Глава 3. Эксперимент рушится

Кабинет Царицына

– Двадцать четыре миллиона человек! – Николай Царицын рвал глотку, глядя на Матвеева. – И сколько ещё жизней можно спасти! Подумай об этом! Когда Надя умерла, я сыновьям поклялся, что найду способ излечить «акулу»! Да пойми ты, мы с тобой ровным счётом ничего не сможем изменить, все решения уже приняты, и ты это знаешь!

– Я не прошу отменить эксперимент, я говорю лишь о переносе даты, Коль, – покачал головой Матвеев.

– Невозможно! – Царицын потряс руками перед своим лицом. – Пока мы развлекали ООН, младенцы были благополучно доставлены в город. Никто ничего не заметил, как я и говорил. Что вдруг с тобой случилось?

– Ничего, – мужчина тяжело вздохнул. Признаться, что он уже четвёртый час не может найти Наташу, было непросто. – Можно ли этим медикам доверять?

– Это военные врачи, специалисты по генной инженерии. Да они столько всего знают и столько всего видели, что наш с тобой маленький эксперимент для них как бунт в детском саду!

Матвеев не стал больше спорить. Он пожелал Царицыну доброй ночи и поспешил в свой кабинет в надежде, что Вера обрадует его новостями о Наташе. Но она лишь развела руками: никто ничего не видел.

Игорь Витальевич попросил кофе, отпустил секретаршу, а сам направился к охранникам, дабы просмотреть записи с камер наблюдения. Где-то Наташа должна была объявиться, не провалилась же она сквозь землю!

***

Комната Гелиорда. Следующий день

Я проснулась со слабой надеждой, что окажусь дома. Но узкая кровать и голубые обои в полоску не подтвердили моих ожиданий. Хлопнула дверца ванной комнаты, я приподнялась на локте и чуть с кровати не упала: Гелиорд, видимо, вышел из душа и теперь расхаживал по комнате в чём мать родила (в данном случае Арка Рождения). Я бы, конечно, возмутилась, но сейчас только глазами хлопала спросонок.

– Это хорошо, что ты проснулся, – по его тону было ясно, что Гелиорд всё ещё не в духе, – я ухожу на учёбу. Еду тебе принёс.

Я с трудом перевела взгляд на контейнер на кухонном столике.

– Вернусь после обеда, – он наконец оделся. – Кстати, я не помню, чтобы разрешал тебе спать на моей кровати! Когда я вернусь, то надеюсь услышать… – но Гелиорд не договорил, уставившись на меня во все глаза.

– Откуда у тебя это?! – воскликнул он и ломанулся ко мне через всю комнату. Я попыталась отмахнуться от его рук, но он схватил меня за плечи и дёрнул за цепочку на шее.

– Альтерфлешка? – растерянно произнесла я.

– Это… это… – но он вновь не договорил. Очередной сигнальный звонок огласил город, Гелиорд вздрогнул и поспешил к выходу.

Я, откровенно говоря, растерялась. Пришлось ещё раз заглянуть в шкаф с одеждой и достать из куртки Гелиорда подобную альтерфлешку. Гравировка «Школа» на значке Гелиорда говорила о том, что с её помощью он когда-то попадал на учебу, а вот какие двери открывала моя альтерфлешка с четырёхконечной звездой, я не знала.

На спинке кровати я нашла чистое полотенце, зубную щётку и спортивный костюм, из которого Гелиорд, видать, вырос. Я тут же помчалась в душ, потом застирала всю свою одежду и с благодарностью надела свежую футболку и мягкие штаны. Позавтракав омлетом и фруктами, я и вовсе почувствовала, как улучшилось моё настроение. В конце концов, мне дико повезло с тем, что, оказавшись в Титановом городе, я встретила именно Гелиорда. Попади я в руки их властям, точно была бы уже трупом.

