Москва, Кремль. Заседание особой рабочей группы по подготовке экономической реформы. 30 июля 1988 года

В это же самое время – председатель Президиума Верховного совета СССР, товарищ Алиев – в своем кабинете в Ясенево принимал человека. Разговор, как ни странно, тоже шел о наболевшем – об экономической реформе.

Посетитель у главы государства был тоже непростой. Дмитрий Васильевич Валовой – доктор экономических наук, редактор правительственного журнала «Экономический вестник», первый заместитель главного редактора газеты «Правда», редактор экономического отдела «Правды», член Комитета народного контроля СССР. Несколько лет назад он написал записку в которой предсказал, что до 2000 года СССР рухнет ввиду проблем с экономикой. Это было при Брежневе, записку положили под сукно, а Валовой приобрел себе влиятельного врага в виде Бориса Гостева, заведующего отделом плановых и финансовых органов ЦК КПСС. Но сместить зам главного редактора «Правды – у Гостева сил не хватило.

Третьим собеседником был академик Степан Ситарян.

– Проверили?

Ситарян поежился. Он всегда ощущал себя не в своей тарелке в присутствии Алиева. И не только потому, что Алиев был генералом КГБ, но и потому, что имел обширный хозяйственный и управленческий опыт и что-то скрывать от него, приукрашивать, а тем более лгать Гейдару Алиеву было очень опасно. Он сочетал в себе качества генерала КГБ и опытного управленца с большим хозяйственным опытом, много лет управлявшего целой союзной республикой. Подобного человека на верхушке не было со времен Берии, а от самой этой фамилии – многих до сих пор бросало в пот. Алиев кстати об этом знал, он даже читал дело Берии…

– Всё проверили, Гейдар Алиевич.

– И?

– Оказалось даже хуже.

Алиев сцепил пальцы в замок.

– Сколько?

– Около сорока.

Всё. Приехали.

Речь шла о том, что Валовой в записке называл двойным счетом. Все было проще простого – например, Камский автомобильный завод делает автомобиль Камаз и его госцена, к примеру, – пятьдесят тысяч рублей. Всё хорошо. Но дальше он идет на другой завод, в Нижнекамск, там на него вешают кузов стоимостью десять тысяч рублей – и теперь он стоит шестьдесят тысяч. Вроде бы все правильно: пятьдесят плюс десять – равно шестьдесят. Правильно, да не совсем – дело в том, что произведено продукции на шестьдесят тысяч, а фонд оплаты труда, который считается в процентах от объема выпущенной продукции – будет как за сто десять.

Казалось бы незначительный изъян – но порой безо всякого на то смысла полуфабрикат передают с одного завода на другой по три-четыре раза, чтобы накрутить себе ФОТ, получить премии – и все это расходы, начиная хотя бы с того что самосвальный кузов можно и на основном конвейере поставить, не надо машину в другой город гнать. Но гонят. Потому что кушать хочется всем. Вот так и выполняют задания партии и правительства.

А сорок – это сорок процентов дутых цифр. То есть по бумагам создана добавленная стоимость, все эти цифры включены в выполнение плана, кто-то зарплату получил, премию. А на деле – добавленной стоимости нет, платить – не за что. Но платят! Сорок процентов зарплаты – платится ни за что.

То есть, сорок процентов советского ВВП – это, выражаясь словами антисоветчика Солженицына, – туфта. И, что страшнее всего, Солженицын, получается – прав.

А потом удивляемся – почему нет товаров на полках? Да потому что они не произведены!

Или вот еще, из жизни экономики развитого социализма. Придумали на одном заводе часть деталей в станке заменить с дорогих цветметных – на дешевые пластиковые. Новый пластик изобрели – больше не надо тратить медь, и станок даже лучше работает. Сделали?

Нет! Потому что план рассчитывается в рублях, и если снизить себестоимость станка, то ты не получишь не только премию – но и часть зарплаты. И план не выполнишь. Потому что произвел в штуках столько же – а в деньгах меньше.

Вот и получается, что советская экономика заточена не на экономию, а наоборот – на максимальное расточительство. Чем хуже тем лучше!

