Глава 1

«Секрет в том, что с каждым разом ты будешь чувствовать боль все меньше и меньше, до тех пор, пока не потеряешь способность что-либо чувствовать».

Чак Паланик

Весна 2013. Нью-Йорк. Манхэттен.

– Не думаю, что у меня найдется свободное время вечером, Мик. Смена здесь до шести, а в семь открывается столовая для бедных. Там задержусь недолго, три часа, но в любом случае я не освобожусь раньше десяти. Если что-то важное, то скажи сейчас, – девушка внимательно смотрит на своего собеседника. В ее выразительных ярко-голубых глазах, обрамленных густыми длинными ресницами, мелькает смятение и легкая нотка смущения. Он теребит салфетку, явно нервничая. Его кофе давно остыл.

– Лекси… – произносит он ее имя с придыханием и пристально смотрит в красивые глаза. И снова умолкает, не решаясь продолжить. Она наклоняет голову, ободряюще улыбаясь.

– Мик? – девушка торопит его, поглядывая на большие часы, прикрепленные над входом в кафе. – Мой обед кончается.

– Лекси, мы знакомы лет восемь.

– Десять, – поправляет она.

– На самом деле я хотел сказать, что мы могли бы попробовать начать встречаться, – выдохнул Мик, опуская глаза на свои тарабанящие по крышке стола пальцы. – Я знаю, что ты привыкла к тому, что я – просто друг. Но я отношусь к тебе иначе, всегда относился иначе. И я не могу смотреть, как ты трудишься с утра до ночи, пропускаешь год за годом, откладывая поступление в университет, содержишь всю семью. Если бы мы были вместе, я бы мог взять на себя часть забот. Понимаешь?

– Стоп! – Лекси хмурит брови, резко останавливая своего друга. В ее глазах полное недоумение, даже шок. Девушка машет рукой перед глазами Мика. – Эй, это я – Лекси. Ты ничего не пил сегодня? Что за ахинея, мы сто лет друзья.

– Я пытаюсь сказать, что люблю тебя, – немного обиженно отвечает Мик; он расстегивает воротничок офисной рубашки, проводит по темно-русым волнистым волосам. Он привлекательный парень. И в школе девушки часто вешались ему на шею. Она знала о его популярности, хотя они учились в разных школах. Эти девочки изводили его звонками, караулили. Конечно, Джос и Лекси перепадало от них, и не раз. Но Лекси всегда видела в нем друга. И спустя время еще и… парня своей лучшей подруги и соседки по комнате.

– А Джоселин знает, о чем мы сейчас разговариваем? – с сарказмом спрашивает Лекси. Она отодвигает блюдце с недоеденным пончиком, обводит пальчиком ободок кружки с остатками кофе. Если бы можно было избежать разговора, Лекси с радостью сделала бы это…

– Да, – кивает головой молодой человек, чем повергает подругу в еще больший шок. Его аристократически правильные черты лица напряжены. И слепой увидит, что парень взял все свои страхи и эмоции под контроль, собрался с духом и предельно искренне говорит о том, что давно хотел. – Я сказал ей… Мы расстались неделю назад. Черт, Лекси, Джос просто была слишком настойчива, а ты не обращала на меня внимания. Я бы никогда с ней не сошелся. Но у тебя все время кто-то был. То Том, то Рик. То куча забот и работ. И бесконечная подготовка к поступлению в университет, которая длится уже два года.

– Ты же знаешь мои обстоятельства! Отец почти ослеп, у Андреа астма. И мы эмигранты, Мик. Десять лет пытаемся получить гражданство, но у вашего правительства всегда есть повод, чтобы отказать! Мы не можем претендовать на пособие, медицинскую страховку и другие социальные выплаты. Я уже сдала все тесты и подала документы. А не сделала этого раньше, потому что работала, чтобы накопить хоть что-то на первое время для родителей и сестры. Семья для меня на первом месте. Да и почему мы об этом говорим? Почему Джос молчала всю неделю? Как ты мог так поступить с ней? Она любит тебя, Мик. Искренне и по-настоящему! – Лекси почти кричит, потому что устала слушать, что она теряет время, работая в барах и убирая дома миллиардеров. Никто не понимает, что у нее просто нет выхода. А еще она дорожила их дружным трио. Единственным, что не менялось с годами, единственным, что придавало сил идти дальше. И Мик все испортил. Люди в кафе начинают обращать внимание на странную парочку – яркую красивую брюнетку в фартуке официантки и весьма респектабельного и приятного молодого человека в деловом костюме. Они двое явно из разных миров. Отчасти так и есть.

