Глава 4
Гас

Сука. Злобная стервозная дрянь. Расцарапала мне голову своими кошачьими когтями, довела Ками до трясучки и ушла, виляя задницей. Иисус, дай мне продержаться до понедельника, пока щит в лице её мамаши и бдительного отцовского ока исчезнет с горизонта. Она у меня ручки с пола замучается поднимать.

Блядь, и снова эрекция так не вовремя. Духи у неё с феромонами, что ли? От её близости у Гаса-младшего уже второй раз за неделю случается столбняк. Хотя я знаю, в чём дело. Это всё её платье, которое еле прикрывает круглую задницу, голые ноги и красная помада. Которую вот уже пять минут я безуспешно пытаюсь стереть перед зеркалом в туалете, но её след, равно как и стояк, никуда не хочет исчезать.

Какого чёрта она вырядилась на семейный ужин, как для похода в клуб? К чему эти пятидюймовые каблуки и облегающее, словно гондон, платье? Я вижу каждый грёбаный изгиб её тела – разумеется, у меня будет стоять весь ужин.

Спокойно, Гас, нужно просто пережить этот вечер. Потом отвезти Ками домой, позвонить Джейку, снять девочку и как следует её отодрать. А лучше сразу двух девочек.

Я обещаю младшенькому весёлую ночь в обмен на двухчасовое расслабление и выхожу из туалета. Родственники уже сидят за столом: Ирина развлекает бессмысленным трёпом Ками, которая, кажется, успокоилась. Это ещё одна причина, по которой матрёшку надо высечь. Камилла с матерью последние полгода намекают, что пора бы мне раскошелиться на бриллиант. Ну я и раскошелился. На бриллиантовые серьги, потом на ожерелье. И на браслет тоже денег не пожалел. Ну рано мне ещё жениться. У меня работы невпроворот, нет времени организовывать свадьбу, перевозить вещи. Не до этого сейчас.

– Гас, милый. – Матрёшка медленно втягивает в рот канапе и щурит кошачьи глаза, на что младший реагирует, как оголтелый щенок: скулит и дёргается в штанах, выламывая молнию. – Мы с Камиллой договорились прогуляться по магазинам. Раз уж я буду работать твоим личным ассистентом, мне нужна соответствующая одежда.

Нет, ей недостаточно жить в моём доме, работать у меня на фирме, она ещё и к Ками подбирается. Как чёртов сорняк пускает свои отравленные корни повсюду. Хера с два я дам запудрить голову моей девушке всякими русскими штучками.

– Я никогда не был в России, – подчёркнуто широко улыбаюсь, давая понять, что нисколько не жалею об этом упущении, – и не знаю особенностей ведения бизнеса в вашей стране, но в нашей с отцом компании мы серьёзно подходим к приёму персонала на работу. Я накидал основной список требований к своему помощнику, включая дресс-код. Буду рад, если ты с ним ознакомишься, прежде чем выберешь себе одежду и приступишь к работе. Вышлю его тебе по электронной почте. У вас ведь в России пользуются электронной почтой?

Лепок говна попадает прямо в цель. Глаза русской извергают молнии, и по тому, как её ладонь с длинными красными когтями стискивает стакан, я понимаю, что она представляет на его месте мою шею.

– Пользуются, Гас, – медленно растягивая слова, матрёшка берёт в руку телефон. Надо же, десятый айфон. – Диктуй свою почту.

– gus1990@gmail.com, – произношу я тоже медленно и по буквам, как если бы общался с умственно отсталой.

– Гас пишется как «гусь»?

Стерва невинно хлопает загнутыми ресницами, и в этот момент мой телефон вибрирует новым входящим письмом:

«Выкуси, Малфой».

Малфой?! Она сравнила меня со злобным сопляком из детской книжки?

Я иду на своё место рядом с Камиллой, которая, позабыв обо всём на свете, следит за нашей словесной перепалкой, по пути набивая ответ slavushka_055:

«Гас пишется как „Я поимею твой рот и твою задницу, если ты ещё раз выпустишь когти“».

Жму «отправить» и целую Ками в висок. Её плечи расслабляются, и она цепляется за мою руку. Камилла ревнует? Никогда за ней такого не замечал. Вот же русская дрянь – всего пару дней в Нью-Йорке, а уже столько проблем.

– Давайте выпьем за знакомство, – объявляет Ирина, пока отец разливает по бокалам «Шардоне».

– Мне совсем немного, – застенчиво улыбается стерва, протягивая бокал. – Я легко пьянею.

Я делаю в голове пометку, что у нас тут уникальный образец малопьющего русского, и уже представляю, как использую это в будущем. Каждая фантазия помечена значком 18+, и в каждой фигурируют чёрный латекс и смазка.