Или. Один и тот же завод – производит шины для Белаза и для Жигулей. В шинах для Белаза трудозатраты допустим один процент от стоимости, а в шинах для Жигулей – пять. А сырье одно и то же. Что сделает директор ради получения премии?

Правильно! Произведет побольше шин для Белаза, которые никому не нужны и которые лягут на склад, и недодаст шины для ВАЗа – а тот остановит конвейер. Накажут этого директора? Нет! План в рублях он выполнил!

А самое плохое – что чаще всего товарами с большой стоимостью труда в них – являются как раз самые простые потребительские товары – вилки, чашки, ложки, прищепки – которые гигантов советской индустрии просто заставили делать. Они и делают – из-под палки. Двадцать, тридцать процентов плана по ним выполнят – и ладно. Доберут колесами от Белаза, омертвят государственные средства, получат премии…

А на полках пусто.

Или – строители. Вышли на объект, смотрят по смете. Какие работы самые затратные с точки зрения материалов и менее затратные с точки зрения труда. Например, обычно самое материалоёмкое и наименее трудоёмкое – это выкопать котлован. Дальше идет каркас здания и коммуникации. А самое трудоёмкое – это отделка. Вот и делают советские строители всё для получения премии – вышли на объект, котлован выкопали, коробку поставили – и бросили.

Деньги освоены. Зарплаты и премии получены. А объект не введён. Просто коробка стоит. Некоторые, у кого совесть еще осталась, – достроят потом, потихоньку. А кто-то просто бросит –достраивай, заказчик, хозспособом. То есть сам.

И главное – все формально правы. Ну, почти.

А деньги омертвили.

И такого вот долгостроя – по всему Союзу.

Вот как с этим быть?

Дмитрий Валовой – не сидел сложа руки, он писал записки всем, от Брежнева до Горбачёва. Копия последней – легла на стол Алиеву с другой адресацией – Горбачёву. Горбачёв, получив записку, переправил ее Рыжкову, тот благополучно «похоронил» ее…

Одним из важнейших оценочных показателей должен быть объем реализации с учетом выполнения договорных обязательств. Это главный рычаг реализации основного экономического закона социализма, и по существу, он является «пульсом» экономики. Могут сказать: этот показатель и в настоящее время стоит па первом месте и является важнейшим. Так-то оно так. Но он только формально стоит (а точнее, прозябает) на первом месте. Он подобен английской королеве или японскому императору, которые формально провозглашены главами государств, а реальной власти для этого не имеют. Срыв задания по важнейшей номенклатуре и неполное выполнение хозяйственных договоров на экономику предприятий не оказывают должного влияния. Если выполняется план по реализации, то вступает в силу принцип: победителей не судят! А если недовыполняется объем в рублях, то, как уже отмечалось, это больно бьет по экономике на предприятии: падают темпы роста производства и производительности труда, уменьшаются фонд зарплаты и отчисления в экономические фонды.

Надо сделать объем реализации с учетом договоров полноправным оценочным показателем, но этот объем должен определяться не на базе достигнутого уровня, а соответствовать общей сумме договорных обязательств. При этом очень важно в учете реализации ликвидировать «двойное» дно – когда обязательства по договорам срываются, а план по реализации выполняется. Эти показатели надо органически соединить. Сумма недопоставок по договорам, как правило, должна быть идентичной недовыполнению объема реализованной продукции.

И в качестве экономического термометра, показывающего, нормально ли идет процесс увеличения вновь созданной продукции, целесообразно использовать чистую или условно-чистую продукцию. Если предприятие срывает договорные обязательства, то само собой разумеется, что оно нуждается в «лечении». Надо установить «диагноз» и назначить курс «лечения». А если у него хороший пульс, а температура пониженная? Думается, ничего плохого нет, если все обязательства выполнены, но за счет снижения трудоёмкости или с согласия заказчика произведена замена более трудоёмкого ассортимента на менее трудоёмкий. Темпы не должны быть самоцелью. Это позволит устранить погоню за рублями и создать более благоприятные условия для перехода от затратного метода планирования и оценки работы хозяйственных звеньев к результативному.

Однако строгое соблюдение договорных обязательств еще не поможет дать ответ на вопрос: хорошо ли завод работает?

Первое: как используются производственные мощности? Чтобы пресечь стремление вырвать побольше капвложений и оборудования, надо иметь нормативы их использования. Материально и морально поощрять и наказывать за этот показатель.

