Глава 8

Александр вошел в комнату сына и с удивлением обнаружил Демиана не только в сознании, но и за работой. Мальчик поднял спинку койки, положил подушки под локти и увлеченно изучал что-то на планшете. Защитная пленка не давала подглядывать за экраном, но в очках отражалась знакомая пляска биржевых индексов.

– Вижу, ты заметил, что доступ к фонду открыт, – хмыкнул Александр.

– Да, и я уже вовсю трачу деньги, – ответил Демиан, не отвлекаясь от работы.

Александр нахмурился. Он ожидал, что сын посоветуется с ним, прежде чем распоряжаться средствами фонда. Ни у одного подростка за всю историю человечества не было столько денег. Не хотелось, чтобы мальчик пустил их по ветру за несколько недель. А ведь советники в один голос уговаривали Александра подождать, пока наследнику не исполнится хотя бы двадцать один год. Будет обидно, если они окажутся правы и мальчик сольет все в трубу, или еще хуже, потратит на свою девицу. Словно прочитав мысли отца, Демиан кивнул на прикроватную тумбу.

– Там план моего проекта, посмотри.

На тумбе лежала большая белоснежная папка с логотипом DAindustries. Александр взял ее и пролистал. Смысл графиков и таблиц дошел до него не сразу, но когда картинка сложилась, то повергла его в настоящий шок.

– Орбитальная станция?! – изумился Александр.

– Торговая орбитальная станция, – поправил его Демиан.

Он не смотрел на отца, продолжая внимательно изучать графики, а может, просто делал вид, что очень занят, не желая наблюдать за реакцией. Этого мальчика всегда было сложно понять.

– С кем ты, скажи на милость, собираешься торговать?

– С инопланетянами, – ответил Демиан, пожав плечами.

Александр бросил папку обратно на тумбу и сложил руки на груди.

– Выкинь из головы этот романтичный бред. Я думал, ты умнее.

Он представил, каким посмешищем станет, когда совет директоров узнает о выходке наследника корпорации. Тратить деньги фонда на игрушки! Сердитый тон сработал. Александру удалось привлечь внимание сына. Демиан вздохнул, поправил очки и устало посмотрел на отца.

– У меня нет времени и дара убеждения, так что давай кратко, – он вдохнул в грудь побольше воздуха и продолжил. – Нельзя продолжать жить так, будто инопланетян не существует. Первый контакт был. Существо на Марсе отправило сигнал. Они прилетят, папа, мы должны быть готовы.

Демиану было тяжело говорить, и он часто пропускал слова, лишь бы общий смысл оставался понятен. Обычно Александр сдавался и соглашался на все, чтобы лишний раз не подрывать здоровье мальчика, но сейчас он твердо решил настоять на своем. Александр заложил руки за спину и прошелся по комнате. Ему не хотелось тыкать сына носом в ошибки, поступать так же, как отец когда-то поступал с ним. Жестоко перетирать самооценку в жерновах критики, а потом замешивать тесто эффективного менеджера из муки, оставшейся от личности. Если у отца не выходил пирог с румяной корочкой, то он выбрасывал его на помойку и брал следующего наследника. Александр был третьим в очереди. А теперь ему самому приходится быть жестким и выкорчевывать наивные мечты.

– Деми, тебе только кажется, что мир изменится. Человечество, дорогой мой, это субстанция, которая всегда возвращается в состояние вялого покоя. Мы столкнулись с чудовищной эпидемией, затем катаклизм, изменивший климат, война, которая стерла большинство государств с лица Земли, и что? Люди сидят на тех же диванах, едят чипсы и ругают власть. Эта история с инопланетянами пока всего лишь пшик и может им остаться. Даже если к нам прилетят, с чего ты взял, что контакт будет мирным, тем более торговым? Совет…

– В совете сидят дураки, они не видят… дальше носа, – Демиан поджал губы и отвернулся. Обычно на этом разговор заканчивался: неделя обид, а потом примирение. Александр уже собрался уходить, но сын окликнул его в дверях:

– Дрэйк готовит войну, Tetra Corp стоят космодромы… ничего не сделаем… окажемся за бортом, – мальчик приложил к лицу кислородную маску и сделал несколько глубоких вдохов, а потом продолжил, глядя на отца. – В истории есть моменты, когда бездействие – худший враг. Этот момент сейчас.

