© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2025

© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2025

* * *

Посвящается Л.Б. Намиер

В знак благодарности, привязанности и уважения

Глава 1
Династия

Империя Габсбургов, распавшаяся в 1918 г., носила уникальный характер, не имевший аналога в каком-либо другом месте и в какое-либо другое время. Меттерних, европеец из Рейнской области, считал, что империя Габсбургов не принадлежит Европе. Он говорил, что «Азия начинается на Ландштрассе» – дороге из Вены на восток. Франц-Иосиф осознавал, что принадлежит не к тому веку. Он как-то сказал Теодору Рузвельту: «Вы видите во мне последнего монарха старой школы». Совокупность территорий, которыми управлял Дом Габсбургов, так и не нашла четкого определения. Широкие ее границы определились в 1526 г., когда Фердинанд I (император Священной Римской империи), обладая уже множеством титулов как правитель альпийско-германских земель, стал королем Богемии и королем Венгрии; и все же почти триста лет у этих земель не существовало общего названия. Это были «земли Дома Габсбургов» или «земли императора Священной Римской империи». Между 1740 и 1745 гг., когда императорский титул перешел из рук Габсбургов, Мария Терезия могла называться лишь «королевой Венгрии», но ее империя определенно не являлась Венгерской империей. В 1804 г. Франц II (Франц-Иосиф Карл), последний император Священной Римской империи, поняв, что его императорскому титулу угрожают амбиции Наполеона, изобрел для себя титул «императора Австрии». Это также было династическое имя; империя считалась империей Австрийского Дома, а не империей австрийцев. В 1867 г. народ Венгрии заявил о своем намерении вступить в партнерство с императором, и империя стала Австро-Венгрией. Невенгерские земли до конца оставались без названия.

Габсбургские земли не были связаны воедино ни географией, ни национальностью их населения. Иногда их определяли как земли Дунайской долины. Но как они могли включать в себя Нидерланды, Брайсгау и Северную Италию? Или в XIX в. – Галицию, Боснию, Буковину и даже Богемию? Сами Габсбурги принадлежали к германской династии. Они добавили сначала испанскую, а затем итальянскую составную часть, не привязываясь к одному региону или народу, стали последними обладателями призрачной вселенской монархии Средних веков и унаследовали от нее космополитический характер. Жители Вены, их столицы, были немцами, что можно назвать наибольшим приближением к их национальному облику. В других странах династии – это эпизоды в истории народа, в Габсбургской империи народы – это осложнения в истории династии. Земли Габсбургов со временем приобрели общую культуру и в какой-то степени общий экономический характер: это были творения, а не создатели династии. Ни одно другое семейство не просуществовало так долго и не оставило такого глубокого следа в Европе: Габсбурги были величайшей династией современной истории, и история Центральной Европы вращается вокруг них, а не они вокруг нее.

Габсбурги в свое время исполняли множество миссий. В XVI в. они защищали Европу от турок; в XVII в. способствовали победе Контрреформации; в XVIII в. продвигали идеи Просвещения; в XIX в. служили заслоном против Великой Германии. Все это были причинно-следственные связи. Их непреходящая цель состояла в том, чтобы существовать в величии; идеи, как и народы, эксплуатировались ими для возвеличивания своего правящего дома. Отсюда готовность к экспериментам, что сделало, например, Франца-Иосифа под конец его правления сторонником всеобщего избирательного права. Они меняли идеи, территории, методы, альянсы, государственных деятелей всякий раз, когда это соответствовало их династическим интересам. Только Августейший Дом оставался неизменным. Земли Габсбургов были собранием наследственных владений, а не государством; а Габсбурги были землевладельцами, а не правителями – некоторые были щедрыми и великодушными хозяевами, некоторые слабыми и неумелыми, некоторые ненасытными и жадными, но все они стремились получить максимальную отдачу от своих арендаторов, дабы занять величественное положение в Европе. Они могли договориться о чем угодно, но только не согласиться с требованием освободиться от землевладельческой знати, что стало бы их гибелью.