Второе: снижается ли материалоёмкость? Для поощрения этого процесса определенная доля сэкономленных средств должна оставаться на предприятиях в порядке стимулирования.

Третье: снижается ли трудоемкость продукции?

Фонд зарплаты должен находиться в прямой зависимости от количества фактически выпущенной продукции и ее трудоемкости. Наиболее целесообразно использовать для этой цели показатель НЧП. НЧП в нынешнем виде для этой цели не годится, так как в ней заложен разный уровень рентабельности. А в результате равное количество и качество труда, занятого на выпуске разной по рентабельности продукции, создают неодинаковый объем НЧП. По этой же причине НЧП не может быть достоверной базой и для норматива производительности труда: труд рабочего, занятого на высокорентабельных изделиях, будет более производительным, чем на малорентабельных.

Четвертое: снижается ли себестоимость, повышается ли рентабельность?

Пятое: растет ли фондоотдача?

Шестое: каково качество продукции?

Образно говоря, для наиболее достоверной оценки вклада хозяйственных звеньев в конечную продукцию и рационального сочетания общественных и коллективных интересов нужна научно обоснованная система показателей, рычагов и нормативов, учитывающая объективные экономические законы.

Могут спросить: а не много ли показателей? Не ограничится ли в этой связи самостоятельность предприятии и объединений? Думается, что такие опасения неоправданны. И вот почему. Большинство названных показателей формально определяется и сейчас. Но они не имеют реальной власти и не оказывают должного воздействия на повышение эффективности производства. Изучение капиталистического опыта показывает, что количество расчетных аналитических показателей не ограничивает самостоятельности руководителей. Ограничение происходит в условиях, когда показатели не стыкуются, противоречат друг другу и директор из трех зол должен выбирать наименьшее. Если он выполнит в полном объеме договоры, то недовыполнит объем реализации. Чему отдать предпочтение?

Или: если он выполнит полностью задание по важнейшим видам продукции, то не сможет обеспечить коллектив зарплатой. Качество продукции всегда находилось в определенном противоречии с ее количеством. Поэтому суть вопроса не в количестве показателей, а в их качестве! ⁸

Но теперь Горбачева не было. И все приходилось начинать заново. С самого начала.

– Степан Арамаисович, у вас есть какие-то мысли по этой записке?

Ситарян старался не встречаться взглядом с Председателем Президиума – опасно. Особенно сейчас, когда вскрыли заговор в армянском КГБ, да такой, что разогнали всё управление, когда гремело дело о буржуазном национализме в Армянской ССР, когда шли разговоры о том, чтобы вообще на время передать Армению под прямое управление Москвы…

– Наказывать надо… – глухо сказал он

Алиев нехорошо улыбнулся

– Кого?.. Кого наказывать? Если преступление совершают все, может, это уже и не преступление? А?

Алиев повернулся к Валовому.

– Ваше мнение?

– Необходимо полностью перерабатывать основу управления народным хозяйством, Гейдар Алиевич. Система показателей уже не отвечает потребностям текущего момента. Фонд оплаты труда в проценте от вала – это корень порока, и это доказано практикой не раз.

Алиев сделал неопределенный жест рукой.

– Ну, будут новые показатели. Думаете, не научатся обходить?

…

– В сущности, у нас сложилось две экономики. Одна официальная – с перевыполнением плана, с победными рапортами Съезду. И другая неофициальная. В которой на одного пойманного спекулянта – десять-двадцать непойманных. А не получается ли, что у нас уже два общества? Одно социалистическое, а другое…

Вопрос повис в воздухе.

– Что вы думаете о югославском пути, Дмитрий Васильевич? Тут мне записку ленинградцы положили – в рамках готовящейся экономической реформы. Превозносят, как панацею от всех бед. Гайдар и еще, как его… – Алиев сверился с какими-то бумагами на столе. – Чубайс. Фамилии конечно…

– Что-то можно позаимствовать, – сказал Валовой, – но в целом югославский опыт для нас неприменим. Он только навредит. Сами югославские экономисты предупреждали нас – не идите по нашему пути. Набьёте шишек.

– Интересно. Почему же?

