16 июня 2014 года
Римская республика
Пятьюдесятью километрами севернее Рима

Найти Тихона, моего бывшего телохранителя из казаков в Персии, который один раз крепко меня выручил, было намного сложнее. Современный человек уязвим прежде всего своей плотной связью с остальным миром. Он живет в городе, регулярно ходит на работу, носит с собой мобильный телефон, платит квартплату и заполняет налоговую декларацию. По выходным выбирается в общественные места, заходит в бары, пьет там спиртное. Тихон жил в монастыре, сотового явно не имел и лишь иногда выбирался оттуда, выполняя приказы некоего аббата Марка, бывшего генерала русской разведки, воцерковившегося и принявшегося бороться с ересью и дьявольщиной (наверное, я никогда такого не пойму). В самом монастыре, как вы уже догадались, не было ни вышки сотовой связи, ни проводной линии – монахам они тоже ни к чему. Где точно находится монастырь, я не знал. А если бы и знал – отправиться без приглашения не рискнул бы. Оставалось самое надежное, но и самое утомительное – ждать.

Для ожидания я выбрал место неподалеку от той дороги, на которую мы свернули в прошлый раз. Чтобы ожидание было нескучным – купил две пиццы «с собой» в картонных коробках, упаковку энергетика «Ред Булл», попросил налить кофе в термос и купил несколько шоколадок. Про себя решил, что буду следить ровно три дня – за это время обнаружат либо меня, либо я найду Тихона или кого-то из братии. Если ничего не получится, выходить на связь придется другими методами, и после того, как я поговорю с бароном Полетти, на мой взгляд, ключевым игроком в интриге, знатоком того, что происходило в итальянской банковской системе последние двадцать лет.

Тихона я едва не упустил. Если бы я расположился там, где не виден сам выезд на дорогу, я бы ни за что не обратил внимания на небольшой грязный фургончик, принадлежащий, видимо, сантехнику или ассенизатору или кому-то в этом роде. Тем более я знал, что в монастыре предпочитают совсем другие машины, в основном гольф-класс с чрезвычайно мощными моторами. Только удивление от того, что такая машина едет по знакомой дороге, заставило меня всмотреться внимательнее. И через лобовое стекло я увидел Тихона – он не мог затонировать лобовое на такой затрапезной машине, это было бы и подозрительно, и незаконно.

Тихону я доверял – настолько, насколько можно было доверять кому-то в нашем мире: по крайней мере, два года назад ему было достаточно лишь ничего не делать, чтобы меня убили. Поэтому я тронул машину с места, обогнал и посигналил – ровно в том месте, где у дороги был небольшой ресторанчик. Тихон остановил машину, я вышел, ничего плохого не ожидая.

Увидев меня, из машины вышел и Тихон.

– Какими судьбами?

– Занесло… кривым ветром.

Мы обнялись, крепко – в Италии вообще любят трагедии при приветствиях и расставаниях. Обнялись, не называя имен друг друга.

– Перекусим? Приглашаю…

И мы пошли в ресторанчик, где нас никто не знал и никто не ждал…

Заказали pasti. Ничего другого здесь и не подавали, это было заведение для проезжих людей, просто чтобы утолить голод. Но итальянцы в еде, как и в прочих удовольствиях, перфекционисты, они не признают половинчатых решений. И потому pasti, которые подавали здесь, в придорожной забегаловке, были приготовлены в дровяной печи и с домашним же, острым до слез салатом. В Москве подобное блюдо вам подадут лишь в самом дорогом итальянском ресторане.

– Как у вас дела, Витторио? – спросил я. – Все воюете с драконами?

– Как получается…

– Как аббат Марк?

– Пока жив…

Я недоуменно посмотрел на него.

– Что значит – пока?

– Он же болен. Рак, синьор. Врачи оставили ему два года. Это было три с половиной года назад…

Вот так так… Вот и раскрылась одна тайна – почему генерал русской разведки оставил службу и ушел в монастырь. Три с половиной года… Значит, он делает важное и нужное дело, если Господь еще не призвал его к себе…

– Он… в порядке?

– Святой отец… никогда не показывает телесной слабости.

– Мне нужно встретиться с ним. Он в монастыре?

– Это можно… Пойдемте, что ли… подброшу.

– А куда ты ехал?

– Да так… мелкое послушание. Работы нет пока.

Мы вышли из траттории, сели в фургон. Машина развернулась, покатила в обратном направлении, свою я оставил на стоянке. Противоугонка здесь хорошая, вряд ли угонят. Угоняют обычно в городах.

