой неделе Александр Андреевич презентовал свою новую книгу "Убийство городов" в Новороссии, в Донецкой республике, на территории мемориала знаменитой Саур-Могилы. Во время летних боёв 2014 года в военных сводках повторялись названия двух высот: Саурки Шахтёрского района Донецкой области и горы Карачун под Славянском, которую наши активно обороняли и которую оставили. Как не устаёт повторять Александр Андреевич, идея написания нового романа ему пришла во время его посещения практически уничтоженного мемориала Великой Отечественной войны, герои которой освобождали Донбасс от фашистской оккупации в 1943 году.

Дмитрий Фёдорович Кольчугин, русский писатель и публицист, приглашён в Кремль на торжественную встречу с президентом. Возвращение солнценосного Крыма уже состоялось, безмерное счастье и восторг, невыносимый, невозможный, остался позади. Военная операция против восставших Луганска и Донецка продолжается, её мощности активно наращиваются. Каждый день страна следит за тем, как уничтожаются посёлки и дома, как и сколько погибает людей от варварских миномётных и артиллерийских бесприцельных карательных обстрелов от братского, но гордого в душе украинского народа. Кольчугин ждёт от главы государства важных и решительных заявлений и действий. Но их не происходит. Отличное шабли, недурные свиные рёбрышки, свежие фрукты не задерживались на тарелках государственных мужей слишком долго. После изысканного фуршета главы регионов, депутаты двух палат парламента, министры разъезжаются по своим вотчинам, удовлетворённые жизнью и собой. Писатель физически мучается войной, невозможностью помочь расстреливаемым городам. Раздражение на телевизор, истекающий кровью ни в чём не виноватых женщин и деток, стариков и народных ополченцев: громкие, но пустые ток-шоу доводят и без того физически истощённого Кольчугина до предела.

Большая семья, любимые дети и внуки не понимают его чувств. Единственная духовная опора писателя - воспоминания о жене, которая умерла две года назад. Единственная цель - поехать на Донбасс самому.

Если первая часть романа построена на игре внутренних состояний главного героя, на рефлексии чувств, на столкновении силовых линий его боли, надежды, ужаса, то вторая - суть реалистический военно-полевой дневник. Николай Рябинин, московский писатель двадцати пяти лет.

Читал, правда, только "Знак Девы", повесть, которую Прилепин отобрал для своего сборника "Война". Александр Андреевич, конечно, мастер. Трудно поверить, но этот человек, глыбище, пишет, как говорит -- легко, воздушно, но вместе с тем проникновенно, с великой русской тоской, и любовью, и еще сложным, зависимым от разного чувством, которое лично мне сложно уместить в одно только слово: это и "душа", и "мир", и "боль", и "сила", и "дух" -- все сразу.
Чудесная вещь. О людях, которые воюют то ли с собой, то ли с войной. Не с противником.

"Здравствуй, мама, вот опять пишу письмо..."

Читал, правда, только "Знак Девы", повесть, которую Прилепин отобрал для своего сборника "Война". Александр Андреевич, конечно, мастер. Трудно поверить, но этот человек, глыбище, пишет, как говорит -- легко, воздушно, но вместе с тем проникновенно, с великой русской тоской, и любовью, и еще сложным, зависимым от разного чувством, которое лично мне сложно уместить в одно только слово: это и "душа", и "мир", и "боль", и "сила", и "дух" -- все сразу.
Чудесная вещь. О людях, которые воюют то ли с собой, то ли с войной. Не с противником.

"Здравствуй, мама, вот опять пишу письмо..."

Читал, правда, только "Знак Девы", повесть, которую Прилепин отобрал для своего сборника "Война". Александр Андреевич, конечно, мастер. Трудно поверить, но этот человек, глыбище, пишет, как говорит -- легко, воздушно, но вместе с тем проникновенно, с великой русской тоской, и любовью, и еще сложным, зависимым от разного чувством, которое лично мне сложно уместить в одно только слово: это и "душа", и "мир", и "боль", и "сила", и "дух" -- все сразу.
Чудесная вещь. О людях, которые воюют то ли с собой, то ли с войной. Не с противником.

