Цитаты из книги «Архитектура города»

не существует городов, выстроенных исключительно на современных фактах городской среды, или, во всяком случае, такие города отнюдь не являются типичными, поскольку одно из свойств города – это именно его бытие во времени.

речь идет о необходимом постоянстве функций, которые одним лишь своим присутствием фиксируют форму и обездвиживают жизнь, вызывая тоску, как и любые фальшивые туристические памятники исчезнувшего мира. Не случайно это понимание окружающей среды часто используют те, кто пытается защищать исторические города, сохраняя исторические фасады или восстанавливая их с сохранением первоначальных очертаний и цветов и т. п. И что мы получаем в результате всех этих операций, если они вообще возможны и рентабельны? Пустые, порой отталкивающие декорации

сама форма способна приобретать различные смыслы и выполнять разные предназначения. Ранее, рассматривая эту тему, я приводил в пример театр в Арле и Колизей

«Un globe, en tous les temps, n’est égal qu’à lui-même; c’est de l’égalité le plus parfait emblème. Nul corps n’a, comme lui, ce titre capital, qu’un seul de ses aspects a tout autre est égal» [«Шар во все времена равен лишь самому себе; / Это наиболее совершенная эмблема равенства. / Ни одно тело не имеет, подобно ему, того главнейшего свойства, / Что с каждой стороны вид его равно одинаков»].

взгляды» на город, а чтобы познакомиться с теоретическими основаниями и культурным наследием немецкого города периода шинкелевского классицизма и с другими связанными с ним фактами.

Крупнейшие памятники прошлого – это не столько творения отдельной личности, сколько целого общества; это скорее следствие творческих усилий народа, чем яркая вспышка гения, это осадочный пласт, оставляемый после себя нацией; наслоения, отложенные веками, гуща, оставшаяся в результате последовательного испарения человеческого общества; словом, это своего рода органическая формация

Кто теперь сможет провести различие между событием и знаком, увековечившим это событие?

Фосийон говорит о психологических местах, без которых «гений места» был бы неясным и неуловимым. Таким образом, он заменяет концепцию «искусства как места» идеей определенного художественного пейзажа. «Готический пейзаж, точнее, готическое искусство как место сотворило уникальную Францию, французскую общность, характерную линию горизонта, характерные очертания городов – в общем, поэтику, которая возникает из искусства, а не из геологии или капетингских государственных институтов. Но разве это не неотъемлемое свойство местности – порождать свои мифы, изменять прошлое согласно своим нуждам?»

У фактов городской среды есть своя жизнь, своя судьба. Зайдите в богадельню: боль там представляет собой нечто конкретное. Она повсюду – в стенах, во дворах, в спальнях. Когда парижане разрушают Бастилию, они стирают века насилия и угнетения, конкретную форму которых и являла собой Бастилия.

«L’art de l’architecture, – писал Виолле-ле-Дюк, – est une création humaine» [«Искусство архитектуры – создание человека