Глава 1

Огненная роза распустилась на мраморной заготовке, а когда огонь опал, на камне остался выжженный рисунок.

– Добавим сюда немного блёсток, – пробормотал Архаров, и с его рук сорвалось облако разноцветных огненных искр, рванувшихся к получившемуся рисунку.

– Как это у тебя получилось? – спросил я, подходя к камню. Он уже остыл, но следы от искр остались переливаться разноцветными огоньками.

– На самом деле довольно простенькое заклинание. Как только научишься манипулировать настолько мелкими потоками энергии, тогда я тебе и покажу его. Ну а пока давай закрепим то, что у нас уже начало получаться, – и Архаров движением руки повернул ко мне мраморную плиту ещё не разукрашенным боком. – Ты принёс эскиз?

– О да, – и я протянул ему рисунок со скорбящей девушкой. Девушка легла грудью на камень, а её волосы словно расплескались по мрамору.

– Красиво и вполне достойно, – кивнул Архаров.

– Мне уже пора с похоронного агентства брать деньги за украшение надгробий? – спросил я, разглядывая в этот момент преподавателя.

– Я им передам, – хохотнул Архаров. – Тем более вот это, – он ткнул в эскиз, – индивидуальный заказ от безутешной девятнадцатилетней вдовы на могилу безвременно покинувшего её мужа.

– А сколько лет было скоропостижно скончавшемуся? – как бы невзначай спросил я, разминая пальцы.

– Шестьдесят восемь, – проговорил Архаров. – Несчастный случай на охоте. Ужасное происшествие, – и он помотал головой, словно отгоняя от своего внутреннего взора это жуткое происшествие.

– М-да, – протянул я. – Какие интересные вещи происходят в нашем форте, а я и не в курсе! И вот же какая интересная история, я был уверен, что не буду больше творить на заказ, а оно вон как оказалось.

– Не утрируй, – Архаров встал рядом со мной, – это прекрасное упражнение, позволяющее тебе контролировать потоки. Дури-то в тебе сейчас очень много, нужно научиться ею пользоваться и манипулировать.

– А я что, я ничего. Просто за филигранно выполненную работу нужно с безутешной вдовушки стрясти приличный гонорар. И я всем буду говорить, что она действительно скорбит. На все деньги, – ухмыльнувшись, я запустил заклинание в сторону эскиза, и в воздух поднялась проекция, полностью повторяющая нарисованный на бумаге рисунок.

Архаров, может, и хотел что-то сказать, но не стал, побоялся сбить мне концентрацию. Я сосредоточился и начал наполнять проекцию огнём. Это было действительно сложно. А всё потому, что полыхающий во мне огромный поток пламени пытался вырваться наружу, и приходилось его сдерживать, позволяя огню выливаться тоненьким ручейком, чтобы заполнить все, даже самые крохотные линии получившегося рисунка. Как только проекция заполнилась огнём, я сделал жест руками, словно отталкиваю её в сторону мрамора. Две минуты – и на камне застыла рыдающая в своём горе девушка.

– Она прекрасна, – спустя ещё минуту произнёс Архаров. – Полагаю, на сегодня урок можно закончить.

– Не терпится отдать эту надгробную плиту скорбящей вдовушке? – спросил я язвительно. – Надеюсь, она очень хороша и так нуждается в утешении. Иначе зачем я всё это делал? – и я указал на плиту.

– И тебя не смущает, что всё, о чём ты сейчас так пафосно говорил, достанется мне? – Ахраров хмыкнул.

– Нет, я порадуюсь за друга и получу вполне заслуженную награду. Разве нет?

– Рысев, иди уже домой, – махнул рукой Архаров, подходя к плите и рассматривая получившийся рисунок.

Я только головой покачал и направился к выходу из классной комнаты, хватая на ходу сумку. Сегодня у меня занятий больше не было, поэтому я вполне мог покинуть Академию. Когда я уже проходил холл, направляясь к двери, ко мне подошёл незнакомый студент.