"Здравствуй, мама, вот опять пишу письмо..."

Читал, правда, только "Знак Девы", повесть, которую Прилепин отобрал для своего сборника "Война". Александр Андреевич, конечно, мастер. Трудно поверить, но этот человек, глыбище, пишет, как говорит -- легко, воздушно, но вместе с тем проникновенно, с великой русской тоской, и любовью, и еще сложным, зависимым от разного чувством, которое лично мне сложно уместить в одно только слово: это и "душа", и "мир", и "боль", и "сила", и "дух" -- все сразу.
Чудесная вещь. О людях, которые воюют то ли с собой, то ли с войной. Не с противником.

"Здравствуй, мама, вот опять пишу письмо..."

Читал, правда, только "Знак Девы", повесть, которую Прилепин отобрал для своего сборника "Война". Александр Андреевич, конечно, мастер. Трудно поверить, но этот человек, глыбище, пишет, как говорит -- легко, воздушно, но вместе с тем проникновенно, с великой русской тоской, и любовью, и еще сложным, зависимым от разного чувством, которое лично мне сложно уместить в одно только слово: это и "душа", и "мир", и "боль", и "сила", и "дух" -- все сразу.
Чудесная вещь. О людях, которые воюют то ли с собой, то ли с войной. Не с противником.

"Здравствуй, мама, вот опять пишу письмо..."

Какое невероятное убожество и примитивизм! И кто ЭТО написал? Некогда мною уважаемый господин Проханов! Эх, Саша, Саша, ну кто же так детективы пишет? Ну не твоя стезя, так не берись. А так вышло сплошное разочарование. Единственное светлое пятно в этом сплошном МРАКЕ - это АННОТАЦИЯ, на которую, собственно говоря я и купился, предполагая, что речь в книге пойдёт о ВЕРЕ! Увы, как раз таки о ВЕРЕ в книге Проханова "Убить колибри" речь совершенно не идёт. ЭТО - не ВЕРА, в лучшем случае - ОБРЯДОВЕРИЕ, хотя авторский посыл о сверхспособностях главного героя - художника Челищева скорее позволяет отнести "Убить колибри" к жанру мистического триллера, да и то, с большой натяжкой. Ко всему прочему само название нового романа Проханова также глубоко вторично, поскольку отсылает нас к культовому роману Харпер Ли "Убить пересмешника". Однако это не единичное заимствование Проханова у своих собратьев по перу. С большой долей вероятности можно предположить, что сам образ художника Челищева возник у Проханова не с бухты барахты. Прототипом его явилась история жизни русского эмигранта, основателя мистического сюрреализма, художника Павла Фёдоровича Челищева. Следует отметить, что сие знаменательное событие произошло за 9 лет до появления этого направления у Сальвадора Дали. На творчество Челищева во многом повлияло его восхищение цирковыми «уродцами» и посещение выставки человеческих аномалий на 14-й улице Манхэттена. Впрочем, со смертью Челищева его творчество было почти забыто. Но давайте вернёмся к роману Проханова, заявленному автором как ДЕТЕКТИВ! Увы, но "Убить колибри" не имеет к ДЕТЕКТИВУ никакого отношения. Автор заведомо вводит читателя в заблуждение. А если принять во внимание ещё и невероятное убожество и примитивизм, которые Проханов пытается разбавить СПЕКУЛЯЦИЯМИ на ВЕРЕ то складывается весьма нелестная картина. И даже пресловутая мистическая составляющая не в состоянии спасти ЭТОТ ТОНУЩИЙ КОРАБЛЬ, пытающийся получить некие девиденты СПЕКУЛЯЦИЕЙ на ВЕРЕ!