Где-то посреди моих БДСМ-фантазий вибрирует телефон, лежащий на скатерти. Ками ревностно впивается в него взглядом, но я успеваю закрыть ладонью экран и успокаивающе глажу её по коленке.

– Это по работе, малыш.

На экране пляшут чёрные буквы от slavushka_055:

«Когда я засужу тебя за сексуальное домогательство, не забудь передать старику Вайнштейну привет. Говорят, на старости лет он не брезгует мужскими задницами».

Вместо ответа, я прикрепляю файл, который накидал вчера после того, как вернулся с тренировки. Там пунктом номер один значится, что обращаться ко мне она должна не иначе как «сэр». Во втором указано, что должна носить чулки. Про длину юбок и количество расстёгнутых пуговиц я тоже написал. Признаю, психанул, но она ведь в любой момент может уйти, правда? С такими данными её в любом стрип-клубе с руками и ногами оторвут, и уж я не поленюсь наведаться к ней на приват, чтобы она своей рабочей задницей отшлифовала мои колени до блеска.

Я перевожу взгляд на противоположную половину стола: матрёшка как ни в чём не бывало болтает с отцом о баскетболе. Ну да, они же в России тоже смотрят НБА. Нормального баскетбола-то у них нет.

– Пап. – Салютую бокалом вина и делаю глоток. – Я думаю, ты был прав. Сла-ва никого не знает в Нью-Йорке, и ей небезопасно оставаться одной в доме. Пожалуй, лучше мне будет пожить здесь, чтобы с ней ничего не случилось.

Ками ощутимо дёргается, но я не обращаю внимания. Ничто не помешает моему плану поставить матрёшку на колени. И мысли о минете в исполнении её сочного рта придётся выкинуть из головы, потому что у Гаса-младшего слишком большие планы на жизнь, чтобы быть отравленным её жалом. Чёрт знает этих русских, может, у них вместо крови яд «Новичок».

Глава 5
Слава

1. На работе обращаться ко мне исключительно «сэр».

2. Ношение чулок обязательно, допустимые цвета: чёрные и бежевые.

3. Рубашка шёлковая, белая, допускаются пастельные вариации. Первые три пуговицы расстёгнуты (да-да, расстёгнуты, матрёшка, прятать тебе особо нечего).

4. Юбка чёрная, мини. Допустимая длина: десять дюймов выше колена (английскую систему мер изучи в интернете).

5. Волосы распущены. И никаких этих ваших косичек.

6. Каблуки не ниже четырёх дюймов.

7. Макияж неброский, красная помада обязательна (личная просьба: пусть она будет устойчивой, не люблю разводы на члене).

8. Не вступать в отношения с сотрудниками (богатого папика ищи подальше от моего офиса).

9. Утренний кофе у меня на столе должен быть не позднее восьми утра. Теперь его делаешь ты. Чёрный с двумя кусками сахара (когда вылетишь из моего офиса, сможешь сделать карьеру в «Старбакс»).

10. Первое опоздание – выговор, второе – предупреждение, третье – увольнение.

11. Выполняешь только мои поручения и больше ничьи.

12. Желание сделать минет боссу всячески приветствуется.

Пока так, матрёшка. В остальном разберёмся по ходу работы. Если тебя что-то не устраивает, я тебя не держу. И если ты не тупая, то скажешь своей мамочке и отцу, что передумала. А с новым местом я тебе, так и быть, помогу. В клубе «Пусикэт» сейчас как раз набор новых девочек. Замолвлю за тебя словечко, возьмут без кастинга.

Ногти впиваются в силиконовый чехол моей прелести (это я про айфошу, конечно). Смазливый ушлёпок! Ему не помощница нужна, а порноверсия гейши. Для этого я пять лет засыпала на конспектах и во время госников на редбулльной диете сидела? Чтобы манекеном нижнего белья работать? Соображай, Славик, соображай.

Сдаваться я не привыкла. Потому что русские не сдаются. Портить настроение маман перед отдыхом – да ни за что. Мне же не три года, я за свою лопатку в песочнице сама могу постоять. И здесь всё-таки не спор, у кого ведёрко краше – честь нации на кону.

С опозданиями, положим, у меня проблем не будет. Я девять лет по будильнику вставала, чтобы успеть выгулять Пюрешку до того, как он напрудит лужу под дверью.

Не водить шашни с сотрудниками – да запросто. Я вообще отношений заводить не собираюсь. А если и соберусь, то подойду к этому вопросу обстоятельно. Может быть, через годик и обязательно с русским. Всё-таки российский менталитет мне ближе. У нас, как ни крути, мужики понятные. Пусть не красавцы, зато душа нараспашку, и улыбаются они не потому, что так надо. А не этот лапчатый, у которого словно челюсть заклинило. Радужный Гуинплен, чтоб его.

