Это было много – но не в этой ситуации.

– Вот, держи.

– Дальше по улице. Там автомобильная мастерская, всегда открыто. Рядом дом – можно и комнату снять и накормят.

– Благодарю.

Серхио похлопал по карману.

– Такая благодарность мне нравится, синьор…

…

Поскольку ждать было некогда, да и смысла не было – взял дежурные блюда table d’hot – куриный суп ахиако с кукурузой и обычные мясные эмпанада – тоже на кукурузных лепешках. Стоит это все недорого и очень сытно – пища бедноты.

Слон из машины не показывался. Его пистолет я забрал себе. Интересная, кстати, машинка – Глок-19Х, версия для армии США, которую армия США покупать не захотела. Что на черном рынке, что на официальном – уходит, как маленькие хлебцы.

– Вот, держи, – я сел в машину. – Жрать тебе можно, я выяснял. Давно не ел?

– Два дня, – Слон принялся за еду.

Я присвистнул, подвинул ему и свою порцию.

– Нормально. Ну, давай, ешь тогда и мою. Я уже сыт. Тобой по горло…

…

Слон ел полчаса. Съел все, сыто откинулся на заднем сидении. Что касается меня, – то я слушал какую-то местную радиостанцию и думал – за что это мне? Бабушка в таких случаях говорила – наливают, как богатому.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

– Сможешь отправить меня из страны?

– Наверное, смогу, – не удивился я. – В Африку поедешь⁴?

– Да хоть в Антарктику, – сказал Слон. – Лишь бы свалить.

– Привалило? Рассказывай

– Тебе оно надо?

– Надо же мне знать, во что я влезаю, хотя бы примерно. Кстати, а почему ты в посольство не идешь? Или на конспиративку?

– Посольство исключено, – покачал головой Слон. – только хуже будет. А на конспиративке меня как раз и ждали. Думаешь, я к тебе первому пришел?

– На конспиративке ждали?!

– То-то и оно. Этот ствол оттуда. От тех, кто ждал.

Американский. Новый.

– Здорово. Может, расскажешь, пока едем, – что происходит? Хотя бы кратко?

Медельин, Колумбия. 30 июля 2019 года.

Если кто-то вам скажет, что в современном мире легко спрятаться – можете в лицо плюнуть на такое вранье. Ерунда это все.

Современный мир – это мир big data, больших объемов данных. Никто не знает, к каким данным получит или уже получил доступ Большой Брат на сей раз. Доступ к мобильнику, к кредитной карточке, к истории твоего серфинга в интернете, к данным с видеокамер, которые отслеживают дорожное движение рядом с твоим домом. Возможно всё. И ко всему надо быть готовым.

В Ла Дорада я оставил машину – это на полпути к Медельину. Конечно, есть риск, что угонят – но риск, что пройдут по следу, еще больше. Чтобы нас отвезли до Медельина – я договорился на местном рынке с водителем грузовика. Заодно купил листьев коки. Их полуофициально, но продают, если их просто жевать – эффект как от крепкого кофе. Индейцы только и делают, что жуют коку; это уже в ХХ веке придумали химией экстрагировать его активные компоненты и делать кокаин.

Водителя звали Хулио, он был веселым малым на огромном китайском грузовике, купленном в кредит. Китайцы заходят сюда все активнее и активнее, и китайского тут всё больше и больше – одежда, мотоциклы, машины. Даже помповые ружья – и те многие из Китая.

Пока Слон спал – а он, видать, долго мотался без сна – мы с Хулио успели обсудить политику, конкурс красоты, чемпионат мира по футболу и американцев. У Хулио недавно выдворили из США брата, причем после десяти лет нелегального там проживания, поэтому добрых чувств к стране он не испытывал. Еще Хулио беспокоил рост цен на бензин.

Кстати, еще год назад я мало что мог сказать по-испански, а теперь тараторю вполне бойко. Заслуга Лары – она многому научила.

И вот – мы уже с юга подъезжаем к Медельину.