«Русские уже благодаря размерам своей страны космополиты или, по крайней мере, на одну шестую космополиты, поскольку Россия занимает почти шестую часть всего населенного мира.» -Генрих Гейне
5 октября 2018 года на полках в магазинах появилось произведение Александра Проханова - «Певец боевых колесниц: повести». Там представлены две повести: Певец боевых колесниц и Священная роща. На первый взгляд, сюжеты повестей рассказывают нам о совсем разных героях, в разных ситуациях, но спустя некоторое время начинаешь понимать, что на самом деле они пропитаны одной темой, которая, как нить, тянется через эти два произведения.
«Певец боевых колесниц» повествует нам о приключение Белосельцева в Царствие Небесном. В начале мы толком о нем ничего не знаем ни откуда он, ни как он попал сюда. Мы знаем лишь то, что он ищет Господа и хочет ему что-то рассказать. По пути он встречает известных русских писателей, вождей и других личностей, сыгравших немаловажную роль в мире. И благодаря этому мы узнаем больше о том месте, куда попал Белосельцев, о его порядках, обычаях и традициях.
«Священная роща» начинается с разговора о важности и роли России в мире между президентом России, Константином Ярославовичем Вязовым и владыкой Епифанием. Параллельно нас знакомят с писателем Сергеем Кирилловичем Подкопаевым, который ищет источник вдохновения для своего нового романа. И вот известный бывший генерал Филиппов хочет поведать писателю историю своей жизни, то есть почти век мировой истории, в которой ему довелось участвовать, чтобы Подкопаев написал книгу о нем, выпустил бестселлер. Но не успев начать рассказ, генерал скоропостижно умирает и уносит разгадку тайны с собой. А мы знакомимся с новыми персонажами, которые верят в волшебную силу деревьев и планируют что-то, нам пока что не известное. И герой Подкопаев берется за разгадку, надеясь на отличный сюжет для своей книги.
Произведения пронизаны религиозной тематикой и такое не всем придется по вкусу, так что, если вы категорически против рассказов, где вера и религия играет главную роль, это книга вам не понравится. Она очень патриотическая, теологическая, метафизическая и все вроде бы в ней прекрасно, как в книгах ее жанрах, но, как по мне, она недожата. Идеи в середине повествования намного сильнее, чем концовка. Они красочные, взбудораживающие, отлично прописанные, но концовка довольно обычная, непримечательная, угадать ее не составит труда. Возможно, это автор сделал и намеренно, но у меня остался грустный осадок после прочтения из-за этого, и я думаю не у меня одной. Разговоры с Господом, убийство быка, разговоры Епифания и президента России – это очень сильные моменты в книге, именно они оставили впечатления и заставляют задуматься, они наполнены мыслями, над которыми хочется порассуждать, подискутировать. Призыв «Россия граничит с Царствием Небесным», «Россия — лоза мира», «Россия — страна негасимого света и не иссыхающих слез» очень лелеет сердце, услаждает душу русскому человеку и поднимает дух патриотизма. Но мне кажется настало время «космополитов», людей, которые являются сторонниками идеи мирового гражданства, из-за этого книга показалась мне немного устаревшей. Надо любить свою Родину, место, где ты родился и вырос, но нужно стремиться увидеть весь мир, узнать всю его историю и найти свой уголок, который будет мил твоему сердцу, даже если он будет совсем не похож на, то место, в котором ты вырос.
Мне определенно хочется прочитать что-то еще из творчества Александра Проханова, чтобы точно определиться являюсь ли я его поклонником или склоняюсь все же к противникам. Но нельзя не признать его мастерство слога, и как умело он пишет диалоги между героями. У меня остались довольно неоднозначные впечатления от этой книги, не могу с уверенностью сказать нравиться она мне или нет, но точно скажу, что она заставила заинтересоваться другими произведениями этого автора.