Водянисто-алые глаза Демиана были полны спокойствия и уверенности. Постоянные страдания заточили его характер. Чем старше он становился, тем сложнее было Александру спорить с ним.

– Весь твой проект строится на «если», – парировал он. – Если инопланетяне прилетят. Если будут разумны. Если будут торговать. Шансов очень мало, почти нет.

– Это ставка. Моя ставка, – ответил Демиан.

– Но бизнес – это не казино!

– Ты прав, это скачки. Общий расклад понятен, но иногда случаются сюрпризы. Я выбрал тактику и готов к забегу. Вопрос в том, поставишь ли ты на меня? Или считаешь, что я умру, не дойдя до финиша?

Демиан лукавил, говоря, что не умеет убеждать. Отцом он манипулировал прекрасно и, если нужно, изо всех сил давил на болевые точки. Александр вздохнул, чувствуя, как начинает покалывать сердце. Он потерял дочь и жену, и кроме этого больного и злого мальчишки у него никого не осталось. Зачем нужны деньги, если их не тратить?

– В этом проекте наверняка много ошибок, – сказал Александр и взял папку в руки. – Для начала я отдам это аналитикам, а пока притормози траты. Эти видео из Нью-Конго могут сильно повлиять на рынок. Особенно если выяснится, что это не фейк. Если инопланетяне и правда нас атакуют, то весь твой проект сгорит вместе с деньгами.

Мальчик удовлетворенно кивнул и взял в руки планшет.

– А где Най? Я не смог дозвониться до него.

– Он уехал погреться на солнышке. Там плохая связь, – ответил Александр, надеясь, что сын удовлетворится ответом. Возможно, стоило послушать Найджела и рассказать Демиану все как есть. Между ними была особенная доверительная связь, которую не хотелось портить ложью, но давать умирающему ложную надежду – слишком жестоко.

Перед уходом он открыл окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Когда болезнь отступала, Демиан становился похож на обычного угрюмого подростка. Какой будет их жизнь, если он поправится? Неизвестно, но Александр был готов на все, чтобы это узнать.

Глава 9

– Как ты оказался в Москве? – спросила Тара, зябко кутаясь в пуховик.

На следующий день после нападения, Найджел отвез девушку в отель на другом конце города. Смена обстановки пошла ей на пользу. Она больше не выглядела такой напряженной и зажатой.

– В Нью-Конго не пустили, – ответил Найджел, откашлявшись.

Тара непонимающе глядела на него. Пришлось выдавить из себя подобие улыбки.

– Разговоры не моя сильная сторона, – сознался он.

На инструктаже перед миссией эксперт говорил, что лучший способ расположить к себе – честность. Следуя его советам, Найджел неплохо продвинулся. За несколько дней ожидания рейса в Стамбул, они успели сблизиться и узнать о прошлом друг друга. Между Тарой и Найджелом было много общего: оба потомственные военные, которым легко далась учеба в академии, а вот служба со скрипом. Общаться с девушкой было даже приятно, но сейчас он ступал на опасный путь лжи.

– Искал белые пятна на карте. Места, о которых ничего не знаю. Совсем новая жизнь.

– Мне бы хотелось сбежать от прошлого, – вздохнула Тара.

– От него нельзя сбежать, только немного отдохнуть.

Найджел допил кофе и выбросил стаканчик в мусор.

– В России хорошо, сюда почти не пускают корпоратов, нет деления на грейды, траекторий обучения и развития. Можно быть почти кем угодно, вон, хоть бы и пекарем.

Он демонстративно помахал недоеденной ватрушкой, которую они купили в парке. Не смотря на холодную погоду, прогулка вышла приятной.