Полистав учебники по гидравлике и наномеханике, я натолкнулась среди прочих книг на детскую сказку: на обложке был нарисован маленький серый мышонок на колоске, и я открыла первую страницу.

Мышонок Винк вылупился из камня, и, пока он был малышом, другие мыши приносили ему зёрнышки. Но однажды они перестали это делать, и мышонок долго не мог понять почему. Он пошёл на гору Мышиный Хвост и оттуда увидел высоко-высоко в небе Месяц. Тот рассказал ему, что теперь он сам должен искать зёрнышки и кормить маленьких мышат, а самое главное, он должен собирать по всему полю сухие ветки и листья, и когда он наберёт их достаточно, то душа его сможет вырваться из тела и полететь высоко в Небо, где он встретится с Месяцем лицом к лицу и начнётся его бесконечное путешествие по Галактике. И Мышонок Винк очень обрадовался, ведь теперь он знал, зачем живёт.

Я прочитала сказку взахлёб за несколько минут и долго бы смеялась над сюжетом, если бы не знала сейчас, что люди по эту сторону стены реально верят во всё, что в ней написано.

Так вот в чём смысл существования для Гелиорда и людей, запертых здесь: обеспечивать жизнь ближних, без устали работать и ждать смерти как долгожданного освобождения!

Я ещё долго сидела перед книгой, пытаясь уложить это в голове. В мире Гелиорда не было женщин, а землю его народ считал ужасной и опасной планетой и мечтал улететь Домой, в Космос. Страшно было думать, что людей действительно можно было с рождения воспитать в такой искусственной реальности, поселить в их уме мысли, далёкие от тех законов бытия, по которым человечество жило вот уже столько тысяч лет. И ужасней всего было то, что эти искусственные ценности прижились. Неужели у человека нет своей природы? Неужели мы тоже машины, которые можно запрограммировать? Я вдруг вспомнила андроидов, которые сейчас так популярны, и меня передёрнуло. Нет! Не может такого быть!

Мне стало нестерпимо жалко всех этих мужчин, живущих с дырой в груди, поклоняющихся ракетам и отдающих себя работе на заводе вместо того, чтобы жить полноценной жизнью. Подгоняемый своей истинной природой, своим нутром, сейчас Гелиорд чувствует, что есть что-то большее, чем этот железный город, но скоро и он наглотается таблеток и начнёт верить только в Небо и Дом за облаками.

Я смахнула со щеки слезинку, только теперь мне было жалко не себя, а Гелиорда. Когда он придёт, я найду слова, которые нужно будет ему сказать, и на этот раз он меня поймёт.

– Как учёба? – я оторвалась от ещё одной детской сказки, когда он пришёл, – к счастью, на подоконнике их оказалось навалом.

– Нормально, – произнёс Гелиорд и протянул мне очередной контейнер с едой.

«Ммм, макароны с мясным гуляшом, почти такие же, как готовила мама. Ну вот, не так уж много между нами различий», – я закрыла глаза, вспоминая домашнюю еду.

– Ты… оттуда? – робко произнёс Гелиорд и кротко взглянул на небо. – Я должен сообщить городничему, я всё утро пытался это сделать, но не смог… Наташа…

– Гелиорд, – я схватила его за плечи и посмотрела прямо в глаза. – Послушай меня, на земле множество городов в разы больше вашего, там живут миллиарды точно таких же людей, как ты. Одни плохие люди просто решили сделать эксперимент, ты знаешь, что такое эксперимент?

Парень кивнул.

– Они поместили сотни младенцев за железную стену, напечатали все эти лживые книги, воспитали их по придуманной теории и заставили так жить. Просто чтобы посмотреть, что из этого получится, понимаешь? Ради эксперимента! А ещё вы работаете на их заводе! Полные энтузиазма и рвения сделать как можно больше деталей, которые принадлежат им, как и всё тут!

– Я не понимаю тебя, – ошарашено проговорил он.

