По иронии судьбы, первым в революционной России эти слова – «враг народа» – произнес бывший тогда министром юстиции Временного правительства Александр Керенский. Выступая в марте 1917 года перед делегацией Черноморского флота, он заявил: «Прошу вас не верить слухам, распространяемым врагами народа и свободы, стремящимися подорвать связь между Временным правительством и народом».
Потом в мемуарах, вспоминая печальный финал своего пребывания во главе правительства и отъезд на автомобиле американского посольства (то ли предоставленном американцами, то ли захваченном адъютантами премьера), Керенский именовал «врагом народа» уже себя самого. С точки зрения противников, разумеется. Он писал, что попадавшиеся навстречу солдаты, узнав его, отдавали честь: «Наверное, секунду спустя моего проезда ни один из них не мог себе объяснить, как это случилось, что он не только пропустил этого “контрреволюционера”, “врага народа”, но и отдал ему честь».
Но еще до этого за выражение «враг народа» ухватились большевики. Именно так был назван в их листовках в августе 1917 года генерал Лавр Корнилов. А после октябрьских событий термин широко вошел в обиход. Верховный главнокомандующий русской армией Н. Н. Духонин был объявлен «врагом народа» в ноябре 1917 года, когда отказался выполнить приказ Ленина о немедленных мирных переговорах с немцами и вдобавок освободил из-под ареста (так называемого Быховского сидения) Корнилова и группу высших офицеров из числа его сподвижников. 3 декабря (по старому стилю – 21 ноября) Духонин был убит толпой революционных матросов.
В то время хаос и потеря ориентиров были в порядке вещей, являя собой плодородную почву для распространения жестокости и поиска тех, кого можно назвать виновными в происходящем. Города и веси наводнили толпы беженцев и эвакуированных, что усиливало хаос. Еще до падения династии Романовых министр сельского хозяйства Кривошеин проницательно отмечал: «Из всех суровых испытаний войны исход беженцев является наиболее неожиданным, самым серьезным и трудноизлечимым… Мудрые стратеги немцев создали этот поток, чтобы запугать противника… Болезни, печали и нищета движутся вместе с беженцами на Россию. Они создают панику и уничтожают все, что осталось от порыва первых дней войны… Это тучи насекомых. Дороги разрушаются, и вскоре уже невозможно будет подвезти пищу… Будучи членом совета министров, я утверждаю, что следующая миграция населения приведет Россию во мрак революции». В 1915 году таких сорванных с места войной людей оказалось уже 10 миллионов человек – по стране блуждало население современного мегаполиса. Через два года ситуация была еще хуже…
28 ноября 1917 года выражение «враги народа» употребил в своей речи и сам Ленин. Выступая на заседании Совета народных комиссаров, он потребовал арестовать руководство партии кадетов – «как партии врагов народа». Тут же соответствующий декрет СНК был подписан председателем Ульяновым (Лениным) и народными комиссарами Троцким, Авиловым, Менжинским, Сталиным, Петровским, Шлихтером, Дыбенко. И партия кадетов (конституционные демократы) – как выражающая интересы буржуазии – была запрещена как партия «врагов народа».
13 января 1918 года было принято постановление СНК РСФСР «О разрыве дипломатических сношений с Румынией». В нем командующий румынским фронтом генерал Д. Г. Щербачёв официально назывался «врагом народа».
5 (18) января 1918 года в Таврическом дворце в Петрограде началось заседание Учредительного собрания. Из 410 присутствовавших делегатов большинство принадлежало эсерам-центристам, большевики и левые эсеры имели 155 мандатов – менее 40 %. Открывший заседание по поручению ВЦИК его председатель Яков Свердлов в своей речи выразил надежду на «полное признание Учредительным собранием всех декретов и постановлений Совета народных комиссаров» и предложил принять написанный Лениным проект «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», в первом пункте которой Россия объявлялась «Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Этот проект ленинской Декларации повторял принятую съездом Советов резолюцию об аграрной реформе, рабочем контроле и мире, и большевики теперь хотели провести ее через Учредительное собрание, которое большинством в 237 голосов против 146 отказалось даже обсуждать эту большевистскую Декларацию. Это явилось поводом для большевиков уже во второй части заседания, в третьем часу ночи, в знак протеста против непринятия ленинской Декларации, покинуть заседание Учредительного собрания.
