Глава 3
Любовь, мир, покой

Машины подъехали к дому, который находился на окраине Парижа; забор украшали чёрные вороны, держащие в своих лапах сердце; взгляд птиц пристально наблюдал за гостями. Этот дом обходили стороной, и в тоже время знали, к кому обращаться за проблемой, лишь бы в кошельке звонко бились золотые монеты. Синдикат «Истребляющие вороны» живёт богато, и историй было придумано много, но где правда, а где вымысел – не знал никто. Алексей вылез из машины и громогласно постучал по воротам, охранник, потянувшись, спросил:

– Кто такие?

Краем глаза увидел, как Александр вытаскивает раненого Голода, Алексей же выкрикнул:

– Открывай грёбаные ворота, он при смерти!

Больше ненужно было задавать нелепых вопросов, ведь время тикает, а на весах всё тяжелее становится смерть, а не жизнь. Охранник отворил ворота, Александр пронёс его через двор, дворецкий раскрыл двери, глаза человека были наполнены страхом.

– Он будет жить, обязан жить ради всех нас! – выкрикнул личный охранник командира «Истребляющих воронов».

– ДОК!

На втором ярусе появился худощавый доктор, и хотелось ему, как старику, который вот-вот уже выйдет на пенсию, проворчать, ведь детей только уложили спать. Ангелина в ярости выскочила из комнаты, но увидела своего любимого, из её уст послышался писк, после чего она вернулась в комнату, где были дети. Горячие слёзы обжигают лицо, в голове только и крутилось: «Придурок, придурок, выживи, ты обещал многое!»

Док же спустился на первый этаж, подхватил Голода.

– Так, потащили ко мне в комнату, как так получилось?

Алексей ответил:

– Разведчики оказались не так просты, как нам могло показаться, ублюдки пошли против нас, а ещё Жанро был жив, как я понимаю, это тот, кто создал наш синдикат и в конце оказался не на той стороне, всё пошло через пятую точку.

Док оглянулся на остальных бойцов, у которых также были раны.

– Проведи всех остальных на кухню, ими займутся мои девочки.

Алексей проворчал про девочек и направил оставшихся живых бойцов на кухню.

Голода усадили в кресло, Док обратился к Александру:

– Перетягивай ноги и руки ремнями, чтобы он не шевелился.

Док достал саквояж, в руках ловко оказалась иголка с нитками. Для старика он был довольно ловким, мастера время не портит, а делает только лучше, прямо как с вином, но много не стоит пить, но выбирать, конечно же, вам.

– Он потерял слишком много крови, переливание крови придётся делать. Давай, Александр, спускайся вниз, и пускай мои девочки возьмут твою кровушку, твоя группа крови подходит Голоду, хотя ему, как вампиру, подойдёт любая кровь, особенность его тела – преобразовывать и восстанавливать, но сейчас он слишком слаб. Не стой столбом, беги вниз!

Александр кивнул, посмотрел с надеждой на Дока и командира, нельзя было терять ни секунды, он сорвался с места.

Док же снял испачканные кровью бинты и тряпки с Голода, в голове пронеслось: «До чего же ты себя довёл, нет, ты так просто не уйдёшь из жизни», взгляд упал на пояс, на котором были кинжалы, – с этим позже, пора тебя заштопать. Док принялся за свою работу.

Спустя два часа Док вышел из комнаты, посмотрел со второго яруса на собравшихся людей, которые ждали ответа. Боже мой, на какое только самопожертвование не готов наш лидер, как же повезло, что за тобой идут такие отличные люди. Тихо проговорил:

– Он будет жить.

Все разом выдохнули, Док продолжил:

– Ему нужен покой, через пару суток полностью поправится. – Посмотрел на Ангелину, которая стояла рядом, в её глазах был немой вопрос.

– Да, ты можешь к нему зайти.

Девушка слегка кивнула головой и лёгкой походкой прошла в комнату, она увидела его, лежащего на кровати, кровавые тряпки, бинты на руках. Голова перебинтована, на полу – остатки волос, а её бедный мученик медленно вздыхает. Она присела на край кровати и дотронулась до тёплого тела. Сердце горячо билось. В его сердце, в его ослабших глазах пылал гнев и также был мимолётный холод. Он повернул голову к ней, чтобы получше её разглядеть, он услышал её сладкий голос, который успокаивал:

– Зачем же ты жертвуешь собой? Ты не обязан.

Тихий голос раздался из уст мужчины:

– Потому что они идут за мной, они умирают ради моей идеи, я не могу сидеть в тёплом кабинете, зная, что мои люди будут умирать на поле битвы, оно и моё. А если я не прав? Может, я совершил самую ужасную ошибку, и если они умрут, то это моя вина и только моя, возможно нам придётся воевать с целым миром, и скажу тебе одно, разве у меня есть право отсиживаться? Нет, я обязан идти на поле боя, стяг и лидер не должны пасть в грязную землю. Они думали, что буду послушным псом, они бы убрали меня, когда бы захотели, они могут убрать всех, кого я люблю, нет. Они хотят войны, они её увидят, а сейчас – небольшой мир, мне нужен отдых.

Девушка погладила его и посмотрела на его приоткрытые глаза, измученный взгляд, уставший от всего, он смотрел на неё с любовью. Он продолжил:

– Мне есть за что сражаться, в мире шаткий мир, который, возможно, пойдёт по пи… кхм, в общем, нужно быть готовым, я люблю тебя, люблю своих детей, как же ты их назвала?