– Ты же Рысев? – спросил он меня немного развязно.

– Да, а что? – я невольно нахмурился.

– Я по поручению ректора. Уже сбегал до класса Архарова, но он сказал, что ты ушёл. Я тебя еле догнал, – начал объяснять парень.

– Что поручил тебе ректор? – довольно терпеливо спросил я.

– Передать тебе, чтобы ты пришёл к нему в кабинет, – ответил парень. – Я передал. Всё, бывай.

– Просто потрясающе, – я развернулся и пошёл к ректору. Что ему от меня надо? Или Медведев опять с внеплановой проверкой? Вот последнее больше похоже на правду, потому что Николай Васильевич меня к себе просто так вызывать не будет. Не о чем ему разговаривать с курсантами спецкурса.

Войдя в приёмную, я направился прямиком к столу секретаря. Навалившись грудью на высокую стойку, посмотрел на сидевшую за столом женщину и прошептал:

– Здравствуй, свет моих очей. Как протекает нелёгкая служба этому сатрапу, купающемуся в горьких студенческих слезах?

– Рысев, – она посмотрела на меня поверх очков, – давненько я твою наглую физиономию не видела.

– Ну что ты, какая же она наглая? Вполне привлекательная, – и я широко улыбнулся.

– Говорят, ты получил оригинальный подарок из рук самого императора? – она продолжала смотреть на меня, и её губы сами собой сложились в улыбку.

– Я тебе его даже покажу и прямо сейчас, – я понизил голос до интимного шёпота. – А ты мне скажешь взамен, кто меня там ждёт? Это Медведев, да?

– Пилку, – она протянула руку, и я преувеличенно аккуратно положил на ладонь футляр. Я уже так сросся с этой вещью, что перекладывал её из кармана в карман уже автоматически. Секретарша ректора тем временем открыла футляр и довольно долго разглядывала подарок Кречета.

– Какая красота! – произнесла наконец она, закрыла футляр и вернула его мне. – Такие вещи обычно хранят в клановых сейфах. Ещё скажи, что ногти ею поправляешь.

– Конечно, это же пилка, – я даже немного возмутился, когда она меня заподозрила в том, что я использую пилку не по назначению.

– Это вандализм, – сказала секретарша. – Ты просто вандал, Рысев.

– Кто меня там ждёт, радость моя? – снова прошептал я, наклоняясь к ней ещё ниже.

– Дмитрий Фёдорович, кто же ещё, – она усмехнулась и вернулась к своим делам, от которых я её отвлёк. Это были письма, которые она весьма умело сортировала по степени важности и адекватности. Самые неадекватные сразу же летели в мусорное ведро. Игнат так пока не умел и выбрасывал поступившую корреспонденцию крайне редко. И это приходилось делать мне. Хорошо ещё по важности сортировал хорошо, ни разу не ошибся.

– Я так и думал, но хотелось убедиться, – и я выпрямился, подходя к двери. – Можно?

– Входи, – секретарша кивнула. – Тебя ждут.

Я стукнул в дверь пару раз и вошёл, лихорадочно соображая, что же сделал не так. Из-за чего меня вызвали на ковёр, да ещё за три дня до начала каникул?

– Проходи, Женя, что ты в дверях застыл? – Медведев стоял возле окна, разглядывая улицу.

– Пытаюсь сообразить, из-за чего меня вызвали, – честно признался я, оставаясь стоять практически возле двери.

– А ты что-то натворил? Если да, то сейчас самое время, чтобы покаяться, – Медведев усмехнулся, оторвал взгляд от окна и пошёл к своему любимому креслу. – Садись.

Я подошёл и устроился во втором кресле. Николая Васильевича в кабинете не было, значит, разговор предстоял конфиденциальный.

– Это не я, – сказав это, я уставился на Медведева преданным взглядом.

– Что не ты? – он невольно нахмурился.