– Как сам-то?

Я дружески хлопнул казака по плечу. Черт… в этом мире так редко удается встретить старых друзей, потолковать с ними о том о сем. В моем мире, я имею в виду. В мире кривых зеркал, зла и предательства. Это мир разведки.

– Да все так же, синьор адмирал, все так же.

– Вернулся бы ты к супруге, что ли. Простил бы ее, на землю осел, хозяйством обзавелся, что ли…

Судя по лицу Тихона, сказал я лишнее.

– Не время… – сказал он, управляя машиной. – Раньше я думал… ну год, ну два. А теперь знаю – нельзя уходить отсюда. Здесь – тоже война…

Да…

Чтобы скрыть некоторую неловкость, я уставился на приборную доску. Машина была в самой простой комплектации, вместо бардачка здесь была пластиковая полка, на которую можно положить инструмент, папку с бумагами и тому подобное. И там – что-то показалось мне необычным. Вроде… тот же самый телефон… но здесь, рядом с грязной ветошью и ключом. Это же… дорогая и современная модель.

– Твой? – показал я на телефон

Тихон помрачнел еще больше.

– Да нет… Одной… женщины, забыла по дороге. А я тут плохо разбираюсь, не знаю, что к чему…

Я почувствовал, что Тихон о чем-то не хочет говорить. Казаки люди простые, они растут в основном в станицах, при простых и понятных отношениях, потому и разведчики из них получаются как из… немцев. Потому я и сказал Тихону, что надо бы ему прекращать все это дело и возвращаться в станицу. Убьют ведь…

В каждом телефоне есть такая страничка, на которой записываешь личные данные. Это помогает, когда потерял телефон и надо вернуть. Записывают, конечно, не все; я, например, и не думаю этого делать – но записывают. И здесь страничка была заполнена. От вида фотографии женщины, которая была прикреплена к личному файлу, я обомлел.

– Когда ты это нашел? Когда у тебя была эта женщина?

– Да, считай, вчера…

– И где она? Куда ты ее отвез?

Тихон не ответил, а только цыкнул зубом.

– Знал я, добром не кончится…

– Что добром не кончится? Она в беде? Дружище, это очень серьезно. Помнишь еще, кто такой Коленвал и что он до сих пор на свободе?

– Да помню… – прорвало Тихона. – Синьор адмирал, простите, не моя тайна. Встретимся с отцом, благословения попрошу – скажу. Нет – извиняйте покорно. Хоть режьте – не скажу ничего…

Самый простой способ следить за современным человеком – через его мобильный телефон. Дело в том, что мобильный телефон – это устройство, подключенное к глобальной сети, универсальное, способное принимать и передавать большие объемы данных, постоянно находящееся при нужном человеке. Более того – мобильный телефон, даже выключенный, время от времени передает сигналы на ближайшую вышку сотовой связи, подтверждая свое местонахождение; чтобы избежать этого, нужно достать аккумулятор. При помощи некоей модификации программного оборудования сотового – последние версии этой программы-«жучка» могут быть внедрены при помощи сети мобильного Интернета, дистанционно – по внешнему сигналу превращают телефон в подслушивающее устройство, которое передает по интернет-каналу все происходящее в радиусе нескольких метров от микрофона, который на всех сотовых высококлассный и очень чувствительный. Короче говоря, с распространением мобильного телефона задача слежки и прослушивания значительно упростилась, но никто еще не смог ответить на один простой вопрос: а что делать, если нужный человек сотовый просто… потеряет.

Лейтенант граф Сноудон без труда удержался на своем полугоночном мотоцикле за нужным фургоном на ночной трассе, ориентируясь именно на сигналы немного модифицированного сотового телефона. Следом, на еще большем удалении, шла «Альфа-Ромео». Он проследил за фургоном до небольшого придорожного мотеля, примерно в тридцати километрах от того места, где в темном и заброшенном месте развернулись подозрительные и в высшей степени страшные события. Через монокуляр ночного видения, владение которым не лицензировалось и который граф купил в Италии, он наблюдал за тем, как их подопечная вышла из фургончика в сопровождении детины, с которым граф поопасался бы иметь дело голыми руками. Он проводил ее до одного из домиков – в Италии были отдельные домики, а не общее примитивное строение, как в САСШ, и на какое-то время зашел в номер. Причем – граф готов был поклясться – вовсе не за тем, чтобы принять благодарность в той приятной форме, в какой умеют благодарить своих спасителей дамы. Вышел он как раз в тот неудобный момент, когда подъехала «Альфа-Ромео», и граф не был уверен в том, что этот парень не заподозрил неладное.