– Джос одержима. Это совсем другое, Лекси. Иногда я боюсь ее. Ты не знаешь Джоселин так близко, как я.

– Мы живем вместе два года, забыл?

– Это ничего не значит, – покачал головой Мик. Он смотрит девушке в глаза, пытаясь вложить в свой взгляд всю силу обуревающих его чувств. – Лекси, это не просто признание в любви. Я делаю тебе предложение. От всего сердца. – И он ставит на стол бархатную коробочку. – Моя мать в курсе, – дополняет он, и Лекси вздрагивает. Лицо ее бледнеет. Это лишнее. Лучше бы он промолчал. Девушка навсегда запомнила, как мать Мика практически выгнала ее из их дома с выражением отвращения на надменном лице. Он тогда позвал своих подружек на день рождения… И как только Лекси заикнулась, что приехала в Америку из Пакистана, родители Мика изменились в лице. Это нужно было видеть! Джос ушла с Лекси, хотя ее впоследствии принимали с распростертыми объятиями в большом и красивом доме Мика Купера.

– Она меня ненавидит. Для нее я всегда буду грязной пакистанкой, – сухо произносит Лекси, качая головой и растерянно глядя на коробочку, уже догадываясь, что в ней.

На долю секунды в ее голове мелькает мысль, что предложение Мика могло бы стать неплохим шансом и решением многих проблем. Он – гражданин Америки, выпускник Гарварда, работает в крупной компании на должности финансового консультанта. Несомненно, его ждет отличное будущее. И ее родители были бы счастливы принять такого перспективного зятя. И получение гражданства не пришлось бы ждать еще несколько лет.

Но Лекси тут же задвинула предательскую мысль на задний план. Прежде всего, это старый добрый Мик. Парень, с которым она жила на соседних улицах. Они познакомились в одно время с Джоселин и в одном месте. Все трое посещали бассейн в Бруклине. Спортсменами никто из них не стал, но вот дружба завязалась. Через три года Мик поступил в Гарвард. Он был старше девочек на пару лет и умудрился перескочить несколько классов. А еще через четыре, после окончания школы, Джос поступила в Колумбийский университет и уехала из Бруклина в Манхэттен, где сняла комнату поближе к месту учебы. Вроде бы жизнь должна была развести эту троицу, но сложилось иначе. Сразу после начала занятий в университете, Джоселин позвала к себе Лекси. «В Манхэттене совсем другие зарплаты и возможности, и тебе не нужно будет ездить туда-сюда», – пояснила Джос упирающейся подруге. Но на самом деле девушке не терпелось сообщить, что она замутила с Миком, когда тот приезжал на летние каникулы, и ей необходим был рядом близкий человек в новой для нее обстановке. И Лекси поехала…

Это было два года назад. Все это время Мик и Джос встречались, но он не предлагал ей съехаться, хотя девушка ждала. И вот теперь он делает предложение ее лучшей подруге. В голове не укладывается.

– Мик… – Александра качает головой. Почти безнадежно смотрит на него. – Мы не можем сделать вид, что этого разговора не было?

– Лекси, для меня тоже не просто вот так прийти и вывалить тебе то, с чем я жил последние несколько лет, – он удрученно, с тоской всматривается в полные сожаления голубые глаза.

– Прости, Мик. Я не могу предать Джос и нашу с тобой дружбу. Ты мой друг. Друг!

– Потому что ты не пыталась представить меня в другом качестве. Давай попробуем. Я смогу позаботиться о тебе, я буду любить тебя, и однажды и ты меня полюбишь.

– Так бывает в сказках. В жизни все сложнее, – девушка печально смотрит на молодого человека, отодвигая коробочку с кольцом. – Я не сделаю тебя счастливым. Я не могу. И не только из-за Джос. Я слишком дорожу тобой и нашей дружбой. Ты заслуживаешь лучшего. Ты замечательный… – Лекси продолжала говорить о том, какой он отличный и самый-пресамый…

Но Мик уже не слушал. Опустив глаза, он смотрел на бархатный футляр, который сжимали его побелевшие пальцы. А потом он просто встал и ушел, не подняв ни разу на девушку взгляд. Мик шел нервной, шатающейся походкой, и Лекси едва сдерживала порыв догнать и утешить его. Он должен принять ее решение и пережить.

Лекси тяжело выдохнула, заправляя за ухо выпавшую черную прядь. Женщина за соседним столиком неодобрительно покачала головой.