Я опустила руки: а что, если он действительно не способен был меня понять? Что, если в его голове уже невозможно уложить новую информацию об устройстве мира и я для него как пришелец со свой запутанной теорией?

– Не хочешь выйти на улицу? – неожиданно предложил он.

Я посмотрела за окно – выходить было страшно, но от долгого пребывания в четырёх стенах у меня уже голова заболела, поэтому я согласилась и, накинув одну из курток Гелиорда, вышла вслед за ним из комнаты.

Я пожалела об этом почти сразу, как только мы вышли на улицу. Мне всё время казалось, что все смотрят только на меня. И несмотря на то, что на всех была практически одинаковая серо-голубая одежда и многие мужчины носили длинные волосы, я ощущала себя белой вороной.

Город был полон людей, все неспешно гуляли, беседовали между собой.

– Послеобеденный час, – пояснил Гелиорд, – мы стараемся гулять, хотя земной воздух и не особо полезен для лёгких, но солнечные лучи здорово питают. Эта планета враждебна к нам, целых полгода здесь дикий холод.

Я закусила губу, молча стараясь подражать походке Гелиорда и не глазеть по сторонам. Скоро мы пришли к высокому зданию, которое отличалось от бетонных построек. Оно было из белого кирпича с треугольной крышей, покрытой красной черепицей, с большим крыльцом и площадкой для детей, обнесённой забором.

– Ясли, – Гелиорд кивнул на здание, – и детский дом. Мы выросли здесь. Это сердце нашего города, его колыбель.

Видимо, как раз закончился не то урок, не то обед, потому что двери распахнулись и на площадку ринулась целая толпа мальчишек. Затем показался воспитатель и бросил ребятам мяч. Тут же поднялся галдёж, и мальчишки начали спорить, в какую игру сыграть. Дети поприветствовали Гелиорда, и он, подозвав одного из них, шепнул ему что-то на ухо. Мальчишка убежал и через некоторое время вернулся с молодым человеком с длинными светлыми волосами.

Юноши поприветствовали друг друга принятым здесь пожатием обеих рук и о чём-то оживленно заговорили, я же принялась разглядывать детей, играющих в баскетбол и голосящих на весь квартал. В них было столько живой энергии, столько радости, что в глубине души мне даже стало казаться, что их мир не так уж плох, раз я вижу столько счастливых детских лиц.

– Мы уходим, – неожиданно окликнул меня Гелиорд. Он выглядел разочарованным и чем-то расстроенным.

– Что случилось?

– Ничего, – он покачал головой. – Фе́рус, мой друг, работает в яслях помощником воспитателя, он обычно разрешает мне посмотреть на младенцев, но в этот раз…

– Что-то случилось? – у меня холодок прошёл по спине.

– Сказал, что с одним из них что-то не так, – нехотя пояснил Гелиорд, – и теперь все дети на карантине.

– Что-то серьёзное?

– Я не знаю, Наташа, я хотел показать их тебе, – неожиданно признался он, – хотел, чтобы ты понял, почему я начал сомневаться, что их породила металлическая Арка… – он вдруг смутился. – Ведь у них больно уж нежная кожа.

***

У Матвеева

– Вера, запри дверь и задёрни шторы, – Игорь Витальевич сидел за столом в своём кабинете.

Трясущимися руками он вставил виртуальный диск в компьютер. Дурное предчувствие не покидало полковника со вчерашнего вечера, когда он приказал охране отдать ему все записи с камер наблюдения и наложил на них секретность.

– Вот, – Вера сразу же нашла Наташу на видео из холла во время приёма гостей.

Они пересмотрели кучу файлов с разных камер и несколько раз запутались в перемотке, прежде чем нашли нужный момент: коридор третьего этажа и фигура Наташи, отделяющаяся от общей массы.

Девушка скрылась за поворотом, затем двое солдат опечатали двери, и вскоре изображение на экране погрузилось во тьму.