Медельин имеет одну особенность – он расположен в долине, между невысокими горами, и с какой бы ты стороны не подъезжал – город предстает перед тобой сразу весь, целиком. Если в Иерусалим ты поднимаешься, то в Медельин ты спускаешься – как спускаются в ад. Живописнейшая дорога петляет по зеленым холмам – а смотришь на город и думаешь, сколько людей сложили свои головы на его улицах. Когда-то они тоже вступали в этот город, намереваясь его покорить – имен многих не помнят, в честь кого-то названы улицы. Каждый должен понимать, что и он – имеет шанс вписать свое имя в историю этого города собственной кровью.

– Хулио, друг, останови здесь. Мучо грасиас.

Я толкнул Слона в бок – и немного не рассчитал… Хорошо, что не по ране.

– Извини.

– Что?

– Приехали…

…

Родриго жил на холме. Здесь чем богаче человек, тем он выше взбирается по холму. Родриго, конечно, не мог купить или снять себе что-то попроще – то, что он снимал, мог снять сам Пабло Эскобар, если бы был жив.

Мы добрались до места пешком – полтора километра, но лучше так, чем таксист назовет потом кому-то адрес, куда он нас отвёз. Охраны не было, но был звонок, на который я и нажал – и не отпускал.

Появился Родриго. Он был в теннисном костюме – значит, занимался или теннисом, или гольфом с автоматом, пускающим шары. Увидев меня, он не удивился – а вот увидев Слона, удивился сильно.

– Синьор Энрике! Вы ли это!

– Ну, п…ц – сказал Слон и начал падать. Я едва успел его подхватить.

…

– Ты откуда его знаешь?– спросил я Родриго, когда мы устроили, наконец, Слона и вышли в соседнюю комнату, чтобы выпить спокойно виски под журчание фонтана, как и полагается благородным донам.

– Синьора Энрике? Он нашим советником был, – охотно пояснил Родриго, – вива ла боливариан революсьон.

– Ва бене, – заключил я по-итальянски, – и как советовал?

– Хорошо советовал. Мы по его советам много операций в сельве провели. Один раз колумбийский спецназ в ловушку попал…

Здорово. Значит, теперь получается, к Слону есть вопросы здесь, в Колумбии. А всё, что касается армии, тут не отличается демократией.

– Как его звали-то?

– Так и звали синьор Энрике. У всех кто с Минска приезжал – наши имена были.

Значит, еще и с Минска. Интересно, не замешаны ли тут еще люди с Минска? Они не всегда на нашей стороне.

– Тут у тебя безопасно?

– Абсолютно.

– А прислуга?

– Если наверху спрятать и дверь запереть – не увидит.

Я кивнул.

– Грасиас, тебе, друг.

– Да ты что, как друг другу.

– Ну, тогда если, как друг другу, еще услугу окажешь?

– Без вопросов.

– Надо корабль, который через океан идет.

– В Европу?

– Лучше в Африку. У тебя связи в портах есть?

– А то. Сейчас же и позвоню.

Я придержал Родриго.

– Сейчас не надо. Позже позвонишь. Давай, сейчас виски допьем.

Я подмигнул.

– А потом еще нальем.

Ох, что-то мне всё это не нравится…

Дернули еще по пятьдесят – по сотке здесь не дергают, пьют из бокалов с очень толстым дном, как раз, если правильно налить, пятьдесят и получится. Потом еще по пятьдесят. Потом пошли навестить Слона, и то, что я увидел, мне ни хрена не понравилось. Похоже, растрясли все-таки… и на повестке дня заражение. Если уже не началось.

В больничку надо. Причем быстро.

– Телефон дай.

Только бы всё выгорело. Черт…

В Медельине все телефоны прослушивают, и не только колумбийцы, но может и выгореть. Главное сейчас – найти врача.

Набрал номер Лары – у нее скверная привычка не брать телефон, если обиделась, но этот не мой – наверное, возьмёт. Журналистское любопытство роль сыграет.

– Хола.

– Лара, извини за все, и послушай.

– Это ты? Я тебе уже сказала…

– Лара! У тебя врач, кажется, был в родственниках, так?

Немного успокоилась. Местные женщины в отличие от наших не умеют пить кровь. И долго не обижаются.

– Что произошло?

– Я… приболел немного. Понимаешь?

– Тебя ранили?

– Нет… но приболел. Просто скажи, как его зовут и где его можно найти?