– Такого парня обидела, – поджав губы, сказала она.

Лекси даже обернулась, чтобы убедиться, что фраза предназначена именно ей.

Боже, мир сговорился, что ли?

***

Стоит ли говорить, как сложно было девушке закончить смену, насколько длинной она ей показалась. Время словно остановилось, а мысли снова и снова возвращались к разговору с Миком. Ей не верилось, что он сказал правду. Как можно не заметить, что парень в тебя влюблен? Не день, не месяц, а годы? Или она просто не хотела замечать? Черт, ей даже в голову не могло прийти. А теперь… Несмотря на то, что Лекси не давала Мику никаких надежд, ее не покидало чувство вины по отношению к подруге. Джос знала, так сказал Мик. Целую неделю знала и ничего не сказала. И виду не подала. Бедная Джос, сколько моральных сил ей потребовалось, чтобы держать себя в рамках, не сорваться…

Смена все-таки закончилась, но предстояла еще одна работенка, за которую денег не платили. Девушка подрабатывала волонтером в столовой для бедных. Делала она это по двум причинам. Первая – престижные вузы любят, когда их студенты занимаются благотворительностью, вторая – кто-то же должен раскладывать еду для несчастных и обездоленных людей. Конечно, балы на собеседовании были в приоритете. Теперь, после подачи документов с результатами тестов, рекомендательных писем и эссе, которое далось труднее всего, и запроса на стипендию, оставалось только ждать. Хотя надежды мало. Без стипендии ей не потянуть и учебу, и родителей с сестрой. Один год обучения стоит пятьдесят тысяч долларов, а их, минимум, четыре. И это без учета расходов на питание, проживание и прочие нужности. А чтобы получить стипендию, необходимо быть не просто отличницей, а особенной, отличающейся от других отличницей, талантливой, спортивной. В общем, Лекси не светит. Кроме волонтерства и четырех бесполезных лет занятия плаванием, у нее были успехи в математике, она пару раз выигрывала олимпиады, и ей давались языки. Она знала пять: английский, румынский, русский, французский и арабский. И в школе Лекси выбрали главным редактором местной газеты. А еще она была королевой выпускного бала, хотя это вряд ли будет интересно судьям. В общем, ничего особенно выдающегося девушка в себе не находила. И хорошие внешние данные вряд ли помогут.

В комнату на Пятой Авеню Лекси вернулась около полуночи, еле волоча ноги. Она настолько устала, что на время разговор с Миком отошел на второй план. Но увидев в прихожей лакированные лабутены Джос и сумочку от Прадо, девушка невольно замерла. Комната находилась в конце коридора, и у Лекси было время, чтобы собраться с силами и выдержать нелегкий разговор. Из трех комнат в квартире сдавалась только одна, остальные хозяева запирали на ключ. Идеальный вариант. Никаких соседей.

Осторожно открыв дверь, Лекси зашла в темную комнату, на цыпочках прошла к своей постели, нащупала кнопку от ночника и включила его. Взгляд сразу метнулся к кровати Джоселин. Она лежала на подушке, закрыв глаза, но девушка знала, что она не спит. Ее светлые волосы рассыпались по черной в белую полоску наволочке, а лицо казалось слишком бледным.

– Джос, я не знала. Я даже не догадывалась. Я отказала ему, – тихо произнесла Лекси, понимая, что если оставит разговор до утра, то просто сойдет с ума.

Джос открыла глаза. Взгляд серых глаз медленно прошелся по Лекси. В них не было ни боли, ни страданий, ни следов пролитых слез.

– Хреново выглядишь, – усмехнулась Джоселин, садясь на постели. – Почему ты не приняла предложение? Отличный вариант. – Она даже небрежно пожала плечами. – Красивый, перспективный, из обеспеченной семьи. Все твои проблемы решит одним махом.

– Это твой парень, – сухо отвечает Лекси, снимая резинку с волос и освобождая их от долгого плена, отчего целая грива вьющихся иссиня-черных волос рассыпается по спине.

– Уже нет, – резковато ответила Джоселин.

– Я не люблю его. Это нечестно.

– Конечно, скрести унитазы у миллиардеров – честно, а выйти замуж за парня, который тебя любит – нечестно? – Джос фыркнула. – Мария-Александра Памер, должна констатировать, что ты дура.

– Что? – Лекси потрясенно уставилась на подругу. – Ты разве не расстроена? Вы были вместе два года.

Джос отвела взгляд.