– Кажется, здесь, – прошептала Вера полчаса спустя, когда они с полковником отыскали нужный отсек и коридор третьего этажа.

– Если это та самая камера, – девушка кивнула на прибор под потолком, – то нам сюда.

– Верно, мы с тобой по этому коридору и прошли, – Игорь Витальевич достал электронный ключ и разблокировал дверь номер 332.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: здесь что-то случилось. Стеллаж в самой середине коридора был опрокинут и закрывал собой проход; груда вёдер, железок, старых замков валялась на полу. Полковник зажёг фонарь и ахнул: вентиляционное отверстие так и зияло в стене чёрной дырой.

– Здесь есть следы, – обеспокоенно прошептала Вера, посветив вовнутрь фонарём.

– Неужели она полезла туда? – Матвеев вытер платком выступивший на шее пот. – Зачем только, глупая девочка! Что здесь стряслось?

– Не волнуйтесь, я могу залезть и проверить, куда ведут следы, – уверенно предложила девушка и, прежде чем полковник успел возразить, залезла в отверстие.

Вера ползла по Наташиным следам, оставленным на толстом слое пыли, пока не оказалась на широкой резиновой ленте конвейера. Небольшое помещение было полностью замуровано: глухие стены и две круглые двери с противоположных сторон. Какая-то череда коридорных ловушек – не иначе!

***

В Титановом городе

– Гелиорд, – мы опять оказались в его комнате, и напряжение от того, что мы не можем понять друг друга, вернулось, – давай заварим чай, и я попытаюсь тебе всё объяснить.

Парень согласно кивнул и налил в чайник свежей воды.

– Клетки… они делятся, – без особых прелюдий начала я свой рассказ, – из одной получается две, потом каждая из них делится пополам, и так может вырасти целый большой организм! Это называется размножение. И настоящее чудо природы то, что каждая клетка знает, как ей делиться и меняться. Какие-то из них становятся мышцами, какие-то – костями, какие-то – мозгом и т. д. Абсолютно всё живое рождается из одной клетки – это доказанный факт.

Гелиорд с сомнением посмотрел на меня.

– Вот, – я взяла его руку, – смотри! Вот здесь хорошо видно… Маленькие клеточки.

– Это клетки?! – воскликнул Гелиорд. Он наконец разглядел их у основания большого пальца. – Ты хочешь сказать, что всё живое появляется из такой крошечной точки?

Гелиорд фыркнул и отвернулся.

– А разве взрослый человек и младенец не отличаются? – спросила я, когда он вновь уставился на меня во все глаза. – Совсем крошечные дети вырастают в больших людей, так почему же ты не веришь, что из такой маленькой клетки может получиться младенец?

Гелиорд ничего не ответил, а лишь поджал губы.

– Конечно, не из каждой клетки появляются живые организмы, – осторожно продолжила я, – в теле каждого человека есть специальные клетки… ммм… для размножения. Эти клетки созревают годам к двенадцати. И с этого времени люди могут дать рождение другому человеку.

– Люди? – изумлённо воскликнул Гелиорд. – Хочешь сказать, мы сами делаем других людей?

Он рассмеялся, но я лишь кивнула в ответ. Не представляю, как ему всё объяснить и заставить поверить!

– Но ты не можешь сделать это один, и я не могу, никто не может! – я наконец нашлась что ответить, но, похоже, легче от этого не стало. Напротив, мы подошли к самому сложному вопросу. – Для этого нужно объединить клетки размножения, принадлежащие двум разным полам – мужчинам и женщинам.

Такой идиоткой я себя ещё никогда не чувствовала. Было ужасно неловко и всё время казалось, что Гелиорд сейчас засмеётся и скажет: «Розыгрыш! Вас снимали скрытой камерой!» Но этого всё не происходило.