– И почему ты не пекарь? – спросила Тара, каждый раз она добивалась от него конкретики, словно это было собеседование.

Хороший знак.

– Оказалось, что я ничего не умею кроме войны. Пошел в телохранители, но стал еще больше сдавать. Скоро наша функция будет лишь декоративной. За всем следят камеры, дроны, каждый шаг просчитан. А ты стоишь рядом с объектом, как пугало, чтобы мелких вредителей отгонять.

Тара усмехнулась.

– Вид грозный, уж точно.

Они вышли на площадку, с которой открывался хороший вид на изгиб реки. Вода замерзла и ее припорошило снегом. Голые стволы деревьев, серое небо, мрачные небоскребы из стекла и стали, едва различимые руины прошлой жизни где-то далеко за ними.

– Неразговорчивый, слишком хмурый даже для русских, я здесь не прижился. Семьянин из меня тоже не вышел. Завис в неопределенности. Солдат без войны.

– Хотите снова в бой? – спросила Тара.

Найджел вздохнул и посмотрел в сторону, стараясь как можно честнее произнести заученную фразу.

– Надрать зад корпоратам? Заманчиво, но я больше не готов убивать людей за деньги.

– Инопланетян. Что, если я предложу Вас убивать инопланетян.

Найджел выдержал секунду, а потом обернулся на девушку. Он всматривался ее смуглое лицо, пытаясь понять шутит она или нет.

– Поехали в Нью-Конго, слышали о монстрах в джунглях?

– Даже если я соглашусь, меня туда не пустят. Въезд только для семей или по приглашению правительства. Самая закрытая страна мира и никто толком не знает, что там происходит.

Тара облокотилась на перилла и посмотрела на здание бывшего университета. Оно выглядело основательно и величественно.

– Благодаря этому мы не стали марионетками корпораций, винтиками системы. Мой отец был генералом, брат в аппарате президента. Так что если хочешь побывать в Нью-Конго и объяснить инопланетянам, что они планетой ошиблись, то это единственный шанс.

Сердце стучало в груди. Самый ответственный и опасный момент. Согласиться и не выдать себя. Без связей Тары в джунгли Нью-Конго ему не попасть. Второго шанса не будет, а актер из Найджела был так себе.

– Предупреждаю, я не в лучшей форме и плохо лажу с людьми, – он кашлянул и протянул ей руку, – но за возможность истребить инопланетян готов даже приплатить.

– Идет, – ответила она и крепко сжала его ладонь, – мне нужен человек, которому я могу доверять.

***

Перевезти команду в Нью-Конго было непросто. Со страной не было прямого сообщения, попасть туда из «большого мира» можно было только через центральный африканский хаб. Тара надеялась обойтись регулярным рейсом из города-государства Стамбула, потому назначила сбор команды здесь, но ее ждал сюрприз. Авиакомпания наотрез отказалась принимать на борт оборудование Рона – главного инженера миссии, которого Тара с таким трудом уговорила к ней присоединиться.

Высокий бородатый выпускник MIT был настоящей звездой кампуса. Его механические творения деловито сновали между корпусами, помогая студентам: они были и курьерами, и консультантами, и доставщиками пиццы с автоматизированной фабрики. Рон был не только талантливым инженером, но и страстным изобретателем с бешеной продуктивностью. Он мог запросто претендовать на должность главного инженера в крупной корпорации, однако с презрением отвергал все предложения. Эксцентричный молодой человек не любил деловую культуру, откровенно издеваясь над ней и саботируя. Формализм вызывал в нем раздражение и неудержимый поток критики.

Вот и сейчас Рон вел бой с сотрудниками таможенной службы.

– Какой это танк, дубина?!

Глубокий, грудной бас инженера заполнял собой переговорную комнату. Если бы не родители, которые настояли на техническом образовании, он мог стать оперным певцом или диктором. Тара никогда не слышала, чтобы человек ругался диафрагмой.

– Гусеницы и броня – и все, уже танк? – продолжал он наступать на двух мужчин, которые на его фоне выглядели тщедушными.