– Чтобы ни произошло, не имею к этому никакого отношения, – быстро добавил я.

– Ладно, шутки в сторону, – Медведев усмехнулся, и практически сразу его лицо стало серьёзным. – Скоро у вас начнутся каникулы. Ты поедешь домой?

– В родовое поместье, – также серьёзно ответил я. – Скоро март, у рысей брачный сезон начинается. Мне нужно выпустить Фыру в тайгу, чтобы она нашла себе приличного парня.

– Это хорошее дело и нужное, – покивал Медведев. – Но в Ямск ты всё же наведаешься?

– Да, неделю в конце каникул я точно проведу в Ямске. Да и Олег Мамбов с Викой обещали приехать. Так что да, последнюю неделю мы в Ямске проведём. А что? Что-то случилось? – если честно, то мне жутко не понравилось такое вступление.

– Ничего особенного, – Медведев поморщился. – Прошла информация, что в Ямск явился Фрол Скрытнов. Мошенник, вор, аферист, в общем, весьма малоприятная личность, – и Медведев снова поморщился.

– Если он мошенник и аферист, то личность эта должна быть наоборот приятная во всех отношениях, – я нахмурился. – У меня только два вопроса: первый, он больной? У него в башке вообще ничего нет? Как он вообще додумался припереться в город рысей и думать, что те же егеря его не выследят и не сотворят что-то страшное?

– Он очень азартен. Думаю, что Фрол хочет поехать с гастролями в Новосибирск, чтобы испытать на прочность князя Тигрова. А в Ямске он тренируется на кошках поменьше, – ответил Медведев.

– Хорошо. Тогда второй вопрос, – я сложил руки на груди, – с какой стати каким-то уголовником занимается Служба безопасности?

– Меня попросил князь Мышкин лично. Этот Скрытнов уже в печёнках у всех сидит. Вот только ловкий он, сволочь, потому всё ещё макры для нужд государства на каторге добывает, – ответил Медведев. – Мы с князем Мышкиным не слишком ладим, но это нормально. Неприязнь между ведомствами сложно побороть. Но бывают случаи, когда содействие необходимо. Особенно когда проходят слухи, что мошенник и аферист решил сменить масть и хочет заняться нелегальной торговлей оружием и не абы каким, а прямиком с армейских складов.

– Граф Орлов в курсе? – я сразу же включился в работу. Потому что армейское оружие – это уже серьёзно.

– Да, в курсе, – Дмитрий Фёдорович кивнул. – Он в бешенстве.

– Я бы тоже на его месте в бешенство впал, – пробормотал я. – А кто покупатели, и какие их цели?

– Женя, ты сейчас задаёшь удивительно правильные вопросы, – Медведев потёр лоб. – Я не знаю. Я даже не знаю, действительно ли планируется подобная сделка, или это только слухи. Граф Орлов ждёт моей отмашки, чтобы начинать геноцид отдельных военных складов.

– Почему я? – спросил я, прямо глядя на Медведева. – Это дело для опытного следователя и многое повидавшего агента. Нужно же не только выяснить наличие планов на сделку, но и уточнить, кто потенциальный покупатель. Это кроме того, что желательно узнать, с какого именно склада пойдёт товар, на худой конец, тип оружия. Чтобы граф Орлов всё-таки не все склады начал геноцидить, а вполне конкретный.

– Потому что, Женя, Ямск вотчинный город Рысевых. К тому же, согласно моим последним данным, отданный вам во владение. Как ты думаешь, кому проще будет всё разузнать, не привлекая внимания, наследнику клана или любому, даже самому опытному следователю и агенту?

– И как хорошо, что этот наследник является вашим подчинённым, – язвительно ответил я.

– Да, мне повезло. И я не скрываю этого, – Медведев смотрел жёстко.

– Вот только наследник не готов к делам подобного рода, – я покачал головой.