– Ты и все люди в этом городе – самцы, мужчины. А от другого пола – от женщин – вас изолировали. Думаю, это очередной научный эксперимент. И всех животных в мире тоже по два пола, и все они размножаются, объединяя клетки друг друга! А то, что вам говорят про Арку Рождения, – это ложь. На самом деле всех вас родили обычные женщины!

Гелиорд нахмурился и сел на кровать.

– Я не верю тебе, Наташа, – изрёк он после долгой паузы, – хотя мне очень хочется верить. Даже сам не знаю почему. Но это не поддаётся логике.

– А то, что мышонок родился из камня, логике поддаётся?! – воскликнула я, хватая со стола детскую книжку.

– А как ещё он мог родиться? – тоже повысил голос Гелиорд.

– Мама его родила! Так же, как и тебя родила твоя мама, – голос дрогнул, и я сглотнула ком в горле. – Гелиорд, я поклялась тебе говорить правду, и готов ты это принять или нет, но Природа устроена именно так!

Гелиорд тяжело вздохнул и скрылся в ванной комнате. Конечно, для него было сложно всё это принять, и я начала сомневаться в том, что мне стоило рушить его мироздание. В конце концов, меня не покидала надежда, что папа вытащит меня отсюда. А значит, этот парень останется здесь совсем один, наедине со всем тем, что я ему только что сказала.

Я уже даже собиралась сказать ему об этом, но в дверь постучали, и в квартиру зашёл Дардин.

– Ну что? – он уставился на меня горящими глазами и затворил за собой дверь. – Что ты рассказал?

– Ничего, – к нам вышел Гелиорд и открыл дверь обратно, – уходи, Дардин.

Парень откровенно растерялся:

– Уходить?

– Он боится тебя, сам вот пытаюсь с ним найти общий язык, не мешай.

Гелиорд зачем-то соврал, ведь я не отказывалась говорить, да и Дардина не боялась.

Тот округлил глаза, как будто его посетила гениальная мысль:

– Может, позвать Тито?

– Нет! – раздражённо фыркнул Гелиорд и подтолкнул друга к двери.

– Будь осторожен, а вдруг он…

– Исчезни, Дардин!

Гелиорд запер дверь на замок и обречённо прислонился к ней.

– А как выглядят эти женщины?

Я тяжело вздохнула и постаралась произнести как можно мягче:

– Я женщина…

Спустя часа полтора мы сидели набычившись в разных углах комнаты. Гелиорд пытался читать учебник, а я штопала дыру на платье.

– Нет, всё-таки почему?! – он с шумом захлопнул книгу. – Если я мужчина, а ты женщина, то почему…

– Хватит, – в очередной раз воскликнула я, – я тебе уже пятьсот раз объясняла почему! Всё намного сложнее, Гелиорд, ты как ребёнок, в самом деле!

– Пожалуйста, не волнуйся так, – чуть мягче добавила я, когда увидела, с какой силой он стискивает зубы, пытаясь уложить в голове всё то, что я ему рассказала. – Вот ты дружишь только с Дардином, и у тебя есть масса причин на то, почему именно он твой лучший друг. Так вот и пару себе люди тоже выбирают очень тщательно.

– Я должен извиниться перед ним, – вздохнул Гелиорд, – и всё рассказать… И Тито тоже. А ещё я должен сделать эту кучу домашнего задания!

Он со злостью хлопнул кулаком по стопке учебников.

– И ещё ты должен сдать меня своему правительству, – закончила я за него и грустно улыбнулась. А весь оставшийся вечер думала только о том, кто стоит за всем этим чудовищным экспериментом.

Царицын явно был в курсе; это был либо его эксперимент, либо идея немецкого «Эндекум-про». Но правительство России, видимо, не знало, что здесь творится. Государственный инспектор, а в данном случае мой отец, специально был приставлен к заводу для того, чтобы следить за его работой и докладывать в министерство, если что-то идёт не так. И раз весь этот чудовищный эксперимент не всплыл, выходит, мой отец в этом тоже замешан! Я никак не могла в это поверить!