История революционного движения в России написана победителями, возможно, поэтому мы воспринимаем фигуры Дегаева, Азефа, Малиновского, Гартинга-Геккельмана, Житомирского, Вильбушевич и многих других осведомителей и провокаторов как нечто противоестественное, из ряда вон выходящее, как некий чудовищный нарост на общем благообразном фоне идейных борцов и радетелей за народное счастье. На самом деле печальная правда заключается в том, что вся антигосударственная конспиративная деятельность в те годы была так или иначе связана с предательством, двурушничеством, убийствами, провокациями и нравственным беспределом. Быть двойным агентом считалось в порядке вещей… Революционеры осознанно делали свой новый выбор и выдавали соратников и друзей органам политической полиции, не считая свои поступки аморальными.
В. Д. Игнатов. Доносчики в истории России и СССР
Перед этим представитель большевиков Федор Раскольников заявил, что «не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное собрание с тем, чтобы передать советской власти депутатов окончательное решение вопроса об отношении к контрреволюционной части Учредительного собрания». Через двадцать с небольшим лет, 26 июля 1938 года, бывший советский дипломат, а позднее невозвращенец, тот же самый Федор Раскольников опубликовал в парижской русской эмигрантской газете «Последние новости» протестное письмо «Как меня сделали „врагом народа”».
В пятом часу утра 6 (19) января начальник охраны анархист А. Железняков заявляет председательствующему эсеру Чернову, что «караул устал» и заседание закрывается. И уже вечером того же 6 января газета «Правда», упоминая «врагов народа», оценивает роль Учредительного собрания с точки зрения большевиков.
Прислужники банкиров, капиталистов и помещиков, союзники Каледина, Дутова, холопы Американского доллара, убийцы из-за угла правые эсеры требуют в учр. собрании всей власти себе и своим хозяевам – врагам народа.
На словах будто бы присоединяясь к народным требованиям: земли, мира и контроля, на деле пытаются захлестнуть петлю на шее социалистической власти и революции.
Но рабочие, крестьяне и солдаты не попадутся на приманку лживых слов злейших врагов социализма, во имя социалистической революции и социалистической советской республики они сметут всех ее явных и скрытых убийц.
В своих «Записках о Гражданской войне 1917–1918» Владимир Антонов-Овсеенко вспоминал о военных действиях на Украине и Дону в ноябре 1917 – марте 1918 года, приводя примеры воззваний: «Враги народа, чтобы разъединить дружную работу и вызвать междоусобие, начали устраивать казачьи и другие национальные республики, а сами забирают власть, вводят военные положения и закабаливают вновь казачество. Не ошибитесь, казаки, теснее сплотитесь со всем русским народом». Но, как известно, и сам видный большевик Антонов-Овсеенко завершил свой жизненный путь в 1938 году с клеймом врага народа.
В основу положена опять-таки оккупационная система, но в связи с прибытием новых значительных сил она распространена на большой район. В этом районе выделяются особо бандитские села, по отношению к которым проводится массовый террор…
Доклад главы полномочной комиссии ВЦИК Владимира Антонова-Овсеенко о подавлении Тамбовского восстания
Революция и жестокость оказались неразрывно связаны с самого начала. Однако официальное объявление «красного террора» возвело всевозможные зверства в узаконенный статус. В массовом сознании стало фактически утверждаться то обстоятельство, что людей можно объявлять врагами и уничтожать просто так, без суда, даже без обвинения. Достаточно было неподходящего в классовом смысле происхождения. Троцкий активно поддерживал подобную практику, заявляя: «Устрашение является могущественным средством политики, и надо быть ханжой, чтобы этого не понимать».
Сотнями будем мы убивать врагов. Пусть будут это тысячи, пусть они захлебнутся в собственной крови. За кровь Ленина и Урицкого пусть прольются потоки крови – больше крови, столько, сколько возможно.