– Эфенди, ну по спецификации это танк. Пушку поставить и будет…

– На голову себе поставь! Это «Рита» – автоматизированная платформа. Она в броне, чтобы никто не повредил мою девочку, ясно?!

– Без сертификата производителя мы не можем ее зарегистрировать.

– Я это, я! – взревел Рон, надвигаясь на них, демонстративно потрясая кулаками. – Вот этими руками собрал! Сам! Сам же и разберу, чурбаны хреновы! Будем каждую гайку и микросхему отдельно декларировать! Изверги!

Карие глаза инженера угрожающе блеснули. Он нахмурил брови и переключил страницу на планшете.

– Что у нас дальше, – буднично сказал он, будто и не кричал вовсе.

Таможенники обреченно переглянулись. Эти разборки шли уже третий день и успели обрасти своими ритуалами: криками, витиеватыми обзывательствами, распиванием чая каждый час, заказом кебаба прямо в переговорную. Тара лишь иногда заходила проверить, как у них дела и попытаться убедить Рона оставить очередное изобретение на складе. Но инженер стоял на своем: он согласился на участие в миссии, чтобы проверить разработки в деле, и не готов был оставлять в Стамбуле ни шурупа. При этом совершенно невозможно было понять, что на самом деле может пригодиться.

Отказавшись от совместного обеда, Тара вышла из здания таможни, проехала пять станций на трамвае и вышла на главной площади города, где ей предстояла нелегкая встреча с Дмитрием Волковым. Бюджет разрастался с каждым днем, хорошо бы было нажать на русского наемника и получить скидку. Подавив импульсивное желание позвать с собой Найджела, она неторопливо пошла по площади.

Солнце припекало, и многочисленные туристы прятались под зонтиками, опрыскивая друг друга охладителями. Несмотря на электронную регистрацию и точное время посещения, перед входом в Айя-Софию выстроилась длиннющая очередь. Снаружи мечеть не впечатляла, но Тара помнила, как поразительно красиво внутри. Они с мужем посещали Стамбул в медовый месяц. Калеб засыпал ее историческими фактами, цитатами путеводителя, заметками путешественников. Ему все казалось, что если замолчать, то Тара развернется и уйдет. А иногда ей хотелось уйти. Сбежать от навязчивой любви мужа. Что же, теперь она свободна.

Тара сжала зубы и отогнала воспоминания. Надо было собраться и идти вперед, а боль и чувство вины тянули назад. В последнее время она слишком расклеилась.

Перебежав через дорогу, она оказалась у входа в Цистерну Базилику, где назначил встречу Волков. Сотрудники комплекса проверяли QR-коды билетов: кого-то сразу пропускали внутрь, а кому-то приходилось ждать своего сеанса. Когда подошла очередь Тары, смуглый юноша улыбнулся ей и подмигнул. Она поморщилась, молча протянула ему смартфон и прошла через турникет. За несколько дней в Стамбуле она успела устать от мужского внимания. Видимо, местных привлекало сочетание смуглой кожи и ярких зеленых глаз, а может быть, дело в широких бедрах и тонкой талии Многие женщины умело использовали свою внешность, чтобы добиться цели. Наверное, и с Волковым это могло сработать, но Тара считала такие приемы унизительными. Застегнув верхние пуговицы хлопковой рубашки она прошла по коридору и спустилась по узким ступеням в прохладное и влажное помещение Базилики.

Рельефный потолок подпирали гигантские мраморные колонны, подсвеченные тусклыми фонарями. Воды было так много, что стоя на плавающих понтонах, можно было коснуться рукой шероховатого потолка и как следует разглядеть капители, свезенные сюда из античных развалин полторы тысячи лет назад. Благодаря Базилике и еще двадцати ее сестрам Стамбул пережил засуху, которая превратила население всего региона в беженцев, а на существовании большинства государств Западной Азии поставила крест. Когда кризис миновал, цистерну снова открыли для посещения.