Сталин и оборона революции

17 октября 1918 года завершилась так называемая вторая оборона Царицына, которой руководил Сталин. На следующий день Сталин послал Ленину в Москву телеграмму с сообщением, что Донская армия под Царицыным разгромлена.

30 ноября 1918 года был сформирован Совет ра-боче-крестьянской обороны. Его главой стал Ленин, а заместителем руководителя Совета – Сталин, быстро завоевывавший известность как практический военно-революционный лидер. В постановлении ВЦИК о создании Совета говорилось:

Советская республика стоит перед возрастающей опасностью вторжения соединенных полчищ мирового империализма. Против нее направлена вся злоба, вся ненависть мировой буржуазии. На севере и юге, на востоке и на западе англо-американские и франко-японские хищники воздвигли и воздвигают против Советской России враждебные фронты…

После того как Колчак взял Пермь, а деморализованная 3-я армия Советской республики даже не отступила, а обратилась в бегство, для выяснения причин сдачи Перми и принятия мер к восстановлению обороноспособности 1 января 1919 года была создана партийно-следственная комиссия ЦК партии и Совета обороны во главе со Сталиным и Дзержинским.

Тут же они оба – Сталин и Дзержинский – были командированы непосредственно на Восточный фронт, дабы навести порядок в этом регионе и остановить наступление Колчака.

19 января 1919 года на объединенном заседании уральских и вятских партийных организаций, а также местных Советов было объявлено о создании Вятского военно-революционного комитета, которому с этого момента должна была принадлежать вся власть в Вятской губернии. С докладом о необходимости такого решения выступил Сталин. Предварительно он, оценив ситуацию, запросил подкрепление из центра.

Ситуация на Восточном фронте начала выправляться, о чем Сталин и доложил Ленину. 27 января Сталин и Дзержинский выехали из Вятки в Москву и уже через четыре дня представили в Москве Ленину отчет об обстановке и о причинах катастрофы, стоившей революционным частям потери города Перми. Сталин и Дзержинский писали о том, что на фронте в районе действий 3-й армии не было резервов, не хватало продовольствия, не велась надлежащая политико-воспитательная работа. Сталин обвинил Всероссийское бюро военных комиссаров и Реввоенсовет, возглавляемый Троцким, в отрыве от реальности, равнодушии к боевой деятельности и жизни Красной армии.

Во второй половине марта Сталин участвовал в работе VIII съезда РКП(б) в Москве, где была принята новая программа партии. Особо важным был вопрос о строительстве Красной армии. Ленин и Сталин энергично выступили против «военной оппозиции» – сторонников «партизанщины» и противников создания регулярной армии и обеспечения дисциплины в ней.

Сталин тогда говорил: «Либо создадим настоящую рабоче-крестьянскую, строго дисциплинированную регулярную армию и защитим Республику, либо мы этого не сделаем, и тогда дело будет загублено».

В мае обострилась обстановка на северо-западе страны. 17 мая Сталин был направлен на Петроградский фронт в качестве чрезвычайного уполномоченного в связи с наступлением Юденича и прямой угрозой Петрограду. Уже 19 мая Сталин в Петрограде организовал совещание с Главкомом, командующим Западным фронтом и командующим 7-й армией о положении на фронте. В городе началась мобилизация трудящихся в возрасте от 18 до 40 лет. За последующие двадцать дней было мобилизовано 24 тысячи человек, а также создан Петроградский коммунистический батальон.

20 мая Сталин поехал в Старую Руссу, в штаб Западного фронта. Он особо заботился о ремонте боевых кораблей и об организации постоянного взаимодействия сухопутных и морских сил с авиацией, составлявшей в то время 17 авиаотрядов из 87 самолетов и сотни с небольшим пилотов.

В городе было введено осадное положение, дороги и предприятия охранялись в режиме особой бдительности. Мосты были заминированы и подготовлены к немедленному подрыву в случае непосредственной угрозы захвата.

28 мая

Ленин – Сталину:

…Вся обстановка белогвардейского наступления на Петроград заставляет предполагать наличность в нашем тылу, а, может быть, и на самом фронте, организованного предательства… Просьба обратить усиленное внимание на эти обстоятельства, принять экстренные меры для раскрытия заговоров.

В ночь с 28 на 29 мая разразился мятеж 3-го Петроградского полка – командир и комиссар были убиты, солдаты-коммунисты истреблены, а полк перешел на сторону Юденича.

Ночь на 9 июня 1919 года

Сталин – Ленину:

Учитывая положение на других фронтах, мы до сих пор не просили подкреплений, но теперь дело ухудшилось до чрезвычайности. Опасность угрожает непосредственно Петергофу. С его падением Питер висит на волоске. Для спасения Питера необходимо тотчас же, не медля ни минуты, три крепких полка.