– Доктор Педро Бонилья, университетский госпиталь Сан-Винсенте. Что с тобой, папи⁵, ты точно не ранен?

– Нет. Все в порядке, cara mia. Просто… приболел немного. Желудок болит… наверное, отравился по дороге.

– По дороге? Где ты?

– Я тебе перезвоню. При первой возможности.

Я положил трубку. Слон услышал нас, очнулся и теперь смотрел на меня. Глаза его мне тоже не нравились – больные глаза.

– Ничего, Слоняра. Сейчас доктора приведем, вылечим тебя.

– В больницу… мне нельзя.

– А кто сказал про больницу? Сейчас … сюда доктора приведем.

Родриго, топтавшийся рядом вдруг предложил.

– Может, я за доктором съезжу? А?

Верить – не верить? Все равно он знает больше, чем должен и хуже не будет.

– Доктор Педро Бонилья, университетский госпиталь Сан-Винсенте. Скажи, что ты от Лариты, дашь ему… покажешь ему вот это. Хорошо? Скажи, что надо… антибиотики… все для лечения огнестрельного ранения.

Я снял с шеи ладанку с местным образком и отдал ему. Такая же была у Лары, какая-то местная традиция. Местные очень суеверны.

– Деньги есть? Заплатишь ему, сколько попросит, хорошо?

– Деньги есть, друг. Не волнуйся.

Родриго хлопнул меня по плечу и пошел на выход. Странно… Вот с одной стороны человек дерьмо дерьмом, а с другой – как брат себя ведет.

Правильно, наверное, сказано – не суди да не судим будешь. Наверное, правильно и то, что человека формирует окружение и из ямы с дерьмом – с запахом роз не выбраться…

Я присел на диван, на котором лежал Слон, взял его за руку. Рука была горячей.

– Нормально, Жека… – назвал я его по имени, хотя за границей это было категорически запрещено. – Сейчас доктор приедет, подлатает тебя. Воды хочешь?

– Удмурт…

– Ага, это я. Помнишь Грозный?

– Пофиг… Грозный… слушай, сюда.

– Помолчи, Слон. Доктор осмотрит, тогда поговорим.

– Не, Удмурт… слушай. Ты должен… знать. Если я подохну… ты должен знать.

Слон невесело улыбнулся потрескавшимися губами.

– Думал… в отставку выйду… бабла… подниму… поживу… как человек. А оно… вот как… вышло.

…

С чего начать?

Если начинать с самого начала, то, похоже, что намечается очередная заруба, на сей раз – в Мексике. Американцы напрасно не прислушались к благим пожеланиям не лезть в ту сферу влияния, которую Россия считает своей. Полезли – и теперь оперативники ГРУ все активнее действуют в Мексике, готовя плацдармы. А Мексика – имеет огромную сухопутную границу с США – и чем все это закончится, одному дьяволу известно. Насколько я знаю американцев, они свято уверены в двух вещах: своем праве вмешиваться в чужие дела на всех пяти континентах и не менее святом праве на эксклюзив в обеих Америках, Северной и Южной. Путин, понятное дело, пошел на нестандартный ход – обозначил присутствие в Мексике и тем самым в очередной раз пересек красную черту и вывел США из себя. Чем все это кончится – одному дьяволу известно. Американцев, конечно, можно дразнить, но не стоит забывать, что у них всё ещё самая сильная армия в мире. Это просто так, сколько не пыжься – возможно, сил оккупировать Россию у них нет (ни у кого нет), но при прямом столкновении они составят нам большие проблемы – с вероятностью 99,9 %. И еще у них четыреста миллионов населения – при том, что мы и двухсот набрать не можем.

В Мексике – не любят американцев давно, но эта нелюбовь до недавнего времени была такой… отстраненной. Просто не любят, и все – но ничего конкретного, типа терактов. Но это до недавнего времени – до тех пор, пока в политику не стало входить поколение, прошедшее через ад нарковойн. Эти люди, которые не то что любят убивать – просто они привыкли решать свои проблемы именно таким образом. И эти же люди подвержены проявившемуся недавно мексиканскому национализму. Так то мексиканцы – пофигисты, им бы вкусно поесть и поваляться – но в последнее время все начало меняться. Появились крайне правые, начали появляться теории, люди, гордящиеся своим испанским происхождением. Короче говоря, может, американцы и не понимают до конца, чем все это пахнет – но я-то видел развал СССР и трагедию Украины. И я прекрасно помню, что бывает после таких речей. Чем все это кончается.