– Что за дела, босс? – спросил Рик, опустив стекло в «Альфе».

– Хреновые, – подтвердил Сноудон. – Вон тот номер, видите?

В числе спецсредств, какие имели при себе агенты САС, входили специальные излучатели. Они маскировались в ручке или в мобильном телефоне, работали по принципу лазерного прицела – только луч был невидим человеческим глазом. Его можно было увидеть только через специальные очки, ничем не отличающиеся от обычных дизайнерских темных очков. Используя этот внешне ничем не примечательный прибор, можно было координировать слежку на запруженной людьми улице, указывать на предметы, людей, даже цели для некоторых моделей беспилотников. Полезный и непримечательный прибор, в общем. Рик надел черные очки – и увидел толстую желтую веревку лазерного луча, упершуюся в номер одного из домиков на поляне.

– Она там?

– Точно. Один в машине, один на природе. Ясно?

– Боже…

Среди умений, какие вбивали в новобранцев в двадцать втором полку специального назначения, было умение длительное время выживать на природе, в том числе в выкопанных в земле скрытых пунктах наблюдения, в отсутствие каких-либо удобств. Спецназовцы САС могли несколько дней лежать на земле рядом с каким-нибудь тайником, заложенным для ИРА, чтобы увидеть, кто к нему придет. Или недалеко от кладбища с лазерным подслушивающим устройством – чтобы прослушать разговоры на похоронах, которые боевики ИРА используют для оперативных совещаний. Так что Его Величество был прав, преобразовав САС в специальную оперативную группу британской внешней разведки. Девять из десяти агентов других стран просто не смогли бы выполнить подобный приказ.

Том вылез из машины, Рик передал ему свернутый кусок толстого полиэтилена, который они купили в скобяной лавке.

– Смотри не отморозь себе чего…

– Да пошел ты…

– О’кей, босс. Чего ждать.

– Да чего угодно. Если ее попробуют увезти отсюда силой – стреляйте на поражение.

– О’кей. А вы?

– Рвану вон за тем фургоном. Посмотрим, куда он поедет. Я на трубе.

– Ни пуха, босс.

– К черту…

Когда они произносили это «к черту», это было как ритуал. Никто не думал, что черт и в самом деле может прийти…

В монастырь нас пустили без проблем. Я посмотрел на трофей – сигнала не было никакого. Здесь не было вышки сотовой связи, никакая связь, кроме спутниковой, не работала.

Монастырь не изменился – он, наверное, несколько сотен лет уже не менялся. Выбеленные изнутри стены, чистота, порядок, грубые строения из дерева и камня, где живет братия, где хозяйственные помещения, где братия занимается делами, не имеющими отношения к тому, зачем в самом деле существует монастырь. А вот машины под навесом были прикрыты, причем я присмотрелся и понял, что не совсем обычными чехлами. Слишком толстые, такие чехлы используют в самых северных регионах, они теплоизолирующие… и, помимо прочего, машину под этим чехлом не видно ни с беспилотника, ни со спутника с самыми современными сканирующими системами. Аббат Марк, в миру генерал русской разведки, покинувший навсегда органы после событий в Персии, умело совмещал старомодные приемы работы и самые совершенные технические новинки. Здесь он – кто-то вроде резидента, резидента специального отдела Русской Православной Церкви, оформленного как орден. Даже я не смог узнать об этом ордене ничего, кроме его названия – Орден Безмолвия – и очень общо выраженной миссии: предотвращение конца света. Можно было бы сказать, что аббат получил боевую психотравму в Персии и от этого вместо борьбы с террористами борется с дьяволом. Но эти люди – и конкретно послушник Виктор – спасли мне жизнь два года назад в Риме, во время моего короткого визита сюда. И те, кто приходил за мной, явно имели какое-то отношение к католической церкви…

– Вы с местным населением контактируете? – спросил я своего попутчика, пока он ставил машину.

– А как же? Мы тут и пропитание выращиваем, и пиво варим свое. Вот, посмотрите…

Послушник открыл дверцу – и я увидел темные бочонки с пивом.

– Так ты пиво вез на продажу? Чего не довез?

– Даст бог, к вечеру довезу. Скажу, машину чинил, к этому уже привыкли. Дружба важнее, синьор адмирал.

– А что у тебя машина такая… неприглядная?

– Так другой нет. Мы совсем бедный орден…

Виктор отвечал без тени улыбки.