Затребованные три полка был тотчас изысканы и по приказу Ленина отправлены в 7-ю армию. Благодаря этому удалось остановить противника на подступах к Гатчине и Царскому Селу.

12 июня 1919 года началось антикоммунистическое восстание в форте Красная Горка – одном из береговых фортов, расположенных на южному берегу Финского залива и прикрывавших подступы к Петрограду. Организаторами и вдохновителями мятежа выступали как бывшие офицеры царской армии, так и настроенные против большевиков эсеры. Возглавил восстание комендант форта Николай Неклюдов. Расчет повстанцев заключался в том, что войска Юденича уже вплотную подошли к Красной Горке.

Подавлением восстания руководил Сталин. Против форта и батареи «Серая лошадь» отправили военные корабли, которые начали обстреливать Красную Горку, еще не отчалив из Кронштадта. По распоряжению Сталина реввоенсовет Балтийского флота предъявил гарнизону Красной Горки ультиматум: «Вас обманули прислужники генералов и помещиков, заставляют вас стрелять по рабочим и матросам Кронштадта. Вы должны теперь понять, что вы бессильны, сдавайтесь, пока не поздно, иначе вам не будет прощения. Если вы сдадитесь, вы будете прощены, если нет, то уничтожены».

27 ноября 1919 года Сталин был награжден орденом Красного Знамени за организацию обороны Петрограда и активную деятельность на Южном фронте. В протоколе заседания Президиума ВЦИК говорилось: «В минуту смертельной опасности, когда враги Рабоче-Крестьянской революции в июле 1919 года подступали к Красному Питеру и уже овладели Красной Горкой, в этот тяжелый для Советской России час Иосиф Виссарионович Джугашвили (Сталин) своей энергией и неутомимой работой сумел сплотить дрогнувшие ряды Красной Армии». В документе о награждении было также засвидетельствовано, что Сталин находился непосредственно на передовой «под боевым огнем», собственным примером воодушевляя бойцов на защиту республики Советов.

17 марта 1920 года в Харькове Сталин открыл IV Всеукраинскую конференцию КП(Б)У и выступил там с докладом об экономической политике. Именно тогда он провозгласил новый лозунг «Всё для народного хозяйства» вместо прежнего – «Всё для фронта». Кстати, заполняя анкету участника этой конференции, Сталин в графе «профессия» указал: писатель, публицист, редактор.

Штрафбаты Троцкого

Летом 1919 года положение советской России было очень тяжелым – со всех сторон наседали враги, а на контролируемой красными территории возникали контрреволюционные заговоры. Дезертирство (причем вовсе не по идейным соображениям) стало массовым. Вожди молодой республики понимали, что время пламенных призывов и революционного энтузиазма, вспыхнувшее в октябре 1917 года в условиях непрекращающейся Гражданской войны и царящей вокруг разрухи, прошло, и многие уже «не воодушевляются» на совершение ратных подвигов. А значит, помимо «пряника» – светлого будущего с золотыми унитазами – нужен был конкретный «кнут». Поэтому 3 июня 1919 года появился приказ Реввоенсовета республики, в котором, по сути, говорилось о революционных военных трибуналах и… штрафных частях. Председатель РВС республики, нарком по военным и морским делам Л. Д. Троцкий так сформулировал будущее штрафников: «Красноармеец должен быть поставлен в условия выбора между возможной почетной смертью в бою, если он идет вперед, и неизбежной позорной смертью расстреляния, если бросит позицию и побежит назад…»

Сталин, несмотря на приписываемые ему патологические наклонности, не являлся автором такой безжалостной «организации», как заградотряды. Не углубляясь в историю, можно упомянуть принятое (еще за полгода до того самого приказа Л. Д. Троцкого) 5 декабря 1918 года постановление Совета рабоче-крестьянской обороны, согласно которому по всей прифронтовой полосе для поимки дезертиров были организованы заградительные отряды из лиц, преданных советской власти, а также специальные кавалерийские дивизионы, среди которых крупными и безжалостными были дивизион имени тов. Троцкого, носивший громкое название «Тайный дивизион», и отряд с неоднозначным названием «Черная сотня».

Большевистские лидеры охотно признавали слабую боевую устойчивость своих войск. «Революционные войска – нервные войска, способные к быстрым метаморфозам, – заявлял в 1919 г. Л. Д. Троцкий. – Их можно в короткий срок оздоровить, закалить, но в короткий же срок можно довести до распада». Сам Троцкий объяснял эту «нервность» четырехлетним сидением в окопах мировой войны, выделяя, правда, без комментариев, особую «революционную нервность». Эта «революционная» расшатанность психики развивалась, надо полагать, в ходе многочисленных экспроприаций, реквизиций, контрибуций, массовых расстрелов соотечественников, зачастую не способных даже оказать сопротивления.