Ангелина тихо ответила:

– Максим и Валера, они родились сильными детьми.

Она поцеловала его в лоб, после чего спросила:

– Что же произошло с тобой?

Голод положил свою ладонь на её ладонь, которая была такая нежная и горячая, что не поверишь в то, что было с ней в прошлом.

– Жанро фон Вальян был жив и играл в свою игру, выбрал сторону, называл себя богом, и очень много странных вещей было, в которых ещё нужно разобраться. При нём были два кинжала в форме полумесяца, думаю, знаю, кто их выковал. У меня слишком много вопросов, встретил тех, кто сильнее меня, мир не такой, какой нам кажется, звучит безумно, и всё же так и есть. Я, пожалуй, посплю немного, извини меня.

Ангелина смотрела на засыпающего льва, после чего посмотрела на меч и кинжалы, которые стояли у стула, вздохнула и вышла из комнаты, вытирая слёзы. Главное, что он жив.

Выйдя из этой комнаты, она побежала в свою и, закрывшись там, отдалась слезам радости и печали. Она не знала, что будет дальше, и боялась за детей, ведь мир должен быть открытым для них, она не хотела им показать вечную войну.

Док спустился на первый этаж, его пять куколок стояли ровно, ожидая приказа, наёмники расселись на диванах и креслах.

– Дорогуши, нужно прибраться на кухне и приготовить ужин.

Они молча кивнули и ушли заниматься делом, Док посмотрел на наёмников.

– Значит, разведчики всё это время служили Жанро, тайный манипулятор дёргал за ниточки так, чтобы мы шли тем путём, который избрали нам, получается так?

Алексей кивнул.

– Получается так, битва была жаркой, Голод рассчитывал на диалог, но сами знаете, в нашем деле общение может перейти в драку. Мы не ожидали такой подлости, пятерых собратьев потеряли, это была настоящая бойня, ужас.

Док кивнул головой.

– «Верламс», Жанро теперь по-настоящему мёртв, в мире творится полный хаос; игра, в которую мы залезли, станет ещё суровей, понимаете, все деньги мира могут обесцениться, важно только одно.

Александр проговорил:

– Семья, мы и есть семья со своими плюсами и минусами, мы должны защищать друг друга, так же как наш славный командир защищает нас.

Док кивнул, присел в свободное кресло и прикрыл глаза.

– Да, мы семья, мы обязаны защищать друг друга, а теперь пора подождать, пока приготовится обед, настало мирное время, насладитесь им. Радуйтесь такой мелочи, как тёплый кров, тёплый ужин, ведь скоро всё пойдёт по вертикали, резко в низ. Я хотел бы пожить в мирное время, так что отдыхайте.

Спустя сутки Голод встал с кровати, подошёл к зеркалу и снял бинты, на его голове был шрам, выше виска с левой стороны. Я мальчик, который выжил, вот только шрам немного суровей, волосы сбриты наголо, на руках и ногах также были следы битвы.

– Я становлюсь всё красивее и красивее.

Усмехнулся, подошёл к шкафу, достал новую одежду, тут были только костюмы, никаких штанов и футболок. Поворчав немного, надел брюки и рубашку, после чего вышел из комнаты. На первом этаже спали наёмники, у двери стоял Алексей, который не закрывал глаза.

– Иди, поспи, боец – это приказ.

Он кивнул, на его уставшем лице была радость, спустился на первый этаж. Вздохнув, он направился в другую комнату, откуда доносился смех детей. Раскрыв дверь, Голод увидел Дока, который корчил лица и плясал вовсю, вот так и не поверишь что это человек науки, но нам всем нужно побывать в шкуре шута. Ангелина слегка хлопала в ладоши. Нормальная жизнь, что это такое?

На раскрытую дверь обратили внимание первым делом Максим и Валера. Они посмотрели на своего боевого отца, потягивая в мою сторону кулачком, и что-то друг другу говорили ещё на непонятном языке; на моём лице появилась улыбка – мои дети, для вас я сделаю всё, извините, что ваш отец не красавец.

Да, мне есть за что бороться, ради этого бороться. Закрыл за собой дверь, окутываясь атмосферой любви, радости, а не ненависти и боли. И это было настолько приятно, что не описать. Ведь такое для меня впервые, и все проблемы ушли на второй план.

Голод провёл целый день с детьми, в его глазах была радость, умиление от их капризов, от их желаний. Смотря на них, отец думал о том, как счастлив, как же ему хочется снять оружие, убрать в дальний ящик и проводить жизнь с семьёй. Он обратился к Ангелине:

– Как же мне хочется всё бросить и жить с вами.

Она вытерла слезу с лица, обняла его и прошептала на ухо:

– Я понимаю тебя, мне самой хочется, чтобы ты был рядом, чтобы не бояться за тебя, я так боюсь получить весточку о самом худшем, но сколько ни говори, мы оба знаем, что ты отправишься в свой вечный бой. Это жизнь, без которой ты не сможешь жить; как бы ты ни хотел жить по-иному, тебе не будет хватать азарта, борьбы за жизнь, ты должен проявлять силу и власть. Я вижу гордого льва, который не перед чем не остановится, умного, как ворон, и не бросающего свою стаю, как волк.

Она поцеловала его в щёку. Провели прекрасный и спокойный ужин, как же приятно думать о том, что будет завтра, какой бой ждёт тебя, в таком мире ты растворяешься.