Судя по словам Слона, Россия собралась лезть в первую очередь в нефтегаз и банковскую сферу. Во вторую, в закупки оружия; мексиканская армия, кстати, уже покупала грузовики Урал (для морской пехоты) и вертолеты Ми-17; но главное для нас – нефтегаз. Мексиканская нефтегазовая компания PEMEX – это мексиканский Газпром и Роснефть вместе взятые. Компания – государственная, а значит, там бардак и воровство, сама компания – планово убыточная. Но тем не менее ее монопольное положение на мексиканском рынке закреплено законом, а в Мексике проживает более восьмидесяти миллионов человек – то есть более восьмидесяти миллионов потребителей. До определенного момента всех все устраивало – но недавно у PEMEX начались проблемы более серьезные, чем всё, что было до этого.

Нефтью заинтересовалась мафия.

Мексиканская наркомафия существовала еще в тридцатые годы, правда, тогда на большее, чем на выращивание марихуаны в горах, ее не хватало. Немало мексиканцы заработали на сухом законе в Штатах; все знают, как на север Штатов ввозили виски из Канады, и что тогда творилось в Чикаго – но мало кто знает про текилу и американский Юг. Но так – годов до семидесятых, до того, как в Штатах началась нарколихорадка – мексиканские группировки зарабатывали немножко на марихуане, немножко на том, что держали бордели для американских туристов в приграничных городах – и представляли собой сборище крестьян с обрезами и на подержанных машинах. Про монстров, подобных Лос Зетас – тогда и подумать было невозможно.

В шестидесятые – Америка плотно влезла в войну во Вьетнаме и велась она в опасной близости от места, называемого «Золотым треугольником» – там в горах разбитые генералы Гоминьдана наладили массовое производство героина. Армия в США тогда была призывная, через Вьетнам прошло больше миллиона молодых американцев – и многие пристрастились к наркотикам…

Кокаин в те времена уже был известен, как и героин, но воспринимался в основном, как лекарство. Основные кокаиновые лаборатории находились в те годы в Чили, но когда пришел генерал Аугусто Пиночет, он решил проблему наркобизнеса в стране самым эффективным и быстрым способом – всех расстрелял. Кому удалось бежать – те начали перебираться в Колумбию, Венесуэлу, Белиз, Панаму… А в Колумбии из-за особенностей местного законодательства была хорошо развита контрабанда. Одну из группировок контрабандистов возглавлял некий Пабло Эмилио Эскобар Гавирия…

Про то, что произошло дальше – хорошо рассказывает телесериал «Наркос» – посмотрите, не пожалеете. Там, помимо прочего, музыка хорошая, – а я расскажу вам, при чем же тут мексиканцы.

Когда в начале девяностых – у США исчез экзистенциальный враг СССР, и они со всей своей дурной силой навалились на колумбийские наркокартели – в Мексике пришел к власти президент Карлос Салинас де Гортари. Это потом люди узнали, что он в пять лет вместе с братом расстрелял собственную няню⁶ – а вот мафия, вероятно, узнала об этом раньше и начала его шантажировать. В итоге – девяностые стали золотым временем мексиканской наркомафии – пока колумбийцы слабели от внутренних разборок и ударов американского и колумбийского правосудия, мексиканские наркобоссы покупали старые Боинги, потому что в Цессны их товар не помещался. Один рейс делал всех, кто к нему был причастным, обеспеченными на всю жизнь – и немудрено, целый аэробус с парой десятков тонн (!!!) наркоты переправить…

В девяностые произошло еще кое-что. Рухнул Советский союз, и вместе с ним оказалась дискредитирована идеология коммунизма. Гражданские войны в Никарагуа, в Сальвадоре и некоторых других местах прекратились – и на улицах оказались десятки тысяч людей с оружием, которые давно отвыкли от честного крестьянского труда, и ничего не умели, кроме как убивать. В самой Колумбии – революционная группировка ФАРК, накачанная оружием с Кубы, быстро додумалась сдавать наркомафии контролируемые ей территории в сельве под нарколаборатории и посевы коки…

В те же девяностые – лейтенант спецназа аэромобильных сил Мексики GAFE (по-нашему это спецназ ВДВ) Артуро Гусман Десена – подумал, что ему недоплачивают, и его навыки пригодятся на гражданке и дезертировал вместе с сорока сослуживцами своей роты. Они создали отряд профессиональных киллеров и взяли себе позывные, начинающиеся с буквы Z – такие были у них в армии. Так появилась группировка Los Zetas.