Габсбурги начали свою династическую карьеру как эрцгерцоги Австрии, альпийских земель на юго-восточном побережье Священной Римской империи. В XV в. императором был избран Габсбург, представлявший собой безопасное царственное ничтожество после предыдущих смут; и эта должность стала фактически наследственной – только между 1742 и 1745 гг. престол возглавлял император не из рода Габсбургов. Тем не менее даже Габсбурги надеялись претворить империю в реальность, а Германию сделать унитарным государством, но им требовалось больше власти, с помощью которой они могли бы подчинить себе германских князей. На протяжении веков они с особенным мастерством владели оружием династического брака, и это оружие создало величие их Дома. Карл V, избранный императором в 1519 г., правил Нидерландами, Испанией, Индией и большей частью Италии. Фердинанд, его младший брат, принял эрцгерцогство Австрии и в 1526 г. стал королем Богемии и королем Венгрии. Это была заявка на всемирную монархию, монархию, связанную семейными узами. Его противники оказались слишком сильны; Франция и германские князья объединились против него, и попытка не увенчалась успехом. Фердинанд в 1526 г. обрел новое бремя, а не новую силу. После смерти последнего короля Ягеллонов^[1] в битве с турками он заполучил Богемию и Венгрию, а в 1529 г. турки осадили Вену. Вместо того чтобы покорить германских князей, эти самые князья вынуждены были спасать Габсбургов. Вена была освобождена, и турки довольствовались лишь большей частью Венгрии. Принято считать, что турецкое вторжение разрушило планы Габсбургов по установлению господства над Германией; скорее всего, это германцы спасли Габсбургов от катастрофы и позволили им продержаться вплоть до XX в. Не будь турецкой опасности, Габсбурги, без сомнения, попытались бы, подобно своим предшественникам Гогенштауфенам и Люксембургам, подчинить себе Германию, но, скорее всего, потерпели бы ту же неудачу. Как бы то ни было, турки подарили Габсбургам первую из их многочисленных миссий: Габсбурги, более ста лет ничего не предпринимавшие для освобождения венгерских земель, завоеванных турками, смогли убедить других и даже самих себя, что они являются защитниками христианства. Противоположности поддерживают друг друга, как подпорки поддерживают стену с разных сторон. Христианские церкви могли пережить ересь, но не безразличие. Габсбурги могли противостоять турецким атакам, но их власть пошла на спад вместе с ослаблением турок, пока, наконец, Габсбургская и Османская империи не пали вместе.

Творческий потенциал Габсбургов был исчерпан с падением Карла V. В 1556 г., когда он отрекся от престола и императорский титул перешел к Фердинанду, Габсбурги начали вести борьбу за сохранение своего величия и монархия Габсбургов приобрела свой устойчивый характер. Опасность первой половины XVI в. представляли собой внешние враги, распад империи стал опасностью второй половины века. Сословия различных земель стремились сохранить свою независимость и привилегии членов своей аристократии. Богемия уже приобрела национальную религию, легализовав гуситскую церковь; протестантизм распространился как на остатки Венгрии, так и на германские земли. Даже поли тика заключения браков имела свой обратный эффект, поскольку браки производили детей, и до конца XVII в. Габсбурги делили земли между своими отпрысками и заключали новые браки ради исправления последствия старых. Идея единства габсбургских земель ставила под сомнение право династии распоряжаться своими землями по своей воле, и Габсбурги стремились держать свои владения раздельно, а не объединить их. У них никогда не было Генеральных штатов или всеобщего собрания сословного представительства, как это было во Франции. Делегаты со всех габсбургских земель, кроме Тироля, встретились в Линце в 1614 г. и предложили создать центральный комитет сословного представительства, что было направлено против правления Габсбургов, а не против турок. В других странах династии действовали вместе со своими народами; Габсбурги считали, что народы могут действовать только против династии. Они искали некоего союзника против предприимчивости своих подданных, и этого союзника они нашли в Контрреформации.

Союз династии и иезуитов спас Габсбургов и победил протестантизм в Центральной Европе, что также наложило на австрийскую культуру особую печать, которую она сохранила до конца. Австрийская барочная культура, как и созданные ею здания, была роскошна, полна легкой поверхностной жизни, но внутри оставалась стерильной: это был театр, а не реальность. Ей не хватало целостности и индивидуальности – в ее сердце зияла отчаянная пустота. «Безнадежным, но не вызывающим опасение» был путеводный принцип, который эпоха барокко наложила на габсбургский мир. Глубокие чувства находили выход только в музыке, наименее политизированном искусстве; даже здесь творческий дух стремился разорвать свои оковы, и атмосфера Вены оказалась более близка Иоганну Штраусу, чем Моцарту или Бетховену. Габсбурги научились у иезуитов терпению, хитрости и зрелищности, но они не могли научиться у них искренности и творческому подходу.