Кофе, чёрт с ним, сделаю, не переломлюсь. Я его и отцу на работе делала. И сэром назову. Откуда вообще такое желание в его маленькой воображаемой проекции мира – увидеть Россию на коленях?

А вот с дресс-кодом нужно что-то решать. Если отец меня чему-то и научил за время работы на него, так это тому, что ничего нельзя делать наполовину. И уж если мне суждено нарядиться шлюхой, то такой, чтобы Фаберже у местных звенели. Даже в патовой ситуации можно выйти победителем, если вовремя шахматную доску уронить.

Я хватаю айфошу и вызываю такси. Настала пора шоппинга.

Возвращаюсь поздно вечером с горой бумажных пакетов. На Пятую авеню я, разумеется, не поехала: моя мастеркард не резиновая. А вот пошопиться в «Мейсис» от души получилось. Дышу, как загнанный Тотошка, но улыбка с лица не сходит. Вот что значит порция новых тряпочек для девочек.

Мама носится по дому как угорелая в предвкушении поездки, собирая всё до последней мелочи. По опыту знаю, что это только мы, русские, в поездках такие запасливые. У нас в чемоданах, как в закромах у Плюшкина, найдётся всё: активированный уголь, лекарство от диареи, нитка с иголкой, штопор, утюг, туалетная бумага, зонт и даже бомж-пакет на случай непредвиденной голодовки. Потому что мы всегда подсознательно готовимся к худшему. Поэтому и разочаровываемся редко.

И я рада за маму, правда рада. Она всю жизнь мечтала о сказке, и наконец нашёлся мужчина, который её подарил. Кругосветное путешествие с любимым, чем не сказка? Ещё одно подтверждение тому, что после сорока жизнь только начинается. Нужно будет не забыть об этом, если на моём пути встретится ещё один любитель помахать шлангом на чужом газоне. В глазах окружающих я Железная леди, Славик-стальные яйца. Одна только Верушка знает, сколько часов я ревела у неё на коленях, когда узнала, что мой Серенький мне изменял. Потому что каждая женщина, какую бы альфа-самку и охотницу за пенисами из себя ни корчила, мечтает об одной-единственной большой и чистой любви.

– Славик, я так нервничаю. – Мама мечется по кухне словно хомячок под экстази. – Это ведь так надолго… А вдруг я подцеплю заморскую болячку?

– Эболу? – уточняю я, с трудом сдерживая смех.

– Да хоть и её.

– Просто не ешь сырых обезьянок, мам, и всё обойдётся.

Мама хмурится, не желая воспринимать мою попытку её развеселить.

– Всё бы тебе над матерью шутить, Славик. И тебя здесь одну оставляю. Совсем одну.

– Да что со мной случится, мам? Тем более я под присмотром Гаса.

– Кстати, о нём. Ты бы оделась поприличнее, он скоро приедет.

То есть его слова о переезде сюда не были блефом. Мы действительно будем жить под одной крышей несколько месяцев. «Том и Джерри. Возвращение», чтоб меня.

– А что не так с моим внешним видом, мам?

Я скептически оглядываю себя. На мне удобные бойфренды и кумачовая футболка от Гоши Рубчинского с надписью «Готов к труду и обороне» – подарок Верушки на день рождения. В стране латинского алфавита брендовая кириллица греет душу.

– Ну, может быть, сарафанчик или платьишко? – кокетливо щебечет мама, словно говорит не с дочерью, а со своим ухажёром, которого во что бы то ни стало нужно уговорить купить эти самые «платьишко и сарафанчик».

– Реснички подкрась. Знаешь, у Гаса очень симпатичные друзья.

Крэбб и Гойл, ага.

– Пожалуй, воздержусь, мам, – отвечаю я твёрдо и быстро перевожу тему:

– В аэропорт возьмёте такси?

– Гас хотел нас отвезти, но Колин предпочитает такси. Не хочет напрягать сына. Гас много работает и очень устаёт.

Язвительная фраза о нетрудоспособности Малфоя уже готова слететь с языка, но я вовремя одёргиваю себя, потому что в этот момент со второго этажа, грохоча чемоданами, спускается Колин.

– Дождёмся Гаса и можем ехать. – Стирая со лба капли пота, он широко улыбается маме и целует её в висок. Всё-таки Колин отличный дядька. – Он звонил, сказал, что будет через десять минут.

Через двадцать минут мы вчетвером стоим на улице. Мама виснет на моей шее и по ощущению брызг на локтях, пытается незаметно окропить меня святой водой. Чисто в научных интересах хочется взять склянку у неё в долг и брызнуть в Гаса. Вдруг его идеальная кожа вспузырится, и он заговорит на древней латыни.