Постепенно мексиканцы, ранее только сидевшие на транзите и получавшие от колумбийцев процент – стали хозяевами всей цепочки. У них были деньги – и они стали кредитовать крестьян под залог будущего урожая. А так как Мексика не слишком подходит для выращивания коки – кока любит влажность, высокогорье, а в Мексике слишком сухо – наркокартели завезли из Афганистана и стали культивировать куда более неприхотливый опиумный мак. Так в США – во все больших количествах стал появляться героин…

К концу нулевых – в Мексике уже началась вялотекущая гражданская война между наркомафиозными группировками и правительством – причем правительство отнюдь не побеждало в этой войне. Появились целые территории, где не было ни одного полицейского – кого мафия убила, кто сам уволился – и где правительство было вынуждено использовать армию вместо полиции. В 2012 году – число убитых в нарковойне за год превысило пятнадцать тысяч – по классификации ООН это уже был военный конфликт. Жестокость мексиканских гангстеров не имела края – людей рубили на куски, жгли заживо, сдирали кожу, приносили в жертву. В некоторых городах – появилось вооруженное народное ополчение, патрулировавшее город вместо продажной полиции, чтобы не допустить в город наркомафию.

Но так или иначе – мексиканскому правительству с американской поддержкой удавалось перехватывать все больше и больше героина. Тогда, под внешним давлением, мексиканская организованная преступность стала искать более безопасные способы зарабатывания денег. И нашла – в виде нефти.

Нефть – предполагает наличие разветвленной инфраструктуры – хранилищ, трубопроводов. Часть нефти – добывается в Мексиканском заливе, а часть – в самой Мексике. И вот, мексиканские гангстеры сменили самолеты Цессна на цистерны. Схема проста – раскапывается трубопровод, в него врезается краник и подсоединяется шланг. Цистерна наполняется бесплатной нефтью – потом либо едет на «самовар» (нелегальная перегонная установка) и там перегоняется на низкооктановый бензин (который потом с присадками продают канистрами у дорог) – либо на побережье и там, в нелегальном порту сливается в нефтеналивную баржу. По мере заполнения – баржа с ворованной нефтью идет в один из техасских нефтяных портов, и там по левым документам разгружается. Нефть поступает на переработку на американские НПЗ и там перерабатывается как обычная мексиканская нефть. И попадает в бензобаки американских машин.

И если за торговлю наркотиками в США можно запросто схлопотать пожизненное, то за торговлю ворованной нефтью – всего несколько лет, и то – пойди, докажи, что она ворованная. Сама схема намного проще – не надо сажать, выращивать, потом перерабатывать листья коки, не надо никакой химии – надо просто знать, где трубопровод. Американцы на такую деятельность закрывают глаза – во-первых, потому что лучше торговать нефтью, чем наркотиками, во-вторых – дешевая нефть попадает к американцам же, а им это выгодно. Вот только Мексике от этого не легче.

Потом – нефть упала в цене, а гангстеры обнаглели в конец. Подъезжают к хранилищу на нескольких наливниках и, угрожая персоналу хранилища оружием, внаглую заливаются под пробку нефтью или бензином и уезжают. Персоналу и угрожать не надо – все и так запуганы. То и дело по телевизору показывают, как там-то нашли отрубленные головы, туда-то подбросили пакет с отрубленными руками. Мексиканцы обожают расчлененку…

Пока нефть стоила за сотку – правительство как-то с этим мирилось. Но те дни прошли, нефть стала стоить сорок, в мексиканском бюджете образовались серьезные дыры, и вопрос стал ребром. Понимая, что американцы с этим бороться не хотят и не будут, правительство Мексики вышло на Роснефть и Газпром с просьбой о помощи.