Контрреформация отвоевала германские земли мирным путем. В конце XVI в. протестантизм сохранился только в нескольких горных долинах Каринтии. Узкая полоска Габсбургской Венгрии с ее сеймом в Братиславе поддалась также легко. Центральная Венгрия была турецким пашалыком, полностью опустевшим под турецкой эксплуатацией. Венгерские земли на востоке были зависимым княжеством под турецким сюзеренитетом; и здесь оставался кальвинизм, сохраненный турками, дабы позже способствовать расшатыванию правления Габсбургов. Открытый конфликт вспыхнул в Богемии. Здесь знать, подобно сословиям Нидерландов, призвала кальвинизм и национализм на помощь аристократическим привилегиям. В отличие от Нидерландов в Богемии не имелось растущей буржуазии, которая могла бы превратить защиту привилегий в борьбу за новые свободы. Богемская знать взывала к имени Гуса и прославляла чешскую нацию, но на деле они так и не продвинулись дальше отказа платить налоги. В 1618 г. конфликт перерос в войну. Богемский сейм, встревоженный имперскими посягательствами, отказался избрать нового Габсбурга своим королем, несмотря на прежнее обещание. Вместо него они избрали германского протестантского принца, который, как полагалось, мог рассчитывать на армию кальвинистов в Германии и своего тестя, короля Англии. Габсбургская монархия, казалось, распалась: у императора не имелось ни денег, ни людей, а богемская кавалерия достигла ворот Вены. Успехи Богемии оказались недолгими: знать не пошла на жертвы, дабы защитить свои привилегии или даже свое существование; палата общин не поспешила подтолкнуть Якова I, увязшего в миролюбивой дипломатии, к отправке армии в Богемию; Кальвинистский союз предоставил мало сил для помощи Богемии, тогда как Католическая лига оказала мощную поддержку Габсбургам. В 1620 г. историческая Богемия потерпела поражение в битве у Белой горы. На смену богемской гуситской культуре пришла космополитическая барочная культура Контрреформации. Местная знать была экспроприирована или изгнана, две трети дворянских поместий перешли в другие руки, и авантюристы из европейских стран, прихлебатели Габсбургов, создали новую, имперскую аристократию. Престол стал наследственным по линии Габсбургов; сейм, воскрешенный ордонансом 1627 г., утратил свои права и мог только выслушивать требования короны о деньгах.

Битва у Белой горы определила характер империи Габсбургов. Прежде Богемия и Венгрия являлись похожими полунезависимыми королевствами; теперь Богемия стала землей, «передаваемой по наследству» как германские земли, и Венгрия осталась в одиночестве. Чешская нация была поглощенной. Богемия существовала как административная единица. Хотя немецкий язык значился наравне с чешским, Богемия не стала германской: она стала «австрийской», т. е. космополитичной или чем-то не поддающимся определению. Победа 1620 г. стала победой абсолютизма, а не централизации. Габсбурги боялись объединять свои народы, даже подвластные им, кроме того, централизация государств выходила за пределы их административных возможностей. Сила, которую они собрали, дабы покорить Богемию, растратилась в последней попытке подчинить Германию. Пробудились старые амбиции, и имперские армии достигли берегов Балтики. Вмешательство Франции и Швеции помешало проектам Габсбургов, и Вестфальский мир, завершивший Тридцатилетнюю войну, олицетворил собою вердикт, согласно которому Германия не сможет достичь единства Священной Римской империи. Существовала и другая сторона вердикта: Габсбурги, хотя и потерпевшие поражение как императоры, не были приговорены к смерти – они оставались великими правителями своих династических земель. Австрийский Дом получил европейское признание уже не как обладатель имперского титула, а благодаря своей собственной силе.

Последний элемент конституции Габсбургской монархии был добавлен с признанием Венгрии. Габсбурги были спровоцированы последним всплеском турецкой решительности, приведшей ко второй турецкой осаде Вены в 1683 г. Когда осада провалилась, турки быстро отхлынули назад, и к концу XVII в. войска Габсбургов очистили практически всю Венгрию от турок. У Габсбургов имелся еще один повод для спешки. Землевладельцы, образовавшие венгерскую нацию, были полны решимости избежать участи Богемии: освобожденные от турок, они восстали против Габсбургов и в 1707 г. свергли своего габсбургского короля. Однако битва на Белой горе повторилась не за их счет; войска Габсбургов были полностью вовлечены в Войну за испанское наследство и не могли быть направлены на усмирение венгерской знати. Компромисс, первый из многих, между Габсбургами и Венгрией последовал в 1711 г. По Сатмарскому миру венгерская знать во главе с Александром Кароли оставила своего ли дера Ференца Ракоци и признала габсбургского правителя королем; он, в свою очередь, признал традиционную конституцию и привилегии Венгрии. Венгрия сохранила свой феодальный сейм, свое отдельное существование и привилегии своего землевладельческого класса. Прежде всего она сохранила комитат, коллегиальный орган, единственный в своем роде в Европе институт автономного местного самоуправления. Габсбургское управление остановилось на венгерской границе; даже в периоды абсолютизма Венгрией управляли избранные комитеты дворянства, которые никогда не применяли меры, противоречащие их привилегиям. Образ будущего Венгрии был определен: Габсбурги воспринимались королями только до тех пор, пока они поддерживали «свободу» землевладельцев. Александр Кароли, инициатор Сатмарского мира, спас свой класс и в то же время основал величие своей семьи; двести лет спустя его потомок провозгласил конец монархии Габсбургов в последней попытке спасти великую Венгрию.

Сатмарский мир был подтвержден с опозданием на двенадцать лет в Прагматической санкции^[2]