– Югославский путь представляет собой попытку совместить капиталистическую и социалистическую системы. В ней каждое предприятие – это своего рода кооператив, он принадлежит рабочим, которые выбирают себе руководство – там оно выборное. Они не обязаны подчиняться государственным ценам и мерилом успешности работы для них выступает прибыль.

– Чем-то напоминает НЭП.

– Да, только для повышения прибыли есть два пути. Первый – внедрять новую технику, осваивать новые изделия. Второй – поднять цены. Многие идут по самому простому пути.

– Но разве государство не контролирует цены? Хотя бы количеством денег в экономике?

Валовой покачал головой.

– Не совсем так. Их экономика намного более открыта чем наша. Они могут самостоятельно поставлять свой товар на экспорт и многие так делают. Я видел агропромышленные объединения, в которых у каждого колхозника есть дом и личная машина. Они – миллионеры, так как весь товар поставляют на экспорт, в ближневосточные страны. Но у себя дома цены растут. Кроме того, они сами распоряжаются прибылью, как хотят. Многие агропромышленные объединения, например, вместо того, чтобы покупать новую технику, внедрять мелиорацию – строят на взморье дорогие пансионаты для туристов – они окупаются быстрее. Но в экономике нарастают перекосы.

– Какие именно?

– Ну, например, между республиками. Там не проводится политика выравнивания. Знаете, что в Белграде, столице страны только пару лет назад начали строить метро… Это потому, что республики не хотели выделять деньги. Вообще-то у их экономической системы есть и сильные стороны, повторюсь. Бюрократии намного меньше, особенно в вопросе экспорта. Если что-то пользуется спросом за границей – продавай. Покупать заграничное тоже намного проще, чем у нас. Конечно, им проще, у них Европа совсем рядом. Они очень много зарабатывают туризмом, у них есть даже специальные магазины для иностранцев – они торгуют в динарах, но цены выше в несколько раз. Но… сильные стороны порождают и проблемы. Например, я был там в самом начале семидесятых, тогда Хорватия была в числе середняков. Но у нее лучшее побережье, большая часть побережья страны. Сейчас все оно застроено пансионатами, приезжают иностранные туристы, оставляют большие деньги. И вот уже Хорватия задается вопросом – а зачем с кем-то делиться? Или я уже упоминал – есть специальные места для торговли для туристов. Цены там бешеные. Бутылка воды может стоить в десять раз больше чем в обычном магазине. Получается, что в обычном магазине товара нет, а в туристическом…

…

– Жадность порождает совсем не социалистические настроения.

– Ваше мнение, Степан Арамаисович.

– Согласен с товарищем Валовым.

Алиев иронически посмотрел на академика

– Со всем сказанным?

…

– Новую систему показателей для промышленности разрабатывать безусловно надо. От этого никуда не уйдем. Вопрос в другом – для Уралмаша и для столовой – должны быть одни и те же показатели? И какой смысл нам управлять столовой – может, заняться Уралмашем?

…

– Проработайте несколько вариантов показателей, Степан Арамаисович. Вон, «Правду» подключите. Один обязательно с упором на прибыль. Уралмаш на прибыль работать не должен, он не для этого создан, а столовая… а почему бы нет? Я кстати, ваши статьи по дефицитам тоже прочитал, Дмитрий Васильевич. Очень правильные моменты там есть.

…

– При Сталине работали артели, была промышленная кооперация. Выпускали ту продукцию, о которой вы пишете, – с высокой долей ручного труда. И продавали на базаре. Сколько бы она не стоила – а дефицита не было, производили столько, сколько нужно и то, что нужно. Но нет – угробили всё. Теперь оборонные, прочие машиностроительные заводы – в нагрузку производят скрепки, ложки, чашки, кастрюли. У директора завода, который выпускает ракеты, голова болит из-за плана по сковородкам!

…

– Проработайте восстановление системы промкооперации. Это всё.

…

В коридоре Ситарян остановился. Оперся об стену.

– Что? – забеспокоился Валовой – Сердце?

– Да нет… Зачем ты полез только… Жили люди спокойно – нет…

– Ты понимаешь, что если ничего не менять, к двухтысячному нас ждет крах? В моих расчетах это есть. Страна развалится.

– Да какой крах?.. Скажешь тоже.