Сергей Зверев. Военная риторика Новейшего времени

В Военно-историческом журнале (№ 11 за 1988 год) цитируется приказ РВС Западного фронта, изданный во время советско-польской войны (1920 года), шедшей для молодой советской республики с переменным успехом: «Организация заградительных отрядов представляет собой одну из важнейших задач командиров и комиссаров. Каждое крупное воинское соединение должно иметь за своею спиной хотя бы тонкую, но прочную и надежную сетку заградительных отрядов… Легкость и безнаказанность дезертирства способны разъесть самую лучшую часть. Молодой солдат, пытающийся вырваться из огня, в который попал впервые, должен встретить твердую руку, которая властно возвратит его назад с предупреждением о суровой каре всем нарушителям боевого долга. Удирающий шкурник должен наткнуться на револьвер или напороться на штык…»

Враги и речи

Троцкий был уверен, что поправить ситуацию даже в разгромленных и деморализованных частях не так уж трудно – надо «дать хороших командиров, несколько десятков опытных бойцов, добыть босым сапоги, устроить баню, провести энергичную агитационную кампанию, накормить, дать белья, табаку и спичек… Красноармеец плотнее поел, сменил белье, переобулся, выслушал речь, подтянулся – и стал другим».

Вот это самое «выслушал речь» в ходе Гражданской войны приобретало особое значение как на красной, так и на белой стороне. В ход шли цветистые метафоры, будто взятые – хотя почему «будто»? – из поэтических сборников, или намеренно упрощенная, понятная простому человеку лексика. В листовке 4-й Уфимской стрелковой дивизии генерала Корнилова использовалось обращение «дорогой брат стрелок» и предлагалось идти сражаться с «людьми – приверженцами апокалипсического красного дракона…»

Лексика и фразеология военной риторики Фрунзе тоже представляет собой смесь из широко распространенных в советское время штампов социального пафоса, вроде пресловутых «помещиков и капиталистов» и выражений, характерных для самого Михаила Васильевича. К таковым можно отнести переходящее из приказа в приказ упоминание о бое, тяжбе или счетах «труда и капитала», выражения «трудовая Русь», «Россия труда», «сермяжная Русь». Но если сравнивать речи Фрунзе и Троцкого, то у первого она более метафорична, поскольку чаще задействованы средства выразительности».

Сергей Зверев. Военная риторика Новейшего времени

В тексте листовки Директории (Временного всероссийского правительства), созданного в Уфе осенью 1918 года, фигурирует на первый взгляд заманчивое предложение: «Бросайте, крестьяне, ваши дела, берите дубины в руки и идите освобождать ваших детей в Красной армии, и вместе идите к нам. Наше правительство вас возьмет и простит, знамо дело по глупости вашей и непониманию. Продали вас и натравили против нас. У нас англичане, французы пришли нам помогать и вместе отвоюем родину, защитим свои семьи, скарб, хлебушек… Э, да вам всего не втолкуешь, сами увидите, как мы здесь живем. Мы вам все сказали, будет вам хорошо, нет – все едино, плакать будет каждый из вас. Наша армия полосой пройдет и истребит всех большевиков, пощады не будет никому».

Первый же приказ барона Врангеля, назначенного командующим Добровольческой армии после неудачи В. З. Май-Маевского на московском направлении в октябре 1919 года, был полон патетики: «Славные войска Добровольческой армии! Враг напрягает все силы, стремясь вырвать победу из ваших рук. Волна красной нечисти готовится вновь залить освобожденные вами города и села. Смерть, разорение и позор грозят населению… Ограждая честь и достоинство армии, я беспощадно подавлю темные силы…»

Пропаганде в колчаковской администрации уделяли достойное внимание – существовал «Отдел печати при канцелярии Омского правительства», состоящий из «Российского телеграфного агентства», «Пресс-бюро», «Бюро иностранной информации». Будучи передан весной 1919 года частному акционерному объединению «Русское общество печатного дела», он продолжил свою деятельность, занимаясь в том числе изготовлением фальшивых номеров большевистских газет – «Правды», «Бедноты», красноармейских газет, фальшивых декретов советской власти. В этих сфабрикованных материалах рассказывалось о поголовных зверствах большевиков, о подготовке большевиками грядущей Варфоломеевской ночи – поголовной резне буржуазии в Петрограде в ночь на 10 ноября 1918 года, о состоявшемся аресте Ленина Троцким. Одной из самых обсуждаемых и зловещих тем была подготовка большевиками национализации женщин в России.

Я требую, чтобы офицеры и солдаты изъяли бы из своей среды всякую политику и взаимную партийную борьбу, подрывающую устои русского государства и разлагающую нашу молодую армию.