«Красная газета», 1 сентября 1918 года
История Гражданской войны в России трагична не только потому, что друг против друга шли жители одной страны и у каждой стороны была своя, часто очень искренняя правда, а примирить красную и белую правду было невозможно. Одним из самых страшных явлений Гражданской войны была массовая жестокость, которую опять же проявляли обе стороны, часто скатываясь до средневековых, а то и более архаичных ее проявлений.
Принялись хватать заложников из духовенства, из интеллигенции. В Москве в «ленинские дни» было перебито около тысячи человек. Радек требовал, чтобы казни были публичными – тогда они окажут более сильное воздействие. Сперва расстреливали на Ходынском поле «торжественно, под музыку оркестра». Но красноармейцы, выделенные для убийств, не выдержали, взбунтовались. Их заменили китайцами и стали казнить уже без музыки. В Петрограде преемник Урицкого Бокий, один из любимцев Свердлова, казнил 1300 человек. На места Яков Михайлович централизованно отправлял разнарядки, строго требовал отчетности. Поступали доклады из губернских городов. Где-то расстреляли 30, где-то 150 или 200…
В. Е. Шамбаров, Е. Н. Чавчавадзе. Кто заплатил Ленину?
Имели место и другие случаи, которые иначе как одичанием назвать было нельзя. Анархистка Ксения Ге, дама из приличного общества, по словам современников-свидетелей, «хорошенькая женщина, русская… дочь генерала» была повешена в Кисловодске добровольцами Шкуро. При революционной власти она выработала проект предотвращения распространения среди красноармейцев венерических болезней, приставив к ним женщин буржуазного класса на предмет сексуального обслуживания. Очевидец рассказывал: «Ксения умерла очень мужественно… уже стоя под виселицей на базаре… сказала конвоирующему ее офицеру: “Я счастлива умереть за мою правду. Вы ее не знаете… но верьте, моя победит вашу”». Когда ее в «шикарном, синего шелка» платье и «лаковых великолепных ботинках» вынули из петли, собравшаяся толпа ринулась добывать в качестве талисманов кусочки веревки…
29 ноября 1917 года было создано Бюро ЦК РСДРП(б), в состав которого вошли Ленин, Сталин, Троцкий и Свердлов. Бюро получило право в ситуациях, требующих немедленного реагирования, «решать все экстренные дела», хотя и при этом следовало непременно привлекать к обсуждению «всех членов ЦК, находящихся в тот момент в Смольном». «Ленин в этот период чрезвычайно нуждался в Сталине, – вспоминал Троцкий. – Он играл при Ленине роль начальника штаба или чиновника по ответственным поручениям. Разговоры по прямым проводам Ленин мог доверить только испытанному человеку, стоящему в курсе всех задач и забот Смольного». В партийном обиходе Бюро неофициально именовали «четверкой». Таким образом, сразу после революции Сталин вошел в число основных руководителей Советской республики.
28 января 1918 года находившийся в Брест-Литовске как глава делегации, ведущей мирные переговоры с Германией, Троцкий получил телеграмму за подписью Ленина. В ней содержалось категорическое требование немедленно заключить мир. Этому предшествовала просьба Троцкого дать конкретные инструкции по ведению переговоров, на которую Ленин отозвался так: «Ответ Троцкому. Мне бы хотелось посоветоваться сначала со Сталиным, прежде чем ответить на ваш вопрос». Первоначально Троцкий был отправлен в Брест-Литовск с напутствием: «Держимся до германского ультиматума, потом сдаем». Немалые надежды большевики возлагали не только на успех переговоров о мире «без аннексий и контрибуций», но и на революционные движения в странах Западной Европы. По мнению Бутакова, Ленину, заключившему Брестский мир с Германией, удалось не только получить передышку, но и предугадать грядущее разложение кайзеровской армии и падение империи.
Впрочем, несмотря на удачные предвидения, проблем у победивших большевиков было предостаточно.
1 февраля 1918 года патриарх Тихон предал анафеме советскую власть. Знаменитое послание патриарха с провозглашением анафемы революционерам гласило:
Властию, данною Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной. Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какие-либо общения…
О проекте
О подписке