– Я в курсе, – Медведев снова потёр лоб. – Попросил баронессу Боброву Любовь Ивановну и её сестру Татьяну Ивановну позаниматься с тобой в частном порядке. Времени, конечно, очень мало, но поверь, они могут многому тебя научить. Я узнавал, у тебя остались только занятия у Архарова, так что успеешь. Сегодня после обеда они ждут тебя на чай.

– Замечательно, – захотелось ругнуться. – А отдых мне вообще положен?

– Нет, – коротко ответил Медведев, – ты замечательно отдохнул, когда энергию, повысившую твой уровень до восьмого, усваивал.

– А, ну да, как я мог забыть, это же был просто волшебный отдых, – я мрачно уставился в стену. Не хочу заниматься этим делом. Оно слишком плохо пахнет.

– С другой стороны, Женя, ответь сам себе только честно, ты готов допустить эту мразь в свой город? Вот тогда сиди и молчи, а после обеда собирайся и шуруй на чай к таким непростым старушкам. Ты хорошо себя контролируешь? – Медведев пропустил мой выпад, внимательно осматривая.

– Я больше не боюсь пошевелиться и сжечь при этом себя, своих близких и дом, если вы об этом. А на моих наскальных рисунках кто-то скоро озолотится, продавая как уникальные надгробия, – не удержавшись, выпалил я.

– Оригинальный способ заработка, – Медведев улыбнулся краешками губ. – Что же, к тебе в поместье приедет мой человек и привезёт бумаги на этого ублюдка. Связь по мобилетам, к счастью, мы будем не на изнанке, поэтому особых проблем быть не должно.

– Я могу идти? – вопросительно посмотрев на него, я начал вставать, не дожидаясь ответа.

– Иди, – Медведев кивнул. – И, Женя, будь осторожен. Никакой самодеятельности. Вы с Олегом должны всё тихонько разузнать и доложить. Всё на этом. Дальше подключатся как раз те самые профессионалы, о которых ты говорил. Не рискуйте понапрасну, и это приказ.

– Слушаюсь, – ответил я и вышел из кабинета.

Секретаря в приёмной не было. Наверное, ушла туда, где сейчас обитает временно выселенный из собственного кабинета ректор.

Я остановился возле стены и принялся разглядывать висящую на ней картину. Раньше её здесь не было. Наверное, кто-то из студентов нарисовал. И это явно не с моего курса. Руку своих однокашников я более-менее изучил, пока мы в прошлом году прелестную натурщицу рисовали. Это был пейзаж. Довольно приличный, надо сказать. Зачем я остановился возле него? Чёрт его знает. Наверное, мне просто надо подумать.

***

– Слышал, вчера с соседнего склада десяток ящиков калашей спёрли да десятка четыре цинка патронов, – на соседнюю кровать, стоящую справа от моей, упал долговязый парень в военной форме. Я покосился на него и ничего не сказал, зато ответил мой сосед слева, сидящий на кровати и играющий странного вида плетёными чётками.

– Прапор, поди, в доле был.

– Скорее всего. Только они его отблагодарили двумя пулями в печень. Умер прапор, не успели спасти, – ответил начавший разговор. – Теперь стопудово какой-нибудь теракт где-нибудь произойдёт.

– Почему ты так думаешь? – сосед слева сел, немного подавшись вперёд.

– А зачем им ещё армейские стволы да ещё в таком количестве? На охоту на уток собрались? Рысев, а ты чего молчишь, что скажешь?

***

– Рысев, – я встрепенулся и посмотрел на вернувшуюся секретаршу, – ты заснул?

– Нет, смотрю на картину и не слишком понимаю, в чём её ценность, – признался я. – Цвета хороши, не спорю, но общая техника исполнения… Не знаю, даже красная ондатра Куницына нарисована более профессионально. Кто творец этого чуда? И чем он заслужил честь висеть в приёмной ректора Академии изящных искусств?

– Художник – сын Николая Васильевича, – любезно пояснила она и направилась за стол. – Это его работа по окончании первого курса.