Лейтенант, граф Сноудон не рискнул продолжать слежку, когда фургон свернул с большой дороги на небольшое ее ответвление, шириной всего в одну полосу. Это вполне могло быть маневром против слежки: на такой дороге достаточно просто остановиться, и парень на твоем хвосте просто врежется в тебя сзади. Тем более если дело происходит ночью, а дорога узкая.

Граф Сноудон достал коммуникатор и с тревогой и удивлением увидел, что метка сначала начала мигать, а потом пропала. Он вызвал панель управления и через несколько секунд узнал причину: сигнал слишком слабый либо отсутствует. Тогда он вызвал план соответствующей области Италии с обозначением зоны покрытия сотовой связью – и с удивлением узнал, что в том месте, куда уехал фургон, покрытия нет вообще! Это не столько удивило графа, сколько озадачило. Конечно, это Италия, здесь все через пень-колоду, но… одним из признаков цивилизованной страны, тем более империи, является стопроцентное покрытие всей ее территории сотовой связью и каналами получения информации. Даже русские с их громадными просторами в Сибири и на Дальнем Востоке решили эту проблему, подвесив мощнейшую аппаратуру, дающую покрытие на десятки тысяч квадратных километров на огромных стационарных дирижаблях, и теперь, сплавляясь по сибирской реке или охотясь на огромного камчатского медведя, можно постоянно быть на связи, вечером выйти в Интернет или поговорить с семьей. А тут… а тут нет сотового покрытия. И вроде бы не горы… ничего не мешает поставить.

Мда…

Лейтенант решил, что ему надо отдохнуть. Иначе завтра он будет недееспособен, а этого допускать нельзя. Он привычно увел мотоцикл с дороги, положил на бок и спрятал. Поставил коммуникатор на автодозвон: если нужный ему телефон снова будет в зоне покрытия, его коммуникатор даст об этом знать будильником. После чего лейтенант достал новомодный термоизолирующий охотничий плащ, который сильно выручал его при поездках на мотоцикле, завернулся в него и заснул. Во время бросков через Брекон-Биконс, холмы на стыке Англии и Уэльса, он научился спать на голой земле, как собака, подложив под голову приклад автомата, – и нынешние условия сна были для него райскими.

Лейтенант проснулся около восьми часов по местному времени. Чувствовал он себя превосходно – теперь он мог не спать двое суток. То, что он проголодался, зарос щетиной и стал выглядеть как бродяга – значения не имело.

Первым делом он решил, что надо пойти и узнать, что там впереди, ко всем чертям, происходит. Потому он набрал номер сотового Рика – если там нет связи, то последние новости надо узнать сейчас.

Рик ответил не сразу. Судя по звукам в трубке, он что-то ел.

– Что жуешь? – спросил подчиненного граф.

– Пиццу, босс. Здесь чертовски вкусная пицца, лондонская просто блевотина по сравнению с этим. Я сгонял в тратторию, тут рядом.

– Внимание не привлек?

– Нет, босс. Там водители грузовиков были, кого там только не было. В таверне у дороги всем плевать, как ты выглядишь, были бы деньги.

– Оставь и Тому. Не наглей. Как он?

– Кажется, дрыхнет без задних ног, босс.

– Разбуди его, пора и службу служить. А как наша подопечная?

– Сидит в номере, босс. Безвылазно.

Лейтенант насторожился:

– Ты уверен? Может, она смоталась?

– Никак нет. Я подкрался к ее домику, чтобы послушать. Она так заорала, что я чуть в штаны не опустил.

САС был в своем репертуаре.

– Спустил или опустил, извращенец чертов? – поинтересовался граф Сноудон. – Она тебя, выходит, заметила?

– Не думайте обо мне плохо, босс, у меня жена и ребенок. Нет, не думаю, что она меня заметила, я был осторожен. Просто мне показалось, что леди снилось что-то чертовски неприятное… Ночной кошмар, босс.

– Ночной кошмар…

Да, после того, что он там видел, удивительно, как ночные кошмары не начались у него, на хрен.

– Значит, так. Я сейчас скину вам координаты одной точки. Это точка, куда уехал фургон, тот самый, который мы вчера видели. В этой точке, если верить карте, нет сотовой связи, мне это не нравится. Я намерен прогуляться и прояснить, что там происходит. Мотоцикл у дороги, я его спрятал примерно в том месте, откуда подам сигнал. От него я пойду на северо-восток, собираюсь пройти примерно двадцать миль. На это я затрачу ровно один день. Если я не подам сигнал завтра в то же время – начинайте беспокоиться.

– О’кей, босс. А нам что делать?